Хулутно, плят! Конечно, это авитаминоз пустил товарный город под откос, где долго тлеют красным изнутри сплошные стоп-сигналы, снегири. Заиндевев, чугунная пчела взялася опылять колокола… Тюрбан мотает вьюга на мечеть отскакивая, с воем, как картечь - так рикошетить даже Пьер Ришар в комедиях своих не разрешал. Болонка в шляпе, вечный Жан Перен - пустил по фетру время перемен! Зайдёшь куда, и граффити со стен за воротник пальто сдувает фен. В дыму кофейни Афанасий Фет – он ботает по фету, а я нет… Звенят над сводом тесных потолков замёрзших окон сорок сороков - на фоне их узоров и текстур, ах, расскажите мне про Сингапур! Пегас Мороз и со! Погода – как с куста! Не разбавляй рысцу походкой маршевой, да не облезет репица хвоста – попону, как судьбу свою, донашивай! Стриги ушами иней с проводов, храпи шампанским в морду участковую… Пропишет докторишка промедол – с размаха угости его подковою! В мультяшном рае жёлтых субмарин конь дед-мороз тебе уже не встретится … Забит в сугроб дармовый мандарин - такое же тавро на холке светится! Равнение на рвенье, в январе, отечеству служить, кроить науку! Хозяин твой, то Жижка Ян - в рванье, а то, весь в орденах, великий Жуков… Не плох и тот, рисующий бурьян на матовом окне железным гвоздиком… Пока армянка – Время Мгновеньян ткёт «Геркулес» из будущего воздуха. Мороз-Генерал Смажь касторовым маслом, смотри, не слижи, нос и щёки и губы. Как выйдем – минус сорок мороза растут этажи, в каждом лифт, словно пульс – нитевиден. Угадай-ка теперь, что беречь наперёд, даже вена струится изменой – в точке пульса ошпарил её чёрный лёд из коптильни времён тонкостенной… Водку с перцем умни, вдугаря – матерись, жуй стекло над масленичным ахом…. Чёрный лёд – суть природы, её материк, лишь присыпан до времени прахом. Здесь тупой суицид твой и девичий стыд, и всеобщая совесть похмелья. Потому что душа, как синица, болит, и теряет на холоде перья… Всё во власти опять ледяного катка, где упал и – пропал без остатка. Просто вышла зима погулять без платка как встречать почтальона – солдатка… Ремонт марта Подшофе, в компании с красоткой, ты не обнаружен в этом списке – хорошо закусывает тот, кто яростней фехтует зубочисткой! Только, на него наткнувшись как-то, под столом у новогодней пихты, будь секретней Молотова пакта с Рибентроппом, сдержанней, чем Рихтер. Если до обеда ходишь в кедах, каска натирает обод скальпа, онемели губы от синекдох - чаще повторяй: Тегусигальпа! Рыжий пузырёк феназепама прячь в гашёной извести, покуда извести придётся тонны спама ради самореза из Неруды. Парусами бродит брагантина: выпив сладкой пены целый чайник, ткнёшься носом, словно Буратино в чёрный лес, натопленный ручьями… Март, как новостройка перед сдачей, ждёт Людмилу из Бугуруслана - Черномор лечить её прискачет несвареньем газового крана! Приступ весны Кипящим азотом в глубокой крови водолаза сквозняк запускает конвейер асфальтовой базы, откуда на солнце каток выползает дымящий по хриплому снегу - и давит за хрящиком хрящик… Вернувшись, толпятся грачи кривоногие следом, за ними пацан в телогрейке – послали за хлебом. Запахло картоном размокшим, бензином и ваксой, чуть позже - разбитым портвейном, накакавшей таксой… Освоить не всем волевое улитки скольженье - приклеясь к стене вдоль ручья, словно знак умноженья. В поту - участковый и дворник в жилетке ковбойской – остатки бутылки трясут из геройской авоськи… Улыбок тебе, март-мокрушник, отпразднуй победу: «разведчик погоды» рубанком прошёлся по небу, что синь такова от Москвы до мятежной Варшавы - нежней железы и картофельной шкурки шершавей! ПДУ* Люблю канал московских телевышек за бабий дух и вышивку подмышек, за дискомфорт рекламы и понты, когда худые мальчики от мамки самцов изображая, лезут в дамки, в шварцнегеры, в мазурики, менты… Их пёрышек люблю великолепье у основанья плющить рёвом вепря. Всё – вопреки, натужно, через круп… Два пальца в домино вставляет тупо - играет «до-ре-ми», лапшой захлюпав, щенячья морда, ввинчиваясь в суп… Гриппуем, на смех курам… нафиг – гуру: вознёсся симфаллической фигурой уже Боб Марлен Дитрих, на беду! В стране, не истощимой на таланты, иное племя напрягает гланды - расквакалось в останкинском пруду. Привет Дельфину… Витас, рыбка, здравствуй - не жмут ли вам стрелков латышских ласты? Доколе – ламцадрица-гоп-ца-ца? Боюсь, одна партийная гражд-Анка прикажет: Петька, гад, сойди со шланга! А то - не целясь, кончит подлеца… * - дистанционный пульт СМС-ка в Латвию Не балует снежок купюрным хрустом… репей апреля в холке у дворняги… Пенсионер Петров приводит в чувство оттаявшее тело колымаги – облить бы эту дрянь сырым бензином, а то не загорается соляра… Стоял бы Банионис, рот разинув, в тефлоновых доспехах от «Солярис»! Постись, до Пасхи, с русскими, Донатас, монтажную обугливая грустно. Настал турнир, пора давить томаты, и рыцарю ломать уста лангуста… Тебя тошнит от запаха пекарен. Вон, кучер от кутюр, под вечер стрижен в карете, санитарами затарен, кленовым соком – почечки оближешь. Пусть даме сердца выпад твой притворен, ей недосуг - с поклонником проворным. С её колен летят, как с колоколен, ладони голубей лабораторных. Корпускулы на лист табулатуры уже текут малиновым вареньем. А ты вцепился так в клавиатуру, что отрубилась кнопка вдохновенья… Мобильные связи Скобой подбородка и мочкою уха сладка, исландская сельдь крутобокая… Какая собака спустила тебя с поводка моя длинноNokia? По небу полуночи медлит лететь Азраил, эфира нанюхавшись досыта. Последнюю «двушку» я в душу тебе заронил - открой точку доступа! Полярная нерпа, лоснящейся шкурой кропай огни городов сортировочных. Попкорном созвездий усыпана эта тропа – проснулась, Дюймовочка? Казанской подземке туннели нарыли кроты. «Болгаркой» кастрирован Рюрик… Доступно ли русской платформе татарской плиты устройство кастрюли? Хворает, упившись, великий монгольский хурал, сухого вина, как статистики… Там Рерих, в нирване, не Нюру ли джавахарлал на пальмовом листике? Отечества и дым.... Всё дорого рассудку моему на проволочках, в медном купоросе: мычит Герасим, булькает Му-Му, Иван-дурак от армии не косит. Тот за испуг получит пару штук. А этот, разминая папироску, сверкнёт огнивом у горы Машук, шепнув: спокойно, Маша, я - Дубровский. Отправлен в ночь дурацким пузырём окрестный мир с намыленной ладони. Уснул Шарон, Шопеном озарён, рассорился с друзьями Берлускони. Забытый Богом наш атомоход щекочет корешки тунцовых грядок! Спит капитан, по горло вмёрзший в лёд, "салаги" спят в отсеках, как снаряды. В де Голи метит перекати голь, стучит судьба в окно берцовой костью. Нам рукоплещет взмыленная моль, взлетев на тряский капитанский мостик. Другой солист с нестриженных бровей сойдёт в народ наладить козье дело, попкорный новой участи свей… ну, и тебе, правитель децибелый! Азия 1. Монолог монгола Одна лошадиная, в пене, отвалится с хрустом в колене. Над степью небесная манна натянута шкурой барана. Бери на арапа Марокко, грузить апельсины – морока! Из вены бумагу маракай, вселенную вытоптав дракой. Подумай, стирая одежду - какая заразница между Щелкунчиком или Жувагой с губой над промокшей бумагой? Символику времени она отыщешь в протонах картона, сплавляясь, в протоке, на выдрах к светящейся надписи: «выдох». 2, Ветер Андрею Полякову Последний призрак чёрной сотни сухой рукой ракиты мятной червонный крест на горизонте натягивает в масть закату. Сырым бельём повязан ветер, он, догоняя день вчерашний, незыблемой верёвки вертел прогнул, в смирительной рубашке. Черёмухи, бесами мучим, разбрызгивая злую пену, за песенкой Бессамемучо как Копердфильд уходит в стену! Так ламы прячутся, с Тибета, сквозь горы, в трудную минуту, просачиваются. А тебе-то шукать всю жизнь "Червону руту".... Азарт Оперируй соусом Табаску нежный, как беременный скелет, не буди горячую собаку, с лапами из мокрых сигарет! Не поранься иглами пийота, даже принимая «Докси-хем»… Твой, до боли: с птичьего полёта, город детства – свалка микросхем. Наступи, эпоха возраженья на мозоль портянки на денёк… Пусть, посажен в камеру слеженья, Родионов ухом не ведёт. Здешние Рахметовы, наверно, втихаря, за пазухой страны, отсвет принимают внутривенно так и непогашенной луны… Пульса нитевидного стокатто, до ре ми – доколе, да вино! Выиграешь к вечеру заката жареную рыбу в домино… Поцелуй Губы, словно подошвы улиток, оставляют соринки и клей, повторяя чеширской улыбкой поцелуй на холодном стекле... Собираем тянь-шань на Жень-Шене пионерские песни поём. Дробовик, поражённый мишенью, на плече отдыхает моём, переломленный через колено он, не промах, теперь - не мастак... Афродита выходит из пены чтоб заняться бельём на мостках. Бабу-out в тени бабу-in-а разыграл на жалейке гамбит... Видишь, облако, как балерина на фарфоровой ножке стоит... Накомарник сырой расплетая, кофемолке рычи "От винта"! Пропадай голова без минтая, в полынье удивлённого рта! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
