ЛЕГКАЯ РУКА МАДАМ ЖЕРМЕН.

 

1.

Офис издательства « Мажик Ла Гранж» в последнюю неделю апреля был открыт даже и в выходные! Это вызвало тихое недоумение среди сотрудников, и, возможно, другие «недо» , но возражать мадам Катрин Лагранж – владелице 95 % акций издательского концерна «Пресс А Пари»и деректриссе «Мажик Ла Гранж» - было невозможно. С самого начала недели мадам предупредила всех служащих, что ей удалось подписать выгодный контракт с Жермен Делор – Вуазье, знаменитой романисткой, которая заворожила полмира, своими легкими вещицами, как она называла свои романы. В них удачно сочетались все признаки классического любовного жанра и психологического триллера с авантюрой исторических приключений одновременно!

Сотрудники издательской фирмы «Ла Гранж» должны были быть на седьмом небе от счастья, ведь им, в лице директрисы, удалось выхватить из - под носа конкурентов не много, ни мало – новый, пока еще никому неизвестный, роман знаменитой писательницы!

Ну и что, что та взамен потребовала неслыханный гонорар и неслыханные сроки работы: за неделю, а если точнее, - за два – три сотрудники фирмы

« Ля Гранж» должны были подготовить макет будущей книги, объемом в триста двадцать страниц! Впрочем, талант мадам Жермен стоил таких жертв, считала предприимчивая издательница, на лету чувствующая аромат сенсации»!

Романы Делор – Вуазье раскупались молниеносно, причем, читателями всех возрастов начиная с 14 – летних подростков; и обоих полов, ибо мужчинам нравились захватывающие описания путешествий главных героев и необычные повороты сюжета, с мастерски закрученной интригой, имеющей «логически реальный», как они любили повторять, конец. Ну, а дамам..

Впрочем, кто же поймет дам?! Им нравилось в романах новоявленной французской « Агаты Кристи» все, и этим все – абсолютно все было сказано! Мадам Жермен Делор - Вуазье восемь месяцев подряд занимала верхнюю строчку в рейтинге самых популярных и продаваемых писателей Франции 2002 года. Она затмила даже неувядающую Франсуазу Саган, особенно, когда та объявила в одном из интервью «Пари Матч», что сама с удовольствием читает романы «коллеги по перу» - умные, тонкие, ироничные! Можно было, конечно, расцвести и загордиться от таких похвал, но мадам Жермен оставалась непроницаемой, загадочной, неизвестной. В прямом и переносном смысле этого слова!

Жермен Делор - Вуазье редко давала интервью даже по телефону, ее никто и никогда не видел в офисе издательства. Сделки от имени «писательной дамы» всегда совершал ее адвокат, Мишель Барди, представительный седовласый господин, лет 53 – х. Судя по костюму и мягкому кожаному чемоданчику от Гуччи, адвокат был весьма дорогим, а значит – весьма нерасположенным раскрывать чужие секреты.

Фоторепортеры престижных журналов и газет прибегали к тысяче уловок, чтобы заполучить хотя бы снимок мадам Жермен, но все – бесполезно.

Мадам слыла «неуловимою бабочкой». Шумные вечеринки и кафе она не посещала, уик – энды неизменно проводила на своей загородной вилле в Мезон – Лаффит, а с самой середины апреля уезжала к морю, причем место пребывания ее у голубых вод было весьма неопределенным, судя по сообщениям светской хроники: то – Ницца, то Канны, а то – Флоренция или никому неизвестный Ройян, в богом забытом Понтайяке.

Летние вояжи романистки длились до октября месяца. Затем, уже бархатной осенью, она возвращалась в Париж, чтобы уже в начале декабря уехать вновь в теплые края, в Италию. В марте она уже была вновь во Франции, но никто не знал: изменилась за это время мадам Жермен Делор - Вуазье, постарела ли, помолодела? Ведь никому не было известно сколько ей лет!

На глянцевой обложках книг в качестве фото "авторессы" был представлен хрупкий силуэт дамы в черных элегантных очках, модной шляпе с низкими полями, и в белом шелковом шарфе, но назвать его настоящим изображением знаменитой Жермен было никак нельзя.

И читатели давали волю своей фантазии! Они посылали на адрес издательства «Мажик Ла Гранж» и издательского концерна «Пресс А Пари» сотни восторженных писем, где описывали внешность романистки, часто отождествляя ее с героинями ее же нашумевших книг.

Предприимчивые издатели подхватили волну интереса и даже учредили конкурс на лучшее описание внешности мадам Жермен, а в качестве приза предложили победителю цифровой фотоаппарат в дорогом кожаном чехле и книги с автографом самой неуловимой мадам.

Прилежные конкурсанты старались вовсю, и выигрывали призы, но к разгадке облика пишущей Незнакомки не приблизились ни на йоту! Мадам Жермен по – прежнему пленяла всех своею загадочностью. Впору о ней самой было писать роман! Редакторы и журналисты «Мажик Ля Гранж» устроили было за мадам Жермен охоту, но быстро выбились из сил, Придуманный мадам Катрин Лагранж беспроигрышный, на первый взгляд, ход – эксклюзивное интервью Жермен Делор – Вуазье перед выходом книги супер - популярному дамскому журналу « Секреты Женщины», издававшемуся под эгидой «Пресс А Пари» до сих пор так не удалось воплотить в жизнь! До выхода книги оставалась неделя, а ее рекламная кампания так и не развернулась в полную силу! У крупнейшей издательницы Франции были все основания считать весну этого года неудачной для себя, а она не привыкла к поражениям! Может быть, попробовать последнее средство? И она решилась.

 

2.

-…Попробуй все таки - ты, может быть, у тебя - получится?! - мадам Лагранж устало отряхнула пепел дорогой дамской сигары с нервных, красивых пальцев, и резко развернулась в офисном кресле к окну. В элегантном, оббитом бежевой кожей сиденье, что то пронзительно скрипнуло. Издательница усмехнулась, продолжила: - Недаром наши сотрудники зовут тебя «дьявол с карандашом», побегай за нею, может, что и выйдет! За каждую строку интервью с нею я заплачу тебе тройной размер гонорара! Только задай ей вопросы и получи ответы!

- Я не мальчишка, чтобы бегать за какой то дамой в климактерически припадочном возрасте! – вспыльчиво отрезал собеседник издательницы, кареглазый, чуть полноватый брюнет в светлом костюме , тоже нервно смотрящий в окно, но по другую сторону стола.

-Никто не знает настоящего возраста мадам Жермен. Что ты злишься? С чего ты взял, что она - старуха? – спокойно возразила, Лагранж на резкий выпад Поля Рено, преуспевающего журналиста и старшего редактора ее издательства.

Известного галантного кавалера, «живчика» и немного - сноба, с такою завышенной самооценкой, что к нему всегда боялись подойти с каким - либо, даже самым невинным, критическим замечанием, или самою беззлобной насмешкой все коллеги и друзья.

 

Это последнее – насмешка - впрочем, иногда позволялось мадам Лагранж, но и то только потому, что (как болтали злые языки!) она была самой «неуступчивой пассией» Рено, или, точнее - женщиной, которую ему удалось уложить в постель всего лишь один раз за пять лет знакомства с нею, да и то – на нейтральной территории, а не у нее дома!

 

Рено - записной сердцеед - опьянел от такой победы, но мадам Лагранж и бровью не повела, и на следующее утро после романтической ночи вела себя с ним так же ровно и холодно, как и с доброй сотней других своих сотрудников - мужчин каждый рабочий день. Он было принял правила ее игры, подумав самонадеянно, что ухаживания можно будет продолжить не на рабочем месте, но – жестоко ошибся.

И вечером мадам Лагранж – никто точно не знал, была ли это фамилия ее мужа, и замужем ли она - вообще, но неизменно и почтительно именовали ее «мадам» просто из уважения к ее характеру! - продолжала смотреть на Рено, как на пустое место, скользя по нему взглядом, и думая о чем - то своем. Она тотчас вернула ему цветы, которые он вздумал послать ей на дом, присовокупив к возвращению злосчастного букета какую то холодную недоуменную записку А когда он решительно попытался пригласить ее следующим вечером в ресторан, любезно, но равнодушно ответила, что она очень сожалеет, но все ее вечера уже заняты на пять дней вперед!

 

Рено был тогда дико взбешен. С того вечера он поклялся себе, что покорит во что бы то ни стало «неуступчивую скалу», превратив ее в мягкий песок под своими ногами. Их борьба длилась два года и закончилась почти ничем, если не считать, что за время упорного покорения сердца «холодной львицы» – так звали за глаза сотрудники госпожу начальницу - Поль Рено сделался правою рукою мадам издательницы и единственным человеком, которому было позволено говорить ей «ты» наедине.

Злые языки редакции и литературных кругов, самозабвенно брызгая ядом сплетен, приписывали этому странному дуэту какие угодно отношения, но их невероятный роман не укладывался ни в один из общепринятых любовных шаблонов. Сплетники без устали говорили, что огонь безответных чувств Рено, наверняка поддерживают воспоминания о той, единственной ночи, когда мадам Лагранж уступила непонятному ей самой порыву, и - ее же странная, магическая холодность. Но никто не мог сказать наверняка, были ли они когда - нибудь настоящими любовниками за те пять лет, что знали друг друга?!

 

Поль Рено буквально искрился разными ошеломительными идеями. Его артистический талант журналиста – интервьюера и редактора от Бога – умного, тонкого, в меру ироничного и язвительного! - позволил удачливой и сметливой мадам Лагранж в кратчайший срок вывести свое издательство в бесспорные лидеры книгопродаж на рынках Европы. И она чрезвычайно ценила Поля Рено, как сотрудника, но это было - все. А ему хотелось иного. Многого. Большего. Хотелось держать эту роскошную львицу на «коротком поводке». Баловать. Подчинять. Наконец, просто – любить. Но она, «ледяная глыба», – не позволяла!

 

Устав бесконечно озираться на несбыточную, грызущую его душу изнутри, довлеющую мечту о взаимности или хотя бы – призраке ее, Рено стал все чаще раздражаться и злиться по пустякам, с трудом сдерживал себя в спорах на заседании правления акционеров издательского дома, в отношениях с коллегами и подчиненными, И по прежнему следовал верною тенью за непокоренной, улыбающейся, спокойной Катрин Лагранж. И без этих неровных, резких всплесков каждодневной ярости, боли, неутоленного желания, усталости от капризов издательницы – ледышки своей жизни он уже - не мыслил. Вот и сейчас, проклиная внутренне, насмешливость и спокойную самоуверенность этой женщины с холодно - изумрудными глазами, он понимал, что согласен бегать, словно мальчик, за кем и сколько угодно, хоть за самим Господом Богом или - ветром, лишь бы, в конце концов, выложить перед «госпожою льдиной» готовое интервью, а в награду получить всего лишь ее спокойную, равнодушную улыбку.. ...

 

- Ни с чего! - резко, отрывисто проговорил он в ответ и махнул безнадежно рукою: Попытаюсь. Дай мне адреса кафе или тех мест, где она бывает.

-Этого никто не знает, Поль. Она неуловима!

-Что ты говоришь ерунду! Если она не переодетый мужчина, то должна ходить в дамские салоны, магазины, кафе. Она же изнашивает туфли, у нее заканчиваются духи, рвется белье, в конце концов!

-Поль, я не знаю. Я ничего не могу тебе сказать. Мадам Жермен явно обладает способностью растворяться в воздухе! – Катрин Лагранж опять усмехнулась. У меня, однако, есть телефон ее секретаря. Попробуй разговорить хотя бы его.

-Этот номер не пройдет. Все, о чем можно было его спросить, давно известно всем и вся, и растиражировано на всех популярных страницах.. Не знаю, на что ты надеешься?! – Поль развел руками. Впрочем, давай телефон! Вдруг мне повезет больше остальных, и она согласится на встречу? Если она еще не старуха, то и я тряхну стариной.

-Да, и пустишь в ход все свои бессмертные секреты обольщения, как когда то! Уж я то знаю!- мадам Лагранж опять обнажила в усмешке ровный ряд зубов и затянулась еще одной сигаретой, медленно закинув ногу на ногу, и удобнее располагаясь в дорогом, скрипучем кресле.

В ответ Рено внезапно побледнел, чертыхнулся, и вылетел из кабинета издательницы со скоростью реактивного самолета, оглушительно хлопнув дверью…

 

3.

-Мадам, но поймите же, наконец, я имею задание от редакции..

-Вы уже говорили это, мсье! Мне нет до этого дела! – выразительно – артистический голос на том конце провода нетерпеливо зазвенел и замер, готовясь прервать разговор.

Поль Рено, в отчаянном бессилии, понимая, что неуловимая мадам Жермен просто ждет от него вежливой формулы прощания, ринулся вперед, как говорится, «не разбирая дороги»:

-Мадам, ради Бога, выслушайте меня! Я в отчаянии! Если я не возьму у Вас интервью, и не сдам заказанный редакцией материал в срок, – вдохновенно врал Рено, - то попросту – пущу себе пулю в лоб. Наша патронесса -издательница, истинная львица, холодная как лед, вряд ли заметит мою смерть, но будет в ярости от того, что интервью, по ее задумке, предваряющее публикацию Вашего нового романа, не - состоялось!

Если уж Вы не хотите пощадить чью то жизнь, то пощадите хотя бы профессиональную репутацию самого крупного во Франции Издательского дома, заплатившего Вам миллионный аванс…

-Какое Вам дело до моих гонораров, мсье?! – резко оборвала его писательница, и он похолодел при мысли, что все пропало, но на том конце провода послышался треск, и артистично – капризный голос, внезапно произнес:

-Вы, должно быть, проныра, как и все журналисты, ну да Бог с Вами, Вы мне неинтересны, просто жаль Катрин, она славная! Гм - мм! Еще никто не представлял мне ее, как «львицу изо льда». Это интересно. Вы можете рассказать о ней?

-Что Вы имеете в виду, мадам? – несколько растерялся от столь внезапного вопроса Рено.

-Ну, к примеру, описать ее интимные привычки, уголки ее тела, ее капризы, ее манеру просыпаться по утрам. Ведь вы же знаете ее, не так ли? Человеку любящему нетрудно описать объект своей неутоленной страсти. За столько лет Вы изучили ее до самых глубин. Вы знаете, как она сердится, как бьет чашки, рвет рукописи и гранки….

-Мадам, но как же Вы?..- ошеломленно протянул Рено, но не успел закончить вопроса. «Ясновидящая» и весьма бесцеремонная Жермен Делор - Вуазье тут же перебила его:

-Неважно как! По дыханию. Оно у Вас моментально изменилось, как только Вы произнесли первый раз ее имя! Ну, так Вы согласны или нет? В обмен на Ваш рассказ - мое эксклюзивное интервью Вашему издательству. Поместите его в начале моей новой книги. Тираж от этого только возрастет. Идет? – нетерпеливо уточнила мадам вновь, тоном прирожденного игрока.

-Но зачем Вам все это, мадам?! – продолжал обреченно недоумевать Рено, уже понимая про себя, что – согласен.

-Это уже - мое дело! Как знать, быть может, я хочу написать роман? И мне нужен образ героини. Новый, ни на кого не похожий. Соглашайтесь, ведь Ваш выбор стоит того. Другие журналисты и вообще согласятся Бог весть на что, лишь бы опередить Вас!

-Хорошо, мадам.. Где мы с Вами увидимся? – выдохнул обреченно Поль - Куда мне лучше подъехать?

-Кафе «Риволи» в 10 -30, в среду.

Запомните, 10 – 30, и не минутой позже! – капризно протянула собеседница.- И еще: на всякий случай, я хочу иметь экземпляр Вашего рассказа на бумаге.

-Но, мадам, как я узнаю Вас?! Я же никогда Вас прежде не видел!- ошеломленный неожиданной удачей Рено даже не думал оспаривать столь странное и категоричное желание сумасбродки – знаменитости.

-Это не составит для Вас труда, мсье. У меня есть черная сумочка с изображением пантеры в прыжке. Вы узнаете меня по ней. До встречи!

Прежде чем Рено успел еще что- либо произнести, в трубке послышались гудки…

 

4.

Без четверти одиннадцать утра, в среду, проклиная на чем свет стоит себя, не спавшего полночи от слишком крепкого кофе и разыгравшегося пылкого воображения; долго не желавший заводиться, и капризно чихающий каждые пять минут, «шевроле» и, наконец, - нескончаемые пробки на дорогах, Поль Рено, хмурый и заранее раздраженный, нацепив на лицо вымученную улыбку, почти влетел в кафе «Риволи».

Естественно, никакой дамы с сумочкой в руке в зале элегантного кафе он не увидел.

Точнее, он увидел только сумочку, одиноко лежавшую на столике справа от окна. Рядом с сумочкой стояла недопитая, остывающая чашка кофе.

-Дама за этим столиком куда то вышла? – безнадежным шепотом спросил Рено у подошедшего к нему администратора.

-Она совсем ушла, мсье. Сожалею. Вы – мсье Поль Рено?

-Да, я,– Рено оживился и с надеждой взглянул на администратора, - А что?

-Мадам просила передать Вам сумочку, при условии, что Вы отдадите мне рукопись, которую должны были принести. Вы принесли?

-Да. Вот она. - Разочарованный журналист кивнул головою на папку из коричневой кожи, которую держал под мышкой. – Но где гарантия, что Вы…

-Разрешите? – не слушая его, администратор вытащил папку, быстро открыл, просмотрел несколько листов, аккуратно закрыл и сунул ее себе под мышку, милостиво махнув рукою в белой перчатке по направлению столика, где лежала сумочка: Прошу Вас, мсье! Вы выполнили условие. Будете что – нибудь заказывать?

-Нет, спасибо, я спешу! Мадам просила что - нибудь передать? По какому адресу я могу вернуть сумочку?

-Сожалею, мсье. Мадам не дала своего адреса. Она сказала только, что Вы можете оставить сумочку себе на память.

-Кому же Вы передадите мою рукопись?! Где гарантия, что Вы не аферист?! – заволновался Рено, которому отчаянно не нравилась вся эта таинственность. От волнения он даже позабыл открыть сумочку и взглянуть на содержимое, только цепко держал «нечаянный подарок» в руках.

 

-Мсье, я служу здесь более пятнадцати лет! Моя репутация безупречна! – оскорбился администратор.- Дама сказала, что рукопись заберет человек, чье имя указано на этой визитке. Он покажет мне при встрече такую же, и только ему я и передам Вашу папку . Вы знаете этого человека? - Администратор вынул из кармана карточку и показал ее нервному журналисту.

-Да.- безнадежно кивнул тот головой. И, понурившись, поплелся к входной двери, даже не пробормотав каких – либо извинений.

Что толку было в них! Мадам Жермен получила свое: Мишель Барди, ее адвокат, передаст ей папку. А что получит он, Поль Рено, взамен, так никогда и не увидев ее лица?.. Ничего?!

 

Администратор, стоявший у столика краем глаза заметил, как нервный молодой человек, вдруг остановился, открыл сумочку, и вытащив из нее какой то листок, долго, с недоумением и отчаяньем смотрел на него, а потом, словно оводом ужаленный, выбежал на улицу, отшвырнув в сторону далеко отлетевшую роскошную сумочку. Администратор подобрал ее. Она была пуста. «Странная эта богатая дама!»- подумалось администратору вдруг -. Пришла, заказала кофе, отпила полчашки, положила на стол сумку, сказав что ее нужно передать молодому человеку по имени Поль Рено, если он принесет рукопись, которую потом заберет человек с визиткой. И ушла почти тут же, небрежно сунув в руку администратора сумму, составлявшую его месячную зарплату вместе со щедрыми чаевыми. Лица ее он не рассмотрел: густая вуаль, да еще и очки. Шелковый шарф, шляпа с широкими полями. Целый детектив! Так богата, а такие деньги держит в кармане, да еще наличными! Плохо же она читает эти самые детективы. Ну да ладно! Вернув странной даме сумочку через этого Барди – Карди, можно и еще неплохо заработать - крошечная вещица очень дорога! И какое ему, администратору кафе, в сущности, дело до того, что обозленный любовник богатой дамы назвал его аферистом?.. Мало ли их на свете, обозленных и брошенных вчерашних любовников, продающих фривольные записи о своих прежних романах? Стоит ли обращать внимание на всех? Почему бы и не помочь даме, желающей защитить свою репутацию от нахальства доморощенного неврастеника - писаки? – Администратор с достоинством отряхнул белоснежные перчатки, защелкнул элегантную сумочку, и направился в глубину зала. Надо позвонить этому Барди – Карди… Кажется, на визитке был телефон.

 

5.

Бесконечно чертыхаясь про себя, Поль Рено снова и снова перечитывал начало обещанного ему интервью, биографии, рассказа. Он не знал, как назвать это феерическое смешение жанров. От листка, убористо исписанного мелким красивым почерком, с замысловатыми каллиграфическими росчерками и петлями он не мог оторваться.

 

История жизни мадам Жермен, рассказанная ею самой, начиналась так увлекательно и обрывалась так безжалостно, что Рено готов был просто выть от отчаяния, понимая, что он не прочел, может быть, самого невероятного интервью, самой блестящей биографии, и самого увлекательного романа, что ему доводилось читать за всю его жизнь профессионального журналиста и редактора экстра - класса! Но, кроме того, там, в рукописи, отданной в руки неуловимой Жермен, в своем рассказе о Катрин Лагранж он позволил себе безумную слабость, и описал свою не проходящую любовь к ней так ярко и с такою болью, что эти страницы можно было с успехом использовать против него самого.

В пылу предвкушения настоящей профессиональной удачи, он пренебрег чувством опасности, которое жило в нем все время, пока он вечерами марал листы бумаги описаниями любовного пыла и томления, но теперь.

Теперь он вспомнил о них, тех страницах, где с него напрочь слетала холодная и циничная маска сноба, и кусал локти от досады, что так легко отдал в руки преуспевающей и расчетливой Жермен все свои тайны и секреты, боли и чаяния! Его злые мысли прервал резкий телефонный звонок:

 

- …Алло! Мсье Рено? - он моментально узнал этот голос, только с позавчерашнего вечера в нем как то добавилось легкой хрипотцы, казавшейся ему почему то странно знакомой. – Это Вы? Вы хотите получить продолжение интервью?

-Разумеется, мадам! – все планы мщения и все мысли отчаяния и досады тут же вылетели из головы Рено. Голос, доносящийся из глубин трубки, даже искаженный мембраной и электроволнами, волновал и будил в его душе что то совершенно для него непонятное.. Он не понимал - что. И не хотел понимать. Просто слушал.

-Тогда подъезжайте завтра к десяти часам вечера на набережную Орфевр. Вас там будут ждать.

-Кто? Это очередной розыгрыш? Прошу Вас, мадам, объясните.

-Я не люблю объяснять! – нетерпеливо прервала его Жермен Делор – Вуазье. Приезжайте в указанный час. На мне будет малиновый шарф.. Надеюсь, что Вы не опоздаете в этот раз!

 

- …Я ничего не понимаю, Катрин! Она меня просто дурачит! - в отчаянии разводил руками Поль Рено, виновато опустив голову. -Я приехал на набережную Орфевр тремя минутами позже, но там никого не было. Я нашел на гранитном парапете лишь легкий газовый шарф, придавленный камнем, и два листка бесподобного рассказа ..

-Твой «бесподобный рассказ», Поль, увы, нельзя оформить, как интервью. Он неокончен. – саркастически усмехнулась мадам Лагранж..

-Я обработаю его! Дай мне время, Катрин, умоляю!

-И ты уже попался на удочку? – Лагранж прищурила глаза. - Как, однако, быстро.....

-Ты о чем? – Рено с недоумением воззрился на издательницу, с утра метавшую громы и молнии по всему отделу. Она явно пришла на работу не в настроении.

- Неважно. – сухо отрезала Лагранж и бросила на стол тонкую пачку листков.. Иди, работай.. Материал слишком увлекателен, не спорю, но где гарантия, что все это не мистификация? На что ты надеешься? На чудо?

-Она непредсказуема! Она и впрямь может опять позвонить мне вечером..

-И сколько все это продлится? Десять вечеров? Двадцать? Месяц? Год?! Какую цену она потребует с тебя за эту великолепную выдумку?! Или - уже потребовала?

Поль Рено почувствовал, как воздух вокруг него раскалился: «Она догадалась или догадывается!» - он с ужасом пытался поймать взгляд глубоких холодно – зеленых измрудов - глаз Катрин, но та смотрела в окно и, как всегда, чуть нервно курила свои невыносимые сигареты.

-Ну что ты молчишь? Чего она просила у тебя за это интервью? Тур в Австралию? Месячную прибыль нашего журнала «Секреты женщины»? Годовую подписку на все периодические издания «Пресс А Пари» ?

-Нет, не это! – с облегчением выдохнул Рено тут же похолодевший воздух. - Просто, просто сюжет для следующего романа.. Точнее, женский образ.

-У нее что, иссякла фантазия? – удивленно - презрительно протянула мадам Лагранж.

-Не знаю. Мне пришлось напрячь воображение и обрисовать ей некую ситуацию, силуэт, канву, ну, вообщем, что - то из своего личного опыта..

-Да уж, у тебя огромный опыт общения с нашим братом – женщиной! - усмехнулась издательница и тряхнула головой – Кого же и просить, как не тебя?!- ядовито протянула она. – Ладно, черт с тобой, иди, работай. Подготовь для недельного номера первую часть ее болтовни, а там, посмотрим. Читатели ждут мы, уже дали анонс. Да пошли ей хоть корзину роз в благодарность, что ли!

-Это невозможно, Катрин!

-Почему?- Лагранж оторвалась от бумаг на столе. - Разве она не любит цветы? Судя по твоему интервью - биографии, наоборот.

-Нет, все проще.. Я не знаю ее адреса!- Рено в отчаянии посмотрел на издательницу.

-Пошли на адрес этого бегемота, Барди.. Ей передадут! – пожала плечами мадам Лагранж и сделала рукой жест по направлению к двери. - Ступай, ты мне мешаешь работать, Рено.. Много болтаешь! – она нервно подвигала коврик компьютерной мыши, и сосредоточенным взглядом устремилась в мерцающий экран, на котором строго выстроились бесконечные ряды фраз очередного бестселлера издательства..

Что то в хриплости ее голоса, еще окутанного дымом выкуренной сигареты, показалось Рено странно знакомым.. Он вздрогнул от неожиданности и замедлил шаги к двери.

–Ну, что тебе еще ? – вскинула с досадой ресницы мадам Лагранж, и на руке ее засверкал ободок браслета с сапфиром посредине в виде овала – какая то древняя фамильная драгоценность, не то – бабушки, не то еще какой то «пра – пра ».

-Ты взяла билеты в театр Шатле? Или идешь вечером ужинать с кем – нибудь? - машинально выпалил Рено, мгновенно чувствуя, как опять закипает в груди что то похожее на боль… ревности.

Катрин Лагранж хмыкнула, проследила за его взглядом, уловила неуместные всполохи собственничества, и, ядовито улыбаясь, отчеканила:

-Нет, сапфир - для улучшения настроения! Жаль только, что он не обладает способностью усмирять неуемную гордыню и укрощать безмерное любопытство некоторых, находящихся рядом! – она снова перевела взгляд на экран.

Дверь ее кабинета в очередной раз оглушительно хлопнула.

6.

Из расслабляющих объятий дремоты Поля Рено вырвал разлившейся неумолчной соловьиной трелью телефон. Журналист вздрогнул и выронил из рук листки злополучного «романа – интервью», исчерканные красным маркером вдоль и поперек. Черт! Он опять мучительно пытался додумать концовку и заснул от усталости! Телефон продолжал заходиться терпеливой трелью. Рено снял трубку, прикрыл ладонью зевок.

- Алло? Слушаю.

- Мсье Рено? Вы сейчас свободны? Подъезжайте на Вандомскую площадь к отелю «Риц». Вас будут ждать внизу, у входа..

- Послушайте, мадам Жермен, я не мульти - миллионер, у меня нет привычки ужинать в «Рице»! – резко оборвал Рено, моментально приходя в ярость. - Я ждал Вашего звонка две недели, едва не потерял работу, потому что просрочил обязательства по выпуску в печать Вашего интервью….

-Это – Ваши обязательства, не мои! – спокойно ответил голос, прерывая его – Я была занята. Обдумывала Ваш эскиз. А Вы знаете, - в невидимом и столь притягательном для Рено бархате интонаций заиграла внезапно ласковая насмешливость, - мне понравилось. Вы превосходно владеете пером, мсье Рено. Вас пришлось подправлять совсем чуть - чуть. Так, штрихами, чтобы Катрин не узнала саму себя. Уже готова треть глав первой части. Я бы рискнула рассказать Вам сюжет, но, быть может, лучше взять Вас в соавторы?

То есть?! – изумился Рено. – Простите, мадам, я не понимаю ..

-Вы все отлично понимаете. Моя цена за интервью Вам – Ваша совместная работа со мной. Вы расскажете мне историю Вашей страсти, а я сделаю из нее блистательный сюжет. Ваше имя будет на обложке рядом с моим. Хватит Вам рабствовать в когтях Вашей ледяной львицы!

-Вы зовете меня в рабы к себе, мадам? – не удержался от ядовитой насмешки Рено.

-Нет. Я даю покровительство пробе пера, которое может стать поистине золотым. Неужто Вы сами не ощущаете своего таланта? Хватит пустой болтовни. Решено. Через полчаса Вас будет ждать в «Рице» Мишель Барди. Вы получите от него пакет с эксклюзивом моего интервью и подпишите годовой контракт на сотрудничество со мной. Он составлен весьма благоприятно для Вас, мсье. Я не посягаю на чью либо свободу. Никогда!

-Просто ограничиваете ее рамками своих капризов, мадам? – опять подпустил «шпильку» Рено.

В ответ раздался хрипловатый смех: - Вы мне определенно нравитесь, господин журналист! Поезжайте, ознакомьтесь с контрактом. Продолжим беседу позже.

-Мадам, но.

-Что еще? – в голосе уже звучало откровенное нетерпение. – Барди выехал. Он не любит опозданий. Вас интересует доля Вашего гонорара за будущую книгу?

-Нет. Меня интересует Ваше лицо.

-О, у Вас высокие интересы! На них - соответственная цена. Она не каждому доступна.

-Быть может, после выхода книги я смогу..

-Какая самоуверенность! А провала Вы не боитесь? – голос на том конце провода стал жестким. Почти стальным.

-Я не могу быть ни в чем уверенным. Я знаю, что Вы непредсказуемы, мадам. Просто.. – пошел на попятную Рено.

-Вас одолело банальное любопытство. – резко закончила фразу его собеседница. - Когда оно перейдет в искренний, человеческий интерес, я сама Вам сообщу время и дату нашего свидания. У общения очень много граней, и лучше не загадывать что - либо заранее. До встречи, мсье Рено. У меня много дел.

 

7.

И ты так ни разу и не видел ее?! За полгода работы?!– изумился собеседник Поля Рено, его лучший друг, Мишель Фабьер, фотожурналист. Они вот уже два часа сидели в уютном отдельном кабинете «Рица».

Поль Рено праздновал выход и шумный успех романа «Ледяная львица», написанного в соавторстве с мадам Жермен Делор - Вуазье. Впрочем, «праздновал» - сказано слишком громко. После блестящего дебюта и ряда восторженных рецензий в прессе, Поль Рено, купивший квартиру в Париже, в восьмом округе, уютный ресторанчик на Монмартре и маленькую виллу в Ментоне , неожиданно впал в депрессию. Слишком резко наступили в его жизни яркие перемены. Он оказался к ним не очень готов, несмотря на всю его язвительность, снобизм, и привычки человека, знающего сладость и горечь бытия. Он все время был раздражен, вспыльчив, неохотно принимал приглашения на вечеринки и конференции с читателями, неохотно давал интервью. Вскоре журналисты окрестили его нелюдимом и предпочли сторониться. Но Рено и этому не радовался. Что - то казалось, неотступно преследовало и мучило его. Но что? Он сам не мог понять до конца.

Нет! – вздохнув, Рено долил себе в рюмку еще немного мартини. - Завтра конференция в « Пресс А Пари», но я снова появлюсь там один. Точнее, в компании адвоката, двух секретарей и моей бывшей работодательницы – Катрин Лагранж.

-О, твоя Великая Любовь! – снисходительно усмехнулся Фабьер.

-Моя Великая Ненависть! Она ненавидит меня так, что готова убить, испепелить взглядом! – устало обронил Рено.

-Это от растерянности. Она вовсе не ожидала, что в одночасье превратится в модную героиню романа, который исчезает с витрины магазина прежде, чем продавец протянет к нему руку. – Фабьер сделал попытку поднять другу настроение.

-Ты не понимаешь, Мишель! Я предал ее.

-Ты ее обессмертил, глупец! Она стала образцом для подражания сотен женщин.

-Я создал стерву, Мишель! Своим собственным пером. Стерву похуже, чем эта старуха Жермен.

-Она все – таки старуха?

-Не знаю. - Рено залпом выпил мартини. – Я не видел.

-Но как же Вы тогда работали, черт возьми?!!

-Каждые два дня я отсылал ей черновые тексты глав по электронной почте, а на утро получал их уже исправленными и дополненными. Иногда она разрешала мне отдохнуть пару дней или написать статью для какой нибудь газеты – если «нужны были деньги на карманные расходы», как она шутила. Она - истинное дьяволово отродье, честное слово! За полгода она свела меня с ума своими разговорами, намеками, шутками, придирками, капризами, остротами! Она могла одним взмахом карандаша перечеркнуть работу двух недель, и на все мои недоумения отвечала только, что это никуда не годится, что я лентяй, и ничтожный бумагомарака, что я ничего не понимаю в женщинах! Я с ума сходил, только услышав ее голос в трубке. Мне хотелось разбить телефон. Слава богу, это адова работа кончилась, мой контракт выполнен! Не далее, как вчера, она поздравила меня, прислав в подарок дорогой бумажник от Маккуина и ручку Паркер, которую я чуть было не выбросил с пятнадцатого этажа в окно.. Черт! Но когда за посыльным закрылась дверь, и я перечел последние строчки ее записки, то почувствовал.. – Рено внезапно замолчал, сжал пальцы в кулак, разжал их снова.

-Так что же ты чувствовал? – тихо спросил Фабьер, уже загодя зная ответ

-Что без нее моя жизнь опустела. Что я, на самом деле, только и жду ее звонка и той минуты, когда в трубке раздастся ее голос. Я понял, что мне было безумно интересно жить все эти месяцы в работе, в спорах и разговорах с нею. Мы кричали до хрипоты, ругая друг друга, смеялись до болей в желудке над додуманной остроумной фразой или диалогом.. И вдруг я понял, что мне даже не хочется видеть ее. Это не столь важно – свидание. И я даже немного боюсь: а вдруг она окажется седой, беззубой старухой, безобразной, морщинистой.. Ее голос так красив. Так молод.. Неужто она сама - стара, Мишель?

-Господи, Поль, да ты просто влюблен в нее!

-Опять твои шутки! - поморщился Рено. - Я говорю серьезно. Я, и в самом деле, боюсь ее увидеть.

-Ты просто боишься, что исчезнет нарисованный тобой образ. Образ, который ты сам создал своим воображением. Не бойся, судя по стилю ее книг, она молода. Где то - в возрасте твоей героини. Обозленные разочарованиями старухи так не пишут.

-А мудрые старухи? – с сомнением возразил Рено.

-В мудрых старухах нет такого задора. Мудрость перестает удивляться чему либо. Она все воспринимает, как должное! Она, безусловно, молода, твоя патронесса! - веско успокоил друга Фабьер. - И ты должен писать дальше. Непременно. С легкой руки мадам Жермен твой дебют был более, чем блестящим! С первой книги иметь такой успех! Четыре основных и два дополнительных тиража! Да за те проценты с продаж, что имел издательский дом «Пресс А Пари» в течении только последней недели – двух, Катрин Лагранж, самая модная дама сезона, с легкостью простит тебе все грехи мира! Я бы, на твоем месте, послал к черту мрачные мысли! У тебя все впереди!

-Твоими устами боги на Олимпе, должно быть, пили нектар! - устало усмехнулся Рено, и знаком подозвал гарсона к столику. Тот протянул счет с четырехзначной цифрою, слегка поклонился за небрежно отброшенную сдачу, и, коснувшись плеча Рено, прошептал ему на ухо:

-Вас просили задержаться, мсье.

-Кто?

- Одна дама. Она просила передать Вам вот это. – белоснежно - черный, строго отутюженный гарсон вложил в руку Рено твердый кусочек бумаги. Знакомые линии изящного почерка с каллиграфическим росчерками сложились в мгновенно прояснившемся сознании ошеломленного Рено в следующие слова:

«Кажется, и день и час настал. Вы хотели меня увидеть? Проводите Вашего друга и возвращайтесь, если это возможно. Малый банкетный зал, пятый столик у окна, никаких записей и фотографий! Жду Вас полчаса, не более. Вы легко узнаете меня, мсье!

Ж. Д – В.»

Следующие полчаса совершенно выпали из памяти Рено. Он не помнил, что говорил озадаченному его внезапной спешкой Фабьеру, не помнил, как усаживал его в такси, не помнил, как летел обратно в банкетный зал. Его сознательная память стала возвращаться к нему лишь тогда, когда за пятым столиком у окна, в малом банкетном зале он действительно увидел Ее...... Она сидела, в своей излюбленной позе: закинув ногу на ногу. Четкий профиль вырисовывался на фоне окна. Запястье руки изящно охватывало полукружье старинного браслета с сапфиром. В пальцах была зажата тонкая палочка сигареты. Все мгновенно и четко прояснилось в голове Рено: все эти загадки, недомолвки, насмешки, знакомая, волнующая хриплость голоса. Все прояснилось. Кроме одного: зачем ей нужна была эта игра…?

8.

Она объяснила ему все позже, когда они остались наедине в роскошной спальне в стиле ампир в квартире новомодного романиста…

-Я давно очень хотела понять, Поль, сколько людей живут во мне? Могу ли я менять свою жизнь, если захочу? Могу ли я стать той загадкой, о которой пишут в дамских романах, на каждой второй странице? Могу ли я достичь чего то, если просто поставлю цель?

-И можешь ли ты играть чужими судьбами, если пожелаешь, не так ли?!– Рено удобнее откинулся на подушках, осторожно перебирая пальцами ее волосы. Катрин приподнялась, облокотившись на локоть, и внимательно посмотрела ему в глаза, потом медленно улыбнулась:

- Да, ты прав, это было забавно. Менять себя и мир вокруг. Проигрывать те ситуации, в которых мечтала бы оказаться, могла бы, и - оказывалась , волей воображения.! Таинственно властвовать над ситуацией. А тебе? Разве тебе не понравилась игра? Ведь твоя судьба, и впрямь, изменилась. И в лучшую сторону. Капризы мадам Жермен не дали умереть твоему таланту!

-Да уж! – хмыкнул Рено в ответ. -За что ты же так изощренно мстила мне, признавайся?

-За то, что ты был безумно нахален, и за то, что боялся своего чувства ко мне. Я не люблю самоуверенных трусов! Но, боже мой, я так любила тебя, тупица!!

Рено расхохотался : - Тебе палец в рот не клади! Ты и вправду – стерва! И продолжил «допрос с пристрастием»:

-Ну, хорошо, ладно - я! Но как тебе удавалось дурачить всех остальных: журналистов, издателей, тучи поклонников, да еще и проныр фотографов?! Как ты меняла голос?

- Это вовсе нетрудно, Поль.! Немного грима. Немного экстравагантности, немного артистизма, настроения, желания, каприза, чуть - чуть иная манера поведения… Шляпы, очки, шарфы… Деньги. Стоит только захотеть! Люди обычно видят то, что хотят видеть, и обожают тайны. Я была одной из таких тайн. И буду, надеюсь.Ты мне в этом поможешь?

-Я?! А при чем тут я? – искренне изумился Рено.

-Ну как же.. У меня уже готов план следующей книги « След золотого пера» , где мы почти расскажем нашу с тобой историю, слегка ее приукрасив. Или - прибеднив. Как тебе угодно.

-Это невозможно! – горячо воскликнул Поль Рено.

-Почему?

-К концу книги мы непременно убьем друг друга! С твоим характером! – Рено в притворном ужасе схватился за голову..

-Ну, мы друг друга стоим, мой милый! - рассмеялась Катрин. - И потом, мне уже больше не нравится та стерва в романе, под именем которой ты меня так галантно изобразил! Мне, пожалуй, пора сменить имидж. Я стану другой героиней: покладистой, любящей, кроткой..

Да? – Рено с интересом посмотрел на нее - Что то мне не верится! Оставайся лучше прежнею львицей. – он обнял ее , осторожно опрокидывая на подушки. Так мне больше нравится!

-Ледяной? - она расхохоталась.

-Да, нет, с огоньком в глазах! Слушай, а может, не рисковать столь романтичной темой - игра в любовь, а написать что - то вообще в духе фэнтази? Это намного проще.

-Ты что, сомневаешься, что мы напишем вторую книгу, милый? - Катрин осторожно погладила Поля Рено по горячему плечу, и прильнула губами к его губам, прошептав, характерно, уже знакомо, меняя голос: - Не бойся, у нас все получится! Ты же знаешь, у мадам Жермен очень легкая рука! Начнем прямо сейчас.. С любовной сцены…..

 

----------------------

2003 г. Princess

Член Международного Союза Писателей.