***

– Тебе, Вадим, надо хорошенько отдохнуть, – такими словами встретил меня в пятницу вечером Володя С., – ты выглядишь усталым.

Последняя неделя сентября и в самом деле выдалась тяжелой, работать пришлось в бешеном темпе.

Мы начали строить два новых объекта, и я носился по Сочи как угорелый, утрясая всякие неувязки то с заказчиком, то с проектной организацией.

– Поедем в пионерский лагерь.

Я не возражал.

– Детишек там нет, можно позагорать, в море покупаться.

Лагерь от Сочи был далековато, приехали мы в него, когда стало темно.

Директор лагеря, бывший военный и друг Володи, ждал нас.

После ужина сразу захотелось спать. Сказалось недельное напряжение.

Разместились мы в финских домиках. В сезон там жили воспитатели. Условия спартанские: кроме телевизора и кроватей – ничего.

Только моя голова коснулась подушки, сразу будто провалился куда-то. Спал без сновидений.

Разбудило солнце, стук пальмы в окошко, и шум прибоя. Еще было рано, но я каждой клеточкой чувствовал себя отдохнувшим. Такое бывает после болезни: ты болен, слаб и вдруг, проснувшись однажды утром, чувствуешь, что все прошло, что здоров и жизнь прекрасна.

Поняв, что больше не засну, я, накинув на себя одеяло, пошел на шум моря. К нему вела извилистая тропинка, начинавшаяся сразу за калиткой. Пройдя под железнодорожным мостом, вдоль высохшего русла речушки, заросшего густым кустарником, вышел к морю.

Оно встретило меня ярким светом, я зажмурился от неожиданно увиденной красоты.

На море – никакого волнения, полный штиль. Солнце заливало все вокруг. И никого.

Бескрайнее синее море и узкая полоска пляжа. Полное одиночество.

Расстелив одеяло, сняв плавки, я вошел в море, оно ласкало меня своей прохладной водой.

Вдоволь поплавав, вышел на берег, лег на одеяло, подставил свое тело под теплые, а не жгучие, как обычно бывает в Сочи, лучи солнца. Расслабился и… заснул.

Проснувшись, понял, что вокруг что-то изменилось. Не открывая глаз, услышал голоса людей. Легкая паника охватила меня. Понял, что пляж заполнился людьми. А я абсолютно голый!

Полежав немного с закрытыми глазами и собравшись с духом, решился: «Будь что будет».

Открываю глаза и сажусь, боюсь посмотреть на соседей. Но замечаю, что на меня никто не обращает внимания, и… соседи тоже голые. Осматриваюсь. Все кругом голые. В костюмах Адама и Евы. На меня – ноль внимания.

Выяснилось, что после закрытия сезона в пионерском лагере этот пляж становился нудистским.

Солнце поднялось высоко. Стало жарко и душно. На пляже стоял обычный шум-гам. Утреннее очарование улетучилось.

Немного поплавав, я пошел в лагерь завтракать.

***

У билетных касс Аэрофлота в Сочи.

– Девушка, один билет на рейс до Минска.

– Билетов нет!

Подхожу в соседнюю кассу.

– Девушка, мне без сдачи, билет до Минска.

– Пожалуйста!

***

Проснулся среди ночи с чувством, что в комнате кто-то есть или был. Привыкнув к темноте, замечаю, что балконная дверь открыта. Встаю, иду закрывать ее и вижу, что на балконе стоит мужчина.

– Ни хрена себе заявочки.

Вытаскиваю его на свет Божий, то есть в комнату. Он слабо сопротивляется.

– Какого черта ты там делаешь?! В три часа ночи?!

Смотрю на него – лицо кавказской национальности, в этой гостинице в Сочи живут в основном грузины.

Подозрительно держа одну руку в кармане пиджака, он объясняет:

– В соседнем номере моя подруга с другом.

– Ну и что?

– Я вышел от них и по балконам вернулся поближе к окну, чтобы посмотреть, что они без меня делать будут.

– Ты мазохист, – ставлю диагноз и быстренько выталкиваю его из комнаты в коридор, от греха подальше.

Вечером за кружкой пива рассказываю приятелям эту историю. Один из них работает в сочинской милиции. Он встает и идет звонить в дежурку. Возвращается.

– Краж в твоей гостинице сегодня не было, – помолчав, добавляет, – и убийств тоже. Странно все это.

***

Мы, я и два моих сокурсника, Андрей и Юзик, с рюкзаками за плечами идем пешком от аэропорта до Сухуми по обочине магистрали. Мы только что прилетели самолетом из Минска на отдых в этот южный край. Решили не брать такси и пешком добраться до города, а если в пути нас застигнет ночь, то разбить палатку и переночевать.

Машины, проезжающие мимо, иногда притормаживают, водители предлагают подвезти, но мы отказываемся. Придерживаемся плана, разработанного в Минске, – передвигаться только пешком.

День заканчивается.

Мы с тревогой посматриваем по сторонам – палатку разбить негде. Вдоль дороги идут кукурузные поля, и все они отгорожены проволочным забором.

В одночасье стало темно. Ночь на юге наступает мгновенно.

Пришлось остановить машину и попросить, чтобы водитель отвез нас куда-нибудь, где можно поставить палатку.

Раз нельзя дойти пешком – то уж ночевать мы твердо решили только в палатке.

Машина развернулась и повезла нас назад в сторону аэропорта. Немного не доезжая, свернули на проселочную дорогу и остановились на поляне.

Рядом шумело море.

Я еще ни разу в жизни не видел его.

Был шторм. Двухметровые волны с шумом разбивались о крутой берег. Набежали тучи, и стало совсем темно. Кое-как поставили палатку. Только залезли в нее, как начался дождь.

Выйдя из палатки утром, мы застыли с разинутыми ртами.

Ночью все казалось романтически красивым.

Действительность оказалась другой.

Кругом валялись пустые бутылки, окурки и использованные презервативы.

Быстренько собрав палатку, мы почти бегом отправились в аэропорт и на рейсовом автобусе доехали до Сухуми.

Так впервые состоялась моя встреча с морем.

Было мне тогда девятнадцать лет.

***

Отдыхая в Сухуми, я с друзьями ходил завтракать в кафе возле турбазы.

Первый раз заказали по шашлыку, солянке и взяли бутылку вина. Все это и получили, но шашлык и солянка были вчерашними и холодными, зелень – увядшей, а вино – теплым.

На десятый день отдыха и посещения кафе мы, заказав обычный набор блюд, получили все то же, но шашлык и солянка были уже свежими и горячими, вино из холодильника в запотевшей бутылке, а зелень, казалось, только что сорвали с грядки.

За соседним столиком стали возмущаться, почему нам – все свежее, а им – нет.

– Дорогой, – ответил хозяин, – что ты возмущаешься? Они друзья мои. Они десять дней здороваются со мной, и приходят сюда. Я что, им должен подавать такое же, как тебе? Они уважать меня перестанут. Зачем моим друзьям ты желаешь плохого? Лучше тоже стань моим другом.

***

В сувенирную лавку я заходил раньше вместе с новыми сухумскими друзьями. Их имена память не сохранила, но они жили в Сухуми, и мы вместе ходили в горы. Поэтому когда настало время покупать подарки домой, я вспомнил именно об этой лавке. Зашел туда и стал выбирать рог для вина.

На витрине, издалека, все они казались красивыми, а стоило взять в руки, как находился брак.

Я уже собирался уходить, как из подсобки вышел заведующий. Он взглянул на меня, спросил о здоровье моих сухумских друзей и достал из-под прилавка коробку с рогами.

Разница между теми, что на прилавке, и этими в коробке была огромной. В этих не было ни малейшего изъяна.

Случайный посетитель, увидев коробку, тоже захотел приобрести рог.

– Нэт, дорогой, – остановил его заведующий, – для тебя то, что на витрине. Понимаешь, у меня есть друзья, у друзей моих друзей тоже есть друзья. Если я им ничего не оставлю, то зачем я им нужен?

***

 

Как-то мы с супругой плыли на корабле вместе с поп-группой «Доктор Ватсон». Никогда раньше о такой не слышал. Но теперь, после круиза, когда они выступают по телевизору, обязательно смотрю.

Началось все сразу после посадки на корабль. Ко мне подбежал какой-то мальчик и спросил:

– Дядя, а где ваши… – и начал называть какие-то не известные мне имена и фамилии. При этом он посматривал на свою маму, которая стояла рядом и смотрела не на свое чадо, а на меня.

– Малыш, – услышали они мой ответ, – я с женой, а ты только со своей мамой?

Ударение было на слове «только».

– Да-а.

Его мама слегка покраснела и отвела взгляд.

«Какой забавный эпизод»,–отметил я про себя, но живот втянул и приосанился.

Моя жена в это время получала у стюарда ключи. Когда мы с чемоданами шли к себе в каюту, некоторые встречные дамочки тихо, чтобы никто не слышал, говорили:

– Ой, и вы здесь.

Конечно, было приятно всеобщее внимание со стороны дамского пола, но я догадался, что принимают меня за кого-то другого. Об этом тут же в каюте сообщил супруге.

Впоследствии выяснилось – принимали меня за певца поп-группы «Доктор Ватсон».

Иногда это забавляло, иногда раздражало.

Во время путешествия, я решил познакомиться со своим двойником, чтобы избежать возможных недоразумений. Все музыканты нашли сходство незначительным. Внешне оно и в самом деле было небольшим, но одинаковая манера разговаривать, двигаться устраняла разницу.

В тот же вечер ко мне подошли две девочки из их труппы и что-то долго рассказывали. Это были именно те, кто считал, что сходство отсутствует напрочь. Они потом долго смеялись над собой.

Иногда я объяснял, что я не тот, за кого меня принимают. Особо приставучим и неверующим мне пришлось давать автограф, только бы отцепились. Раза два меня угощали в баре. Однажды в темном коридоре какая-то дамочка одарила поцелуем.

Я долго думал, кому это предназначалось – мне или нет?

Наверное, ему, поскольку она была слегка пьяна, но ничего, симпатичная.

Забавно.

***

В России начались выборы президента. На кону ставка: или опять в совдепию, или вперед, но с Ельциным. Этот момент мы с Эллой, моей женой, застали на корабле, плывущем в Англию. Пассажирами корабля были в основном богатые русские.

Случайно услышал разговор:

– Если победят коммунисты – остаюсь в Англии.

– Я думаю, весь корабль останется, – добавил кто-то.

На корабле организовали избирательный участок. Как на участке, так и в России победил Ельцин.

Корабль наш из Лондона пошел в Копенгаген. В Англии никто не остался

***

На верхней палубе, возле бассейна, мы с женой познакомились с веселой компанией русских женщин средних лет. Их было четверо, и все из Сахалина. Оказалось, их мужья думают, что они сейчас находятся в Москве, а никак не на корабле в Средиземном море.

Веселая компания.