Что хочет автор. Литературные конкурсы

Для азартных - выбери кнопку «твой путь» и нажимай все кнопки подряд: и «Северо-Запад», и «Юго-Запад», и «Юго-Восток», и «Северо-Восток».

И читай книгу в том порядке, какой подсказала тебе фортуна.

Если тебе что-то не понравится, не расстраивайся - так и задумано.

Для робких, но любопытных - выбирай кнопку «путь автора», но время от времени заглядывай в сторону от него с помощью кнопки «твой путь автора».

Если ты окончательно запутаешься, не расстраивайся - так и задумано.

В любой момент ты можешь сбросить текущий путь в начало с помощью кнопки «Сброс».

А еще можно возвращаться назад по текущему пути с помощью кнопки «Назад», а потом опять повторять движение вперед «Вперёд».

А если ты интеллектуал - попробуй разобраться в узорах книги и определить единственно правильный порядок её прочтения, основанный на законах жизни и смерти.

Тогда нажимай нужные кнопки и не нажимай ненужных.

Если тебе покажется, что ты умнее автора, не расстраивайся - так и задумано.

ЧТО БЫ ТЫ НИ ВЫБРАЛ, ТЕБЕ МОГУТ ПРИГОДИТЬСЯ КОЕ-КАКИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ О ПРАВИЛАХ ИГРЫ.

Всё начинается с узора, нарисованного на глиняной таблице из шумерийского города Шуруппак.

Этой таблице 4500 лет.

На ней нарисована антилопа, жующая лист древа жизни.

Игра заключается в рисовании узора.

Вначале игровое поле пусто - узора ещё нет.

Это Инструкция, которую ты читаешь.

В узоре четыре главных угла, в каждом углу сходятся три линии.

Это четыре директивы ЦЕНТРа.

Найди эти главы и посмотри на рисунки.

Видишь человечка в главном углу? Это микроман.

А всего на узоре двенадцать углов.

Это двенадцать КРАСНЫХ СТЕН.

Найди эти главы.

Видишь стену?

Если немножко подумать, то можно догадаться, что узор из шумерийского города Шуруппак нельзя нарисовать, не отрывая карандаша от бумаги.

Но это можно сделать в четыре этапа.

На каждом этапе начинаем из центра узора и заканчиваем в одном из главных углов узора.

В начале каждого этапа человечек-микроман оказывается в центре узора, а в конце этапа - в главе директива ЦЕНТРа - напротив главного угла.

Кроме углов и центра, в узоре есть ещё 34 внутренние точки - точки пересечения линий.

На первом этапе рисования узора мы проходим 13 внутренних точек, на втором этапе - 21 точку, на третьем этапе - снова 13 точек, и на четвёртом этапе - снова 21 точку.

Каждую внутреннюю точку мы проходим два раза и всего получается 2x34=68 внутренних глав книги.

Это 68 ступеней КАРЬЕРЫ ИОГАННА БУРА.

Когда мы проходим внутреннюю точку первый раз, это ступенька вверх: белый узор на чёрном игровом поле.

Когда мы проходим внутреннюю точку повторно, это ступенька вниз: чёрный узор на белом игровом поле.

Это смерть.

От жизни к смерти, и от смерти к жизни в Карьере Иоганна Бура можно перейти и с помощью кнопки «Вверх-Вниз».

Этой же кнопкой можно просмотреть все фрагменты центральной точки узора, и оба фрагмента каждого угла: фрагмент Красной Стены и фрагмент ЦЕНТРа.

В самом конце все красные стены и все человечки-микроманы выходят на игровое поле и раскланиваются.

Эта глава называется "ОТ АВТОРА".

Обрати внимание: четыре человечка-микромана в центре узора сливаются в странное существо:

Это Иоганн Бур?

Это читатель?

И вот узор завершён.

Чёрный узор на белом фоне.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Дни, подобные листьям, шуршали осенью мира.

Они шуршали под ногами, они рассыпались в пыль под ногами Идущего.

Синяя птица с золотыми волосами сидела на левом его плече.

Змея обвивала его правую руку.

Он слегка подволакивал ногу и опирался на посох.

По аллее опавшей листвы прошлого он вышел к зелёному дому, чей шпиль высокий поднимался над лесом.

Поднялся по лестнице старого мрамора, вошёл в кабинет, щёлкнул переключателем.

По экрану компьютера долго кружил листопад, застывая в янтарном октаэдре.

До критической массы оставалось не так уж много.

Сидя в кресле, устало склонил он голову.

Белые волосы скрыли его лицо.

Только лёгкий ветер от вентилятора слегка тревожил его длинную бороду.

Со стороны могло показаться: он спит.

Но он бодрствовал, как всегда, погружённый в раздумье.

Только думы его, гонимые невидимым ветром, текли всё медленнее, подобно тяжёлой воде, густеющей с каждой милей и застывающей подобно янтарю у впадения в море.

Синяя птица с золотыми волосами охраняла его покой, отгоняя назойливых мошек.

Змея свернулась в кольцо на клавиатуре компьютера, надавливая гибким телом на чуткие клавиши в нужное время и в нужном месте.

================================================

Предисловие.

Книгу о моём поколении написать нельзя.

Такая книга могла бы быть только постмодернистской.

Но моему поколению постмодернизм глубоко противен.

Если писать историю XX века, нам следует уделить лишь две строки:

"В шестидесятые они были ещё молоды.

В девяностые они были уже стары."

Поэтому, с точки зрения духа истории, нас попросту не было.

Но то, чего нет, играет гораздо большую роль, чем то, что есть.

Поэтому я пишу эти строки.

Я долго сомневался: стоит ли писать книгу, которую нельзя написать?

Я начинал эту книгу много раз.

У неё много начал.

И ни одного продолжения.

Не говоря уже о конце: наш конец предшествовал нашему началу.

Я говорю "мы", но знаю: не найти в моём поколении ни одного человека, который согласился бы со мной.

Я сам не согласен с собой.

Мы не составляем единства.

Каждый идёт в мире своим путём.

У каждого его путь заимствован: у кого-то - из прошлого, у кого-то - из будущего.

Ни у кого - из настоящего.

Потому что настоящего у нас не было.

Да, у нас не было Времени.

Поэтому в нас соединились все Времена: и прошлые, и будущие.

Для того и существует Безвременье, чтобы соединять все Времена.

Поэтому мы - нищие на рынке Времён.

Поэтому мы, как цюрихские гномы, храним в подземельях своего сознания все Времена.

Мало кто из нас готов признаться в своей бесполезности для Истории.

В этом трудно найти удовлетворение жизни.

Но если ты не поэт, не художник и не философ, тебе нет нужды растворять своё сердце во времени.

Только они привязаны к стуку часов мёртвой цепью, потому что только они исследуют Вечность.

Вечность - это синоним Бога.

Но Бог отвернулся от моего Времени.

И мы отвернулись от Него.

Не верьте религиозным фанатикам моего поколения.

Для нас Он явлен в форме своего несуществования.

Для Всемогущего возможно и это.

Я не знаю, зачем Ему понадобилось исследовать эту форму.

Я мог бы легко признать, что Он есть.

Сегодня это так легко!

Но Он останавливает меня.

Зачем-то Ему нужно моё неверие.

Я не знаю, зачем...

Я пишу книгу, которую сам не стал бы читать.

Я не люблю экспериментальных форм, бессюжетных мозаик и незаконченных фраз.

Я пишу книгу безрадостно, из одного только чувства долга.

Перед моим Временем?

Перед самим собой?

Да хрен с ними со всеми!

И чувство долга мне глубоко противно.

Я пишу эту книгу именно потому, что её невозможно писать.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Время действия этой книги можно очертить довольно точно: конец 60-х - начало 70-х годов.

На карте Истории то время никак не обозначено.

Разве что, как "начало застоя".

На самом деле, именно то время породило наиболее романтичные идеи и наиболее трезвый взгляд на мир.

Тот, чьё сердце и разум остался в "оттепеле" 60-х, так ничего и не понял в 90-х.

Тот, кто пришёл позже, опоздал.

Другой вопрос, что романтика наивна и пуглива, а трезвость горчит и останавливает.

Отсюда некоторая нервозность авторского предисловия.

Отсюда некоторая невразумительность всей этой книги.

Отсюда необходимость этих комментариев.

Сегодня, уже в 3-ем тысячелетии, то время кажется безнадёжно потерянным.

Но можно ли что-то потерять в этом мире?

Иногда мне кажется, что, наоборот, ни от чего невозможно избавиться.

================================================

Микроман. Центр № 1

НАША ИДЕОЛОГИЯ базируется на трёх китах:

кит № 1: Учение Боконона, излагаемое в романе Курта Воннегута "Колыбель для кошки".

кит № 2: Теория Рационализма, разработанная в программных документах операции ТЕРА.

кит № 3: Философское содержание романа Арк. и Б. Стругацких "Улитка на склоне".

Литература:

1. "Колыбель для кошки". Курт Воннегут.

2. "Бойня № 5". Он же.

3. "Улитка на склоне". Арк. и Б. Стругацкие.

4. "Взгляд в перспективу". Материалы ТЕРА.

Дополнительная литература:

1. "Наука логики". Георг Вильгельм Фридрих Гегель.

2. "Чай". Вильям Васильевич Похлёбкин.

3. "Свод Законов Паракратической Республики Бугуния" [вторая кодификация].

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Последние пункты этих наивных списков у каждого свои.

Но, по сути, всё одно и то же.

Одно и то же.

================================================

Начало карьеры № 1

- Господин посол! Я слышал, что Ваша страна предлагает мне своё гражданство.

Но я хотел бы спросить у Вас, не будет ли мне в Вашей стране хуже, чем на родине?

Посол посмотрел на меня слегка удивлённо и перевёл взгляд на свою секретаршу.

У неё были немного растрёпаны волосы и помята блузка.

Я насторожился: вдруг он догадается?

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

– Господин Бог! Я слышал...

================================================

Начало карьеры № 2

Утро было солнечное и он снова увидел эту дорогу.

Он стоял на крыльце и смотрел.

Он видел пруд с мутной жёлтой водой, потому что его недавно вырыли в глинистой почве, а за прудом огромным пузырём поднималось пшеничное поле; земля здесь вздыбилась, как будто собиралась родить что-нибудь ещё, кроме пшеницы и сорняков.

Что-нибудь небывалое, титаническое.

За полем виднелся лес, на границе земли и неба маняще парил лес с двумя чрезмерно высокими елями, похожими на мачты с порванными зелёными парусами.

Между крыльцом и прудом проходила дорога: она начиналась от асфальтового шоссе, ровно прочерченного вдалеке, по которому двигались грузовики и автобусы, мелькали легковые автомобили, но шум их двигателей не доносился до крыльца.

Дорога ныряла в Деревню и тяжко ползла между домами, глубоко роя землю канавами-колеями.

В этих канавах-колеях любили буксовать колхозные грузовики и легкомысленные автомобили дачников.

Но его интересовала не эта дорога, которая была понятной и привычной, которая имела ясное назначение – связывать Деревню с шоссе, которое связывало с городом, в котором были железнодорожные вокзалы и аэропорты, которые связывали со всей цивилизованной частью планеты, со всеми местами, где жили люди, потому что им там что-нибудь было нужно или потому, что они привыкли там жить.

Он смотрел на боковую дорогу, ответвлявшуюся от главной дороги метрах в ста от крыльца, за старой ивой.

Эта боковая дорога легко скользила по поверхности земли, лишь слегка касаясь её пыльными полосами-колеями, и уводила за деревню, уводила за холм, взлетала на него и спускалась вниз, постепенно сходя на нет, теряясь и бледнея.

По этой дороге никто не ездил и было непонятно, для чего она существует и почему.

Иммануил Иоганн Ибрагим Бур пошёл по этой никчемной дороге и поднялся на холм и сел на обочине в колючую пыльную траву спиной к Деревне.

Впрочем, и Деревня повернулась к нему спиной, выставив тощие хозяйственные зады домов и отгородившись нейтральной полосой картофельных огородов.

Припекало солнце, стрекотали кузнечики, и с неба лилось много белого света, который слепил глаза и навевал сон.

Иммануил Бур протёр глаза и поднялся, и тут он услышал звон и мелкие частые звуки, похожие на звуки молоточков, или на перестук копыт по асфальту, или на автоматную очередь из весёлого приключенческого фильма, или на тот особенный звук, который возникает, если бежать с палкой в руках и стучать этой палкой по железным прутьям забора, а может быть, этот звук был похож на зубную дробь, которая выбивается от холода или страха.

И эти звуки падали с неба вместе с потоками белого света, всё это сливалось вместе, в один свето-музыкальный поток.

Иммануил Иоганн Ибрагим Бур поднял голову и смотрел на небо.

Это было знамение Бога, если бы Бог был.

Но Бога не было, и это было знамение с неизвестным источником.

Однако, Иоганн Бур не понял знамения и решил, что просто перегрелся на солнце.

Днём, валяясь на кровати на прохладной веранде, Ибрагим Бур сочинял бездарные стихи про небесную кузницу, где бородатые кузнецы куют наши сны и потому, мол, с неба доносятся звуки их молоточков.

Стихи шли туго и ближе к вечеру, на закате, он снова поднялся по боковой дороге на холм, чтобы подкрепить своё угасающее вдохновение.

И опять ему было знамение.

На этот раз в виде солнечного диска, красного приплюснутого диска, который смотрел на Иммануила Бура пристально и проницательно, как всевидящее око, каковым оно и было, если бы был Бог.

На этот раз стояла мёртвая тишина и красный глаз смотрел безмолвно, и притягивал и отталкивал одновременно, пока не начал мигать за вершинами леса и в конце концов не скрылся за ними совершенно.

Это место на горизонте тут же затянулось облаками и Иоганн Бур опять ничего не понял и решил, что это примета к хорошей погоде на завтра.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Вот почему у него такое странное имя.

Можно было бы считать это имя ненастоящим именем, псевдонимом, кличкой.

Но в глубине души каждый знает: настоящее - ещё менее настоящее, чем ненастоящее.

Например, дорога в этом фрагменте настоящая.

================================================

Начало карьеры № 3

Показания № 1.

Ну, сидим, значит, это мы в погребе.

Вот как сейчас сидим.

Тут я, тут Митька, он потом в яму, значит, угодил.

Поначалу-то ямы такие были, может видали, маленькие такие, а глыбкие, что твой колодец.

Вот он туда и угодил, ну и натурально, значит, захлебнулся, ко дну пошёл.

Может, всплыл потом, врать не буду - не знаю, потому как мы с Фомичём ушли, конечно, - не стали дожидаться.

Ну, а Фомич вон там сидел, на твоём, значит, очкарик, месте.

Он, между прочим, Фомич-то, тоже стекляшки носил.

Тоже, стало быть, очкарик...

Но это только так говорится, потому что какой же Фомич очкарик?

Он степенный мужик был, серьёзный, за стаканом никогда первый не тянется, а завсегда ему первому наливают, потому как уважают.

Он стакан солидно держит, что вазу.

А выпьет - не орёт, как другие, с веселья.

Он вообще молчал всё больше, да и вправду сказать, какой у него разговор может быть - так, сипение одно и хрипение.

Нету у него разговору...

Ну, вот, значит...

Сидим мы так, тихо, мирно.

Пузырёк, натурально, по-ровному разделили, по справедливости.

Однако, мало показалось.

Ну, я, значит, и говорю:

"Сейчас, - говорю, - старуха моя как уйдёт с огорода, так, значит, я и сбегать могу, если что."

Ну, я уж и подыматься начал, а тут вдруг ка-а-к бахнет!

Ясно дело, швырнуло меня да трахнуло...

Да-а, ну, а как очнулись мы, стали из погреба-то вылазить.

Вылезли - мать твою, богородицу!

Избы-то нет...

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Немотивированная попытка стилизации речи.

Может быть, автор представляет себя деревенским мужиком-пьяницей?

А впрочем, что мы знаем об авторе?

Может быть, он и есть пьяница.

Может быть, ты пьяница.

Может быть, не пьяниц вообще не существует.

Вот избы-то уже нет, отца твоего, бого... чево-чево?

================================================

Красная стена № 1

Красная стена смотрит в школьный сад.

Она смотрит, как в окружении цветущих яблонь и груш на высоком постаменте красуется строгий серебряный бюст Иосифа Виссарионовича Сталина.

Когда Иосиф Виссарионович умирает, бюст падает с постамента и остаётся лежать на клумбе.

Иосиф Виссарионович лежит внизу, уткнувшись носом в чёрную землю школьного сада.

Мало кто заходит в школьный сад, а за ветвями цветущих яблонь и груш постамент не виден.

Дети забираются на постамент и стоят там вместо Сталина.

Красная стена смотрит на это в Начале лета года Красной обезьяны.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Это называется ностальгия.

Ностальгия по чему?

По Иосифу Виссарионовичу?

По школьному саду?

По началу лета?

По Красной обезьяне?

По самому себе?

Невозможно определить.

Невозможность определить - источник поэзии.

Которая, тем самым, безгранична.

================================================

Начало карьеры № 4

О ВЛИЯНИИ ЧАЯ НА СТРУКТУРУ ТЕКУЩЕГО МОМЕНТА

Превосходнейшая вещь - чай с яблоками!

Выпив кружку такого чая, нужно снова долить кружку доверху и в ожидании, пока чай несколько поостынет, выкурить хорошую сигарету с фильтром.

Это замечательное средство для улучшения структуры текущего момента.

Возникает приятная иллюзия ясности мысли (хотя самих мыслей может и не быть вообще).

Повышается быстрота реакции и оживляется речь (даже если говорить всё равно нечего).

Человек начинает чувствовать себя интеллектуалом и ему кажется, что изначальный смысл Бытия уже проглядывается в лёгкой дымке (такого быть, конечно, на самом деле не может, потому что всякий, кто думает, что ему понятны дела рук Господних, - глупец).

Отчего это синие птицы с золотыми волосами не любят чай? - подумал он.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Чай с яблоками.

В легкой дымке бытия.

Недостижимая ясность.

Непостижимая ясность юности.

Неповторимая структура.

Не повторяется.

И даже птицы с золотыми волосами кажутся не таким уж дерьмом.

================================================

Начало карьеры № 5

Над Западной заставой шёл дождь.

Это бывает редко, только при восточном ветре.

Он пришёл пешком.

Сушил у костра одежду, был молчалив.

Наутро он хотел двигаться дальше, но начальник заставы уговорил его задержаться.

Они были знакомы.

Начальник заставы скучал и томился службой, он был рад гостю.

Они провели три дня в разговорах.

Я носил им в кабинет вино, лепёшки и сухое мясо.

Вечером третьего дня начальник заставы достал два куска белого шёлка и попросил его записать свои слова.

За это начальник заставы обещал ему подарить буйвола, сказав, что пешком ему вряд ли удастся переправиться через пустыню.

Он писал всю ночь.

Я растирал тушь.

До рассвета мы не проронили ни слова.

Когда работа была закончена, он решил совершить прогулку и попросил меня сопровождать его.

Я взял копьё и мы отправились в сторону северо-западных холмов.

Солнце только что встало и его лучи летели горизонтально из-за наших спин до самого горизонта.

Точнее, до того места, где должен быть горизонт, потому что его не было: жёлто-оранжевая земля и жёлто-белое небо сливались там совершенно.

Мы обогнули второй холм и подошли к заброшенному колодцу.

Он сел на песок и попросил достать воды.

Я сказал, что колодец высох и воды в нём нет.

Но он настаивал.

Я взялся за верёвку и потянул её.

Вытащил рассохшееся деревянное ведро.

Из щелей сыпался тонкий песок.

Он приказал полить ему на руки.

Я с удивлением смотрел, как он подставил руки по струю песка, как будто это была вода, трёт их одну о другую, потом сложил ладони ковшиком, подождал, пока наберётся горка песку, закрыл глаза и ополоснул лицо.

Обтёр лицо полой халата.

- Здесь ведь была вода, - сказал он.

Я решил, что он спрашивает меня:

- Это было очень давно.

- Вода стала песком.

- Она высохла.

- А чем станешь ты? Чем станет твоё копьё? Чем станет это ведро? Чем станет мой халат? Чем стану я? Чем станет Земля? Чем станет Небо?

Он вдруг вскочил, подбежал ко мне, обхватил за шею и закричал:

- Всё превращается! Ведь это Возвращение, правда? Вода стала песком! Великое Чжоу гибнет! Куда возвращается солнце? Что там на Западе?

- Там пустыня. А дальше - горы.

- А дальше? Дальше?! Зачем ты растирал мне тушь? Мои слова ничего не изменят!

- Ваши слова будут помнить и через две с половиной тысячи лет, - решился сказать я.

- С половиной? - он отпустил мою шею, сел на песок и сказал спокойно: - Зато я их уже забыл.

В полдень он сел на буйвола и отправился на запад.

Его провожал начальник заставы.

Я тоже стоял рядом, опершись на копьё.

Он сидел на спине буйвола и, повернувшись, смотрел в нашу сторону.

Потом он превратился в маленькую точку, ползущую среди песков.

Потом точка исчезла.

С запада подул лёгкий ветерок.

К вечеру ветер усилился.

Два дня бушевала песчаная буря.

На третий день небо прояснилось и начальник заставы вывесил белый шёлк, испещрённый пятью тысячами иероглифов, на воротах города.

Из владения Чу прибыл гонец.

Правитель Чу, узнавший, что Ли Дань ушёл в отставку с должности главного хранителя архива царства Чжоу, хотел пригласить его вернуться на родину.

Но гонец опоздал.

Разведчики донесли, что с северо-запада движется большой отряд кочевников.

Я понял, что пора уходить и мне.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Ли Дань - это, конечно, Лао-цзы.

Когда он писал "Дао Дэ цзин".

На далекой западной заставе.

По просьбе её начальника.

Загадка ухода на запад.

Что есть запад?

И что там делает автор?

Пытается остановить?

Пытается понять?

Хочет уйти?

Смысл в том, что на Китайской равнине дожди не приходят с запада.

С запада пришло племя Чжоу.

Поэтому прошлое на западе.

Без дождей.

Без возврата.

Куда уходят.

Уходят навечно.

================================================

Начало карьеры № 6

Пограничный автоматический танк неторопливо полз по дороге.

Грохотали гусеницы, вздрагивал на выбоинах ствол пушки, медленно и равномерно поворачивалась антенна радара.

Утренняя роса, выпавшая на броне танка, собиралась в крупные капли, соскальзывавшие струйками по округлым бокам машины.

Тяжёлая влажная пыль едва поднималась над дорогой и снова опускалась в глубокие колеи.

Танк скрывался за поворотом, постепенно замирал шум мотора и вновь воцарялась утренняя тишина.

На востоке из-за верхушек деревьев расплывалось малиновое пятно утренней зари.

Совершенно чистое голубое небо казалось холодным и от этого было холодно елям и соснам в лесу, траве на обочине дороги.

Этот день начинался так же как всегда.

В пустом эфире белый шум насвистывал монгольскую пастушескую песню.

Челн тишины скользил по волнам.

Две школьницы прошли, о вечном щебеча.

Змея, калачиком свернувшись, отдыхала.

Но птица с золотыми волосами показалась из облака.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Что означает танк?

И чистое голубое небо.

И роса на металле.

Тревожное ожидание?

Эта птица похожа на ствол пушки.

================================================

Начало карьеры № 7

По вечерам жители нашей Деревни обыкновенно собираются в одном месте.

Мы пьём чай и сплетничаем.

Я спросил у змеи: что бы значило это?

Она подвинулась телом и прошептала двусмысленно: "Т-и-и-х-о..."

Сядь - подумай.

Ты ко мне пришёл?

Ты думаешь: я тебя жду.

Ещё подумай.

Ты думаешь: я тебя жду.

Ты сядь, сядь.

Звонка у меня нет.

Стучать - громко - будешь?

Я спросил у змеи: что бы значило это?

Она сложила губы в насмешливую бесконечность и прошептала двусмысленно:

К дьяволу, надоело.

Я не бетономешалка.

Если набраться терпения, можно получить то же - без видимых усилий.

Что это - привычка - спешить?

С товарищем справа...

Через недельку намекнёт, что женщина, которая была у него в прошлый вторник, в общем-то его не очень интересует.

От такого заявления я должна буду радостно вспыхнуть.

А потом мне опять что-то помешает дождаться естественного конца и прослушать вынужденное признание (нужно же с чего-то начать, если эта дура молчит).

А то ещё - интервью, типа: "О чём ты думаешь?" (с надеждой, что о нём).

Чаще всего - ни о чём, или о том, что я должна сделать в пятницу утром...

Я спросил у змеи: что бы значило это?

Она заманила зрачками в какую-то глубокую воду и прошептала двусмысленно:

От сестрёнки пахло водкой.

А она ещё молоденькая.

Эшер моя фамилия.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

И монолог женщины.

Бессмысленное сочетание.

Двусмысленный текст.

Что хотел сказать автор?

Или прокричать?

Или прошептать?

Или промолчать?

================================================

Начало карьеры № 8

ВЕЛИКИЙ КВАДРАТ - "Благоприятна стойкость".

Очередь исчезала в подворотне старого обшарпанного дома.

Я занял своё место как раз во-время – подходила очередная проверка.

От быстрого бега ладони вспотели и фиолетовый пятизначный номер слегка расплылся.

Проверяющий - маленький скучного вида человек - недоверчиво разглядывал мою ладонь, поднеся её к самому своему носу, как будто нюхал, потёр пальцем, потом показал понятым, те вежливо взглянули и кивнули головами.

Проверяющий вздохнул, строго посмотрел на меня, достал химический карандаш, послюнявил и аккуратно поправил надпись.

Не сказав ни слова, все трое перешли к следующему по очереди.

"Пронесло", - с облегчением подумал я.

Хотя чего мне бояться?

Очередь моя законная, соседи меня знают, подтвердить могут.

Что старик в пальто с цигейковым воротником сзади меня, что девушка в синей куртке передо мной.

Да ещё женщина с сумкой на колёсиках должна меня помнить - я у неё гривенник менял, чтобы двушка была – по телефону позвонить.

И всё равно могли из очереди выкинуть: не понравишься кому, скажут "не стоял" и всё тут.

Как докажешь, что номер не сам нарисовал?

Сзади послышался шум.

Все повернулись.

Человек за тридцать от нас какой-то мужчина, высокий, в распахнутом полушубке и красном длинном шарфе, размахивал руками и что-то кричал проверяющему.

Понятые пытались ухватить его за руки, но он не давался.

Проверяющий тоже что-то кричал, потом достал свисток и свистнул.

Машина подъехала быстро, из неё выскочили два солдата, скрутили мужчине руки и затолкали в кузов.

Машина сразу уехала.

- Вот ведь люди! - сказал старик в пальто с цигейковым воротником и посмотрел на меня, ища слушателя.

- Так и норовят без очереди. Совсем совесть потеряли!

- Да я его вроде бы помню, - попытался вступиться я, - он действительно где-то там стоял.

Хотя, может быть, человек на десять подальше.

- А я вот не помню! Сколько стою тут, а не помню! Всех помню, а его нет! И никуда я не отходил отсюдова!

Я пожал плечами и отвернулся.

Девушка в синей куртке тронула меня за рукав и тихо попросила:

- Вы десять минут никуда не отойдёте? Мне нужно домой забежать - у меня ребёнок маленький один остался.

- Хорошо, хорошо.

- Спасибо, - девушка убежала.

- И всё б вам только бегать, - не унимался старик.

- Очередь на то и очередь, чтоб все стояли, а не шмыгали туда-сюда.

- У неё ребёнок дома остался, - разъяснил я.

- Знаем мы этих ребёнков! Мала ещё для ребёнков! Небось и мужа-то нет.

Я стал смотреть вперёд.

Там виднелся кусочек двора:

красная кирпичная стена, ствол дерева, большой сугроб, уже почерневший с одного бока, брошенная детская лопатка и какой-то бумажный мусор в виде длинных и узких разноцветных лент.

Эти ленты развевались на ветру лениво и однообразно.

"Всё, больше не могу", - подумал я, отслоил оболочку и стал потихоньку выбираться.

Около дерева оглянулся: старик всё ещё что-то говорил.

Оболочка отвечала, кажется, вежливо.

Даже достала сигареты и закурила.

"Зря сигареты оставил, - подумал я, - придётся новые покупать".

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Очередь - это обычный прием.

Стандартный.

Кому же стоять в очереди, как не оболочке?

Жизнь в очереди.

Не спрашивай - за чем?

Не спрашивай - зачем?

Спрашивай - кто последний?

И становись.

Когда не сможешь, отслои оболочку.

А теперь вопрос: при чем тут Великий Квадрат?

Это из "Дао Дэ цзин".

"Благоприятна стойкость" - это из "И-цзин".

Это как раз понятно - стойкость стоящего в очереди.

Смысл диалогов - в отсутствии оного.

================================================

Красная стена № 2

Все великие вожди любят детей.

Председатель Мао тоже любит детей.

Китайские пионеры повязывают красный галстук председателю Мао.

В дни Малого изобилия года Синей овцы.

Из окон льётся песня.

Даже в школьном саду её слышно.

Все поют песню "Москва-Пекин".

Скоро Кремлёвская стена и Великая китайская стена сольются в одну Красную стену.

Дети и взрослые будут гулять по Красной стене из Москвы в Пекин и из Пекина в Москву.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Какая могучая ностальгия!

Вот интересно: это автор был такой глупый, потому что молодой?

Или все были такие?

Вот интересно: это все теперь такие идиоты?

Или притворяются?

Автор-то точно притворяется.

А, впрочем, и не особо.

Ему по-прежнему нравится Москва-Пекин.

Это такой воображаемый город будущего.

Где все поют песню.

И никто не несчастлив.

================================================

Начало карьеры № 9

Хоровое пение в нашей Деревне было делом ежедневным и обязательным.

Для того, чтобы прочувствовать полное единение с коллективом, существуют только два эффективных способа: маршировать в колонне по четыре и петь хором.

Иоганн Бур никогда не уклонялся от исполнения своего гражданского долга.

Но, увы, он не имел ни слуха, ни голоса.

Поэтому во время хоровых церемоний И.Бур старательно, но молча, открывал и закрывал рот, однако, дышал носом, выполняя различные пранаямы из хатха-йоги.

Завершалось подобное пение глубоким ритмичным дыханием на счёт 6-3-6.

Медленно двигалось солнце в щели горизонта.

Электронный шарманщик наигрывал пьесу рассвета.

Оживали деревья в лесу, и трава на лугу, и в деревне дома и коровы - всех их сканируя, луч световой чуть заметно дрожал.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Что-то мне эта Деревня напоминает.

И куда делась птица?

Даже как-то скучно без неё.

Сканер - это, конечно, от танка.

А этот И.Бур, случайно, не придурочный?

Или это способ выжить?

Или способ жить?

Или способ?

================================================

Начало карьеры № A

- В мире твоём слишком много свободы, - сказал он, спиной прислонившись к скале:

- А значит - нет чести.

Он замолчал, ковыряя в трещине камня кончиком шпаги.

Тёплое море плескалось, шуршал песок.

Ветер, вернувшийся из лабиринта, гудел монотонно.

Вздох... Хрип. Крик.

Топочет, до визга напряжены мышцы - ноги, ноги, ноги...

Стены обрываются и летят вниз, за плечи - в одну линию - бетонный тоннель, конец - нет конца.

Поворот, ещё - то же.

Пляшет, глумится лабиринт, кружит...

Окна оскалились раскорёженными рамами, захлюпали, заквакали, задребезжали стёклами.

Гон. Травля. Ату его, ату!

Плеском, воплем о камни разбилось...

Я спросил у змеи: что бы значило это?

Тихо сбросила кожу она.

Я отвернулся, чтобы не видеть её обнажённой.

- В сущности нет изменений. - он заключил и, в плащ завернувшись, исчез.

Прохладное тело змеи на моей спине, острые камни под моими ладонями.

Головешки на пляже.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Как ученый, я стихийный материалист.

Как художник, я ностальгирующий идеалист.

Как философ, я скептик.

Похоже, змея тоже женщина.

================================================

Начало карьеры № B

Когда пробило полночь, человек сидел за столом, обхватив голову руками, и нельзя было понять, спит ли он или напряжённо размышляет о чём-то.

Через минуту он очнулся и закурил сигарету.

Человек положил перед собой чистый лист бумаги и медленно отвинтил колпачок авторучки.

Он снова задумался, выпустил колечко дыма, а затем резким размашистым почерком написал всего три слова.

И сразу же смял бумагу и поджёг её от сигареты.

Он подержал горящую бумагу в руке, чтобы пламя охватило её со всех сторон, а потом осторожно положил в пепельницу.

В этот момент раздался стук в дверь...

За дверью стоял... да нет, пожалуй, стояЛО маленькое сморщенное существо, жёлтое и испуганное.

- Заходи, - приказал человек и быстро притворил за гостем дверь.

- Я не хотел этого, - пропищало существо и закашлялось частым лающим кашлем, прикрывая старушечий маленький рот пухлой, как у ребёнка, ручкой.

- Знаю, - человек подошёл к столу и молча указал на чёрный пепел сгоревшей бумаги.

Сквозь жёлтые обвисшие щёки гостя проступил яркий малиновый румянец.

Узкие заплывшие глазки его ещё больше сузились, почти закрылись.

Неожиданно резким громким голосом он сказал:

- Ты не имел права этого делать! Такие вещи даром не проходят!

Человек усмехнулся и раздавил сигарету в пепельнице.

Остатки бумаги рассыпались в прах, смешались с пеплом от сигарет.

Потом он выдвинул ящик стола - там лежал пистолет с именной надписью "Александру в день его похорон".

Жёлтое существо отступило на шаг назад к двери:

- Александр! Что ты собираешься делать?

Человек взвёл курок.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Ключевая фраза: "взвел курок".

Это важный момент в жизни каждого человека.

================================================

Начало карьеры № C

Каждый, вступающий на территорию Паракратической Республики Бугуния, становится её гражданином.

Население Бугунии невелико и занимается исключительно государственной службой.

По утрам, при восходе солнца, едва раздаётся трубный звук Республиканской Сирены, толпы народа стекаются к Центральному (и единственному) Зданию Правительства.

В РеспубликеБугуния все виды человеческой деятельности, включая самые худшие, разрешены, но подконтрольны.

Принятие законов осуществляется всем народом при помощи компьютерной сети, охватывающей все жилые и нежилые помещения, а также сады, парки, огороды и лесные поляны.

Исполнительная власть засекречена и недоступна.

Экономика Бугунии целиком базируется на импорте и штурмовых отрядах.

Колонны грузовиков глубокой ночью выезжают через главные Ворота Республики.

Они возвращаются на рассвете.

Источник товаров широкого потребления - мародёрство в разрушенных городах и грабёж в городах ещё не разрушенных за пределами Бугунии.

Существует также версия, согласно которой эти города расположены, хотя и вдоль границ, но всё же в пределах Республики.

Распространение этой версии наказывается пожизненным заключением с конфискацией имущества.

Государственный гимн Бугунии - старинный рок-шлягер "Дым отечества".

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Республика тоже кое-что напоминает.

Здесь какая-то странная смесь утопии и анти-утопии.

То есть, все как в жизни.

И все-таки остается странное ощущение: симпатизирует автор или наоборот?

Симпатизируешь ты или наоброт?

Такое впечатление, что из самой лучшей утопии с неизбежностью следуют некоторые следствия, превращающие ее в анти-утопию.

Неизбежность каждым воспринимается по-своему и в зависимости от настроения и расположения светил: как симпатия или как "а пошли вы все..."

================================================

Начало карьеры № D

После оттепели ударил мороз и деревья покрылись густым инеем.

Вот яблони - будто утопают в яблоневом цвете.

А ещё солнце, мутное за белой пеленой, роняет сюда такой свет, какой бывает только в садах в пору цветения, когда встанешь под яблоню и просунешь голову в самую гущу белого облака.

Сад заканчивался высокой красной глухой стеной дома.

Она тоже была покрыта прозрачной плёнкой инея.

Я приложил руки и на стене остались тёмные отпечатки ладоней.

- Так ты говоришь, человек бесконечен? Человек – это целый мир, Вселенная?

- Как я могу думать иначе? - ответил я.

- Так ли уж сложен человек в действительности или это иллюзия самосознания?

Если два зеркала держать одно напротив другого, то получится бесконечный коридор, беспредельная анфилада комнат.

Но это иллюзия взаимоотражения.

На самом то деле есть всего лишь два зеркала.

- Пусть зеркало, но оно отражает весь мир, а не только само себя.

- Такое маленькое зеркало, что ты держишь в руках, не способно вместить весь мир.

Мир не поместится в его четырёх углах, разве что половина комнаты, кусок окна, да твоё лицо.

Только Великий Квадрат не имеет углов.

- Кто же из людей может быть назван Великим?

- Что нужно для этого?

В небе открылся солнечный диск и вся стена вспыхнула ослепительным светом.

Я зажмурился.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Голова в гуще белого облака яблоневого цвета - это классно!

А говорящая стена - ну, не чушь ли?

Впрочем, есть ведь Западная Стена (по-русски: Стена Плача).

Или она больше молчит?

Кто сказал, что лучшее говорение есть молчание?

Про зеркала - это да, это такое что-то буддийское, примитивное.

И одновременно, из русско-цыганских святочных гаданий.

Кажется, насчет суженого.

Квадрат, как всегда, из "Дао дэ цзин".

================================================

Директива Центра. Угол № 1

ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! НА ТО УПОЛНОМОЧЕННЫМ.

СРОЧНАЯ ДИРЕКТИВА ЦЕНТРА

Сообщаем, что по недосмотру тамошних властей на днях Верхняя Деревня сплошь поросла грибами.

Куски янтаря, обнаруженные при раскопках, оказались замутнёнными суетой и буднями.

У потерпевших резко усилился рост волос на ушах.

В результате сложных хозяйственных пертурбаций Одержание приостановилось, а местами даже трансформировалось во вредоносное Недержание.

Локальный катаклизм вызвал серьёзную угрозу Заболачивания почвы.

Необходимо принятие срочных мер по раскрепощению духа.

Жителям Средних и Нижних Деревень рекомендуется вникнуть в структуру данного момента и впредь поддерживать янтарь в прозрачном состоянии.

Посадочную площадку расчистить и приготовиться к приёму вин-дитов*.

В связи с полосой Дней Непонятного Предназначения всем на то уполномоченным срочно осознать своё место в Координации и высвободить своё "Я" из-под мелочей.

Во избежание недоразумений провести инвентаризацию карассов и чистку гранфаллонов - возможна Ревизия.

ЖДИТЕ НАШИХ СООБЩЕНИЙ

О ПРОДВИЖЕНИИ ГРИБНОГО НАШЕСТВИЯ

Post scriptum: Всем, бреющим уши, немедленно явиться в Пункт для регистрации.

* вин-дит - внезапный толчок по направлению к Боконизму, к пониманию того, что Господь Бог всё про тебя знает и имеет довольно сложные планы, касающиеся именно тебя.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Смесь Боконона из "Колыбели для кошки" Воннегута и первой части "Улитки на склоне" Стругацких.

Однако, сам "Центр" - из другой оперы.

Тоталитарно-фантастической.

В свое время были космические романы о коммунизме в 30-м тысячелетии в галактических масштабах.

Об этом любили писать Гессе в "Игре в бисер", Азимов в "Конце Вечности", Саймак в "Городе", Стругацкие в "Жуке в муравейнике" и т.д.

Фактически, все американские космические оперы - о коммунизме в 30-м тысячелетии в галактических масштабах.

В некотором смысле святые писания мировых религий - о том же.

Здесь ведь что важно: директивы Центра бессмысленны, но они образуют систему.

А система - это и есть коммунизм в 30-м тысячелетии в галактических масштабах.

Или, что то же самое, - Бог, который все про тебя знает и имеет довольно сложные планы, касающиеся именно тебя.

================================================

Микроман. Центр № 2

" ТИХО, ТИХО ПОЛЗИ, УЛИТКА,

ПО СКЛОНУ ФУДЗИ

ВВЕРХ ДО САМЫХ ВЫСОТ. "

ИССА, сын крестьянина.

"Улитка на склоне" - это точное определение положения каждого из нас в отдельности и всех нас вместе взятых в этом мире.

Это определение пессимистично.

По неколебимым законам Боконизма лишь констатация безнадёжности ситуации может служить отправной точкой в движении.

Никогда и нигде оптимизм не служил основанием для надежд.

Мы - группа улиток у подножия Фудзи, наивно полагающих, что им удастся добраться до самых высот и мечтающих об этом.

Наш путь будет трудным и неоднозначным.

Это будет сам себя конструирующий путь.

Этот путь никогда не будет завершён и мы никогда не достигнем своей цели, разве что на Небесах.

Боконон говорит, что карасс - это группа людей, выполняющих Божью волю, не ведая что творят.

Гранфаллон - это ложный карасс.

Наша цель - это наш карасс.

Мы будем идти через трупы отслуживших свой век гранфаллонов.

Мы следуем Теории Рационализма.

Она помогает нам оставаться эгоистами в общем деле и следовать велениям разума более, нежели велениям неразумным.

Всегда и везде мы будем исходить лишь из своих интересов.

Никогда мы не станем претендовать на истину в конечной инстанции.

Ни в каком деле мы не будем фанатиками.

Мы будем точно знать, что у каждой медали есть оборотная сторона.

Мы никогда не возжелаем переустройства мира.

Мы не станем доискиваться причин для того, чтобы изменить мир к лучшему.

Потому что мы будем помнить о за-ма-ки-бо (судьба = неизбежный рок = случайная мутация = ошибка в программе = опечатка в тексте) и о том, что всё происходит потому, что такова структура текущего момента.

Но мы не можем претендовать на понимание дел рук Господних.

Поэтому мы будем стремиться достигнуть самых высот.

Мы объединим свои усилия в этом безнадёжном предприятии.

Я спросил у улитки: прекрасен ли пройденный путь?

Но она промолчала, зачарованно глядя на кончики рожек своих.

Две могучих державы, что жили на них, перемирие снова нарушив, сражались, поливая друг друга огнём и мечом, так что Фудзи-гора вся светилась.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

БЫСТРО, БЫСТРО ЛЕТИ, МОТЫЛЕК,

НАД ФУДЗИ-РЕКОЙ.

ВНИЗ ДО САМЫХ ГЛУБИН.

АСИС, сын рыбака.

================================================

Начало карьеры № E

Жизнь человека слагается из дней.

Дни бывают разные.

У каждого дня есть своё предназначение.

Мы, правда, можем и не догадываться о его предназначении, или узнать об этом позже.

И есть дни, единственное предназначение которых состоит в том, чтобы служить ВЕРСТОВЫМИ СТОЛБАМИ в нашей жизни.

По ним мы отмериваем прошедшее время.

Никакой другой пользы такие дни нам не приносят.

Структура их проста и примитивна.

Таких дней большинство.

А есть ДНИ ВЫСОКОГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ.

Это, прежде всего, дни вин-дитов (внезапных толчков по направлению к Боконизму, к пониманию того, что Господь Бог всё про тебя знает и имеет довольно сложные планы, касающиеся именно тебя).

А также вообще дни, связанные с проникновением в суть вещей и с осознанием истины или, что то же самое, лжи мира.

Иначе такие дни можно назвать ДНЯМИ ИНТУИТИВНОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ.

Наконец, бывают дни, предназначение которых непонятно даже Господу Богу.

Это - ДНИ НЕПОНЯТНОГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ.

Они-то и определяют координацию мира, разделяют добро и зло, восстанавливают или разрушают справедливость, и вообще всячески доводят иррациональную сущность бытия до абсурда, то есть до логического конца.

Вообще говоря, всякий день - это ничто иное, как кусок янтаря, в котором мы застыли как мошки.

Но дни – верстовые столбы - не заслуживают того, чтобы быть янтарём.

Янтарь вырабатывается часами только в дни высокого или непонятного предназначения.

В конце дня, в два часа ночи, из часов через специальное отверстие выскакивает янтарь, содержащий прошедший день.

Эти куски янтаря можно хранить, классифицировать, сортировать, любоваться ими и т.п.

В часах есть также ещё одно специальное отверстие.

Если в это отверстие вставить кусок янтаря, то текущий момент времени прервётся и наступит тот день, который был заключён в куске янтаря.

По истечении этого дня вновь продолжится прерванный момент времени.

В Паракратической республике Бугуния янтарь играет роль денег.

Согласно господствующей экономической теории, только прошлое может служить надёжным мерилом ценности вещей.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Время - естественная среда обитания человека, в которой у человека есть только один естественный смертельный враг - время.

Схватка с ним неизбежна, как неизбежно и поражение человека, заканчивающееся смертью.

И в то же время, пока не нанесен последний смертельный удар, только время способно лечить наши раны, которые не поддаются никакому иному лечению.

Можно сказать, что человек соткан из времени: из дней и годов, мгновений и жизни.

Так что человек борется сам с собой и сам над собой одерживает победу, плодами которой он, правда, не успевает воспользоваться.

В конце концов, нас много, а время одно.

Оно течет и мы вместе с ним.

Оно утекает, а мы остаемся, подобно листьям, прибитым к берегу реки.

================================================

Начало карьеры № F

Будни, заполненные заботами и скукой, тяжёлыми серыми кирпичами ложились на здание его жизни.

Эта однообразная угрюмая постройка вызывала лишь одно чувство – бесконечную монотонную ноющую тоску.

Без окон и дверей, она походила на склеп, в котором был заживо замурован этот во всех отношениях необычайный человек.

Даже безысходная посредственность его жизни поражала своей крайней, противоестественной покорностью судьбе.

Фундаментальная монолитная безоговорочная серость.

Эта доведённая до крайности обывательщина неожиданным образом переставала быть сама собой, выходила за свои границы и обращалась в свою противоположность.

Демонстративная, вопиющая обыденность так же мало похожа на обыденность, как бесконечность - на любое сколь угодно большое, но конечное, число.

Высокий, худой, с длинными костлявыми руками и лошадиной физиономией, он проводил долгие вечера за кружкой пива в компании приятелей, вид которых ассоциировался лишь с одним единственным словом - "тупость".

Он говорил своим ямщицким басом банальнейшие, да к тому же неграмотно построенные, фразы.

Неизменной темой их разговора было качество сегодняшнего пива, да изредка женщины, которых они именовали не иначе, как каким-нибудь бранным словом.

Пошатывающиеся, с осоловелыми глазами, они выползали из пивной последними и разбредались по своим домам, грязно ругаясь и беспрестанно плюясь себе под ноги.

Наутро, угрюмый и невыспавшийся, в дорогом, но скверно пошитом костюме, он отправлялся к себе в контору, пропахшую пылью и плесенью.

Целый день он протирал штаны за конторским столом, забрызганным чернилами и изрезанным перочинным ножом для очинки карандашей, переписывая и составляя заново какие-то испещрённые цифрами бумаги, пощёлкивая своими длинными пальцами на счётах и изгрызая до самого грифеля толстый синий карандаш для пометок.

Ровно в час дня он складывал бумаги аккуратной стопкой, засовывал измусоленный карандаш в нагрудный карман пиджака и шёл обедать в дешёвую столовую через улицу.

Ровно в шесть вечера он сгребал всё, что было на столе, в необъятный выдвижной ящик, запирал его на ключ, который вешал на гвоздь у входа в свою комнату, и плёлся домой.

Дома, переодевшись в точно такой же, но погрязнее, костюм, он, немного повеселев, шёл снова в пивную, куда приходил первым и садился за один и тот же стол в углу у окна, поджидая приятелей и дымя дрянной сигаретой с махорочным табаком.

В выходные и праздничные дни он спал до трёх часов.

Иногда ходил в кино, судя по всему, не обращая внимания на название фильма - он смотрел фильм как таковой и, если бы ему вдруг показали просто набор бессвязных кадров, он, вероятно, получил бы ничуть не меньшее удовольствие, чем от любого другого фильма.

Иногда он читал какую-нибудь книгу, которую покупал в тот же день в какой-нибудь лавке вместе с сигаретами, сообразуясь с ценой и яркостью суперобложки.

Раз в два-три месяца он бывал на городском ипподроме, громко и азартно "болея", отчаянно размахивая руками и то и дело подпрыгивая на своём месте.

Но ни разу не было замечено, чтобы он делал какие-нибудь ставки или заключал бы пари.

Он был вполне доволен этой бесцветной, совершенно никчемной жизнью.

И лишь два или три раза в сильном хмелю, путано и бессвязно высказывался в том духе, что это всё-де какая-то подготовка, предварительный этап и даже как-то употребил абсолютно несвойственное и казалось бы незнакомое ему выражение "эмбриональное состояние", что, конечно, могло насторожить и заинтересовать умного и внимательного человека, но только не его тупоголовых приятелей.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Праздники, заполненные развлечениями и весельем, тяжёлыми розовыми кирпичами ложилисьпод здание его жизни.

Этот однообразный несуразный фундамент вызывал лишь одно - бесконечный монотонный истерический смех.

Из одних окон и дверей, он походила на клетку, в котором был заживо замурован этот во всех отношениях необычайный человек.

Даже безысходная экстравагантность его жизни поражала своей крайней, противоестественной непредсказуемостью.

Фундаментальная монолитная безоговорочная веселость.

Это доведённая до крайности радость неожиданным образом переставала быть сама собой, выходила за свои границы и обращалась в свою противоположность.

Демонстративная, вопиющая радость так же мало похожа на радость, как бесконечность - на любое сколь угодно большое, но конечное, число.

Низкий, толстый, с короткими круглыми руками и приплюснутой физиономией, он проводил долгие утра за бокалом шампанского в компании девиц, вид которых ни с чем не ассоциировался.

Он говорил своим кастратным тенором парадоксальные, но всегда идеально правильно построенные, фразы.

Неизменной темой их разговора было качество сегодняшнего искусства, да изредка искусства вчерашнего, которое они именовали не иначе, как каким-нибудь возвышенным словом.

Подпрыгивающие, с блестящими глазами, они вылетали из автомобилей на лужайку и разбредались по рощицам, с песнями и танцами.

К вечеру, бодрый и отдохнувший, в простом, но элегантно пошитом костюме, он отправлялся к себе домой, пропахший цветами и винами.

Весь вечер он ходил из комнаты в комнату, уставленными красивой мебелью и завешанными картинами в дорогих рамах, расставляя и переставляя заново какие-то бесконечные экзотические фигуркии, свезенные со всех концов света, поглаживая их своими короткими пальцами и слюнявя мундштук янтарной трубки.

Ровно в час ночи он запирал все двери, засовывал измусоленную трубку в нагрудный карман пиджака и шёл спать в дорогую кровать под балдахином.

Ровно в шесть утра он просыпался, вываливал на стол из необъятного холодильника деликатесы и долго завтракал.

Переодевшись в точно такой же, но поизящнее, костюм, он, немного погрустнев, шёл снова в ресторан, куда приходил последним и где его уже ждали приятельницы, попивая шампанское и попыхивая длинными тонкими французскими сигаретами.

В будни он вставал еще раньше.

Иногда ходил на службу, судя по всему, не обращая внимания на существо дела - он выполнял работу как таковую и, если бы ему вдруг предложили перекладывать чистую бумагу из одной стопки в другую, он, вероятно, получил бы ничуть не меньшее удовлетворение, чем от любой другой работы.

Иногда он читал какую-нибудь книгу, которую долго выбирал в антикварном магазине, сообразуясь с именем автора и годом издания.

Раз в два-три месяца он бывал на городском ипподроме, тихо и молча глядя на поле, как будто ему все это было неинтересно.

Но при этом делал огромные ставки и заключал бесчисленные пари.

Он был вполне доволен этой разноцветной, совершенно никчемной жизнью.

И лишь два или три раза в сильном хмелю, долго и красиво рассуждал в том духе, что это всё-де какая-то подготовка, предварительный этап и даже как-то употребил абсолютно несвойственное и казалось бы незнакомое ему выражение "а пошли вы все на х...", что, конечно, не могло ни насторожить, ни заинтересовать его продвинутых приятельниц.

================================================

Начало карьеры № G

Я любил тебя, Умеющий говорить.

Я верил твоим словам.

О, как глубоки были твои слова!

Как звенели струны твоих речей!

Как быстро неслись стрелы!

Как точно попадали в цель!

Я шел за тобой, Умеющий говорить.

Ты мог показать дорогу, и мне казалось, я тоже вижу ее.

Но теперь наши пути разошлись.

Может быть, потому, что я споткнулся и вдруг увидел: впереди пропасть.

Ты пошел дальше.

Ты шел над пропастью, Умеющий говорить!

И я понял, что тебя нет.

Я навсегда распрощался с тобой и ухожу по узкой тропе.

Высокие стебли трав скрыли от меня все слова твои.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Забавно, что вывод, который делает автор, прямо противоположен тому, который делали древние.

Они-то думали, что, если Умеющий говорить идет над пропастью, то это лучшее доказательство его существования.

================================================

Красная стена № 3

В летнем лагере Артиллерийской Академии имени Феликса Эдмундовича Дзержинского под Гороховцом во время Малой жары года Синей лошади китайский военный знакомится с советским мальчиком.

Они сидят на лавочке рядом с синим домом, в котором китайские военные слушают лекции.

Земля усыпана красной сосновой хвоей.

Они сидят на лавочке рядом с жёлтым домом, наполовину вкопанным в песок.

В этом доме китайские военные тоже слушают лекции.

Здесь высокие сосны кончаются и дальше - чистый песок, в котором маленькие сосны растут и муравьиные львы делают свои лунки.

Осенью, уже в Москве китайский военный приходит в гости к мальчику.

В дом, красная стена которого смотрит в школьный сад.

Он дарит советскому мальчику китайскую закладку для книг.

Мама и бабушка мальчика угощают китайского военного русской водкой, а сами пьют сладкую наливку из ягоды голубики, которую собрали в летнем лагере Артиллерийской Академии под Гороховцом.

Но бабушка ошибается - вместо водки в бутылке хранится уксус.

Китайский военный выпивает только одну рюмку, а от второй вежливо отказывается и скоро уходит.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

В этой незатейливой истории - суть микромана и времени.

Вы хоть понимаете, что в то время в Москве не было китайских рынков и магазинов?!

Короче, Москва-Пекин.

А еще: голубика, песок, сосны и муравьиные львы.

Хотел бы я снова жить в этом желтом доме.

Хорошо, что подобные мечты неосуществимы: дом-то махонький, неустроенный, без удобств, к черту на куличиках и т.п.

А ведь это так важно!

Важнее, чем душа, да?

Которая из семи земных душ по и трех небесных душ хунь?

================================================

Начало карьеры № H

Нарисована тонкою линией, принцесса такая прекрасная.

Нахмурено детское личико.

Она видит, как старый палач промахнулся своим топором.

Юность мечтает и полна надежд.

Но надо жить, и ради жизни мечту предают.

Это зовётся зрелостью.

Это не так красиво, но зато реально.

А потом приходит старость и видит: жизнь идёт к концу, и остаются всё те же мечты.

Одни мечты и почти никакой реальности, кроме болезней.

Далее происходит смена поколений.

Плачет принцесса от злости.

Плачет палач от досады.

Плачет преступник от удивления.

Плачут зрители от умиления.

Над всем этим кружит, и кружит, и кружит птица с золотыми волосами.

Она питается взглядами и голосами, но избегает прикосновений.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Птичку, конечно, жалко.

А вообще-то автор долдонит про что-то свое, непонятное.

Прекрасная-ужасная - какая разница!

Все равно их не бывает.

И зрелости не бывает.

Опыт смены поколений неопровержимо доказывает: сразу за юностью наступает старость.

Или смерть - это кому как повезет.

================================================

Начало карьеры № I

Бывший президент какой-то страны, старый дипломат, философ и развратник, человек неопределённых занятий, всегда при деньгах, холостяк, сэр Джон курил трубку, только трубку и ничего, кроме трубки.

Клубы заморского дыма тяжело опускались на грубый ковёр необъятной величины, устилавший пол кабинета.

Стол, заваленный в несколько слоёв бумагами, книгами (преимущественно раскрытыми) и фотографиями, возвышался над облаками дыма подобно горе Арарат.

За столом в гигантском кожаном потёртом вертящемся кресле восседал экс-президент в халате и тапочках.

За его широкой спиной горел камин и бросал кровавые огненные блики на книги.

Книжные полки в этом доме заменяли собою стены.

Сэр Джон курил молча и мрачно, с достоинством выпуская массивные кольца дыма.

В окне шестнадцатого этажа роскошного отеля показалась голая баба.

"Операция началась," - прошептал мужчина в широкополой шляпе, надвинутой на нос.

Это был условный знак.

В ресторан вошёл неизвестный человек и выстрелил.

Пуля перебила трос, на котором висела люстра.

Люстра упала и задавила двадцать человек.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Обычная история.

Непонятно, зачем автор ее сюда поместил?

Ради люстры?

Или ему нравятся грубые ковры необъятной величины, гигантские кожаные потёртые вертящиеся кресла и столы, заваленные в несколько слоёв бумагами, книгами (преимущественно раскрытыми) и фотографиями, возвышающиеся над облаками дыма подобно горе Арарат?

================================================

Начало карьеры № J

ДВЕРЬ В СТЕНЕ.

Часы били вразнобой.

Маленькие ходики стучали часто, торопливо, с какой-то суетностью.

Крупные стенные часы, напротив, солидно и с чувством внутреннего достоинства отбивали секунды.

Странно, что, несмотря на такую противоположность, и те и другие часы показывали одно и то же правильное время.

- Забавно. - решил Саагун и стал смотреть в окно на заснеженное поле:

- Снег - это, пожалуй, самое абстрактное, что есть на этой планете.

Рядом со снегом даже ветка яблони – казалось бы, самая наиреальнейшая и обыденнейшая своей первобытной, древней обыденностью вещь - и та кажется немного не от мира сего, таинственной и космически значительной.

А если всмотреться в ту часть горизонта, где нет леса и где белое поле сливается с серым небом, то возникает ощущение ещё большего отчуждения.

Круглая ограниченность земли прорывается, небо опускается на планету в каких-нибудь 2-3 километрах от наблюдателя и мысль, ползущая по поверхности земли, достигает горизонта и вместо того, чтобы привычно и скучно скрыться за ним, вдруг взмывает круто вверх – на небо, и вот она уже над головой в своём снежном великолепии, торжествующая и пугающая.

- Интересно было бы в связи с этим сравнить психологию северных и южных народов. - подумал напоследок Саагун и ушёл в себя.

Если бы кто-нибудь вошёл в этот момент в избу, он не нашёл бы в ней никого, кроме большого серого кота, свернувшегося клубком на подоконнике.

Однако, было бы неверно думать, будто мысли об абстрактной сущности снега принадлежали этому коту.

Животным, как известно, понятийное мышление не свойственно.

Мысли эти принадлежали самому обыкновенному человеку по имени Саагун, вся оригинальность которого заключалась лишь в том, что он превращался в большого серого кота, когда уходил в себя.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Саагун мне всегда нравился.

Как человек, он ничего особенного из себя не представлял.

С ним было даже скучно.

Зато, как кот, он был великолепен.

Можно было часами сидеть вместе с ним и молчать.

Дело было в деревне Федюково, не доезжая Волоколамска.

Дом был крайним на деревенской улице, его было видно уже с шоссе.

Если смотреть в окно, выходящее в сад, то видишь сквозь ветви яблонь поле и лес за ним.

Если сесть спиной к окну, будешь смотреть, как тихо ходят по длинным половикам привидения.

Можно даже себя увидеть.

================================================

Начало карьеры № K

Время само по себе не существует - его надо делать.

Генераторы времени называются часами.

Каждые часы имеют определённый радиус действия.

Они вырабатывают время хорошего или плохого качества.

Если часы спешат - время идёт быстрее, если часы отстают - время идёт медленнее, если часы ломаются - время останавливается.

Когда человек отправляется в далёкое путешествие, он обязательно берёт с собой часы, потому что там может не быть местных часов и, значит, времени.

Бывали случаи, когда люди уезжали куда-нибудь и не возвращались, потому что у них ломались часы.

И только много лет спустя их находили потомки, которые отправлялись в то же место с исправными часами.

Тогда путешественники оживали как ни в чём ни бывало.

Только улитка в тумане утреннем не обращает внимания на часы.

Как удаётся ей двигаться вне времени?

Правда, медленно очень, но всё же.

---------------------------------------------------------------------------------

Комментарий:

Я испытываю необыкновенное почтение к часовых дел мастерам.

Они ковыряются в механизме самого времени.

И что-то там подкручивают, подвинчивают.

Что касается утреннего тумана, то в нем двигаться всегда как-то странно.

Когда туман рассеивается, испытываешь облечение и разочарование.

================================================

Начало карьеры № L