Глава первая

 

Гарри уже часа полтора шел по обочине пыльной автострады в ожидании попутки, но машин не было. Впереди был целый месяц отпуска, который он хотел провести у моря. Он намеревался за пару дней добраться до побережья и там оттянуться на полную катушку. Будучи неплохим музыкантом, он мог себе позволить даже личный самолет, но любил путешествовать автостопом с легким рюкзачком за плечами и ни от кого при этом не зависеть. Сегодня ему явно не везло, автострада как будто вымерла. Яркое августовское солнце палило нещадно, вода во фляжке была на исходе, к тому же он натер ногу и хотел есть. Наконец на горизонте замаячила заправочная станция, рядом с которой виднелась покосившаяся вывеска какой-то забегаловки. Минут через пятнадцать он добрался до заветной цели. Над входом в кафе было написано «Дикий мустанг».

Обшарпанная дверь и пыльные замызганные окна не внушали особого доверия, но других вариантов все равно не было. Здесь в тени можно было слегка перекусить и дождаться какую-нибудь попутку. В кафе было пусто, лишь за барной стойкой протирала фужеры высокая стройная женщина лет тридцати.

- Добрый вечер! – поздоровался Гарри с хозяйкой кафе, скинул со спины рюкзак и, оглядев невзрачное помещение, уселся за крайний столик так, чтобы можно было наблюдать за дорогой.

- Добрый вечер, - ответила та, внимательно осмотрев вошедшего, и, не прерывая своего занятия, небрежно кинула в сторону кухни:

- Маргарет! Обслужи клиента!

Через минуту появилась официантка - молодая девушка лет девятнадцати, в светло-зеленом сарафане с обтягивающим лифом и пышным подолом чуть выше колен, поверх которого был повязан белоснежный передник, выгодно подчеркивая ее стройную фигурку. Туфли на высоком каблуке и длинные волнистые волосы до плеч гармонично дополняли ее наряд. Она была как две капли воды похожа на хозяйку, очевидно родную сестру, только более свежа и красива. От внезапно возникшего перед ним великолепного произведения искусства, Гарри сначала онемел, но все же сосредоточился и заказал салат, гамбургер и пару пива. Девушка явно ему понравилась.

Выполнив заказ, девица снова удалилась на кухню, а молодой человек без особого энтузиазма стал поглощать принесенную еду. Он был готов вечно стоять у нее за спиной и слушать государственный гимн. Уезжать ему уже не хотелось. К тому времени, когда он закончил свой незатейливый ужин, на улице стемнело, и в кафе вспыхнул свет, но Гарри, казалось, не замечал ничего вокруг. Выйдя из глубокой задумчивости, он подошел к хозяйке и без особой надежды в голосе спросил:

- Вы не могли бы сдать мне на несколько дней угол?

После недолгого раздумья она коротко ответила:

- Два доллара в сутки, деньги вперед!

Пройдя мимо кухни, по скрипучей лестнице они поднялись на второй этаж, где хозяйка, отодвинув штору, заменяющую отсутствующую дверь, показала молодому человеку будущее жилье: небольшую комнатку с маленьким окошком, в которой с большим трудом разместились стул и кровать. Гарри отсчитал десять долларов и отдал хозяйке, услышав сухое:

- Долли.

- Гарри, - в ответ представился он.

Бросив под стул рюкзак, новоиспеченный постоялец сел на кровать и стал обдумывать план дальнейших действий. Как такового плана и не было, зато он остался. Он надеялся на то, что врожденное везение или счастливый случай помогут ему познакомиться с девушкой. Может это любовь? Он был высок, спортивного телосложения и пользовался популярностью у женщин, поэтому мог надеяться на взаимность.

Спать ему не хотелось, и он решил прогуляться по близлежайшим окрестностям. Выйдя из кафе, он свернул за угол и неожиданно столкнулся с девушкой, закончившей работу, уже без передника. При рассеянном свете луны она была еще красивее.

- Добрый вечер, Маргарет! – смущенно произнес он.

- Добрый вечер, Гарри, - ответила она, оказывается, его имя ей уже было известно, - на долго в наши места?

- Пока не надоест.

- В такой глуши надоедает быстро.

- Почему?

- Потому, что здесь ничего нет.

- Ну почему же? А небо, а звезды!

- А ты романтик! – улыбнулась она.

- Прогуляемся? – предложил он.

- Почему бы и нет.

- Тогда покажи мне свои владения.

- Пойдем, - просто сказала она и не спеша направилась в сторону солнца, медленно опускающегося за видневшиеся на горизонте горы.

Они молча прошли метров триста и опустились на еще теплый песок. На фоне заходящего солнца ее кожа казалась золотистой, и Гарри захотелось прикоснуться к ней. Он непроизвольно обнял девушку за плечи. Она никак не отреагировала на это движение, как будто была каменным изваянием. Воодушевленный этим молчаливым согласием, молодой человек притянул девушку к себе, нежно поцеловал в бархатные губы и почувствовал робкий ответный поцелуй. Она также молча обхватила его шею и откинулась на спину, потянув его за собой. Ее рука положила его ладонь на упругую девичью грудь, рот ее слегка приоткрылся, дыхание участилось. Получив негласное разрешение, Гарри, продолжая целовать девушку, стал осторожно изучать ее юное тело. Его нежные руки медленно скользили по плечам, груди и талии, опускались к бедрам, постепенно подбираясь к святая святых. В тот момент, когда рука молодого человека коснулась бугорка между ее ног, девушка внезапно оттолкнула его, вскочила и убежала.

Гарри поднялся с песка, озадаченно глядя вслед удаляющейся Маргарет, в недоумении почесал голову и пошел к еле заметному в темноте дому. Войдя в кафе с заднего крыльца, он поднялся в свою комнату, никого по дороге не встретив. Не понимая, чем он мог испугать или обидеть девушку, он в задумчивости не спеша разделся и лег на кровать. Он долго ворочался, и кровать уныло скрипела в такт, но успокоительный сон не приходил. Каково же было удивление Гарри, когда он услышал легкие шаги по коридору, штора неслышно колыхнулась, пропуская Маргарет в легком прозрачном пеньюаре. Войдя в комнату, она, скромно склонив голову, скинула пеньюар и легла на кровать, тесно прижавшись к нему.

С наслаждением вдыхая аромат распущенных волос, Гарри нежно обнял девушку и начал покрывать ее лицо поцелуями. Он гладил ее точеное тело, жадно целовал тонкую шею с пульсирующей жилкой, тугую точеную грудь. Он все больше возбуждался, чувствуя, как дрожит под ладонью ее тело, как набухают, словно весенние почки, соски. Его член постепенно наполнялся жизненной энергией, приходя в рабочее состояние. Она, отвечая на его ласки, гладила его широкую спину, мускулистые бицепсы, изредка то кусая, то целуя его грудь. Наконец, слегка прикусив губу, она изящно выгнулась и медленно раздвинула ноги, приглашая его к активным действиям. Продолжая руками ласкать груди девушки, Гарри бережно вошел в нее и начал осторожные движения. С губ Маргарет сорвался легкий стон, на какое-то мгновение она замерла, а затем стала ритмично ему помогать. Казалось, что два тела слились в одно существо. Старая кровать предательски скрипела при каждом движении, перемежаясь сладостными стонами девушки, но для Гарри это была самая прекрасная музыка на свете. Маргарет успела уже несколько раз достичь оргазма к тому времени, когда он кончил и, тяжело дыша, обессиленный рухнул рядом с ней. Не успел он отдышаться, как она резко встала, быстро чмокнула его в щечку и, накинув на плечи пеньюар, выпорхнула из комнаты. Вскоре Гарри услышал, как скрипнула кровать в соседней комнате, и наступила тишина.

Он еще долго не мог уснуть, но усталость все же взяла свое, и он забылся коротким тревожным сном. Проснувшись, он не мог понять: было это на самом деле или оказалось плодом его воображения, но, принимая душ, заметил пару засосов у себя на груди.

 

Глава вторая

 

Весь день он ходил, испытывая райское блаженство и удивительную легкость, как будто за его спиной выросли крылья. Он несколько раз виделся с Маргарет, но поговорить наедине никак не получалось, она была постоянно занята, хотя посетителей в кафе почти не было. Ему оставалось при встрече только смотреть на девушку влюбленными глазами и глупо улыбаться, в ожидании повторения волшебной ночи.

Гарри заканчивал ужин и не обратил внимания на то, что к заправке подъехали три «фуры» и остановились на стоянке. Допив кофе, он поспешил наверх, в свою комнату и стал с волнением ждать темноты.

В это время водители вошли в кафе. По их поведению было видно, что они здесь не в первый раз. Слышимость в доме была идеальная, и до ушей Гарри доносилось все, что происходило в доме.

- Привет, Долли!

- Привет! – раздался радостный голос хозяйки, - Маргарет! Посмотри, кто к нам приехал! Вы к нам надолго?

- Как всегда.

- Маргарет, закрой кафе и поднимайся!

Со страшным топотом шумная компания ввалилась с комнату хозяйки, послышался звон расставляемой посуды, хлопки открываемых бутылок, громкий смех и разговор. За стеной начиналась буйная попойка, в которой, как слышал Гарри, принимали активное участие и хозяйка с сестрой. Когда все изрядно надрались, раздался пьяный голос:

- Долли - милашка, иди ко мне! Какая у тебя аппетитная задница!

- У Марго не хуже! Иди сюда, шлюшка, да заголи свои булки!

Послышался смех, шелест одежды, потом стали раздаваться звуки смачных поцелуев и не только.

- О! Как хорошо, Бил!.. Давай еще, Дейв!.. – доносились из-за стены слова Маргарет, прерываемые громким частым дыханием, раздавались стоны изнеможения. Долли не отставала от сестры:

- Сильнее Джимми!.. Кончаю, Бил!..

Похоже, что они прошли не по одному кругу от одного партнера к другому. Только к утру прекратилась ужасная какофония.

За все это время Гарри не проронил ни звука. Его сердце разрывалось от боли, крылья за его спиной сморщились, превратившись в уродливый горб. Так он и сидел до самого рассвета, онемевший, сгорбленный, убитый горем. Сказка о большой любви получила грустный конец.

Утром «фуры» завелись и уехали, Гарри видел в окно, как в одну из машин перед этим заскочила Маргарет. Он медленно оделся и спустился вниз. За стойкой, как ни в чем не бывало, стояла хозяйка, до блеска начищая и без того чистые бокалы. Не глядя на нее, молодой человек вышел на улицу. Он бесцельно пробродил по дюнам до позднего вечера, и лишь ночная прохлада заставила его вернуться обратно. Раздевшись, он раскинулся на кровати и тупо уставился в потолок. В комнату вошла Долли.

- Мне очень жаль, Гарри, - печально сказала она, - кафе давно не приносит прибыли, а жить как-то надо.

Гарри никак не отреагировал. Она присела на кровать и, положив руку ему на грудь, спросила:

- Сделать тебе массаж?

Гарри вновь не ответил. Долли стала растирать его плечи и грудь, постепенно перешла на живот и, осторожно приспустив трусы, добралась до его богатства. Она нежно водила рукой по волосатым ногам, гладила мягкий пенис, бережно играла яичками, затем наклонилась и ласково поцеловала мошонку. Ее трепетные губы прижались к яичкам, потом поднялись чуть выше, прошли вдоль безвольно висящего члена, осторожно обхватили головку и поглотили его целиком. Плавными неторопливыми движениями, помогая проворным язычком, она пыталась настроить инструмент на мажорный лад, и это ей удалось. Гарри все также отрешенно лежал на кровати, но его друг был явно с ним не согласен. Он постепенно поднимался, набирая могучую силу и становясь твердым, как металл.

Природа и молодость победили, Гарри встал, развернул Долли, задрал подол ее халата и погладил голые упругие ягодицы женщины. Его рука раздвинула стройные ноги и устремилась между ними, тонкие пальцы музыканта добрались до лобка, на обратном пути, нагло раздвинув губы, задержались на клиторе, нырнули в горячую глубину влагалища и мокрые вернулись обратно на ягодицу, а их место, заменил упругий пенис. Он проникал во влагалище все глубже и глубже, двигался все быстрее и быстрее, а Долли, зажав в зубах край покрывала, сладострастно вздыхала, предвкушая близкий оргазм, при этом ее вздохи переходили в тихие стоны, а попа продолжала подниматься и опускаться в такт движениям Гарри.

Чем быстрее двигался пенис, чем громче вздыхала Долли, тем больше в Гарри накапливалось злобы. Злобу на Маргарет, на себя и на Долли, на всех подряд. Ему нужно было как-то выплеснуть свою злость. Крепкими руками он резко раздвинул ее упругие ягодицы и вогнал между ними разгоряченный член. Долли лишь вздрогнула от неожиданного вторжения, продолжая методично, как маятником, покачивать попой. Ее мышцы очень плотно обжимали упругий ствол пениса, значительно увеличивая ощущения. Ритм движений при этом не изменился, поменялся лишь объект атаки. Долли кончила, на грани этого был и Гарри. Его сердце учащенно билось в груди. Чувствуя приближение блаженного момента, он за волосы повернул Долли к себе и выплеснул горячую струю ей в лицо. Вместе со спермой выплеснулась и вся находившаяся в нем злость. Он обессилено упал на кровать, а Долли, будучи на очередном подъеме, жадно припала губами к начинающему слабеть члену, и вскоре достигла оргазма еще раз.

Когда она ушла, Гарри осторожно встал, быстро оделся и, прихватив рюкзак, тихонько вышел из дома.

 

Глава третья

 

Гарри не спеша шел вдоль автострады, в голове, как назойливая муха, вертелась какая-то грустная мелодия, которую он никак не мог вспомнить. О произошедшем в кафе он старался не вспоминать. На рассвете его догнал старенький «бьюик», за рулем которого сидел молодой парень примерно его возраста, и хотя Гарри не голосовал, остановил машину.

- Кореш, тебе куда? – спросил он.

- Куда глаза глядят, - ответил он.

- Значит нам по пути, забирайся! Боб, - представился тот.

- Гарри.

Парень оказался большим весельчаком и балагуром, травил сальные анекдоты и добился того, что Гарри вышел из меланхоличного состояния. Постепенно они разговорились, даже нашли общих знакомых, хотя жили в разных городах. Боб сообщил, что тоже едет к океану по делу фирмы, но по пути хочет заскочить на пару дней к своей невесте, и предложил Гарри составить ему компанию.

- Крюк получится небольшой - миль сорок, зато Пайпер будет очень рада.

Гарри было неловко, но Боб так усердно уговаривал, что он не смог отказаться.

Получив согласие, Боб неожиданно спросил:

- Тебе какие девушки нравятся больше: одетые или раздетые?

- Конечно раздетые.

- А мне - полуодетые. В слегка прикрытых телесах есть место для фантазии. Для того и существует воображение, чтобы дорисовывать недостающие детали.

Ближе к полудню они остановились у придорожного ресторана, чтобы перекусить, и только тут Гарри вспомнил, что почти двое суток у него во рту не было ни крошки. Уплетая за обе щеки хорошо прожаренную отбивную, он постепенно приходил в себя, настроение его заметно улучшалось, и жизнь уже не казалась такой плохой. Когда заглох мотор, он стал помогать новому другу его починить, но поскольку был музыкантом и очень плохо разбирался в технике, вся его помощь сводилась к подаче ключей, и те он постоянно путал. Хотя он больше мешал, чем помогал, Боб исправил неполадки, и они двинулись дальше.

Вскоре они свернули на проселочную дорогу и миль через двадцать въехали в небольшой городок. Еще минут через пять машина лихо подкатила к аккуратному домику. На оглушительный рев клаксона из дома выбежала молодая симпатичная женщина лет двадцати пяти и радостно бросилась в объятья Боба. После продолжительного поцелуя Боб представил своего попутчика:

- Гарри! Мой лучший друг и отличный музыкант! Прошу любить и жаловать!

- Пайпер, прошу в дом, - просто ответила она.

Она быстро приготовила для Гарри комнату, немного повозилась на кухне и пригласила гостей за стол. После легкого ужина все уселись на диван, пили пиво, смотрели телевизор и непринужденно разговаривали о том, о сем, при этом Боб успевал весело шутить и рассказывать свежие новости. Молодые люди отлично провели вечер, и Гарри, оставив влюбленных вдвоем, отправился спать.

Через некоторое время за стенкой послышались характерные для занятия любовью звуки, но они совершенно не волновали Гарри. Под эту колыбельную он быстро заснул глубоким сном праведника.

В пять часов утра он сквозь сон услышал хлопок закрывающейся двери. Это Пайпер в такую рань пошла на работу. Она работала в хлебопекарне, и в ее обязанности входило приготовить к приходу пекарей тесто, поэтому молодым людям пришлось завтракать одним, зато после обеда Пайпер была свободна.

Следующий вечер в обществе Боба и Пайпер прошел еще лучше, чем предыдущий. Они бродили по городку, ели мороженое, Пайпер на правах хозяйки показывала местные достопримечательности. Поднимаясь по ступенькам, Гарри засмотрелся на звездное небо и оступился, подвернув ногу, и вошел в дом, прыгая на одной ноге, как заяц.

Боб помог Гарри добраться до кровати и оставил его одного. С рассветом молодые люди должны были отправиться дальше, но утром он не смог подняться с постели, ногу ужасно разбарабанило. Пайпер, осмотрев ногу, категорически заявила:

- Никакой поездки! Я вызову врача.

Боб должен был к вечеру успеть на ответственное совещание, поэтому, пожелав товарищу скорейшего выздоровления и нежно попрощавшись с невестой, уехал. Пайпер ушла на работу, и Гарри остался в одиночестве. После обеда хозяйка вернулась и привела с собой местного доктора. Худенький старичок безжалостно покрутил распухшую стопу и добродушно сказал:

- Перелома нет. Сильное растяжение. Придется Вам, молодой человек, недельку провести в постели.

Он сделал примочку из какой-то вонючей мази, профессионально наложил тугую повязку и, попрощавшись, ушел.

На следующий день опухоль немного спала, и Гарри смог медленно передвигаться по дому. Чтобы быть хоть чем-то полезным заботливой хозяйке и одновременно убить время, он отправился на кухню. Он выступал с концертами во многих ресторанах, общался с прекрасными поварами и знал секреты приготовления огромного количества, даже экзотических блюд. К приходу Пайпер он приготовил отличный обед, который она высоко оценила.

- С сегодняшнего дня, шеф-повар, кухня в твоем распоряжении!

Итак, остаток недели, пока хозяйка бывала на работе, Гарри применял на практике свои глубокие познания в кулинарии, а в свободное время выходил во двор и, прихрамывая, не спеша прогуливался по стриженой лужайке. Вечерами Гарри с удовольствием играл на гитаре и пел песни, Пайпер это нравилось.

 

Глава четвертая

 

Лиз, молодая дородная женщина двадцати двух лет, владела небольшим магазинчиком, доставшимся ей по наследству. Она состояла в гражданском браке (что было вполне обычным дело в штатах) с парнем на год старше ее. Недавно он потерял работу и начал сильно пить. У нее был небогатый сексуальный опыт, так как раньше ее парень сутками пропадал на работе, а теперь – в баре.

Целый месяц Лиз готовилась к свадьбе, которая была назначена на ближайший уикенд. Она с большим трудом нашла подходящее случаю платье. Нет. Свадьба была не ее, а ее подруги. Лиз была приглашена на свадьбу в качестве свидетельницы и намеревалась отправиться туда с Блейком, но этот подонок все испортил. Он пьяным ввалился в магазин, приревновал ее к покупателю, за то, что она тому улыбнулась, и устроил грандиозный скандал.

Лиз вернулась из магазина поздно, усталая и злая. Она долго терпела его пьяные выходки, но сегодняшний инцидент переполнил чашу терпения, и она решила порвать с Блейком. Она как раз закончила собирать его вещи, когда он появился на пороге в еще более непотребном виде, чем днем.

Лиз демонстративно поставила перед ним чемодан и выдохнула:

- Уходи!

- Ты еще пожалеешь об этом! – прорычал Блейк. Сильно шатаясь, он подошел к ней и неожиданно ударил по лицу. Лиз вскрикнула от боли, из носа потекла кровь.

- Сволочь! – гневно выкрикнула она.

- Шлюха! Тебе бы только трахаться! На, получай!

Блейк снова нанес удар по лицу, такой сильный, что в голове у Лиз зашумело, и, словно ненужную куклу, бросил ее на стол. Разорвав платье, он сорвал с беспомощно лежавшей женщины трусики, достал из помятых штанов свой аппарат и грубо вогнал его в сухую вагину. Лиз отчаянно закричала, испытывая тупую физическую боль и постыдную острую боль унижения. Она отчаянно сопротивлялась, кусалась и царапалась, пытаясь вырваться, но Блейк крепко держал ее. Вконец измученная борьбой, Лиз перестала биться и лишь беззвучно плакала, а он, дыша ей в лицо перегаром, грубо, словно тесто, мял ее груди и продолжал вгонять в нее свой член резко, глубоко и методично, словно вбивал гвозди. Осоловелыми глазами он наблюдал за ее мучениями. И довольно лыбился!

Справив свою животную потребность, Блейк застегнул ширинку, смачно плюнул ей в лицо, дико заржал и, подхватив чемодан, нетвердой походкой направился к выходу.

Когда за ним со страшным грохотом захлопнулась дверь, Лиз медленно сползла со стола и с большим трудом добралась до ванны. Включив воду, она долго стояла под душем и отчаянно терла себя мочалкой, пытаясь смыть с себя кровь и невидимую грязь пережитого позора.

Уткнувшись в подушку, она проплакала всю ночь.

Утром, взглянув в зеркало, она увидела распухшее от слез лицо, однако синяков не было. Оставаться дома после вчерашнего было невыносимо, и, наведя легкий макияж, Лиз вышла на улицу. Пройдя полквартала, она увидела соседку, колдовавшую над цветочной клумбой.

- Привет, соседка! – окликнула та.

Лиз подошла к забору, поздоровалась и, опуская неприятные подробности, рассказала, что повздорила с Блейком.

- Теперь мне придется идти на свадьбу одной!

- Я думаю, что смогу тебе помочь, - ответила соседка и крикнула в сторону дома. – Гарри, выйди на минутку!

При ее словах из дома вышел симпатичный молодой парень и, слегка прихрамывая, направился к женщинам.

- Ты не хочешь составить Элизабет компанию на свадьбе? – спросила его Пайпер.

- С удовольствием! – оценивающе взглянув незнакомку, ответил Гарри.

- Тогда я зайду за тобой в половине первого, - предложила Лиз и направилась в обратный путь.

Прихорашиваясь перед зеркалом, она рассуждала, что при венчании никто не заметит ее одиночества, а после церкви она успеет забрать молодого человека и на празднике появится с парой. Так она и сделала.

Вечеринка удалась на славу. Было весело, на протяжении всего вечера Гарри был с ней галантен и учтив, уделяя весь вечер новой знакомой все свое внимание.

Весело болтая, они под ручку возвращались домой. Оба были навеселе, выпив по несколько коктейлей. У Лиз не было особого желания идти домой, и они направились к дому Пайпер. Пока Гарри пил пиво и смотрел телевизор, женщины разговаривали на кухне:

- Ну, как прошла свадьба?

- Все просто замечательно! Можно я останусь у него?

- Да ради бога, меня завтра попросили выйти на работу, так что я вам мешать не буду.

Получив согласие хозяйки, Лиз отвела захмелевшего Гарри в его комнату, помогла раздеться и, негромко включив музыку, начала медленно раздеваться, повторяя то, что видела в каком-то эротическом фильме. Не смотря на то, что у нее была объемная грудь и широкий таз, тонкая талия делала ее фигуру весьма привлекательной. Закончив танец, она с сожалением обнаружила, что ее неблагодарный зритель уснул.

 

Глава пятая

 

В пять часов утра Пайпер вошла в комнату, разбудила Лиз и попросила ее закрыться за собой. В этом не было необходимости, дверь захлопывалась автоматически. На самом деле ей просто было любопытно.

- Ну, как? – спросила она.

- Проспал всю ночь, как сурок!

- Ну, держись, теперь он выспался!

С этими словами хозяйка ушла, а Лиз вернулась в комнату. Гарри лежал на кровати поверх одеяла и с интересом смотрел на вошедшую. Заметив, что за ней наблюдают, она, игриво покачивая пышными бедрами, медленно подошла к кровати, и, бесстыдно расставив ноги, обнажила гладко выбритый лобок.

- Нравится?

Вместо ответа Гарри притянул женщину за талию и страстно поцеловал в аккуратный пупочек. Внезапно у нее возникло непреодолимое желание попробовать его плоть на вкус, она опустилась на колени и стыдливо начала это делать. Ее чувственные губы мягким облачком обволокли головку члена, то - втягивая его в себя почти целиком, то - слегка отпуская. Вскоре необычный чупа-чупс у нее во рту зашевелился и стал стремительно увеличиваться в размерах, заполняя собой все свободное пространство. Но на этом любовные игры не закончились. Аппетит приходит во время еды. Она ласкала пенис руками, зажимала между обнаженных грудей, обращаясь с ним бережно, как маленький ребенок с дорогой игрушкой, и даже о чем-то тихо разговаривала, совершенно позабыв о его хозяине. Ей нравилось безраздельно властвовать над могучим оружием, чувствовать, как, бешено пульсируя, переливается скрытая в нем энергия. Бутон между ее ног начал неудержимо распускаться, покрываясь теплой смазкой.

Гарри мычал от непередаваемого удовольствия, но в итоге не выдержал, близость обнаженного женского тела разжигала волнующую страсть. Он, оказавшись сверху, раздвинул ее бедра и, словно в ножны, вложил в нее свое оружие. Как заправский пианист, разогревшись несложной гаммой, он перешел к исполнению более серьезного и сложного произведения. Сделав несколько мелких качков, он входил в нее полностью и снова отступал, совершал мягкие круговые движения, чередуя их с резкими боковыми толчками, отчего на Лиз накатывала теплая неудержимая волна неведомого ранее наслаждения. Раскрыв чувственный ротик и облизывая пересохшие губы, она извивалась от удовольствия. Она остро чувствовала, как пенис виртуозно движется внутри. Когда он ненадолго выходил из нее, она с нетерпением ждала его возвращения. Ласковый секс пробудил в ней ненасытную любовницу. Содрогаясь от наступившего оргазма, она почувствовала, как в нее хлынул поток живительной горячей лавы. Прекрасная симфония закончилась, и они замерли в накатившем экстазе, прижимаясь друг к другу, словно сиамские близнецы. Давно прошло время открывать магазин, но она не могла оторваться от Гарри.

После небольшой передышки, под воздействием волшебного удовольствия, Лиз решилась повторить любовную прелюдию. Она бережно обхватила мягкими губами головку, а ее шаловливые пальчики легко и свободно двигались по стволу члена от мошонки вверх и обратно, напоминая восхитительную игру на флейте, и его опустившийся было «рейтинг» начал снова подниматься.

Насладившись вдоволь собственной игрой, Лиз оседлала Гарри, удобно усевшись, нежно поцеловала в губы и, помогая себе рукой, направила его разгоряченный член в себя. Слегка откинув голову назад и закрыв от удовольствия глаза, она скакала на нем, как на настоящем мустанге, переходя с легкой рыси на бешеный галоп, а затем снова медленно покачивалась в спокойном размеренном темпе.

В это момент на пороге распахнутой настежь двери появилась вошедшая Пайпер. Очарование представшего перед ней зрелища, просто заворожило ее. Она молча наблюдала, любуясь священном таинством, затем медленно подошла к постели и, скинув с себя легкое платье, опустилась рядом с молодыми людьми. Гарри и Лиз без возражений приняли Пайпер в свои объятья. Присоединившись к ним, она стала безропотно гладить и целовать эрогенные места Гарри, дополняя ласки Лиз. Мужскому достоинству Гарри льстило, что в его распоряжении оказались четыре груди и два контрастных комплекта остальных женских прелестей: округлые формы Лиз и стройная фигурка Пайпер. На него с умилением смотрели личики двух обольстительных женщин, нежные руки которых то разбегались в разные стороны, то невольно скрещивались. Это была превосходное исполнение в четыре руки.

Вскоре Лиз отодвинулась в сторону, уступая место сильно возбужденной подруге. Та, сняв с себя остатки одежды, охотно воспользовалась ее предложением, торжественно усаживаясь на влажный пенис, как на королевский трон. Пайпер изящно покачивала симпатичной попой, при этом нежные ласки с лихвой доставались ей как от Гарри, так и от Лиз, и она платила им той же монетой. Женщины периодически менялись местами, чередовались лидеры, различные позиции камасутры и объекты ласк, возникали фантазии и импровизации на заданную тему, неизменным оставалось только ненасытное желание наслаждений. Миром правила великая Гармония.

Переходя к финальной части, женщины прекрасным дуэтом превосходно исполнили оральную коду. Одна осторожно покусывала головку, вторая старательно щекотала язычком нежные яички. Но райское блаженство Гарри испытал тогда, когда они, поделив между собой пенис пополам, обхватили его с разных сторон и, соединив губы в непроизвольном поцелуе, стали синхронно двигаться вдоль ствола, лаская каждая свою половину. Гарри напрягся, и пенис, словно кит, выбросил вверх победный фонтан. В это мгновение обе женщины с восторгом осознали непреложную истину: самое большое удовольствие – доставлять удовольствие. Сил для продолжения занятия сексом уже не осталось ни у кого, все нуждались в отдыхе.

 

Жарким июльским днем две молодые мамаши, прогуливаясь с колясками центральному по парку провинциального городка, заметили на скамейке забытую кем-то газету. На первой странице была большая статья о выдающихся достижениях молодого столичного музыканта.