ОСЬМИНОГ

 

Глава из повести «Страна недописанных сказок»

 

В тот день в городе Купате, который славился мастерами-колбасниками, произошли четыре события. Мальчишки провели тертого воробья на мякине, воришка украл у сапожника лучшее его шило, спрятал в мешок и пронес так, что никто и не заметил, а на сосне в парке выросли яблоки. Кто-то утверждал даже, что слышал, как на горе свистели раки, но рачий свист посчитали выдумкой.

-Этого нам только не хватало, - сердито сказали горожане очивидцу. – И так голова идет кругом от чудес, а тут еще вы со своими очумевшими раками!

И не поверили этой новости. Потому что одураченного воробья, разобиженного сапожника и диковинную сосну видели все, а раков слышал только один.

Последним событием удивительного дня были проводы корабля, путь которого лежал через море в город Мускат. Мускат был знаменит мастерами-виноделами.

На причале толпились колбасники. Все, как один, черноусые, толстые, в коричневых костюмах и шляпах цвета беж. Корабль отвалил, капитан отдал честь и взялся за бинокль, давая этим понять, что ему предстоят серьезные дела. Мастера сняли шляпы и стали махать ими вслед уходящему кораблю.

А корабль обогнул маяк, протрубил в последний раз и скоро исчез за горизонтом. Кобасники надели шляпы, расправили усы и по двое, по трое, взяв друг друга под ручку, пошли домой.

Ежедневно уходят в море корабли, и пишут о них только диспетчеры, для чего они и служат. Мне же пришлось подняться на борт и взяться за перо, потому что я понял: нашему кораблю не избежать приключения. Уж слишком много случилось странного в день его отхода из порта – наверняка моряков ждет сюрприз!

Во всю длину корабля лежала на палубе толстая труба, укутанная брезентом. И любой, подходя к ней, думал: «Вот, кому-то за морем понадобилась такая длинная и толстая труба. Кто б ее перевез, если б не корабль?» Приблизившись, любопытный вдруг чувствовал запах чеснока и удивленно спрашивал у матросов, которые сидели на трубе и, конечно, разговаривали о земле (на земле они беседуют о море):

-Объясните, пожалуйста, почему эта труба пахнет чесноком?

И матросы, оставив на минутку разговор о земле, отвечали:

-От юта до бака к палубе принайтована колбаса, которую мы везем курсом зюйд-зюйд-вест и смайнаем в Мускате.

Изумленный пассажир сдвигал шляпу на затылок, открывал рот, и лицо его становилось похожим на скворечник. Матрос, видя перед собой скворечник, поворачивался к собеседнику и вспоминал: «Эх, помню, как-то весной...»

Тогда пассажир шел к помощнику капитана и тот вежливо ему объяснял, что – да, эта труба – колбаса, и что на нее ушло с десяток коров и быков, пяток крупных свиней, семь овец, полбочки соли, две корзины чеснока, три банки перца и много всяких других пряностей. Что колбаса - дар мастеров-колбасников из города Купата мастерам-виноделам из города Муската. Те недавно прислали в подарок Купату целый танкер превосходного вина. Когда половина вина была выпита, колбасники решили отблагодарить виноделов. И сделали эту гигантскую колбасу.

В честь создания Гигантской колбасы на гербе города Купата написали: ПРИЯТНО ПОЛУЧАТЬ ПОДАРКИ, ЕЩЕ ПРИЯТНЕЕ – ДАРИТЬ»

Пассажир восхищался. Он ахал, охал, причмокивал. Он глотал слюнки и даже свистел. А помощник капитана, довольный тем, что вызвал своим рассказом неподдельный восторг, приглашал пассажира присесть и выпить с ним по рюмочке ароматного мускатного вина.

Наступил вечер. Корабль шел дальше, в темноту. Дрожала палуба, над ней светили фонари, играла музыка. В узких коридорах было жарко, а на палубе – свежо. Все собрались в ресторане, чтобы отведать знаменитых купатских блюд и послушать друг друга. Разговаривали, понятно, о колбасе и о том, что подумал каждый из пассажиров, когда ее увидел. Было шумно и необыкновенно интересно.

И вдруг – разом упали бокалы с вином, звякнули о тарелки вилки и ножи и сидящие ухватились за столики. Корабль вздрогнул, наткнувшись на что-то.

-Айсберг! – крикнул опытный буфетчик.

-Банка!

-Риф!

-Кит!

-Встречный корабль!

Пассажиры вскочили и бросились к выходу

-Ой! Ай! Пустите меня! Не толкайтесь! Давайте по одному! Больно! Уфф! – слышалось у дверей.

Второй толчок повалил всех на палубу. А от третьего корабль сел на корму, будто собираясь прыгнуть. На палубе что-то затрещало, и рядом с бортом поднялась водяная стена... Корабль принял прежнюю осанку и двинулся дальше как ни в чем не бывало. Но капитан тут же дал команду «Полный назад!» и приказал бросить на месте происшествия якорь. Якорь ушел в воду до жвака-галса, то есть на всю цепь.

Пассажиры сняли с себя спасательные пояса и стерли со лбов капли не то пота, не то морской воды.

И тут все заметили, что Гигантская колбаса исчезла с палубы. Она скатилась за борт и пошла ко дну. Все снова ахнули и давай судачить о событии.

-Странно... Странно... – сказал я себе, когда узнал о происшедшем. – Впрочем, чему удивляться, если воробьев уже дурачат, а на соснах появились яблоки! Понятно теперь, что с кораблей пропадают колбасы, и неизвестно, чьих это рук дело!

Капитан оценил событие дуумя точными фразами. Он сказал:

-Это черт знает что!!! – Подождал немного и добавил: - Такого я еще не видел!!!

И всем пришлось согласиться с капитаном, потому что это действительно было «черт знает чем» и «такого еще никто не видел», хотя многие из рассажиров бывали свидетелями невероятных вещей, о которых они тут же начали вспоминать. А о пропавшей колбасе они судили да рядили, но ни к какому выводу – кто мог стащить ее с палубы за борт – так и не пришли. И обратились ко мне:

-Вы сказочник, у вас воображение и прочее, - сказали они, - и в такой необыкновенной ситуации нет инстанции выше. Вы – последняя. Не черта же просить! Вот и помогите советом. Вы обязаны!

Я не стал отнекиваться; думаю, что любой сказочник сделал бы на моем месте то же самое.

И пока шла эта беспокойная ночь, я, то сидя в своей каюте, то прохаживаясь по палубе, предположил, что... и рассказал об этом пассажирам и команде, собравшимся на юте, где были расставлены скамейки и стулья:

«Однажды в район Синего моря, где потом корабль потеряет колбасу, приплыл осьминог. Он был больше всех осьминогов, которых рыбы и другие обитатели Моря когда-либо видели.

Спрут отыскал для себя вместительную пещеру и поселился в ней. Прежним жильцам пещеры пришлось искать себе другие квартиры.

Настал час, когда осьминог снова показал себя. Ну и громадина он был! Голова его поднималась как гора, а щупальца текли по дну Моря как реки. Такого страшилища рыбы еще не видели, а ведь на морской глубине не часто удивляются размерам соседей.

Спрут, вылез из пещеры, огляделся, пошевелил щупальцами и пустил вверх несколько пузырьков воздуха. Потом, недолго раздумывая, схватил молодую любопытную акулу, что проплывала мимо. Скрутил ее в баранку... Полчаса трудился над акулой осьминог, а рыбы толпились вокруг пиршества и пучили на обжору глаза.

Дальше было вот что. Есть в Море рыбы, которые не могут жить без хозяина. Они кормятся крошками с его стола, им и этого хватает.

И великана скоро стала повсюду сопровождать стая рыбешек. Они чесали ему бока, чистили щупальца, показывали добычу, рассказывали разные потешные истории и даже крутились у входа в пещеру, заменяя вентиляторы. А когда спрут залегал у себя дома, проныры забирались под его щупальца и чувствовали себя в безопасности.

Если ж случалось, что гигант растирал кого-то в кашу, оставшиеся в живых рассуждали вполне здраво: «Поделом растяпе. Не надо было подлезать к Хозяину так близко.От него всегда нужно держаться на некотором расстоянии»

Однажды к осьминогу приплыла Рыба-меч. Меч у нее расщепился в жестокой драке и перестал служить грозным оружием. И Рыбе-Расщепленный меч пришлось стать Рыбой-Вилкой при столе хозяина. За это она получала то акулий плавник на закуску, то китовую печень на обед.

А Рыба-Пила, у которой стерлись зубья, превратилась в Рыбу-Столовый нож...

Теперь осьминог обедал за столом, которым служила старая черепаха, и в каждом щупальце держал какую-то столовую принадлежность – перечницу, горчичницу, уксусницу...

Окрестности пещеры скоро опустели. Ибо всех, кто не спрятался под его щупальца, осьминог съел. Не трогал он только своих, да и то до поры.

Если в животе у него начинало урачать, спрут засовывал щупальце под мышку и - как бутерброд из кармана - доставал оттуда рыбешку. Даже не разглядев как следует, кто именно попался сегодня на удочку, спрут закусывал беднягой.

Рыбешки боялись таких дней и, чуть заслышав голодное урчание в животе осьминога, сами отправлялись на поиски добычи. Встречали какую-нибудь рыбину и завлекали с собой, обещая показать что-то «очень-очень интересное»... А после помогали осьминогу справиться с обедом, отчаянно споря за каждый кусок.

Пока я выкладывал свои соображения о пропаже колбасы, на юте набиралось все больше и больше народу. Пришел даже капитан. Послушал немного и сказал:

-Сказочками развлекаетесь. А у меня... – махнул рукой и ушел.

А я, увлекшись собственным рассказом, продолжал:

«Увидел как-то эту компанию быстрый дельфин – он плавал, где хотел, ел, что добывал и обходился без покровителя – увидел, разглядел под щупальцами осьминога рыбешек, рассмеялся и обронил одно только слово – подхалимы. Словечко это он, должно быть, подхватил у людей.

И рыбы тогда узнали, как зовут осьминога. «Ну, конечно, его ховут Халим, а не просто Хозяин, - сказали они друг дружке. – Раз мы подхалимы, а мы на самом деле подхалимы, потому что живем-то мы под Халимом... и как это дельфины сразу все узнают?»

Имя, короткое, но внушительное, понравилось осьминогу. Услыхав его, он выпустил три одобрительных пузырька воздуха.

С тех пор рыбы стали звать себя подхалимами, гордясь могучим хозяином. И приглашали других:

-Идемте в подхалимы! Здесь много еды и некого бояться. Идемте, не будете понапрасну трепать хвосты!

Они-то, боясь оказаться в желудке осьминога, разузнали каким-то образом о Гигантской колбасе на палубе корабля, идущего в Мускат, и подсказали Халиму мысль: стащить ее с палубы за борт и полакомиться вволю...

-«И сейчас, в данный момент, или, если хотите, в настоящее время, - говорил я и, честное время, видел подводный мир, как на ладони, - Халим взял в одно щупальце Рыбу-Вилку и воткнул ее в колбасу. Рыбой-Ножом он приготовился отрезать первый аппетитный кружок. Подхалимы суетятся вокруг и отгоняют назойливых акул, пугая их страшными щупальцами осьминога... Подхалимы разинули рты и насторожили хвосты, чтобы по команде Халима ринуться к еде. Осьминог выпустил пять голодных пузырьков воздуха и начал пилить твердую колбасу...»

И тут я услышал аплодисменты. По правде – жалкие хлопки. И тут пассажиры начали почему-то расходиться.

-Постойте! Куда же вы! – крикнул я. – Ведь нам еще надо подумать, как мы будем действовать! У меня есть даже предло...

Но слушатели один за другим покидали ют. Последний, обернувшись, пробурчал:

-Занятно... Премного благодарны... Мы ждали расследования этого дела, а вы нам рассказываете сказочку. Привет!

Оказывается, мне не поверили!

Вернулось утро. Громадное красное солнце устроилось на горизонте и если бы кто-то догадался его толкнуть, оно, наверно, покатилось бы. Капитан стоял на мостике и не обращал внимания на восход. Он сдвинул фуражку на нос и скреб затылок.

Помощник в точности повторял капитана. Механик, выйдя на палубу подышать свежим после машинного отделения воздухом, сдернул берет и почесал лысину. Матрос, который драил медяшки, бросил ветошь и запустил пальцы в густую и жесткую шевелюру.

-Как же нам достать эту проклятую колбасу? – сказал капитан.

-Да, - поддержал его помощник. – Как же ее достать, эту колбасу?

Слово «проклятая» он не осмелился произнести., чтобы случайно не разозлить капитана. А тот был вне себя до того, что даже пуговицы на его кителе позеленели.

-Как же ее спасти? – повторил капитан.

-Как? – поддержал его помощник.

Механик молча поднял плечи.

-Водолазов у нас нет, - посетовал капитан.

-Нет, - сокрушаясь, согласился помощник. Механик развел руками, а матрос дернул себя за нос.

-Аквалангистов тоже, - свирепо глянув на помощника, прорычал капитан. Помощник опустил голову, механик заторопился в машинное отделение, а матрос схватился за ветошь.

Но, случайно глянув на море, он заметил в нем что-то черное.

-По правому борту, курсовой пятнадцать, - дельфин! – крикнул он, как того требовал морской устав.

Дельфин нырнул, его не было целую минуту, потом вода выстрелила им, как снарядом, вверх. Издали он походил еще и на чайку, которая охотится за рыбой.

-Нашел время прыгать, - проворчал капитан, - ишь, резвится!

Матрос сморщился, чихнул, поправил берет и направился к мостику.

-Капитан, - сказал он, - у меня есть идея. Я умею разговаривать с дельфинами.

-Ну и что, - капитан сдвинул фуражку на затылок. – Хочешь рассказать ему сказку?

-Мы пошлем его вниз, он заведет трос за колбасу, и она будет спасена. Ведь дом осьминога должен быть как раз под... - Матрос не договорил, потому что капитан уже поправил фуражку, глянул на солнце, которое оторвалось от горизонта, и рявкнул:

-Что ж ты молчал до сих пор!

Через десять минут все, кто был на палубе, висели на планшире и слушали, как матрос, сидя в шлюпке, то свистел, то хрюкал по-поросячьи, подзывая дельфина.

-Смотрите, смотрите – подплывает! – говорили на палубе. – И действительно, дельфин не боится. Вот кудесник этот моряк! Тише, они разговаривают!

И вот на корабле заскрипела лебедка, готовились бухты каната, - а дельфин покачивался на волнах рядом со шлюпкой. Матрос гладил его по лбу и спине и что-то еще «говорил», чуть посвистывая.

Канат скользнул вниз. Дельфин ударил хвостом по воде и исчез в зеленой морской глубине. Все на палубе затаили дыхание. Слышался только плеск волн и поскрипывание лебедки, отдающей метр за метром канат, котоорый стремительно ввинчивался в воду.

Матросы считали метры уходящего в глубину каната. Капитан и его помощник, облокотившись на поручни мостика, закурили. Дымки как воздушные шары поплыли над палубой.

-Пустая затея, - проворчал капитан, - Не вздумайте рассказывать о ней в порту – меня засмеют...

-Ура-а-а! – закричали вдруг на палубе. Из воды показался толстый конец колбасы. В воздух полетели шляпы, картузы, тюбетейки и панамы.

Колбасу зацепили кранами, послышалась команда «майна-вира», и драгоценный груз лег на свое место.

Пассажиры и матросы ринулись к колбасе, в которой застряла... Рыба-Меч и виднелся обломок пилы Рыбы-Пилы. Рыба-Меч изо всех сил била хвостом, пока не шлепнулась на палубу. Еще один удар хвостом – и она за бортом.

-Вот так чудеса! – только и сказал механик, рассматривая обломок пилы, вонзившийся в колбасу на треть.

Но чудеса были впереди. Дельфин, посвистывая, рассказал матросу... о ком, вы думаете? О Халиме, о подхалимах и о нападении осьминога на корабль! Матрос тут же поведал историю капитану и пассажирам. И... ему тоже никто не поверил!

-Заливаешь, - сказали матросу. – Расскажи эту сказку своей бабушке. Мы тертые воробьи, нас на мякине не проведешь. Вот когда рак на горе свистнет, тогда поверим!

Корабль дал гудок, за кормой забурлила вода, и снова волны стали бить в борт, а от носа – расходиться белые длинные усы.

Дрожала палуба, дул свежий ветер. Пассажиры снова сидели в ресторане и говорили о колбасе. Они рассказывали друг другу о том, что каждый из них подумал, когда опять ее увидел, и все вместе посмеивались над матросом. Было шумно и необыкновенно интересно.

А матрос сидел на корме и до слез в глазах всматривался в белый след за кормой. Рядом с белой пеной время от времени показывалась голова дельфина, плывущего за кораблем. Я подошел к моряку и сел рядом. Матрос повернулся ко мне.

-Послушай, а что же осьминог? Как там дальше будет в этой сказке? Может, знаешь?

-Ну, наверняка-то я не знаю, конечно, – честно ответил я. – Под водой разве разглядишь? Только предположить можно...

-Давай предполагай – а вдруг правильно?

-Там, наверно, так было... «Пилит Халим колбасу, пилит, а тут что-то серое и быстрое мельк перед самым его носом! Осьминог вскинул щупальца – так же, как ты, когда хочешь прихлопнуть моль. А щупальца схватили только самих себя. Рассердились друг на дружку и сплелись в клубок серо-зеленых змей: Халиму показалось, будто кто-то все-таки попался.

А колбаса качнулась, дернулась, зашевелилась. Никто не понял, что произошло, и глупые рыбы подумали, что колбаса ожила. А так как она была больше их хозяина, самая трусливая крикнула: бежим! И подхалимы, подхлестывая себя хвостами, кинулись наутек.

Спрут в одиночку силился развязать сплетенные щупальца, но в спешке затянул их в один крепкий узел, от которого теперь уже никогда не освободится».

-Так ему и надо, - подумал вслух матрос. – Конец?

-Конец, - сказал я.

-Славная сказка получилась. Но ты учти: если б и я тебе не поверил, не знаю даже, чем бы кончилась история с колбасой. А я ведь вначале тоже сомневался.!

Мы долго-долго махали руками дельфину, а он уже отставал и постепенно становился похожим на точку, которую я поставил в конце последней строки.