Сначала здесь были только горы. Темной угрожающей грядой возвышались они над зелеными равнинами, поросшими ряской и лютиками. Горные пики уходили высоко в небо, скрываясь в туманных облаках. В горах царила мертвая тишина, разливаясь по камням и проникая в самые дальние щели, не было здесь ничего живого, ни единого живого существа, никакого движения. Время здесь словно остановилось. Вокруг были лишь одни холодные каменные глыбы, черные отвесные скалы и мрачные ущелья. Ни одно живое существо не забредало сюда, опасаясь этого темного и угнетающего места. Люди обходили эти горы стороной, и даже птицы боялись пролетать мимо. Слишком это место напоминало о смерти…

Но однажды забрел сюда ветер по имени Эриал, спасаясь от гнева отца своего, повелителя ветров Маэра. Эриал взял без спроса его пояс и надел его. Сразу сила его увеличилась в несколько раз, и одним своим дуновением снес он город Ольдбаор с лица земли. Разгневался Маэр, узнав о проделках сына, и решил наказать его. Отправил он остальных своих сыновей на поиски. Долго гнались за Эриалом братья, но плут каждый раз ускользал, когда, казалось, был уже у них в руках. Измотанные сыновья Маэра вернулись домой ни с чем. Увидев их, Маэр разозлился на непослушного сына еще больше и сам отправился искать его. Понял Эриал, что ничто его теперь не спасет от наказания, не помогут ни скорость, ни хитрость, ни уговоры. Грозило ему заточение в башне. Убегая, набрел Эриал на мертвые горы, укрылся в темной пещере и переждал, пока гнев разъяренного родителя утихнет. Маэру и в голову не пришло искать сына там, слишком Эриал боялся всегда этих гор. Вернулся Маэр в свой дом в Хоаоне без сына.

Эриал стал часто искать прибежище среди серых глыб. Только здесь он мог чувствовать себя свободным, только здесь он мог быть самим собой. Здесь, где никто не диктует правил, где от тебя ничего не ждут, где не надо притворяться тем, чем ты не являешься. Здесь он был наедине с самим собой. Отец часто говорил ему о свободе, но в то же время сам постоянно ограничивал ее. «Ты дух ветра, - говорил он, - А дух не может жить без свободы». Эти слова Эриал слышал с колыбели, и они запали ему в сердце. Но никто не мог дать ему точный ответ на вопрос, в чем же состоит эта свобода. С самого детства Эриал стремился к свободе всем своим существом, но ему так и не удалось ощутить ее. Как можно найти что-то, когда даже не знаешь, что это?

- Свободу дает тебе твое положение,- любил повторять Маэр,- Но свобода подразумевает за собой и ответственность. Ответственность перед твоей семьей, перед народом, перед самим собой.

-Почему же тогда я не чувствую себя свободным, отец? Наоборот, мое положение меня сковывает, я не могу расправить крылья, оно давит на меня…

-Как смеешь ты говорить об этом мне?- рассвирепел повелитель ветров,- Ты! Который никогда не голодал, который никогда не был униженным, который не мерз от холода! Ты не представляешь степень своей свободы сейчас, потому что никогда не был рабом!

Часто Эриал натыкался на стену непонимания и правоты своего отца. Много раз пытался он поговорить с Маэром о том, что его интересует, но потом страх поселился в его сердце, и он утратил надежду.

-Я думаю, свобода – это, когда есть выбор, - говорила ласковым голосом мать Эриала, расчесывая гребнем его вьющиеся русые кудри,- свобода – это способность самому принимать решения и нести за них ответственность.

-А ты свободна?

-Да. Я выбрала свою жизнь сама и ценю этот выбор. У меня всегда есть возможность отказаться от нее, уйти отсюда в Долину Небытия и жить там, ни от кого не завися. Но для меня главное – быть с вами и с вашим отцом до конца.

-А у меня нет свободы выбора,- огорчался Эриал,- Отец не дает мне ее.

-Ты ошибаешься. Выбор есть всегда, просто мы не всегда способны разглядеть его.

Слова матери были непонятны ему. Они не несли ничего конкретного. И Эриал продолжал расспрашивать всех, надеясь найти ответ.

Сверстники его утверждали, что свободен тот, кто делает то, что хочет, кто не знает запретов и ограничений, для кого нет правил и рамок. Это утверждение казалось Эриалу ближе, и он стал стремиться делать то, что запрещал ему отец. Отец называл такое поведение бунтом против него, а Эриалу это доставляло удовольствие. На какое-то время ему действительно показалось, что свобода совсем близко, ему остается только протянуть руку и схватить ее. Делая все назло Маэру, он испытывал наслаждение. Но Эриал сам не замечал того, что он делает вовсе не то, что хочет сам, а то, что не хочет его отец. Погоня за тем, чтобы досадить Маэру завела его слишком далеко, и дух ветра сам стал понимать, что он идет по ложному пути.

И только в горах Эриал, наконец, осознал, что такое свобода, он почувствовал ее всем своим существом, проникся всей душой и сердцем. Как же раньше он не знал этого? Ведь это же так естественно! Все они были правы, каждый на свой лад. Быть свободным это, значит, быть самим собой, без всей этой шелухи чужого мнения, покрывающей нас с головы до пят. Стать свободным – обрести себя, раскрыться перед самим собой и жить по велению своего сердца. Сколько страхов переполняют наши сердца. Эти страхи – вот наши оковы, которые не дают нам расправить крылья и взлететь. Как часто раньше думал Эриал о том, что подумают про него другие. И это занимало все его мысли, хотя сам он этого не осознавал. В каждом своем поступке, в каждом своем действии он ориентировался на мнение других о нем. Нет, не отец создал ему клетку. Он сам в течение всей своей жизни старательно выковывал ее. Только оставшись один на один с самим собой, Эриал стал познавать сам себя. Оказывается, он совершенно не знал себя, не знал, кто он и чего хочет. До этого момента он знал только то, кем хотят его видеть другие и что от него хотят эти другие.

И решил Эриал создать в этих мертвых молчаливых горах свой мир. Мир, где не будут мешать ему познавать свою сущность, где не будут навязывать чужое мнение, где будет править свобода. Да, выбор есть всегда, но как трудно, как страшно найти другой путь, кроме того, который нас заставляют видеть. Слова матери стали понятны Эриалу как прописная истина. В сердце женщины живет мудрость.

Эриалу захотелось вдохнуть жизнь в это угрюмое место, создать что-то своими руками. У отца есть свое царство – Хоаон, которое он создал. Было бы слишком легко и просто принять это царство из его рук, но тогда ощутил бы он это счастье, блаженство, восторг, правя им? Неудивительно, что он никогда не понимал отца, который всегда думал только о благе своей земли. Он, который ничего не создал своими руками, который ничего не сотворил, ничего не достиг… Но теперь Эриал создаст свое царство, свой мир. Вот чего он хотел, он знал это точно.

Днями и ночами трудился Эриал, надувая в горы песок. Он отыскивал места с самой плодородной почвой и дул ее в сторону мертвых гор, несмотря на огромное расстояние, на дождь и жаркое солнце. «У меня должно быть все самое лучшее. Другого я просто не заслуживаю»,- думал молодой ветер и продолжал свой тяжелый труд. Когда в горах, наконец, появилась почва, ветер отправился за семенами. Он облетел все луга, поля, заросли, овраги, добрался до Серебряных гор на севере, спустился к Цветущей долине и залетел в Старую рощу. Вернувшись в горы, он развеял собранные семена, облетев каждый закуток, каждую расщелину каждую возвышенность и впадину. Теперь, чтобы семена проросли, не хватало только дождя. Взметнулся Эриал ввысь к самым облакам, но туч дождевых над горами не было. «Ну, уж нагонять тучи это мое дело!»- улыбнулся ветер и помчался на поиски дождевых туч. Он надул их с юго-запада, где сейчас шли беспрерывные проливные дожди, погнал в горы, и впервые в горах полил свежий весенний дождь, нарушая тишину и увлажняя почву с семенами. Счастью Эриала не было предела. Вот оно счастье! Вот она свобода! Он прыгал и скакал под дождем как маленький ребенок, у которого, наконец, получилось самому что-то сделать самостоятельно. Счастье творить, счастье создавать! Состояние эйфории захватило все его существо. Он плакал и смеялся одновременно, чувствуя, как по его лицу бегут холодные капли. И он кричал изо всех сил, на которые только был способен:

-Я люблю тебя, жизнь! Я люблю всех на этом белом свете!

Он отыскал в горах ключ, разрушил сковавшие его глыбы, и хлынули бурлящие потоки горных рек. Все ожило в этом, когда-то мрачном, месте.

 

***

Прошли годы… Горы, пугавшие когда-то всех своим безмолвием и безжизненностью, невозможно было узнать. Они превратились в невиданной красоты уголок, раскрашенный всеми цветами радуги и переполненный всевозможными звуками: стрекотанием сверчков, плеском рыбы в воде, шумом водопада, пением птиц. Весной здесь цвели яркие, ароматные цветы на горных полянках, в быстрых горных реках сновала рыба, а в облаках парили птицы. Между горными пиками зеленели деревья, скрывая серые камни, когда-то холодные каменные глыбы окутал пушистый мох, а над распустившимися бутонами цветов порхали легкокрылые бабочки.

Горы стали для Эриала домом. Он полюбил созданный им мир всем сердцем. Порой ему казалось, что душа его сплелась с горными вершинами, стала с ними одним целым. Неугомонный ветер скользил по скалам, задувал в щели, мел песок. Он был здесь свободен, мог делать все, что хотел он сам, и был сам себе хозяином. Он любил швырять в пропасть камни и слушать, как, падая, они ударяются о скалы. Любил взметаться ввысь, на самую вершину горы, и мчаться оттуда вниз, взметая вековую пыль. Любил двигать камни и плескаться в горных потоках.

Долго не возвращался Эриал к отцу в Хоаон. Злился Маэр на непослушного сына, ругался и сыпал проклятиями, затем запретил всем упоминать его имя, но, потеряв надежду на возвращение его, стал умолять других сыновей, чтобы те уговорили Эриала вернуться. Полетели сыновья Маэра в горы, чтобы исполнить просьбу отца.

-Ты же знаешь, отец слишком горд, чтобы самому придти за тобой,- говорил Эриалу старший из братьев – Лиоаш,- Но он любит тебя, и твое отсутствие приносит ему боль. Он страдает молча, но мы видим, как его отцовское сердце обливается кровью оттого, что его младший сын покинул отчий дом навсегда. Прошу тебя, брат, вернись назад и возврати в Хоаон счастье. Ведь ты знаешь не хуже меня, как много значит для него семья. Мы - вся его жизнь. Разве может какое-либо место сравниться с отчим домом, какое бы прекрасное оно ни было?

И ответил Эриал братьям:

-О, братья мои! Передайте отцу, что любовь моя к нему так же велика, как и раньше, что Эриал навсегда сохранит в своем сердце память о годах, проведенных в отчем доме, но у него другой путь… Я никогда уже не стану прежним, я не смогу вернуться в Хоаон и жить как раньше. Здесь я узнал такое, что навсегда изменило мою жизнь. Здесь я узнал счастье и свободу. Один раз ощутив вкус свободы, уже не можешь с ней расстаться никогда. Хоаон – дом моего отца, там действуют его правила, а горы – мой дом, где нет правил. Я – дух ветра, а дух ветра не может жить без свободы.

Угрюмые, печальные братья возвратились домой.

А Эриал остался у себя дома. Да, горы стали для него домом, приютом, его собственным миром, его раем. Здесь не простиралась власть Маэра, здесь был только он, Эриал, и горы…

Однажды утром, когда на стеблях травы блестели капельки росы в лучах встающего солнца, Эриал сладко спал в ложе из цветов и вдруг проснулся от чьего-то нежного прикосновения к его щеке. Ветер вскочил на ноги и огляделся: от него улетала дивная бабочка. У нее был чудный окрас крыльев: у самого основания ярко голубые, затем постепенно они переходили в серебристый цвет, переливаясь всеми цветами радуги в лучах утренней зари.

Таких бабочек Эриал никогда раньше не видел в своих горах. Должно быть, она прилетела с севера, с Серебряных гор. Эриал погнался за ней – ему захотелось рассмотреть ее поближе. Но бабочка заметила погоню. Она садилась на камни и принимала их окрас. Ветер был быстр, а бабочка хитра. Эта игра забавляла его. Казалось, он уже почти поймал ее, но та вдруг исчезала. Так гонялся Эриал за хитрой летуньей до тех пор, пока солнце не поднялось высоко, роса высохла, и воздух наполнился духотой. Устав от бесконечной погони на солнцепеке, разгоряченный ветер разбежался и прыгнул со скалы в холодное озеро, куда с грохотом падал шумный и пенящийся водопад. Ледяная вода с ледников обволокла все его тело, разом остудила и взбодрила его. Он нырял на дно, доставая камни, и пытался поймать за хвост рыб, которые пугались его и стайкой уплывали прочь.

Вдоволь наплескавшись, вышел Эриал на берег и лег в траву, чтобы обсохнуть на солнце и согреться. Стрекотание кузнечиков убаюкивало его, веки тяжелели и, наконец, он впал в состояние на грани сна и бодрствования. Сны уносили его куда-то высоко, в те миры, о которых никто даже не имел понятия. Там он услышал голос, чистый и звонкий, исходивший неведомо откуда. Этот голос пел печальную песню. Эриал решил, что это голос чего-то высшего, непостижимого разумом, скрытого за пеленой времени и форм. Голос становился все ближе, прорываясь сквозь туманную пелену сна, и Эриал теперь мог отчетливо различать слова песни. Сознание вернулось к нему, с трудом он осознал, что песня звучала не во сне, а наяву. Звонкий, нежный и чистый голос эхом отдавался в горах. Это была красивая песня о любви девушки к юноше, погибшему на поле боя.

Голос завораживал Эриала, мотив опьянял его. Он полетел на звук голоса, ведомый желанием увидеть певца. Голос приближался, становясь еще более завораживающим, и, наконец, привел его к благоухающей поляне. Обладатель голоса был совсем рядом, но Эриал не видел его. Он метался по поляне и не мог понять, откуда исходил звук. И вот ветер приподнял ветви дерева, и его взору предстала прекрасная картина. На поляне, окруженной со всех сторон уходящими в облака скалами и покрытой желтыми цветами, он увидел девушку с корзиной в руке, в которую она собирала цветы. У нее были длинные русые волосы и синие глаза. Эриал был поражен ее красотой и околдован ее голосом. Он и раньше видел людей. Ветер любил врываться в их небольшое селение у реки, грохотать по крышам и греметь глинобитными горшками, развешенными на частоколе, пугая жителей по ночам. Он налетал на путников и взметал их одежды, трепал волосы. Эти беспомощные перед его силой создания забавляли его. Но тут его сердцем овладел страх, что одно из этих созданий заметит или почувствует его. Он спрятался за камнем и затих, наслаждаясь звуком голоса.

Набрав полную корзину цветов, девушка стала спускаться вниз вдоль реки, ведущей в маленький поселок. Когда голос затих, Эриал ощутил какую-то непонятную тоску, словно, солнце погасло, и наступила темнота. Он бродил по знакомым камням, взбирался на вершины гор, но это уже не радовало его. Ветру вновь хотелось услышать этот чудный голос, его тонкие нотки и завораживающий тембр.

На следующий день Эриал вновь был на прежнем месте и ждал появления девушки. Солнце уже было высоко, но надежда его не покидала. «Она придет, она не может не придти, - успокаивал себя молодой ветер, - Это место завораживает, оно тянет и зовет обратно. Она не могла остаться равнодушной к этой красоте». Только он так подумал, как тотчас же услышал где-то далеко льющийся чистый голос. Впервые в жизни он досадовал на птиц, которые своим пением перекрывали долгожданный звук. Сердце его забилось от радости. Он знал, что горы покорили ее так же, как когда-то навеки пленили его. Эриал весь обратился в слух, пытаясь расслышать тонкие нотки. А птицы как назло заливались как никогда. Они словно устроили соревнование, кто кого перепоет. Их голоса переливались разными оттенками и тонами. Ведь была весна, все кругом цвело и пело. Запах весны разливался по горам, проникая в самые отдаленные закоулки.

Девушка появилась из-за дерева, и теперь Эриал мог ее разглядеть. Она улыбалась своей веселой песне и собирала цветы. Теперь ветер не боялся, что она заметит его. Он прикоснулся к ее волосам, ощутив их необычайную мягкость и легкость, и они стали развиваться на ветру. Он вдыхал исходивший от них цветочный аромат. Девушка засмеялась, почувствовав дуновение ветра. Затем Эриал прикоснулся к ее одежде и ощутил запах хлеба и меда. Он ласкал ее лицо и гладил руки, следуя за ней по пятам. Услышав заливные голоса птиц, девушка оборвала свою песню и остановилась, прислушиваясь, у черного камня.

- Какое чудо, - проговорила она.

«Чудо – это ты…», - подумал между тем хозяин гор.

 

***

Девушка медленно шла вдоль ручья, спускаясь в долину. Одной рукой она держала корзину со свежесорванными желтыми цветами, а другой придерживала подол платья. Она радовалась легкому ветру, трепетавшему в ее волосах, и теплым солнечным лучам, ласкающим лицо.

Оставив горы позади, девушка остановилась и обернулась, любуясь гордыми вершинами гор вдали. Эриал проводил ее до дверей дома, а потом еще долго раздувал занавески в открытом окне, подслушивая разговор двух деревенских девушек. До его ушей долетал знакомый шепот:

- Айрис, ты должна мне обещать, что никому не расскажешь, где я была сегодня.

- Я видела эти цветы, которые ты принесла. Они чудесны! Я не видела таких в нашей долине. Наверное, ты далеко забралась отсюда. Но твои слова меня пугают. Почему ты говоришь так загадочно?

- Вчера днем я отправилась за цветами в долину. Собирая их, я вдруг услышала журчание и плеск и пошла на этот звук. Это был ручей. Тогда я поняла, что он течет с горных вершин, где сейчас тают ледники. И тут я увидела рядом с ручьем удивительный желтый цветок, выглядывающий из травы, как весеннее солнце из-за туч. Я сорвала его и тут же увидела другой, а затем третий и четвертый. Так я шла вдоль ручья, собирая эти прекрасные цветы. А ручей привел меня в горы. Айрис, милая, ты даже не представляешь, что я там увидела.

В глазах Айрис отразился ужас от услышанного. Она смотрела на собеседницу так, словно сама смерть была перед ней.

- Эона, - пошептала она, дрожащим голосом, - Ты была в горах?

- Да. И ничего я в жизни не видела красивее этих гор. Они наполнены жизнью и свободой. Сегодня я вновь была там. Меня тянет туда.

- Но говорят, что там ничего нет, кроме смерти. Там мрачно и страшно, кругом лишь темнота и холод. А еще тишина…. Говорят там ужасная, давящая тишина, от которой просто можно сойти с ума. Она проникает в самое сердце и околдовывает его.

- Это не так, - поспешила разубедить сестру Эона, - Это изумительное место. Там зеленеет трава и цветут цветы, которых я никогда раньше не видела, там поют птицы и журчит ручей, сверкая на солнце. Это благословенное место. Я была поражена удивительной красотой природы, ее созвучием и разнообразием. Это божественный уголок, где собралось все прекрасное, что есть на белом свете.

- Значит, это злые духи хотят заманить тебя, - проговорила Айрис и затаила дыхание, словно сама испугалась того, что сказала, - Эона, не ходи туда больше! Ведь ты сама говоришь, что тебя что-то тянет туда… Это духи заколдовали это страшное место, они хотят завладеть тобой. Послушай меня, сестра, это место опасно. Ведь сколько раз нам твердили с самого детства, чтобы мы обходили эти горы стороной. А помнишь, что говорили старейшины? Кто попадает туда, уже никогда не сможет вернуться прежним. Эти горы съедят твою душу, завладеют твоим разумом. Черные горы – обитель зла и смерти….

-О, нет, милая Айрис. Зло никогда не смогло бы сотворить такую красоту. Она там повсюду. Если там и есть духи, то они безобидны. Там я чувствую себя счастливой, я забываю обо всем земном и погружаюсь в удивительный мир красоты и гармонии. Иногда у меня бывает такое чувство, что там я становлюсь чище. Я словно очищаюсь от всего, что на меня наложила жизнь, и становлюсь невинным ребенком без прошлого, без потерь, неудач, без опыта. Я становлюсь свободной от людских предрассудков и правил, придуманных нашими предками. Там я становлюсь сама собой, такой, какой я есть на самом деле. О, милая Айрис! Как мы, оказывается, заблуждаемся, когда думаем, что знаем себя. Но мы ничего о себе не знаем. Мы знаем только то, чему нас учили. За нас все решают старейшины и народ. Какими мы должны быть, как мы должны поступать, что нам нужно делать и даже что мы должны хотеть. А в горах все это становится неважным.

Эриал слушал ее слова и не мог поверить своим ушам. Эона выразила своими словами то, что чувствовал он сам. Ему казалось, что она высказала все то, о чем он много раз сам думал.

-Я беспокоюсь за тебя, - испуганно проговорила Айрис, глядя на подругу, - Ты странно говоришь. У тебя горят глаза. Ты словно околдована. Думаю, мы должны поговорить со старейшинами и рассказать им все.

- Нет, нет, только не это. Никто не должен знать о моей тайне. Старейшины никогда не поймут меня. Если они узнают, что я была в горах, они станут считать меня проклятой и пригласят Амиромию, чтобы тот очистил меня.

- Но Амиромия – жрец. Он лучше во всем этом разбирается, чем мы. Он владеет истиной. Как иначе я могу спасти тебя?

- Отчего тебе меня спасать? От истины, которую я обрела? От нескольких счастливых минут, когда я могу побыть сама собой? – Эона взглянула на черное небо в окне, - Луны из окна не видать. Уже поздно. Нам пора ложиться спать.

- Да, ты права, - Айрис прошлепала босыми ногами по полу, подошла к свече и задула ее, - Спокойной ночи. Да прибудут с тобой боги…

 

***

Долго Эриал прятался за окном и прислушивался к тишине, надеясь услышать шепот, но все его усилия были напрасны. Он слышал только скрип калитки на ветру и шелест листьев и трав. Так он вернулся домой.

На следующий день он вновь ждал свою гостью. И она пришла…. Так же тихо и просто, как и раньше, неся с собой свет и радость. И голос, этот завораживающий голос, который навсегда покорил Эриала. Она приходила каждый день, и ветер оживал с ее приходом, а после ее ухода он считал часы до их следующей встречи. Вся жизнь его свелась к этим встречам…

Но однажды Эона не пришла. Ветер ждал ее до захода солнца на поляне у водопада, где цветут незабудки, маргаритки и фиалки. Он не сводил глаз с большого серого камня, из-за которого она обычно появлялась с корзиной в руке. На небе одна за другой стали зажигаться звезды, превращая небо в звездную карту, а Эриал не двигался с места. Тревога закралась в его сердце. Она не могла не придти. Она полюбила его горы всем сердцем, всей душой. Он видел это в ее глазах, искрящихся счастьем, в ее улыбке, во всех ее жестах. Она просто не могла не придти…. И хозяин гор полетел вниз, в маленькую деревушку, где жила Эона. Он вновь притаился у окна и увидел, что никто в доме спать еще не ложился. Вся семья готовилась к какому-то большому празднеству. Пеклись пироги, жарился на вертеле барашек, в кувшины разливалось вино. А ОНА сидела, окруженная многочисленными девушками в большом чане с водой. Девушки пели песни, посыпали ее цветами, омывали и натирали травяными маслами. У Эриала замерло дыхание от столь прекрасного видения. «Я люблю ее…» - пронеслось у него в голове. И теперь ему стало все так очевидно и просто, словно эта мысль объясняла все.

Вдруг Эона почувствовала холодок, пробежавшийся по ее белоснежным плечам.

-Айрис, закрой ставни, - попросила она.

Айрис тут же встала и исполнила просьбу сестры, захлопнув ставни перед самым носом Эриала.

Долго стоял ветер под окном. Вдруг он услышал чей-то голос, доносившийся с крыльца, и стал прислушиваться. Это были два деревенских жителя с седыми бородами.

- Как только твоя дочь станет женой моего сына, я тут же отдам тебе выкуп, Сиал, - говорил один из них, - подожди до завтра.

- Две коровы – не такой уж и большой выкуп… Эона стоит намного больше…

- Сиал, мы с тобой ведь уже давно договорились. Ни одной коровой больше… Да и мой Вио – завидный жених. Я не хочу вновь говорить об этом.

- Илмар, все равно моя дочь никуда не денется. В любом случае завтра она выйдет замуж за Вио. Почему бы тебе не отдать выкуп сегодня?

- Да и коровы мои не разбегутся… Поэтому мы сделаем так, как договорились.

Дальше Эриал не стал слушать. Он понял теперь, к чему все эти приготовления. Ее отдают другому, и она даже никогда не узнает о том, что в горах живет вольный ветер, который любит ее. Но горевать у него времени не было. Кинулся ветер прочь от селения. Он мчался по полям и лугам, холмам и равнинам, над реками и озерами, ничего не видя вокруг себя и не чувствуя дождя, вонзающегося в его лицо острыми стрелами.

 

***

Перед сном Маэр кормил белых птиц, кидая им в клетку хлебные крошки и семена. Волосы его поседели и стали совсем белые, а на лице прибавились морщины. Лицо его почти ничего не выражало, оно, словно, застыло в каменной маске. И только в глазах его затаилась какая-то печаль, которую бы и не заметил тот, кто плохо его знал. Долгие годы царствования научили его скрывать свои чувства, даже оставаясь наедине с самим собой. Это вошло в привычку.

О чем думал Маэр в этот поздний час? Он чувствовал усталость, а иногда и бессмысленность своей жизни. Годы брали свое. Они неслись с невероятной скоростью, отбирая у него молодость и силы. Да, он уже был не тем сильным и грозным юношей, которым взошел на престол. Он старел, и осознание этого вызывало у него сожаление и грусть. Ему казалось, что молодость только мелькнула перед его глазами, а он даже не успел толком разглядеть ее, насладиться ею, почувствовать ее вкус. Ему тяжело было принять свою старость, согласиться с нею. Скоро ему нужно будет объявить наследника. Мысль об этом угнетала царя Хоаона. Он осознавал, что жизнь идет совсем не так, как он запланировал. И он, повелитель ветров, ничего не может с этим поделать. Здесь он бессилен что-либо изменить.

Впервые взяв на руки маленького Эриала, Маэр сразу же решил, что именно он будет его наследником. Уже тогда в глазах этого ребенка он прочитал волю, смелость и вызов. Вызов ему, Маэру, на что не отваживался ни один житель Хоаона. Маэр любил своих детей, жил ими, видел в них смысл жизни. Каждый был не похож на другого, все они были разными, каждый обладал своим особенным характером, но хозяин ветров признавался сам себе, что к Эриалу испытывал особую нежность. Он называл сына маленьким бунтарем, наблюдал за его метаниями, исканиями, за его своевольным характером и странными бунтующими поступками. Остальные сыновья были послушны и преданны отцу, подчинены его воле. Это и отличало Эриала от них. Он не соглашался кому-либо подчиняться, он жаждал свободы. Свободы от чего? От любящих его родителей? От дома, в котором он вырос? Маэр считал это избалованностью и осознавал свою вину. Это он избаловал Эриала, был к нему слишком снисходительным и мягкосердечным. Это он виноват, что любимый сын отверг его. Эриал предал все то, что было ценно Маэру, посмеялся над смыслом его жизни. И эта боль затаилась глубоко в его сердце, постоянно давая знать о себе.

Да, все надежды и планы Маэра, возложенные на сына, рухнули и теперь ему надо думать о другом наследнике. Здесь повелитель Хоаона оказывался в тупике. Он не мог представить на троне никого, кроме своего непослушного сына.

Ход его мыслей прервал какой-то шум, доносившийся снизу. Там кто-то бегал и копошился, словно сейчас не было ночи, когда все уже должны были спать.

-Отец, - услышал он голос за дверьми, и вслед за этим голосом в комнату ворвался его старший сын Лиоаш. Он смотрел на застывшего отца горящими глазами, еле переводя дыхание. Увидев его, Маэр ощутил какое-то странное волнение.

-Отец, прости за беспокойство в столь поздний час,- промолвил Лиоаш, - Там, там … тебе надо спуститься. Он вернулся.

Маэр кинулся в дверь и побежал по многочисленным ступенькам вниз. Сердце его колотилось с невероятной быстротой. И вот он внизу, осталось всего пара ступенек…. Он увидел толпу в холе, и в центре ее юношу со светлыми вьющимися волосами. Маэр не мог поверить своим глазам. Это действительно был он, его любимый непослушный сын, маленький бунтарь. И все вдруг потеряло свое значение для хозяина ветров, ему уже не было важно, что кто-то догадается о его чувствах. Впервые за долгие годы каменная маска спала с его лица, и в глазах заблестели слезы.

- Сын! – воскликнул счастливый отец, подбегая к нему, и сжал сильного, высокого юношу в крепких объятиях.

 

***

Устроил Маэр большой пир по случаю возвращения своего блудного сына, поднял на ноги весь белокаменный дворец. Всю ночь пели песни, пили вино, танцевали. Хозяин ветров не мог налюбоваться на Эриала и никуда от себя его не отпускал.

Когда на горизонте забрезжил рассвет, Эриал обратился к отцу:

- Мой могучий отец, повелитель ветров и царь Хоаона! После долгих лет я прилетел с гор повидать вас, но с рассветом я должен с вами проститься.

Замер на мгновение Маэр с кубком в руках, словно слова сына никак не могли достичь его понимания. Затем его лицо вновь стало каменным, и он прогремел на весь зал:

-Чтоооо? – и от его крика содрогнулись стены. Тут же стихли музыка и звуки веселья. Все замерли.

- Горы – теперь мой дом, - продолжал Эриал, - Я не могу без них, а они без меня.

- Твой дом – это Хоаон! – еще громче прогремел Маэр, хмуря свои белые брови.

- Там я счастлив, отец. Там я свободен. Горы подарили мне счастье и свободу.

- Что за глупые и пустые слова я вновь от тебя слышу? Счастье – это исполнение своего долга перед родителями и своим народом. Что может быть дороже родительского дома? Ты так ничему и не научился за столько лет! Я решил, что ты одумался и осознал, что смысл твоей жизни – это твоя семья. А ты променял самое родное на что-то чужое и неведомое.

- Отец, семья – это твой смысл жизни, твое счастье. У меня другой путь, и я хочу пройти его до конца. Мы с тобой разные. Ты держишь своих птиц в клетке, а мои парят в облаках. Почему ты не можешь принять меня таким, какой я есть? Почему ты не можешь порадоваться тому, что твой сын счастлив?

- Ты еще смеешь учить меня, негодный мальчишка! Убирайся вон из Хоаона! Улетай в свои горы и никогда больше не возвращайся! – и от голоса Маэра задрожали своды дворца.

- Я уйду, отец. Но перед уходом я прошу исполнить мою последнюю просьбу. Прошу тебя, одолжи мне своих коней. Обещаю вернуть тебе их до захода солнца…

- Ничего от меня ты не получишь! У тебя больше нет отца, а у меня больше нет сына. Стража, вышвырните этого чужака из нашего дома! Пусть убирается в свои горы!

Стражники схватили Эриала и вывели его за дверь, скинув с лестницы. Так и лежал он, распростертый на каменных холодных ступеньках под дождем. И тут надежда его угасла. Впервые он поколебался в себе, в своих силах, в своей вере. С отцом он не помирился, а его любимая выйдет замуж за другого…

Вдруг он почувствовал, что чьи-то руки гладят его мокрые волосы. Он поднял голову и увидел своих братьев. И он заплакал у них на руках, как маленький ребенок. А братья утешали его. Дождь перестал лить, и взошло солнце. Его лучи, словно острые кинжалы, вонзались в грудь Эриала, и отчаяние росло. Солнце уже встало над лесами и, наверное, разбудило прекрасную Эону, которой сейчас вплетали белые цветы в длинные волосы. И от этих мыслей сердце Эриала сжалось от тоски. Он понял, что уже не сможет быть счастливым по-прежнему, если ее не будет рядом. Как когда-то, познав свободу, он уже не мог жить без нее, так и теперь, познав любовь, он уже не представлял себе без нее своего существования. Ему придется наблюдать за счастьем Эоны со стороны, а не быть его участником. Вдруг Эриал услышал ржание и увидел буйных и диких коней с развивающимися гривами. Двое братьев-ветров еле удерживали их.

Пока их отец буйствовал, самый ловкий из братьев незаметно снял связку ключей с его пояса и передал самому быстрому. Тот помчался к конюшне, открыл дверь и вывел быстроногих коней.

И вновь ожила надежда…. Эриал знал, что еще никому не удавалось оседлать их. Никому, кроме, Маэра.

- Отец успокоится через некоторое время, - сказал Лиоаш, - просто он долго ждал тебя, слишком долго надеялся на твое возвращение. А ты убил в нем эту надежду. Каждое утро он взбирается на самую вершину башни и смотрит в сторону твоих гор часами. Он ждал, что однажды увидит тебя, возвращающегося домой. Так проходили годы, а ты ни разу не появился в Хоаоне. А отец слишком горд, чтобы первому пойти к тебе. Ты нанес ему глубокую рану, отказавшись от его дома. Она будет заживать медленно и мучительно, но заживет. И тогда он простит тебя. А пока бери коней, уезжай в свои горы и будь там счастлив.

Вскочил Эриал на отцовских коней. Те встрепенулись, поднялись на дыбы, пытаясь скинуть седока. Но крепко вцепился в их гривы вольный ветер. Кони почувствовали, что у Эриала такой же вольный дух, как и у них. Они ощутили с ним родство душ и приняли его. Эриал не надел на них седла и уздечки, и кони отплатили ему благодарностью. Они чувствовали его, его желания и стремления, словно, он был продолжением их. А Эриал ощущал себя и коней единым целым.

 

***

В одно мгновение перенесли его кони в крохотное селение у подножья гор, к дому на краю деревни, который он оставил вчера. Ворвался ветер в дом, но никого там не нашел. Сердце его заколотилось с бешеной скоростью, предчувствуя, что он опоздал. Но тут Эриал услышал еле уловимые звуки песни и на конях помчался на этот звук. Кони привели его на поляну, поросшую вереском и ряской и переполненную жителями деревни. Среди них он увидел свою возлюбленную с белыми цветами в волосах. Она шла навстречу своему жениху, высокому крепкому парню. О, как она была прекрасна в этот момент! Глаза Эриала впились в нее, и он не мог оторвать взгляда… Но он понял, что нельзя терять ни минуты. Направил к Эоне он своих коней, подхватил на руки и умчал в горы. Там он опустил ее на траву, на той самой поляне у водопада, где впервые ее встретил.

Все произошло в одно мгновение. Девушка открыла глаза, ожидая увидеть перед собой жениха, но вокруг никого не увидела. Ужас охватил ее, когда она огляделась и поняла, что каким-то чудом оказалась в горах. Вспомнила она слова стариков об этих горах, о злых духах, которые не отпустят человека, побывавшего там. Страх овладел всем ее существом. Она продолжала оглядываться вокруг, надеясь увидеть своего похитителя. Но никого не было. И только легкий ветерок нежно ласкал ее щеки…

- Не бойся, - услышала она ласковый голос. Он шел ниоткуда, словно исходил изнутри нее, из ее головы.

- Кто ты? – исступленно закричала девушка, - Что тебе от меня нужно?

-Я тот, кто взметает дорожную пыль, гнет деревья и нагоняет тучи. Я тот, кого не видишь, но чувствуешь. Кого ты не слышишь, но знаешь, что он есть. Я тот, кого ты не замечаешь, пока не хочешь заметить. Я дух свободы и имя мое Эриал. Я принес тебя сюда, чтобы рассказать о том, о чем ты раньше не ведала. Я говорю о своей любви.

- Так значит правда, что здесь в горах обитают духи… Я… Так я – твоя пленница?

- О, нет! – поспешил разубедить ее Эриал, - Я – свободный дух, а свободный дух не терпит принуждения. Ты свободна так же, как эти птицы в небе, которые в любой момент могут улететь из моих гор, как только они того пожелают. У тебя всегда есть выбор. Я покажу тебе то, о чем ты не знала, и тебе решать, какой дорогой ты пойдешь дальше…. Если ты выберешь остаться здесь со мной, то ты обретешь вечную свободу, горы станут твоим домом, а я стану самым счастливым существом на свете. Если же ты решишь уйти, - голос Эриала стал тихим и наполнился печалью, - я верну тебя твоему жениху. Мои кони отнесут тебя обратно, и никто даже не заметит, что тебя какое-то время не было. Мне не нужна пленница, мне нужно любящее сердце и сердце вольное.

И он вознес ее на вершину самой высокой горы и показал ей оттуда все свое царство. Эона увидела горные ущелья с быстрыми реками, высокие сосны, покрытые снегом, поляну желтых цветов, крепкие, гордые скалы, горные хребты и пещеры, каменистые гроты и непроходимые тропы. Здесь еще никогда не ступала нога человека. Все великолепие природы и ее созвучие открылось глазам девушки. Свобода чувствовалась здесь в каждом камне, в каждом цветке, во взмахе крыльев птиц, в жужжании диких пчел, в радужных брызгах водопада. Все звуки гор сливались в одну единую песню: «Мы свободны! Мы свободны! Мы свободны!»

Эриал преподнес ей ожерелье из капелек росы, угостил ароматной земляникой и подарил букет из незабудок и фиалок. Эона вдохнула аромат цветов и вдруг почувствовала в этом аромате что-то очень знакомое и близкое.

- Я знаю тебя, - промолвила она, - ты всегда был со мной рядом. Я чувствовала этот запах, который врывался в мое окно с порывами ветра, а я удивлялась, откуда пахнет цветами…

 

***

«О, как же тяжело самой выбирать свою судьбу!» – думала Эона, любуясь радугой в брызгах водопада. Она знала, что будет с ней, если она выйдет замуж за деревенского парня Вио. Она знала, чем будет заполнен каждый ее день, который будет похож на предыдущий. Почему она согласилась выйти замуж за него? Она сама не знала. «Потому что так надо. Так делают все. Так будет правильно»,- приходил ей ответ на ум.

Девушка вспомнила, что когда была еще ребенком и видела такие супружеские пары, которые следовали правилу «как все», то думала, что уж у нее все будет по-другому. Уж она-то будет счастлива…. Но проходило время, и она сама согласилась с этим правилом. Уж лучше как все, чем рисковать.

Эона сейчас не понимала, как она сама добровольно согласилась пойти по обычной, проторенной другими дороге. Да, по ней уже ходили, и она знала, куда она приведет. Она знала каждый камень, каждое деревцо, каждую лужу, которые она встретит на этом пути. Но ведь так надежнее. Людское сердце всегда выбирает то, что проверено другими.

Остаться здесь в горах, с каким-то невидимым духом, означало навсегда отречься от прежней жизни и свернуть с проторенной тропы в непроходимые густые заросли. Там все неведомо. Там еще не ступал ни один человек. Что ждет ее на этом пути? Глубокие ямы и ухабы, вязкое болото или знойная пустыня? Неизвестно, сколько препятствий, напастей и опасностей ее там поджидает… А вдруг ее там ждет бесконечное счастье и бескрайнее блаженство? Вдруг именно там и находится то, что она ждала, искала, о чем мечтала, надеялась и грезила в более юном возрасте, когда в ее душе жила еще вера в чудеса.

И Эона сделала шаг, который вызывал у нее страх, дрожь, замирание сердца и в то же время безграничный восторг. Она упала в объятия Эриала. «Пусть я погибну, - мелькнуло у нее в голове, - но уж лучше так, чем жить как все…»

И в эту минуту она вдруг увидела сильные крепкие руки, подхватившие ее, и склонившуюся над ней голову юноши с развивающимися русыми волосами. Он был прекрасен.

- Что же это? – простонала она.

- Это я, Эриал, - ответил ей юноша.

- Но ведь ты невидим…

-Ты не видела меня, потому что не хотела видеть, а я не оставлял тебя ни на мгновение. Невозможно быть более слепым, чем когда полагаешься на свои глаза. Ты пыталась увидеть меня своими глазами и не смогла. И только когда ты почувствовала меня своим сердцем, я предстал перед тобой.

И взявшись за руки, они сделали первый шаг в свое неведомое будущее, полное светлых надежд. Что их там ждало, они не знали и не хотели знать. Они знали только одно – они сами выбрали эту дорогу и теперь им некого винить.

 

Март 2006г