1. Романса незатейливая суть Таит в себе негаданную силу. Как больно ключевой воды хлебнуть, Так слушать голос твой невыносимо. У каждого есть личный Млечный Путь И собственная мука – Хиросима. И стоит только пристальней взглянуть, Как за улыбкой горе различимо. Но кто рискнет последнее отдать: Любовь и скорбь, и вдохновенье – даром? Так лучшее дает ребенку мать. Так ты себя, охваченный пожаром, Несешь другим без страха потерять, Закрыв глаза и полонив гитару. 2. Закрыв глаза и полонив гитару, Ты замирал. На ощупь, не дыша, Пять странников, по робким струнам шаря, Плели рыданье ветра в камышах. Как молния гнездо свивает в шаре, Пять коршунов сгибали, не спеша, Из струн спираль любви, тоски и жара, Внутри которой страждала душа. И боль, беспомощно раскинув руки, Упав в сомнамбулическую жуть, Вдруг расщепилась на слова и звуки… Так распадается с размаху ртуть! Пятью ножами вскормленная мука Аккордами мою взрывала грудь. 3. Аккордами мою взрывала грудь Цыганка-ночь в гитарных переборах. Романсы мы пытались завернуть В глухой картон подвыпившего хора. Ты подпевал – не просто как-нибудь, А терпеливо, мудро, без укора… Ах, знал бы я, что суждено уснуть, Уйти в небытие тебе так скоро!.. Я б слушал, замерев, твою печаль, Взахлеб душа мгновения б читала, Я пил бы ночь, как пьют дороги даль, И мысль, со струн срываясь бы, блистала, Как тонкая алмазная спираль, И, попадая в сердце, трепетала. 4. И, попадая в сердце, трепетала Прозрачностью осиного крыла Шальная нота, острая, как жало… И нотой этой пауза была. Та пауза дерзила и кусала, Стреноженная струнами стрела, Она себя до судорог держала, Пока внутри Любовь не обрела... Когда ж она весь Мир в себя впустила, Сумев пространство до зрачка свернуть, Тогда стрела от струн освободилась!.. Стрелой Любви легко весь Мир проткнуть. Как стрелы пониманья легкокрылы! Как короток из сердца в сердце путь! 5. Как короток из сердца в сердце путь! Уйдя, – войдёшь, метнув, – тотчас поднимешь. И, кажется, лишь руку протянуть, Как с Бесконечности пылинку снимешь. Ни взять, ни растерять, ни оттолкнуть… Все здесь, и все же Космос между ними. К тебе на вечер можно заглянуть: Там все свои, но стали все другими… Там стих – ручьем – сквозь травы – через лес; Порхают анекдоты где попало… Как странно подниматься до небес На шутке с бородою из мочала! И падать, словно Эллис – в край чудес, Как радостно в высокое начало! 6 Как радостно в высокое начало Входить. Так входит зимний день в весну. Еще метель свое не отгуляла, Еще сосульки стынут на весу, Еще простуда гнет – под одеяло, И авитаминоз влечет ко сну, Но кот уже завыл из тьмы подвала, И талый луч защекотал в носу!… Так в дом к тебе заводит предвкушенье: Едва успею ноги отряхнуть, А в коридоре пахнет вдохновеньем! Рву куртку с плеч! Спешу во внутрь шагнуть! Туда! В любовь! В тоску! В весну! В волненье! Измученную душу окунуть! 7 Измученную душу окунуть В огонь чужих страстей, чужих страданий Возможно ли? Возможно ль отдохнуть На переполненном бедой вулкане? Но если ту беду в слова замкнуть И поместить ее на нотном стане, Сюда стекутся головы приткнуть Больные и несчастные созданья. И голос твой сердца их отворит, Как некогда «сезам» всесильный – скалы, И ты увидишь, как внутри горит, Встает из груды бед Любовь устало, Под звуками смывая грязь обид, Чтоб каждый нерв струною обласкало. 8. Чтоб каждый нерв струною обласкало, Протри глаза и уши отвори, Без панциря, перчаток и забрала В лесу застрянь и на тропе замри… Как бабочка от счастья задрожала, Когда в душе поляну растворив, Ты краем соловьиного лекала Росу соединил с огнём зари. Сквозь листья солнце струны натянуло, И в каждой – звук неведомых систем. Так в капельке Вселенная заснула: В ней – гибель звёзд и шёпот хризантем, Тоска гнедых, цыганские разгулы И сотни якобы ничтожных тем. 9 И сотни якобы ничтожных тем Развесили костюмы под навесом. На ярмарке народ уж пьян совсем: Гудит, смеется, плачет, куролесит. Девицы жмутся возле древних стен, Ты связки рвешь, тебе не жалко песен, Под гиканье уходит солнце в тень, Танцует на канате полумесяц… Как из толпы, из потных душных тел, Из визга баб, из шуток хулигана Ты невредимым вынырнуть успел? Как подобрал ключи от урагана? Как вынуть сокровенное сумел Из человеческого балагана? 10 Из человеческого балагана Ненужный, как оторванный листок Ты залетел в обоз к друзьям-цыганам – В консерваторию степных дорог. В степи гитара звонче фортепьяно, Любовь цыганки – лучший педагог. Для ромов существуют без обмана Лишь воля, песня да костра дымок. У жизни без свободы мало шансов, Без песни воля – вспышка в темноте. Ты голосом пронзил шатров пространство, Подняв его к бездонной высоте. И старые цыганские романсы Вдруг засверкали в грустной красоте. 11 Вдруг засверкали в грустной красоте Воспоминанья, записи, пластинки… Талант не исчезает в пустоте: День возрождения его – поминки. Как запрещенный фильм для спец. гостей, Ты к Важным Темам легкой был начинкой, Но свысока глядел на игры те: Талант свободен, как цыган на рынке. Ты, не стесняясь, откровенно крал Глаза чужие, души-океаны. Ты каждой песней объявлял аврал. И каждый раз отчаянно и странно В моих висках, пульсируя, звучал Твой голос растревоженною раной. 12 Твой голос растревоженною раной До глубины, до самого конца Меня потряс, разрушил, протаранил, Скатил слезою со щеки Творца. То вел вперед – сквозь муку – капитаном, То умолял не торопить гребца… Как берег, притаившийся в тумане, Судьба мерцала в голосе певца. Я был с утра в делах, бегах, заботах, В ошметках дня, в зыбучей маете И вдруг застыл, очнулся от полета: Куда, зачем и от кого летел? Ты песней выводил нас из цейтнота, Сорвав стоп-кран в гремучей суете. 13 Сорвав стоп-кран в гремучей суете, Опять забраться в городской лекторий, Удрать от дел, забыть о нищете, Наслушаться романсовых историй… Романс был не в почете у властей: Не тот масштаб высот и траекторий, Но зрителю любовных дай страстей, Дай порыдать от счастья или горя. Ты заполнял собою целый зал… А может, это зал вставал спонтанно, Входил в тебя и в бездне исчезал. Я вспоминать тот день не перестану, Когда впервые голос твой позвал, Вознес меня на крыльях от органа. 14 Вознес меня на крыльях от органа Упругий неожиданный порыв Твоей души, горящей постоянно, Про отдых и болезни позабыв. Ты и теперь в работе неустанной: Включу – и снова обожжет мотив, Вплетенный в голос твой и звон гитарный… И слушаю, и слушаю, застыв… Ты растворялся в песне без остатка, И потому, наверно, утонуть Нам было в ней и горестно и сладко. И в глубине, готова полыхнуть, Плыла непостижимою загадкой Романса незатейливая суть. 15. Романса незатейливая суть, Закрыв глаза и полонив гитару, Аккордами мою взрывала грудь И, попадая в сердце, трепетала. Как короток из сердца в сердце путь! Как радостно в высокое начало Измученную душу окунуть, Чтоб каждый нерв струною обласкало. И сотни якобы ничтожных тем Из человеческого балагана Вдруг засверкали в грустной красоте. Твой голос растревоженною раной, Сорвав стоп-кран в гремучей суете, Вознес меня на крыльях от органа. | 
Устав, Положения, документы для приема
Сделать стартовой
