Посвящается Эдику Тарану, которого не было на этой лекции, но который хотел, чтобы этот рассказ был написан…

 

Глава I.

С нее все началось.

- Что это за толстая тварь? - спросил Дима.

- Где?

- Да вон сидит на четвертом ряду сверху.

- Она нетолстая, она жирная, - ответил Алексей.

Ребята тихо засмеялись. Не стоит громко смеяться на лекции, даже если это лекция по психологии, а ты студент-медик. На психологию они пришли второй раз за полгода (раньше ходил Эдик) и то только потому, что открыли новую аудиторию, и сидеть в ней было удобно. Намного удобней, чем на подоконнике в коридоре.

Алексей повернулся к Диме, но тот был занят делами и всем своим видом показывал, что не желает больше ни с кем разговаривать. В такие моменты его лучше не трогать: толку особого не добьешься, а матов наслушаешься на день. Подобные ситуации Алексей и ненавидел, и любил одновременно. Ненавидел из-за скуки, которая была просто противопоказана ему. В школе Алексей всегда считался неусидчивым учеником. Его присутствие в классе нарушало порядок занятия, катализировало различные выходки одноклассников. Не всем учителям это нравилось, но многие относились к Лехе снисходительно, закрывая глаза на его выходки. Они понимали, что в столь большой энергетике организма нет вины мальчика.

Теперь, поступив в КГМУ, Леха страдал от сидения на деревянных скамьях полтора часа подряд. Чтобы как-то привыкнуть, он даже пытался писать лекции. И вот только на втором курсе Алексей нашел способ заполнить время лекций по общим предметам. Он наблюдал за студентами в аудитории, оценивал их, пытался угадать следующие поступки тех или иных однокурсников. Сначала это не удавалось, но тем сильнее было удовлетворение, если догадка оказывалась верной.

Вон сидит Зюбан. Он никогда не пишет лекций. Честно говоря, Алексей всегда считал его полоумным. Не только из-за внешнего вида, даже, скорее всего не из-за внешнего вида. Паша был идиотом внутри, а это гораздо хуже. Было еще одно соображение, по которому Алексей не хотел общаться с ним. Нутро подсказывало Лехе, что нечист на руку Зюбан, стучит он.

Ниже в обнимку с девчонкой приютился парнишка в сером свитере. Он всегда здоровался с Алексеем, хотя последний даже не знал его имени. Девушка Лехе не нравилась. Она была не в его вкусе. Более того, Алексей считал, что парню в сером свитере она тоже не нравилась. Уж больно часто у него был скучающий взгляд. Алексей не раз спрашивал себя: "Чем она так заинтересовала парня?" На ее богатое духовное содержание Леха не слышал даже намеков. Значит это что-то материальное. Деньги? Вряд ли: девушки при деньгах выглядят надменнее, круче, как-то по-другому. Следовательно, она была хороша в каком-то деле. А какое дело может заинтересовать молодого человека восемнадцати лет (если он не Фукс) в девушке? Ответ однозначен - постель. Алексей еще раз внимательно присмотрелся к ней. Так и есть: хоть лицо далеко не симпатичное, но фигурка что надо.

Алексей закончил "разбор" парочки и потянулся. Потом взглянул на часы: полчаса отсидел. Вот и хорошо. Он снова повернулся к Диме. Теперь тот разгадывал сканворд из газетенки "Зятек" и все так же не обращал на происходящее вокруг ровным счетом никакого внимания. Казалось, что это его совершенно не касается.

"Как же этому уроду удается так легко отгораживаться от всего мира?" - подумал Алексей, но спросить об этом вслух не решился. Он посмотрел вниз с балкона и увидел, что лектор остановил лекцию и… вся аудитория смотрит на него. Только сейчас Алексей заметил, что гул голосов, характерный лекциям по общим предметам стих. Вокруг стояла гробовая тишина. Даже никогда неумолкающий Гоша заткнулся. Лектор тоже смотрел на Кербинова. Через пару секунд он сказал:

- Молодой человек, встаньте, пожалуйста.

- Я? - спросил Алексей. Он все еще не понимал, что стряслось вокруг.

- Именно Вы. Живее.

Алексей не хотя встал. Казалось, весь его внутренней мир противился этому, его тянуло к земле, вниз. Кербинова не один раз поднимали лекторы, и никогда он не испытывал страха. А теперь, страх присутствовал. Это было какое-то животное чувство. Такой страх испытывает антилопа перед львом. Алексею хотелось вопить от неизбежности, в горле пересохло, и из его груди вырвались лишь жалкий хрип. Лектор улыбнулся. Он все так же неотрывно смотрел на Леху. Последнему казалось, что тот читает его мысли.

- Господин студент, назовите, пожалуйста, Ваше имя и номер группы, - сказал лектор.

В тишине его голос прозвучал очень четко и жестко.

- Кербинов Алексей, группа номер десять, - сказал Алексей и удивился. Его голос звучал нормально, привычно. Хотя буквально мгновение назад Кербинов был уверен, что не сможет произнести не единого слова.

- Алексей Владимирович, потрудитесь объяснить своим коллегам, чем Вы занимаетесь во время лекции.

- Я…я сижу и молчу.

- Потрудитесь зайти после лекции ко мне и, пожалуйста, постарайтесь ни о чем не думать до конца лекции.

- Хорошо, - сказал Алексей.

- Садитесь.

Кербинов сел. "Он знает все о моих мыслях, но как такое возможно?" - пронеслось у него в голове. "Не думай!!!" Алексей мог поклясться чем угодно, что это был не его голос. Еще он мог поклясться, что это был голос лектора. Тогда совсем уже выбитый из колеи, Леха посмотрел на лектора. Тот продолжал вещать, как ни в чем не бывало, о путях развития эго по Фрейду. Аудитория снова мерно гудела. Казалось, что все позабыли о произошедшем инциденте. Это натолкнуло Кербинова на мысль: "Может ничего не было? Может мне все почудилось?" И тут же в его голове прозвучал голос: "Не выдумывай глупостей! Все вокруг реально!" Опять лектор вещал в голове Алексея. Леха в очередной раз взглянул на часы. Пять минут прошло с момента выполнения подобной процедуры…

"Леха? Барлей?" - еще один голос звал Кербинова. Вот уж действительно странно. Это был голос Эдика.

Эд был лучшим другом Алексея в меде. Он учился в параллельной группе и на этой лекции отсутствовал. Именно Эдик назвал Леху Барлеем. Откуда ему была известно детское прозвище Кербинова, не знал никто, кроме самого Эдда. Ребят скрепляла настоящая мужская дружба. Они были, не разлей вода. Такое редко встретишь в их возрасте. Обычно, большинство друзей появляются у человека в период школы, и лишь некоторые из них остаются до конца жизни, верны дружбе. Но с Эдиком Алексей познакомился в семнадцать, когда они оба были сформировавшимися личностями.

Что самое странное ребята являли собой полную противоположность друг друга. Алексей был высоким долихоморфом, Эдик - средним брахиморфом. Кербинов любил аккуратность в делах и широкий размах в веселье, Эд, напротив, небрежно относился к делам, но к роскошным гулянкам не привык. Друзья вечно спорили о разных мелочах, и со стороны казалось, что они готовы подраться. Но это лишь казалось. На самом деле ничего подобного просто не могло случиться, потому что они взаимно дополняли друг друга. Именно дополняли, а не противоречили. Вот что их связывало, помогало держаться на плаву, когда другие сбивались, уходили на дно. Много раз Алексей выручал Эдика советом или материально, и не раз Эд спасал Барлея от проступков и неприятностей.

Примечательно и то, что мама Алексея, познакомившись с Эдиком, была просто в восторге от него, подобное чувство ощутила мама Эдика, узнав Леху. Ребят постоянно ставили в пример. Часто слышал Леха: "Вот ты получил тройку, а Эдик - пятерку". Примерно тоже самое говорили Эдику мама и бабушка.

И вот сейчас голос друга отчетливо звучал в голове Алексея. "Леха, послушай меня. Помнишь я рассказывал тебе о истории Вуду?"

Конечно же, он помнил. Такое не забывают. В тот вечер Эдика было просто не узнать. Он постоянно твердил о каком-то новом знакомом, о печатях Эшу, которые тот попросил найти в Интернете. Алексей ничего ровным счетом и не понял. Таким возбужденным он не видел друга никогда. С начала тот наотрез отказался дать какие-либо разумные объяснения, пока Кербинов не даст согласие на поиски печатей этим же вечером. Хоть у Алексея было мало денег на счету, он, таки, пошел на встречу Эдику, обещал проверить. Но Эдда не удовлетворил подобный ответ. Ребята опять начали спорить. Так яростно Эдик никогда не отстаивал своих позиций. Еще больше Алексея насторожила материальная подкованность друга в предмете спора. Это раздражало Леху, потому что он не любил разговаривать о вещах, в которых его познания равнялись нулю. А в магии Вуду Кербинов разбирался не лучше, чем в механизме работы УСМК - 5,4. Единственное, что он знал, так это песню группы ПроДиджи Вуду пипл. Вечером друзья пришли домой к Алексею. Леха приложил немало труда, но нашел печати Барона Куаффура и Барона еще какого-то там. Увидев их, Эдик улыбнулся. Теперь Кербинову показалось, что "новый знакомый" - это всего лишь предлог. На самом деле Эдик занялся магией Вуду сам. Глаза друга светились сумасшедшим огнем. Потом он набрал номер телефона "нового знакомого" и долго с ним о чем-то разговаривал. Больше всего Леху удивило, что Эдик ушел в соседнюю комнату и пытался говорить как можно тише. Такого Алексей не мог припомнить за все время его дружбы с Эдом. Кербинов был в замешательстве. Через полчаса в комнату вернулся Эдик, прежний дружище Эдик. Не было больше фанатизма в глазах.

- Что он сказал? - спросил Кербинов.

Он старался придать голосу максимальное равнодушие. Но Эдик слишком давно знал Леху и поэтому лишь улыбнулся его попытке.

- Он сказал, что печати мы нашли правильные. Еще он сказал, что нашаманит мне удачи и бабок.

- Что ты об этом думаешь? (Что ты думаешь об этом, мать его так шамане, об этих печатях, о Вуду, о Баронах, обо всей этой чуши?)

- Ничего я не думаю, жизнь покажет. А вдруг…

Ответ Эдика удовлетворил Кербинова, и вскоре он совсем забыл о том вечере. Теперь голос друга требует, чтобы Леха вспомнил этот бред. Самое странное заключалось в том, что он действительно вспомнил все слово в слово, как будто бы этот вечер был вчера.

- Я помню, Эдик, все помню.

- Отлично. Слушай меня внимательно: это не лектор по психологии.

- А кто?

- Это тот "новый" друг.

- Эдик, как такое возможно? Как мы с тобой общаемся?

- Потом объясню, у нас мало времени. Я сейчас заперт.

- Не понял, мы же сегодня с тобой виделись.

- Тяжело объяснять, иными словами, физически я есть, духовно - нет. Я еще толком сам ничего не знаю.

- Ясно. Что я должен делать?

- Встань и произнеси: Эсса пьетро VooDou,

Эсса пьетро муэртэ,

Эсса пьетро бланко Томб,

Эсса пьетро бланко мундо.

А Ганга кер Эшу Кер,

Барон Каррефур секуридадос

Ми!!!

 

О, ква, о джибиле,

Оу, Па ве м,

Иносан!

О, ква, о джибиле,

Оу, Па ве м,

Иносан!

О, ква, о джибиле,

Оу, Па ве м,

Иносан!

...нет, нет. Не записывай, он может видеть твоими глазами. Ровно, как и я. Запоминай...

- Слушай, а почему ты уверен, что он нас сейчас не слышит?

- Я использовал специальную защиту Эшу Емальи. Нам пора закругляться, потому что его может насторожить твое столь длительное отсутсвие. Ты все запомнил правильно?

- Да, Эд.

- Тогда сделай это. Я верю в тебя, друг...

... В аудитории слышны возгласы с задних рядов: "Перемена". Лектор не обращал на них никакого внимания. Он продолжал все также монотоннов вещать о З. Фрейде и Рубенштейне. Как вдруг он уловил какое-то движение на балконе. Кто-то поднялся с места. На это профессор Силиба не мог не прореагировать. Он медленно повернулся к наглецу и в этот момент на всю аудиторию прогремел голос: Эсса пьетро VooDou,

Эсса пьетро муэртэ,

Эсса пьетро бланко Томб,

Эсса пьетро бланко мундо.

А Ганга кер Эшу Кер,

Барон Каррефур секуридадос

Ми!!!

Силиба резко развернулся, но было уже поздно. Кербинов стоял и вещал заклинание барона Криминэлла: О, ква, о джибиле,

Оу, Па ве м,

Иносан!

О, ква, о джибиле,

Оу, Па ве м,

Иносан!

О, ква, о джибиле,

Оу, Па ве м,

Иносан!

Лектор резко выпрямился, потом так же резко согнулся в дугу, закачал головой. Громкие ругательства в перемешку с какими-то неведомыми словами вырывались из его... пасти. Студенты в аудитории сидели, открыв рты. Лектор продолжал метаться по кафедре, пока не врезался со всего маху в трибуну. Он осел на пол и затих.

Никогда еще профессор Силиба не испытывал такой сильной боли. Боли душевной. Она усливалась после каждого слова, произнесенного мальцом. Потом боль сменилась на чувство беспомощьности и предрешенности. Когда, профессор Силиба врезался в трибуну, легка тень промелькнула в окне. Никто ее даже не заметил. Тень пролетела сквозь стекло в аудиторию, поднялась под самый потолок и зависла на профессором...

В этот момент началась паника. Кербинов все еще стоял. Его глаза остановились на лекторе и не двигались. Студенты ринулись к выходам, но двери оказались заперты. Люди кричали, пытаясь пролезть к спасению. Некоторые выбили окна и старались спуститься. В итоге двери поддались и поток студентов ринулся в корридор, оглашая его воплями, подобными зверинным. Когда последний однокурсник покинул аудиторию, Алексей пришел в себя. Он не понимал, что произошло, его шатало. Кербинов отвел глаза к окну и его вырвало... На окне висел тонкий кишечник человека. Кербинов с трудом поднялся и направился к выходу. В это время профессор Силиба поднял глаза и увидел его... Казалось, тень только и ждала этого. Она резко, как сокол спустилась на лектора и полностью накрыла его черным саванном. Кербинов смотрел на происходящее и судорожно глотал. Его глаза привыкли к теням и теперь он мог различать их. Темная огромная тень рыцаря и маленькая, черная, как смола, тень старика. Они вцеплись друг в друга. Алексей видел, что старик намного сильнее и старше. Постепенно рыцарь стал сдавать, его хватка ослабла, голова опустилась. Старик захохотал, наклонился над бароном Криминелла,... пошатнулся и упал. Кербинов понял, что все кончилось, еще он понял, что произошло чудо, но вот только какое?

- Спасибо тебе, дружище, - рядом с Алексеем сидел Эдик.

- Ты откуда?

- Я еле успел, еще чуть-чуть и все, но ты молодец. Ты произнес заклинание, вызвал барона Криминэлла. Когда старик это понял, он совсем забыл обо мне и я вырвался. Я знал, что Силиба...

- Кто?

- Лектор, намного сильнее барона Криминэлла и единственная надежда заключалась в нашем с ним альянсе.

Легкий ветерок пронесся мимо Кербинова, он поднял глаза и увидел темного рыцаря. Рыцарь весел на ним и улыбался. "Спасибо, Барлей".

"И этот читает мои мысли, вот дерьмо. Откуда ты знаешь мое прозвище?"

Рыцарь и Эдик еле заметно улыбнулись. Потом посмотрели друг на друга несколько секунд и барон Криминэлл улетел. Алексей посмотрел ему в след и увидел черную торбу на плече... Мир вокруг начал расплываться и Кербинов упал в обморок...

Глава II.

Ей все закончилось.

Стены палаты были выкрашены в оливковый цвет. Это была единственная одноместная палата на все больницу. Люкс для пациента. Здесь был телевизор, умывальник, биотуалет, душевая кабинка. Евро ремонт преобразил палату в обычную уютную комнату. Одно напоминало о больнице: отсутсвие углов и обоев.

Кербинов медленно открыл глаза. "Я умер или сошел с ума" - подумал он. Алексей попытался приподняться, чтобы оглядеться, но слабость схватила его прочно. Леха откинулся на подушку и закрыл глаза. Где-то рядом скрипнула дверь. "Разве мертвым нужны двери?" Он снова открыл глаза. Рядом с кроватью сидел Эдик. Он улыбался. Улыбался всем своим естеством. Глаза Эдда излучали радость.

- Привет, больной. Как самочувствие?

- Я жив? - спросил Кербинов и закашлялся. Тошнота опять подступила к его горлу, голова кружилась, как после Американских горок.

- Жив, конечно, только очень слаб. Так что лежи, молчи и слушай. Я один из гильдии баронов Вуду. Всего нас десять духов. Причем некоторые из баронов не имеют тела. Взять хотя бы твоего друга Криминэлла. Тебе, кстати, привет от него. Телесных баронов семеро. Задачи нашей гильдии не допускать влияния магии Вуду на жизнь людей. Помнишь я рассказывал тебе о Эшу Легба. Его еще называют барон Каррефур. Он глава гильдии. Каждый из баронов отвечает за определенных Эшу, следит за их деятельностью. Все живые Эшу зовуться профессорами. В данном случае профессор Силиба. Мы давно за ним присматривали. Это была чистая случайность, что он обратился ко мне за помощью. Силиба один из самых мощных профессоров. Дело в том, что расспознать во мне барона он не мог, ведь я под защитой Эшу Эмальи. Единственной возможностью проверить меня был ты, но и тут фортуна благоволила нам. Старик понадеялся на удачу. Как потом оказалось напрасно. Я отдал ему печати и заклинания, конечно же, предварительно чуть изменив их. Теперь, я думаю, тебе понятно мое тогдашнее возбуждение. Было запланировано выгнать Силибу и лишить его прав Эшу. Старик очень любил власть - это непростительно для слуг Вуду.

Мы не дооценили его способностей. Силиба держал у себя кристалл Дорбаче. Дорбаче был первым, кто нашел его вблизи Стоунхэнджа. Я думаю, что это древний артефакт, принадлежавший кому-то из перволюдей. Кристалл показывал ауру человека. Силиба совершенно случайно взглянул в него, когда я зашел к нему с печатями. Понимаешь моя аура... она темная. Твоя и любого другого человека - светлая. Старик сильно испугался, но не показал страха. Когда я будучи, уверен в своей защите направился домой, Салиба применил заклятие на древнем языке йоруба. Я до сих пор не знаю, откуда он узнал о нем. Силиба сконцентрировал в себе мощь Эшу Окобуру и Эшу Элебара. Понимаешь, старик наверно еще до этого подчинил себе этих двух Эшу. Естественно, защита не выдержала, и я попался. Дело еще и в факторе внезапности. Это все равно, что воткнуть нож в спину или ударить противника в честном бою. Что сложнее объяснять не стоит. Когда кто-то из баронов пропадает - это обычное дело. Барон Каррефур прекрасно понимает, что очень тяжело постоянно находиться на страже. Поэтому никто меня не хватился. Единственное, что у меня получилось, так это добраться до кристалла Дорбаче. Он-то и показал мне тебя, размышляющего о Зюбане. Знаешь, Барлей, а ты все-таки нестандартный для человека. Я очень испугался, когда Силиба поднял тебя на лекции. Я ведь всегда считал тебя паникером. Тебя хрен поймешь: то ты трепещешь перед каким-то жалким гномом Харченко, то противостоишь самому Эшу Силиба. Такие вот дела. Так что выздоравливай, поправляйся и вот еще что: тебе мое мама передала спасибо за помощь гильдии баронов и фруктов.

Эдик выложил фрукты в мини-холодильник, встал и направился к выходу. На полпути он резко остановился, развернулся и сказал:

- Когда моя мать назвала тебя племянником, она приняла тебя под опеку гильдии Вожовых, так что расслабься, Барлей, ты уже давно в безопасности. Я еще как-нибудь заскочу на днях. Пока.

Дверь захлопнулась, оставив Кербинова наедине со своими мыслями.