- Главное – не думать… Повторяю: главное – не думать. Нет, Сидоров, это я вам. Да-да… Не вообще не думать, как это вам свойственно, а в определенные моменты. Кстати, в какие? Давайте проверим, как вы усвоили материал…

Гена попытался сосредоточиться. Получилось плохо. О внешних признаках танланцзы он еще мог рассказать, но всё остальное пропустил мимо ушей. А сами виноваты. Зачем профессора Семипалова консультантом пригласили? Еще в универе он на первых же минутах лекций Геннадия усыплял. Подумаешь – крупнейший специалист в ксенобиологии! А если у Гены на него сонная аллергия? Спрашивается – кому на испытания идти? Гене идти. Значит, надо и с его мнением считаться.

Будь Семипалов один, Геннадий отговорился бы. Вспомнил пару-тройку историй о студенческой жизни, обязательно – новый анекдот, и свел вопрос профессора к чему-нибудь простому и понятному. Однако тут же присутствовали руководитель испытаний, начальник лаборатории трансформации и четверо других испытателей.

По всем прикидкам, для испытания четверо нужны. Пятый – лишний. Гена совершенно не хотел стать этим пятым. Во-первых, премиальных не дадут, во-вторых, навыки теряются, а в-третьих – уважение коллег пропадает. И чем больше пропустил, тем меньше шансов вернуться к работе. Так что, ответить профессору надо непременно.

- Ну, это. В момент перемещения, - сказал Геннадий.

- А почему? – весело задал новый вопрос Семипалов.

- Какая разница? Если я отвечу на этот вопрос, значит, я думаю. А вы сами сказали, что думать не надо, - пробурчал Сидоров.

Профессор не нашелся что возразить. То ли логическое построение Гены было слишком хитрым, то ли оно отсутствовало напрочь. Поэтому Семипалов только рукой махнул и предоставил слово остальным.

Начальник лаборатории, Сергей Валерьевич, занудным голосом принялся объяснять параметры вхождения в систему, допустимые погрешности и возможные неисправности. Причем, специально подчеркнул, чтобы испытатели сами ничего не предпринимали и ждали ремонтную бригаду: «Испытание – первое в своем роде. На человеческих существах проводится впервые. Инертные тела и животные к данному перемещению не приспособлены. Поэтому, будьте любезны, четко следовать полученным инструкциям и инициативы не выказывать».

Гена не совсем уловил суть нового способа перемещения в пространстве. Да ему не особо и требовалось. Главным, на что он обратил внимания, были последствия перемещения. И они испытателя в восторг не приводили. В отличие от обычного путешествия по реперным точкам пространства, когда человек прибывал в нужное место в своем натуральном виде, здесь ничего подобного не предвиделось. То есть, путешественник возникал в другой точке Вселенной как разум, заключенный в тело местного жителя. Как обязательное условие, в точке приема всегда должно было находиться некоторое количество свободных тел, готовых принять чуждый разум.

Вот проблему внедрения в неантропоморфного носителя и собирались разрешить испытанием, в котором участвовал Геннадий. Какова вероятность того, что человек сможет приспособиться к негуманоидным носителям? А если не сможет совсем? Тогда выбор точек пространства, куда можно перемещаться новым способом, будет весьма ограничен.

Для испытаний избрали планету танланцзы – местные жители имели по восемь конечностей и напоминали гигантских богомолов. И при этом были вполне цивилизованы и технически развиты.

Всё это было давно изучено потенциальными испытателями – мнемофайлы любой из них усваивал за один раз прослушивания. Правда, у некоторых намечались проблемы по их извлечению из памяти и использованию. Но Сидоров предпочитал об этом пока не думать.

Заключительный инструктаж уже давно являлся всего лишь традицией. Жаль, что профессору об этом никто не сказал. Он так и старался завалить нерадивого слушателя. А то, что это не экзамен, как-то упускал из виду.

Гена вздохнул. Недолго осталось тут торчать – время начала испытания приближалось. Вот только кого в запасные отправят? Невеселые мысли Сидорова прервал тунчжи Чэнь – руководитель испытаний:

- Проведем блиц-опрос, - Чэнь вынул блокнот, заглянул в записи и посмотрел на испытателей, - возражений нет?

Испытатели одновременно поджали губы, выражая недовольство. Но не будешь же перечить начальству. Тут либо терпи, либо увольняйся.

- Каковы ваши первые действия после перемещения? Сидоров!

- Проверить наличие бирки «тело-носитель»…

- Хейкенен?

- Установить скорость реакции используемого тела, для чего существует специальный тест…

- Кобяков?

- Удостовериться, что прибыл в нужную точку пространства, для чего воспользоваться внешними источниками информации…

- Мгуен?

- Приступить к выполнению непосредственного задания…

- Чехова?

- Да там всего четыре пункта было! – возмущенно сказала девушка, чем вызвала громкий смех присутствующих.

- Достаточно. Еще будут вопросы к испытуемым?

Были они у Семипалова:

- Разрешите, я спрошу из области ксенобиологии?

- Пожалуйста, профессор, - руководитель испытаний сделал широкий жест рукой, предлагая использовать подопытных по максимуму.

Профессор особо пристально посмотрел на Геннадия и задал ему вопрос:

- В чем особенности управления негуманоидным телом? В частности, телом танланцзы?

Гена почувствовал себя неуютно. Ну, почему Семипалов выбрал его? К другим он так не цеплялся.

- Ну, это… Надо зафиксировать средние конечности в нейтральном положении и стараться ими не шевелить.

- Сидоров, у вас сколько рук? – непонятно чему обрадовался профессор.

Иронизирует. Как будто сам не знает, сколько должно быть рук у обычного человека.

- Ну, две… А что? – Гена нахмурился, стараясь держать лицо и не обращать внимания на подколы.

- Пошевелите средними руками.

Сидоров скривил губы, почесал нос и спросил возмущенно:

- Вы нарочно, да?

Профессор торжествующе посмотрел на испытателей и сказал:

- Как вы можете убедиться, второй пары рук у Сидорова нет. И не было. Таким образом, в его мозге не могли создаться и зафиксироваться нейро-импульсы, отвечающие за подобные действия. Даже снабди мы его такими руками, Сидоров не сможет ими воспользоваться, даже при всем желании.

- Нет у меня такого желания, – встрял Геннадий.

- Зря! – безапелляционно выдал профессор. – Они бы вам очень пригодились, когда вы будете управлять чуждым телом. А что с ногами?

Про ноги профессор ни слова не сказал – Сидоров мог бы что угодно в заклад поставить. Пришлось выезжать на интуиции:

- Ноги? Они сами ходят. Вы же и говорили, чтоб я о них не думал.

- Верно. Только учтите, что ваша походка будет сильно отличаться от походки местных жителей. Вы будете ходить, так сказать, иноходью, что, в общем, танланцзы не свойственно. Ладно. Больше вопросов не имею. Считаю, что все испытатели готовы к работе.

Чэнь еще раз посмотрел в блокнотик, сделал там пометку и объявил:

- К испытаниям допускаются четверо. В резерве остается… - он помедлил, и испытатели подались вперед, ожидая неприятного вердикта, - Сидоров.

Как обухом по голове.

- А почему я? Да что ж такое! Ну, тунчжи Чэнь! Это ж невозможно!! – Гена обиделся и даже позволил себе махнуть рукой с досады.

Чэнь словно не слышал возмущенных слов Сидорова. Ровным голосом он сказал:

- Приступить к испытаниям.

 

Негодование бурлило в Геннадии. Надо же так было попасть. А Семипалов еще и ухмылялся ехидно, когда Гену выпроваживали из зоны испытаний. Думают, избавились. Как же. Лучше него никто тут скрытых ходов не изучил. За месяцы безделья еще и не тем займешься. Так что он там первым будет. А техникам всё равно кого отправлять. Главное – чтоб количество сошлось.

Гена отомкнул универсальным ключом очередную дверь и оказался перед установкой, которая должна отправить их к танланцзы. Внешний вид в точности совпадал с описанием, полученным в мнемофайле – сомнений не было. Вот и техник, меланхолично жующий бутерброд и что-то читающий на вирт-экране.

- Можно начинать! – уверенно сказал Гена.

Техник недовольно покосился на него и буркнул:

- Что так рано?

- Да пока твоя машина разогреется…

- Она с утра включена, - техник недовольно дернул плечом, - фишку давай.

Сидоров предъявил жетон испытателя и поднялся на отправочную платформу.

- Ну, ни пуха! – традиционно пожелал техник.

Гена ответить не успел. Во-первых, как раз в этот момент вошли испытатели в сопровождении Чэня и увидели Сидорова. Во-вторых, они все вместе бросились к Гене, сбив по пути техника, с ясно читаемым на их лицах желанием стащить испытателя с платформы. В-третьих, техник таки умудрился в падении нажать рычаг отправки.

«Прощевайте!» - только и успел подумать Гена в момент перемещения.

 

Лапы болели. Верхние – сильнее, чем нижние. Боль непривычными крючочками цеплялась за все части тела, как бы разрывая его. При этом у Гены было чувство, что его кто-то взял в жесткие ладони и комкает, пытаясь слепить шарик, чтобы запустить на орбиту. Темнота вокруг намекала, что веки у Гены опущены. Хотя постойте! Ну, какие веки у танланцзы? Тогда почему он ничего не видит?

Сидоров сделал движение, чтобы открыть глаза. Оказывается, веки у него имелись. При некотором старании он наверняка сможет даже видеть что-либо помимо этого яркого света. Гена опустил голову.

Свое тело он видел прекрасно. Со всеми подробностями. Мощный торс с хитиновыми пластинками, две пары хватательных лап, опущенных к полу. И зелено-голубую бирку с надписью многоцветным письмом танланцзы.

Так. Теперь надо попытаться подвигаться.

Гена переступил с ноги на ногу – раздалось сдвоенное клацанье по каменному полированному полу. Приподнял верхнюю пару рук, повращал клешне-кистями. Нижняя пара двигаться не желала. Тогда Сидоров поднял их верхними, сложил на торсе, а кисти запихнул в крупный карман на желтом переднике.

Стало быть, он даже одет. Посмотреть бы на себя. Пусть не в трехмерник, а в простое зеркало. Есть тут у них такое?

Повернув голову направо, Сидоров увидел танланцзы. Совсем, как на картинке в мнемофайле. А одет прямо как он – в желтое, и бирка спереди. Так это он и есть! Некоторое время Геннадий пытался осознать себя иным существом, свыкнуться со своим новым состоянием.

Получилось. Гене даже понравилось, как он выглядит. Мощный, крепкий, да и красивый – от девушек отбоя не будет. Не то, что на Земле, где девушки всегда предпочитали Гене кого-нибудь другого. В человеке же не внешность главное. Подумаешь – рыжеватые редкие космы на голове, нос картошкой, вечно пунцовые торчащие уши, чересчур длинные руки. Ерунда какая. В человеке главное внутренний мир. Жаль, что девушки это не сразу понимают.

Сидоров подмигнул изображению. Что ж. Теперь можно приступать к выполнению задания.

Через мгновение Гена понял, что задания он так и не получил…

В коленных сочленениях появилась слабость, и Геннадий сел прямо на пол. Вернее, лег на брюхо, отметив про себя, что в отчете про этот момент надо будет написать, как о проверке всего диапазона двигательных способностей. Но отчаиваться не следовало. Аналитический ум испытателя тут же подсказал решение: дождаться остальных и слиться с командой. Подумав еще немного, Сидоров припомнил, что каждый из четверки должен переместиться в свой район и действовать самостоятельно. Значит, выбираться из ситуации придется самому. Грустно. Но не фатально. Еще и не такое случалось в бурной жизни испытателя.

Следовало составить план и действовать в соответствии с ним. Первое. Выбраться из приемной камеры. Второе. Обсудить с лицом, имеющим полномочия, способ отправки Гены обратно. Прежде, конечно, найти такое лицо. Наверняка оно здесь, поблизости, – танланцзы используют перемещатели уже не первый год. Ну и, наконец, вернуться домой.

Гена поднялся, обошел камеру по периметру, стукнул несколько раз по металлически отозвавшейся стене. Глухо. Может, ключ при нем? Висит себе на пояске, а он и не видит?

Остановившись перед трехмерным зеркалом, Геннадий оглядел себя и спереди, и сзади, и снизу, и с боков. Ничего, что могло бы выглядеть как ключ. Единственной пользой рассматривания явилось то, что Сидоров досконально изучил свое «тело-носитель».

Тело было не сильно изношенным, хотя и не новым. Прежний вселенец носил его аккуратно, не ломал, сознательно не портил, наверняка даже как-то ухаживал. Но у Сидорова вся лекция профессора Семипалова выскочила из головы. Как звучала одна из тем, Гена помнил: «Стереотипное поведение особей танланцзы мужского и женского родов в привычной среде обитания». Но что делать конкретно – Геннадий не представлял. Например, питание – что, где, как? Удаление продуктов метаболизма – те же вопросы. Нормы общения с себе подобными? Ляпнешь что-нибудь, а потом тебя за это на формальную дуэль вызовут.

Да и как общаться? Язык Сидоров не учил – таких мнемофайлов ему не давали. Разве что переводчик-лингвоанализатор…

Но его не было – Гена уже всё осмотрел, что только можно. Да и если подумать, то, имея речевой аппарат танланцзы, разговаривать по-русски невозможно. Тупик. Знаками тоже не объяснишься. Может, что-нибудь написать? Опять же – чем? И на чём? На бирке, где напечатана цветовая невнятица танланцзы?

Сидоров отцепил от себя бирку и попробовал поцарапать на ней хитиновым выростом на кисти. Неудачно. Гена аж рассердился. Ну, всё не так в этом испытании! Он размахнулся и злобно швырнул пластиковый прямоугольник в стену. Бирка прилипла к стене, и вслед за этим рядом с ней раскрылся проход. Спокойный голос высокого тона что-то непонятно сказал.

Но Гена и без перевода понял, что его приглашают выйти из камеры. Оставив голубенький прямоугольник на полу, Геннадий резво зацокал к выходу.

 

- Кто вы такой? – размеренно, не меняя интонации, в десятый раз спросил дежурный.

- Я вам уже сказал – Сидоров, Геннадий Викторович, человек, место последнего проживания – планета Земля… - терпение Гены истощилось полностью. Хотелось вскочить и заорать так, чтоб уши заложило. Жаль, что танланцзы не могут таких звуков извлекать.

- Цель вашего нахождения на станции перемещения?

- Да я случайно сюда попал! Мне домой надо!

- Зачем вы заимствовали чужое тело?

- Я же не знал – чье оно! Куда меня послали, туда и вселился!

- Кто вы такой?..

Гена заскрежетал зубами и отключился от телепатического считывателя. Он уже давно подозревал, что общается с роботом. Ну, не может живой разумный быть таким упертым.

Поначалу-то Геннадий обрадовался, когда, пройдя по проходу, наткнулся на местного жителя с какими-то опознавательными знаками на туловище. Танланцзы вытащил пару обручей, оказавшимися телепатическими приемо-передатчиками, один надел, а другой дал Сидорову. Казалось, все проблемы сейчас решатся, и Гена пребывал в блаженном состоянии, пока вопросы дежурного по станции перемещения не пошли по кругу.

Тактика ответов на вопросы не оправдала себя. Что ж, класс испытателя проявляется тогда, когда он может нетривиально выйти из ситуации.

Гена надел обруч и подумал: «Немедленно свяжите меня с вашим начальством. В противном случае я буду жаловаться во Внегалактичекую службу разрешения конфликтов. Единственное, что меня может устроить – отправка в точку отбытия».

Дежурный ничего не ответил. Однако минут через пять в помещении появился второй танланцзы. Он взглянул на Сидорова, поморщился и что-то сказал дежурному. Тот ответил, кивнув на обруч.

Пришедший надел его и угрожающе подумал – у Гены защипало по панцирю:

- Я – Чжан-си, офицер органов подавления. Вот что, Лан-те. Ваша маскировка не удалась. Вам всё равно придется отвечать по всей строгости закона. Признание облегчит наказание. Подумайте об этом пять минут – я не тороплю.

- Я – не Лан-те! – только и смог выдумать Геннадий. – С чего вы взяли?!

- Совпадают приметы, особые метки и внутренние маяки. То, что ваш разум скрыт под чужим – не значит ничего.

«Не повезло, - подумал Сидоров для себя. - А как же бирка «тело-носитель»? Или это была совсем не она?»

- И что бы мне полагалось, будь я этим вашим преступником?

- Развоплощение, - как-то даже сочувственно ответил Чжан-си.

Сидоров раскрыл рот и принялся напряженно думать. Обмануть офицера? Невозможно. Сидоров в этом теле – почти калека по сравнению с нормальным танланцзы. Прикрыться дежурным, чтоб обеспечить себе отход? Дежурный – под стать офицеру. Натравить их друг на друга? Не зная языка – совершенно нереально. Просто сорваться и побежать? Куда? Даже информации, где он находится, Гена не имеет. К тому же, отсутствует ключ-карта. Притвориться мертвым? Сидоров хмыкнул – самому смешно стало. А правде они не верят. Кстати, в чем заключается развоплощение?

Гена спросил. Не побоялся. Чжан-си с охотой ответил – видно, ждать без дела пять минут ему было непривычно.

- Ваш разум будет удален из тела и уйдет в отстойник.

- А тело?

- Послужит в качестве носителя для сторонних разумов.

- Но вдруг вы уже развоплотили Лан-те? – с надеждой спросил Сидоров. – А я и есть этот сторонний разум?

- Данных не имеется. Лан-те, не выкручивайтесь.

- Да не он я!! – возопил Гена.

Чжан-си промолчал, лишь значительно взглянул на настенные часы.

- Ладно, тогда так, - Гена заторопился. – Если разум Лан-те скрыт под моим, то отправьте мой куда подальше, а с его делайте потом, что хотите.

Офицер задумался.

- Да, в этом что-то есть. Я должен обсудить ситуацию. Ждите.

Чжан-си ушел, и Сидоров устало опустился на брюхо. Если всё как надо пойдет, то, вроде бы, испытание скоро завершится. Ну, и славно.

Дежурный перестал изображать бездушного робота, подошел к Гене и подумал:

- Слушай, тут новую безделицу рекламируют. Говорят, с Земли. Не поможешь разобраться? «Кроксворд» называется, - и подмигнул Геннадию.

 

Как здорово вернуться!

Сидоров потянулся, расправляя привычные мышцы, и повернулся к трехмернику на стене. Провел ладонью по волосам, подергал себя за ухо, за нос. Точно – он.

Одно непонятно – почему, смотря на себя в трехмерник, он видит тунчжи Чэня?