Д В О Й Н И К Мистическо - лирическая комедия 1. Москва. Московский "хрущевский" двор. Лето 2004 года. Утро. Поют птицы. Ветер ласкает колосья на полях. Квакают и плюхаются в тину лягушки. Шелестят свежие листья на деревьях. Шумит вода в ручье. Зашуршал по траве ежик. К елке прислонилась семейка маслят. Высоко в небе плывет самолет. Вдруг, минуя все это, пролетает с космической скоростью прозрачный, невесомый, голубой шар. Он влетает в Москву, пролетает МКАД, под ним проносятся автомобили, линии электропередач, дома, магазины, люди. Комната на 2-ом этаже московской «хрущевки». 10 метров. Стоит книжный шкаф с потрепанными обложками книг: Александр Дюма, Вальтер Скотт, Морис Дрюон, Александр Грин. У окна - письменный стол, заваленный журналами «За рулем», «Автомир», «железками», инструментами. Рядом на стене висит ковер, на нем фотографии мальчика: в пеленках; на горшке; в детском саду на качелях; первоклассник - за партой с девочкой; выпускной вечер - с гитарой в руках; чумазый с гаечным ключом. В углу стоит старенькая гитара. У стены под ковром - неразложенный диван-кровать. На нем спит молодой парень, лет 25-ти. Шар влетает в открытое окно на 2-ом этаже, ударяется о голову юноши, рассыпается снопом искр. В ту же секунду парень подскакивает на диване, трет глаза, потягивается. За стеной по радио раздаются сигналы точного времени и голос диктора: "Московское время восемь часов". - Мам, мама. На кухне слышится шипение масла на сковороде. - Проснулся, Гена? Ну, иди, быстренько рассказывай, что там нового в твоей Америке. У тебя, прям, как в "Санта-Барбаре" все происходит. Соседки, вон, смотри, уже на лавочке собрались, ждут продолжение. Я им каждое утро новую серию рассказываю. Они даже "Сансет Бич" перестали смотреть, говорят, что у тебя сны интереснее. Мать жарит на кухне блины. Влетает взъерошенный Гена. - Мам, ну опять ты за своё. Что я тебе Добсоны что ли? - Ген, да ты чего обижаешься? У тебя лучше, чем у этих Добсонов получается. Да с твоих снов можно сериал не хуже снять. Ген, ты лучше скажи, эти Хард с Морриссоном все также резину тянут? Они еще вчера тебе обещали завещание твоего отца показать. Показали? В ванной слышится шум воды. Гена умывается. - Гена, а ты на ужин к этому, как его, Тото Тёрнеру ходил? Он тебя давеча приглашал. А в чем жена его, Хонда, одета была? - Мам, ну сколько можно повторять! Тед Тернер, а Тото – это Кутунья, певец такой был. И «Хонда» – это автомобиль. А жену у Тернера Джейн Фондой зовут. Известная, между прочим, актриса. Ты что фильм "Загнанных лошадей пристреливают ..." не смотрела что ли? А еще она аэробику придумала. - А это, то что Томка, сверху, под музыку дрыгается, вес сгоняет. Я ей говорю, на тебе пахать надо, с твоей «Мадам Сижу» можно не один гектар вспахать. А она все задом крутит, ноги задирает, прыгает, аж штукатурка сыплется. Говорит, на «Суперсистему Шесть» у её денег не хватает, и потом чего почем зря химию глотать. Вон, ентот, как его, «Хербалайф» жрала, ни хрена не помогло, чуть в больницу с желудком не угодила. Мать накладывает в тарелку блины, ставит на стол сметану в пластиковой баночке. Гена мажет блины сметаной, сворачивает их в трубочку и ест, запивая чаем. - А чем тебя там на ужине угощали? Там буржуи, поди, не блины лопают. Гена улыбается. - Да, мам, там чего только не было. И осетрина, и балык, икра чуть ли не тазами. Даже устриц подавали. - Это чего, этих лягушек что ли жрали? Тьфу, совсем поздурели буржуи окаянные. Это уже еда им не еда, рыбой, мясом обожрались, так теперь на жаб перешли. - Мам, ну какие жабы. Лягушек французы едят, это их национальное блюдо. А устрицы – это такие раковины, тоже, правда, французское блюдо. - Вон ведь. А этот, гад, очкарик, с пятого этажа все нам с бабками лекцию читал, что если бы не разбил Кутузов французов в Бородине, сейчас бы все во Франции жили. Это что ж, значит, ихних бы лягушек в раковинах ели, что ли? - Мам, - засмеялся Гена. – Ты ему скажи, этому очкарику, что, если бы Петр Первый шведов под Полтавой не разбил – сейчас все бы в Швеции жили. На плите сильно зашипело и повалил сизый дым. - Ой, заболталась с тобой, блин подгорел. Мать спешно сняла блин со сковороды. - Ну, а из выпивки что было то там, у Тернера? - Шампанского - залейся. «Мадам Клико». Я там, конечно, оторвался на полную катушку. Меня охранники под руки домой повели. - Ну, вот, Гена, я тебе всегда говорила: много не пей. Ты, что хочешь, как наши соседи алкашом стать? Чтоб с утра руки тряслись? Чтоб десятку на пиво по квартирам бегать занимать? - Мам, ну ты чего, разошлась, это же сон. - Знаю я ваши сны. Егорыч рассказывает, что он аккурат по пятницам во сне каждый раз видит, что его на ночь закрывают в винном магазине, а там ящиков с водкой видимо-невидимо. Каждый раз жалеет, что проснулся, не допив ящик. Без закуси, видишь ли, тяжело идет. Вот, говорит, если бы его в гастрономе заперли, он бы пару ящиков запросто уговорил. - Мам, да ладно про Егорыча, Мне эти "жуки" так и не показали завещание, ссылаются, что юристы еще не закончили работу с бумагами отца, что там много путаницы, - Гена сделал большой глоток чая. – Да, а ужин у Тернера хорош был, он какую-то годовщину своего CNN справлял. Почти все его телеведущие, журналисты, репортеры были. Там один приятный молодой корреспондент был, Майк, мы с ним так мило беседовали. Он тоже любит гольф, карты, рулетку. У нас с ним много общего. - Ты хочешь сказать, что опять играл в свою рулетку. Я же тебе запретила. Сколько можно, когда ты за ум возьмешься? Сколько ты уже денег просадил. Считал? Лучше бы в ЖЭК перевел. Третий год пишем жалобы, чтобы дорогу заасфальтировали, а то не проехать, не пройти. Все ноги переломаешь, пока до дома дойдешь. Прокопьевна, из второго подъезда, так вчера шваркнулась, что еле подняли. А они: денег нет, пишите в Управу. - Да не играл я в рулетку. Мы с ним договорились куда-нибудь отдохнуть съездить в теплые края, подальше от этого Нью-Йорка. Надоел, дышать нечем. - Нью-Йорк ему надоел. Мать свою хоть бы глазком взглянуть пригласил. Не догадаешься. - Мам, ну как же я тебя приглашу. Это же сон. - Ну, да, действительно. А я уж размечталась. Гена допил чай. - Майк обещал показать мне свои бейсбольные карточки. Он классный парень. Правда, там одна репортерша нам помешала договорить, Джейн, по-моему. Да-да, точно Джейн, я еще запомнил, что зовут ее, так же, как и Фонду. Но она мне совсем не понравилась. В это время на улице раздался гудок машины. - Во, Серега уже приехал. Мам, ну я побежал. Целую. Гена чмокнул в щеку мать, быстро надел джинсы, кроссовки и майку с эмблемой автомобиля "Норд". - Ну, вот, так толком ничего и не рассказал. Что я соседкам-то рассказывать буду. Опять придется что-то на ходу сочинять. Серега вон уже себе машину купил. А ты все другим делаешь, а сам хоть бы на мотоцикл паршивый заработал. Гена сбежал по лестнице, выскочил из подъезда и сел в поджидавшую его "восьмерку", которая сотрясала окрестности звуками оглушительного «рэпа». Машина выехала со двора, где на скамейке в ряд остались сидеть пяток старушек в ожидании продолжения сно-сериала. 2. Московское представительство CNN В офисе за столом сидит молодая симпатичная стройная блондинка с серыми глазами - Джейн - журналист из CNN - и шеф московского представительства. У шефа включен телевизор. По каналам идет предвыборная рекламная борьба кандидатов в президенты России. - Так, мисс, для начала разместитесь в гостинице. Мы Вам забронировали номер в Метрополе. Осмотритесь в Москве. Советую вечером посетить Большой театр, он прямо напротив Вашей гостиницы. Только будьте бдительны, некоторые ловкачи, для тех кто не знает русский язык, банкноту в сто рублей выдают за билет в Большой театр. Таким образом, можно поменять сто долларов по курсу один к одному, о чем русские давно и безнадежно мечтают. Шеф засмеялся, показывая желтые от никотина зубы. - Не волнуйтесь, я русский знаю хорошо, - корректно парировала Джейн. - Обязательно сходите в Кремль, на Красную площадь, потолкайтесь в ГУМе – это их центральный шоп. Чтобы писать о России, ее надо сначала понять, понять ее народ. Надо пообщаться с простыми людьми, причем, чем представитель народа будет проще, тем больше можно понять русскую душу. Хотя понять её невозможно. Русские сами себя вряд ли понимают. Вы первый раз в России? - Да, в университете мы изучали Россию только по фильмам. - Тогда я Вам обязательно советую сходить в народ. Затешитесь в какую-нибудь очередь или толпу, узнаете массу интересного о кандидатах. Я надеюсь, русские непечатные выражения Вы понимаете? Без упоминания мужских и женских органов у них не обходится ни одна речь, особенно при оценке кандидатов. Первый тур выборов состоится в воскресенье. Так что действуйте. Дадим Вам машину. Правда, "Норд" уже старенький, но пока ездит. Другого, к сожалению, нет. Джейн поднялась к выходу. - И запомните, то, что Вы видели в советских фильмах – фигня. Действительность здесь намного интереснее и непредсказуемее. Хотя за сто пятьдесят лет у них ничего не изменилось. Еще Гоголь писал, что в России две беды – дураки и дороги, так вот сейчас эти беды еще больше проявились. Джейн вышла на улицу. Охранник дал ей ключи от машины и показал ту, которая должна была стать ее боевым конем, но скорее напоминала измученного осла Санчо Пансы. Джейн села за руль, машина зачихала, задребезжала, кое-как завелась и, вся трясясь, выехала за ворота, окутав охранника клубами сизого дыма. 3. Мастерская по ремонту импортных автомобилей. Кругом полно навороченных иномарок, "новых" русских и крутых стриженых парней. Из-под капота одного джипа вылезает чумазый Гена. - Ну, чо там, братан, у меня? - спрашивает один из крутых. - Да тут ерунда. Клапана отрегулировать, маслице поменять, фильтры, ремень подтянуть... - И скоко это будет стоить? - Сейчас сделаю калькуляцию. - Ты, это, давай без этих ваших заморочек. Я таких слов не знаю. Ты давай, чисто конкретно. - Я думаю, тысяч семь будет. - Да ты чо, братан, охренел? На тебе пять, и давай по быстрому, а то меня братва в сауне ждет. С этими словами он достал из заднего кармана пачку долларов и дал ее Гене. У Гены расширились глаза. Слова застряли в горле. - Доллары?! – еле выдавил он. - А, чо, в тугриках, что ли берешь? - Так ведь пять тысяч долларов? – выдохнул Гена. - Чо, мало, ну, ты и хапуга. На тебе еще "штуку", и хорош. Он из другого кармана достал еще одну пачку потоньше и протянул ее совсем ошалевшему Гене. - У нас же расчеты в рублях. - Братан, ну, не нуди, сам сходи, поменяй. Чо я лох, в менялку стоять? Через час зайду, чтоб готова была. – И традиционные пальцы веером. Гена стоял с двумя пачками долларов и как рыба, попавшая на сушу, ловил ртом воздух. В это время к мастерской трясясь и подпрыгивая подкатила на своем дребезжащем, коптящем "Норде" Джейн. На голове у нее платок, на лице большие черные очки. Братва при виде такой машины шарахнулась в сторону. - Где тут у Вас можно отремонтировать эту "тачку". Странно, почему все русские называют мой автомобиль - "тачка"? - обратилась она к одному из слесарей. - Девушка, да это потому, что на Вашей машине можно только навоз возить. Вряд ли кто-нибудь за нее возьмется. Мороки полно, а навара с гулькин хрен. - Не понимаю, какой может быть навар, это же не суп? И причем здесь хрен? - Э, девушка, вам, иностранцам, этого не понять. А хрен редьки все равно не слаще. Вась, ты не хочешь это корыто посмотреть? - Да, что у меня крыша съехала что ли? Тут намудохаешься, ядрёна кочерыжка, весь как свинья вывозишься и ни хрена не заработаешь. Да и качан трещит после вчерашнего, лучше пойду полечусь. - Ничего не понимаю. Причем здесь крыша, свинья с хреном, качан с ядрёной кочерыжкой?.. Бог мой, какие у русских странные ассоциации с моей машиной? Наверное, ваш товарищ действительно болен и ему стоит полечиться. - Девушка, Вы вон к Генке-Норду подойдите. Если только он возьмется. Вон он в джипе ковыряется. Джейн подтрусила на машине к Гене. Тот, услышав грохот и дребезг, вынырнул из-под капота. Джейн решила действовать решительно. - Я американская журналистка. Автомобиль мне нужен для выполнения моей работы. Вы не имеете права отказывать мне в ремонте. Я вынуждена буду жаловаться в ваш профсоюз. - Да Вы не волнуйтесь так, - Гена слегка опешил. – Я посмотрю ваше авто. А жаловаться все равно некуда. Профсоюзов у нас никаких нет. - Странно, а кто же защищает ваши права? Решает ваши проблемы с хозяевами? - Да, кто? – Гена пожал плечами. – А действительно кто? Джейн закурила сигарету. - Вы - Гена Норд? Это, что - Ваша фамилия? - Да нет, ребята дразнят. Ко мне "Норды" всегда ремонтироваться приезжают. Я по ним специалист. А что тут у Вас? Давайте посмотрим, - Гена открыл капот машины Джейн, наклонился внутрь. - Та-ак, масло течет (струя масла бьет в левую щеку Гены), тосол уходит (струя тосола бьет Гене в правую щеку), клапана стучат (Гена подбородком касается двигателя и у него стучат зубы), подшипник гудит (Гена куда-то вниз протягивает руку и видно от боли издает протяжный гуд), ремень визжит (в это время визжит Джейн). - Что случилось? - выскочил из-под капота Гена. - Да мышь здесь у вас пробежала. - Так, все понятно. - Гена опустил капот. - Закончу с этим джипом и займусь Вашей машиной. Часам к шести будет готова. - Как к шести?! А как же мне передвигаться? - На автобусе, - удивился Гена. – Здесь автобус ходит до метро. У нас все так ездят. - Это у вас, - вздохнула Джейн. – У нас на автобусах ездят только нищие. - Зато у нас автобус сближает людей, - обиделся Гена. – Каждый день встречаешь знакомые лица, они уже стали как родные, и если кого-то не увидишь утром, то волнуешься – не заболел ли человек. В автобусе узнаешь все последние новости, народные рецепты от разных заболеваний, все подробности из жизни богемы – кто с кем спит, кто от кого ушел. Да, что Вы, - уже разошелся Гена. – Я без автобуса уже и не представляю себе свою жизнь. И газет никаких не надо. - Ну, что ж. Пойду в народ, как рекомендовал мне шеф, - вздохнув, сказала Джейн и вышла на улицу. По дороге к автобусной остановке она купила мороженое и села в подошедший автобус. Автобус покатился по московским улицам. Джейн попыталась узнать куда она едет и обратилась к стоящему возле выхода "замызганному" мужичку-бомжу с большими завитыми вверх усами. - Ду ю спик инглиш? Мужик посмотрел на нее пьяными глазами, ничего не понял и на всякий случай сказал: - Я сойду. - О, ес ай ду! Хау а ю? - Вижу, что хаваешь. – Зло посмотрел мужик как Джейн облизывала мороженое. - А я вот уже два дня не хавал. Эх довели, ироды, Росею... Ух я бы ентих кандидатов. – Он потряс кулаком. - Знаю я их всех. - О, отлично, - воскликнула Джейн. – Я американская журналистка, пишу о выборах в России. Мне надо побольше знать о ваших кандидатах. Автобус остановился. Мужик вышел. Джейн - за ним. 4. Мастерская по ремонту импортных автомобилей. Шесть часов вечера. В мастерской появляется Джейн. Она несет полный пакет чего-то. За столиком сидит чумазый Гена и пьет чай. - Как моя "тачка"? - Порядок. Сейчас чай допью и покажу. Джейн ставит на стол свой пакет и достает из него бутылку водки, буханку черного хлеба, банку маринованных огурцов, шмат сала и банку хрена. Гена ошалело смотрит на нее. - Что это? - Ну как же. Это у вас называется "подмазать". Мне объяснили, что по-русски это значит бутылка водки, черный хлеб и соленые огурцы. Но от ваших ребят я поняла, что вы здесь еще очень любите свинину с хреном. - Девушка, где это Вы уже такого нахватались? У нас здесь не шарашка какая-нибудь, а солидный автосервис. И я кроме пива ничего не пью, а сало, вообще, терпеть не могу. Машину я Вашу сделал, будет летать как ласточка. - Ну, слава богу, а то я уже замучалась в ваших автобусах ездить. У меня в голове полнейшая каша. Мы в Штатах даже и не подозревали, что Зюганов незаконнорожденный внук Ленина от Инессы Арманд, а Жириновский и Жванецкий родные братья. - Господи, кто же Вам такую чушь рассказал? - Один очень интересный человек. Раньше, он сказал, что был маршалом, лично знал Сталина, входил в правительство. А сейчас при новой власти его забыли, с работы выгнали, квартиру отняли. Он ушел в подполье и создал свою партию – «Первая конная». - А как его зовут? – осторожно поинтересовался Гена. - Сейчас, - Джейн открыла записную книжку. – Будённый. Красивая фамилия, - с чувством произнесла Джейн. Гена от смеха схватился за живот. - Сенька «Бубённый». Ему эту кликуху дали местные бомжи, за его присказку: хода нет – ходи с бубей. Но ему больше нравиться «Буденный», он даже усы себе отрастил под знаменитого советского полководца. А настоящий уже давно умер и похоронен на Красной площади. - Ну, вот, - вздохнула Джейн. – А я уже собиралась сенсационный репортаж подготовить. Она сняла темные очки и платок, и её чудесные светлые волосы рассыпались по плечам. - Слушайте, - сказал Гена. - Мне кажется я Вас уже где-то видел. Вы у нас раньше ремонтировались? - Нет. Но я знаю, что у вас, русских, это такой способ знакомиться. Со мной такие номера не проходят. Сколько, я Вам должна? Джейн явно была не в духе. - Ну, зачем Вы так. Мне действительно Ваше лицо знакомо, - обиделся Гена. - С Вас три тысячи. Только рублей, а не долларов. - Не считайте меня за дуру, я знаю разницу между долларом и рублем. Джейн расплатилась, села в машину и выехала за ворота. Гена пошел умываться и переодеваться. Через пятнадцать минут он вышел из гаража и увидел в ста метрах стоящую машину и голосующую Джейн. Гена подошел. - Что случилось? У Вас опять поломка? - Да, нет. Бензин кончился. Пятнадцать минут стою, хоть бы кто остановился. Это, что, у Вас в России так принято, что водители друг другу не помогают? Или это дискриминация женщин? - Можно подумать в вашей Америке дискриминации нет. Суд Линча вы, между прочим, придумали. Бедные негры! - Кто?! Негры бедные?! Да у нас скорее сейчас дискриминация белых происходит. Белый совершил преступление - его в тюрьму, без разговоров, а негра попробуй, сразу обвинят в расизме. - Ну, ладно, хватит болтать. Давайте лучше толкнем Вашу машину. Здесь недалеко заправка. Джейн и Гена стали толкать машину. Джейн пристально всматривалась в лицо Гены. Вдруг она остановилась. - А Вы знаете, мне Ваше лицо тоже знакомо. Вы не бывали в Штатах? - Да, Вы американцы не далеко от русских ушли в оригинальности. Толкайте лучше машину, а то она назад покатится. - Нет, я серьезно. Где-то я Вас видела. Они подкатили машину к колонке. - Ну, все. Дальше Вы справитесь без меня. Если будут какие-то проблемы с авто, приезжайте, посмотрим. - Подождите, - Джейн словно ударило током. - Стойте, я сейчас. - Она открыла заднюю дверь машины и достала фотоаппарат "Полароид". - У меня хобби, я фотографирую всех своих автомехаников. С этими словами она щелкнула фотоаппаратом. 5. Гостиница. Вернувшись в гостиницу Джейн достала одну из американских газет, нашла фотографию самого богатого жениха США, наследника автомобильной корпорации "Норд" Генри Норда-четвертого и рядом положила фотографию Гены. - Я не ошиблась, - произнесла Джейн, и глаза ее лукаво засветились. – Ну, Мэлани, держись! В голове Джейн сразу всплыла картина последнего приема у Теда Тернера. Блестящие наряды, сверкающие улыбки, ослепительные бриллианты и изумруды, искрящиеся бокалы с шампанским. Молодые девушки, как мухи, облепили наследника корпорации «Норд» Генри Норда-четвертого. Каждая старается привлечь его внимание. Он галантно, но холодно им улыбается, общаясь в основном с мужчинами. Кроме того, два дюжих охранника постоянно оттирают в сторону особо рьяных особ женского пола. Из толпы поклонниц выскочила растрепанная (потому что девушки друг друга толкают, распихивают, чтобы быть ближе к телу Генри) подруга Джейн Мэлани. - Вот стервы, - поправляя прическу, в сердцах бросила она. - Ну, и чего ты туда лезешь? – спокойно произнесла Джейн. - Да ты что, не соображаешь, это же Генри Норд! Это же миллиарды долларов! Самый лакомый кусок на брачном фронте Америки. - Это я знаю, - вздохнув, ответила Джейн. – Но разве можно чего-то добиться в этой куче юбок. А у него кто-нибудь есть постоянная? - Насколько я знаю, нет. Он практически нигде не бывает. Сидит безвылазно в своем пентхаусе на Пятой Авеню. Поэтому то такой ажиотаж и возникает при его появлении на какой-нибудь тусовке. Ну, ладно, нельзя терять время, пойду на второй круг. – С этими словами подруга Джейн врезалась в толпу соискательниц, разбросав в разные стороны нескольких претенденток. Джейн, вздохнув, пошла в туалетную комнату и неожиданно услышала разговор двух адвокатов-опекунов Генри Норда, которые курили в туалетной комнате. - После смерти отца Генри стал совсем неуправляемым, - замети Хард. - Да, из-за него пришлось тащиться на этот вечер, - поддакнул Мориссон. - Естественно. Мы же не можем отпускать его одного. Надо контролировать каждый его шаг, его контакты, особенно с женщинами. - Да уж, из-за этого я даже по ночам стал плохо спать. Как представлю … - Не надо представлять. Надо не допустить этого насколько возможно. - Но все равно рано или поздно он женится. - Вот. Лучше, как Вы понимаете, поздно. - Но он может потребовать завещание и все узнает. - Будем тянуть время. А пока мы у кормушки нам нельзя его терять. И потом, дорогой мой мистер Мориссон, даже если он и прочтет завещание, что из этого. Он и так живет хорошо, катается как сыр в масле. Нет такой его прихоти, которая бы не была выполнена. Зачем ему взваливать на свои юные плечи все тяготы такого серьезного бизнеса? А здесь, Вы знаете, нужно трудиться в поте лица, от зари до зари. Разве может человек, который спит по двенадцать часов в сутки быть главой такой империи? Пусть резвится, наслаждается жизнью. А мы ему поможем ей наслаждаться. - Да, но этот старый осел Генри Норд-третий полагал, что женитьба сделает Генри самостоятельным и солидным, как это случилось в свое время с ним самим, что жена способна сделать мужа настоящим мужчиной, а ответственность за семью сделает его сильным хозяином. - Дорогой мой, Вы представляете какой должна быть эта женщина - Какой бы она ни была, но он станет полновластным хозяином компании, а она по завещанию – членом Совета директоров и получит 10 процентов акций компании и еще 10 – за рожденного наследника. Это будет наш конец. Мы все потеряем, а еще если начнут копать… Не паникуйте, мистер Мориссон. Мы контролируем ситуацию. Жениться – не стакан воды выпить. Мы будем подбирать достойную кандидатуру. Это тоже займет определенное время. - А если он влюбится, если не послушает нашего совета? - А вот этого мы не должны допустить. Напоите-ка его сегодня как следует. Пойдемте, нельзя надолго оставлять его одного. Эти дамочки словно с цепи сорвались. Адвокаты вышли из туалетной комнаты, Джейн поспешила спрятаться за столб. В туалетную комнату спустилась раскрасневшаяся взлохмаченная Мэлани. - Ух, стервы, - в сердцах бросила она. – Всех бы поубивала. Все ноги поотдавили, прическу испортили. - Ну, и куда ты лезешь? – иронично заметила Джейн. – Ты и впрямь рассчитываешь его заполучить? - А что? Чем я хуже других? - А чем лучше? Я считаю, это неприлично так навязываться. - Ой-ой-ой, смотрите-ка, какие мы гордые. Да за такие бабки я готова его всего облизать. - Ну, уж это вообще, мерзость. Что вы в нем нашли? Мне он совсем не нравится. - Да, ладно. Тебе просто слабо. Ты знаешь, что у тебя никаких шансов, поэтому и выпендриваешься. - Да мне просто противно смотреть, как вы его облепили, словно мухи дерьмо. - Может быть я и муха, как ты выразилась, но я супермодель, мое лицо знает вся Америка. А ты захудалая журналистка. Уж тебе-то точно ничего не светит. - Ты так считаешь? – завелась Джейн. – Ты уверена? А давай на спор. - Чего, чего? - На спор, что я захомутаю этого вашего супермена. - Ой, держите меня. Чем же ты хочешь его поразить? Уж не своими ли внешними данными? - Ну, что ты, душечка, исключительно своей головой. - Ну-ну. И на что держим пари? - На твою новую машину. - Против твоей квартиры. - Идет. И они стукнули по рукам. Джейн уверенно поднялась в гостиную и, удачно миновав толпу поклонниц, оказалась рядом с Генри. Он в это время, взяв под руку, беседовал с молодым смазливым журналистом Майком Слэйтоном. Джейн сразу взяла быка за рога. - Мистер Генри, меня зовут Джейн Смит. У меня к Вам есть одно очень важное дело. - Мисс, - поморщился Генри. – Я не занимаюсь делами на отдыхе. Я, вообще, предпочитаю ими не заниматься. - Но, я уверена, это дело заинтересует Вас. Я знаю кое-что очень важное для Вас. - Мисс, обратитесь, пожалуйста, к моим адвокатам. Они занимаются всеми делами. - Но это касается лично Вас. Уделите мне вечер. Мы посидим с Вами в каком-нибудь ресторане и я уверена… Вы не пожалеете. – Джейн раскинула свои великолепные светлые волосы по плечам. - Не знаю, я очень занят, я не готов… В это время с воинственным видом подошли Хард с Мориссоном. - Эта молодая особа хочет сделать какое-то предложение. Мне некогда, поговорите с ней. И Генри, взяв под руку молодого человека, в сопровождении охранников вышел в другую комнату. - Что Вы хотели предложить, мисс? – воинственно спросил Хард. - Я хотела поужинать с мистером Нордом, - с вызовом бросила Джейн. - Это не возможно, мисс. Всего хорошего. Фыркнув, Джейн повернулась и пошла. - Узнайте кто эта особа, мистер Мориссон. Надо ее изолировать, - донеслось до её ушей. Джейн увидела злорадную улыбку на лице Мэлани. - Ну, что, подружка, когда отдашь ключи? - Еще не вечер, - бросила на ходу Джейн и удалилась с приема. Джейн также вспомнила, как на следующий день ее вызвал шеф отдела новостей и предложил отправиться в командировку в Россию, освещать выборы российского президента. Джейн поняла чьих рук это дело. Еще через день она летела в самолете в Москву и тут вдруг прочитала в газетах на первых полосах, что адвокаты Генри Норда-четвертого разыскивают своего подопечного, который внезапно исчез в неизвестном направлении. Картины воспоминаний исчезли. Джейн сидела в своем номере в Метрополе, в Москве и вертела в руках фотографию Гены. - Да, я не ошиблась, - лукаво улыбнулась Джейн. – Ну, Мэлани, ты лопнешь от злости. И адвокатишек этих я прижму к стенке. А этот лопух никуда не денется, не открутится. Действуй, Джейн. Сама судьба дарит тебе этот шанс. С этими словами Джейн, подбоченясь, подошла к зеркалу, гордо подняв вверх подбородок: «Как поживаете, миссис Генри Норд? Чего изволите, миссис Норд?» - Класс! И она залилась звонким смехом. 6. День второй Целый день Джейн крутилась на улицах Москвы, брала интервью. Улицы кипели предвыборными потоками: красными, белыми, зелеными и даже пивными. Повсюду митинги, лозунги, транспаранты, демонстранты. В шесть часов вечера Джейн подъехала к знакомому автосервису. Из ворот показался Гена. Джейн посигналила и подъехала к нему. - Садитесь. – Она открыла дверцу автомобиля. – Подвезу. - С ума сойти. С чего бы это, - изумился Гена. - О, я так благодарна Вам, Гена, - сказала, заигрывая, Джейн. – У Вас золотые руки. Вы – Левша. - Да, нет, я – правша, - удивился Гена. - Я не это имела в виду. Вы такой же удивительный мастер, как ваш знаменитый Левша. - Ну, это Вы мне льстите, - смутился Гена. - Нет-нет, не скромничай. Я не встречала таких мастеров нигде, даже у нас в Штатах. Ты просто волшебник. – Она неожиданно перешла на «ты». - В Нью-Йорке у тебя была бы лучшая мастерская. К тебе бы ездили на своих автомобилях Арнольд Шварценэггер, Шарон Стоун, Джек Николсон. - Ну, Вы прям скажете, - краснея, проговорил Гена. - Да, а что ты думаешь, у них тоже ломаются машины. В общем, Гена, я хочу тебя отблагодарить. – И она томно повела глазами, ближе пододвигаясь к нему. - Вы и так хорошо заплатили. Я лишнего не беру. - Ты меня не понял. Я приглашаю тебя в ресторан. - Спасибо, конечно. Но я чего-то не очень понимаю, зачем все это? - Ну какой ты непонятливый. – И Джейн часто задышала, подставив чуть ли не под нос Гене свою довольно привлекательную полуобнаженную грудь. – Неужели тебе надо все объяснять словами. И называй меня просто Джейн. - Хорошо, Джейн, если ты этого хочешь. Странные Вы – американцы. – Пожал он плечами. – Только в восемь вечера я должен быть дома. - Это почему? – удивилась Джейн. - Должен – и всё, - отрезал Гена. - Тебя ждет дома жена? - Нет. Я не женат. - Прекрасно! Куда же ты торопишься? Восемь часов – это детское время. - Это мое дело. Если не устраивает, я выхожу. – С этими словами Гена открыл дверцу авто. - Ну, куда же ты, глупый, я пошутила. Поехали. – И Джейн тронулась. Они подъехали к ресторану «Националь». Гена упирался, не хотел идти. Джейн, взяв его под руку силой повела к входу. В дверях дорогу преградил швейцар. - Извините, мисс, - вежливо произнес он. – У нас элитный ресторан. Мужчина должен быть в вечернем костюме. – Он кивнул в сторону Гены. - Всё. – Гена вырвал свою руку из объятий Джейн. – С меня довольно. Благодарствуйте, мисс. Я поехал домой. - Подожди. Сейчас мы все исправим. Действительно, что у тебя за вид. Мужчина должен носить дорогой смокинг. - Что хочу, то и ношу. Это я уж как-нибудь сам решу, - обиделся Гена и пошел к метро. - Ну, подожди, не обижайся, - догнала его Джейн. – Сделай мне приятное. Пойдем. Она затащила недовольного Гену в подземный город товаров на Манежной площади. Они зашли в мужской магазин. Гена все упирался, но она заставила его померить красивый черный смокинг с белой рубашкой и бабочкой. Она вместе с продавцами осмотрели Гену. - Всё, выписывайте, мы берем. Не раздевайся дорогой. - Так, хватит, с меня довольно. Я не буду это одевать. И потом уже семь часов. Я тебя предупреждал, что в восемь мне надо быть дома. - Дорогой, не удобно, на нас смотрят люди, - сказала Джейн, улыбаясь продавцам, стараясь замять инцидент. – Зайди в кабинку, поправь смокинг и пойдем. Я жду тебя, мой дорогой. Гена зашел в кабинку. - Он у меня такой стеснительный. Это он от смущения, - говорила она, оправдываясь перед продавцами. – У нас скоро торжественное событие, он волнуется. Да и я тоже. Вы не обращайте на него внимания. Ну, где же он? Ты скоро, дорогой? Один из продавцов подошел к кабинке, заглянул за шторку и с изумлением откинул ее. На вешалке висел смокинг с белой рубашкой и бабочкой. Но Гены там не было. Все продавцы сочувственно посмотрели на Джейн. - Фак! Фак! Фак! – в сердцах сквозь зубы прошипела Джейн. – Черт возьми, осталось всего три дня. Не отчаивайся Джейн, возьми себя в руки. Еще не все потеряно. 7. День третий. Снова весь день Джейн бегает по городу, берет интервью, посылает из редакции отчеты в Нью-Йорк. Вечером она снова на посту, у автомастерской. Гена вышел из ворот, но, увидев Джейн, снова исчез. Джейн вздохнула и, стиснув зубы, пошла за ним. - Ну, что Вам надо? Что Вы меня преследуете? – встретил в штыки ее Гена. - Прости меня, дорогой, я поняла свою ошибку. Прошу тебя, не обижайся. Давай снова будем на «ты». - Да я не обижаюсь, - спокойно сказал Гена. – Я просто не понимаю тебя. Зачем тебе все это? - Эх ты! Ты так ничего и не понял? - У Джейн от досады хлынули слезы. Оставшиеся в мастерской люди стали с недоумением смотреть на них, не понимая как это такая красивая стройная иностранка упрашивает этого захудалого мастеришку, рыдая у него на плече. - Ну, хорошо, успокойся, я простил тебя. - Тогда поедем куда-нибудь, - сказала Джейн, вытирая слезы. - Поедем, только не в ресторан. И в восемь – я должен быть дома. - Хорошо, - вздохнула Джейн. Они приехали в Сокольники. В парке гуляли парочки молодых людей, мамы с колясками, на лавочках сидели пенсионеры и шахматисты. Они бродили по тенистым аллеям. Гена рассказывал Джейн о своих планах по созданию автомобиля 21 века с двигателем, который будет использовать мазут, сетовал на то, что нужны деньги на производство и опробование этого двигателя, и что он в гараже по выходным из подсобных материалов уже создает его. - Вот, если бы у меня были деньги, я бы уже сделал этот двигатель. Ты представляешь, это была бы революция во всем автомобилестроении. Двигатель будет развивать такую мощность, что бензиновым даже не снилась. А главное – экология. Не будет СО, СН, тяжелых металлов. Из выхлопной трубы будет выходить пар, как из чайника. Я вижу тебе не интересно. - Нет, почему же, - еле сдерживая зевоту, сказала Джейн. – Только я ничего в этом не понимаю. - Какой же я болван, - стукнул себя по голове Гена. – Кто же с девушками говорит о машинах. А ты любишь Шекспира? – вдруг спросил Гена и стал на чистейшем английском языке читать сонеты Шекспира. Джейн с удивлением смотрела на него. - У тебя прекрасный английский. Где ты учился? - Нигде, - пожал плечами Гена. – Просто однажды взял английскую газету и стал читать, и все понял. Я сам даже удивился. Я уже прочитал много книг на английском. Но больше всего люблю Шекспира. В оригинале он гораздо красивее, чем в переводе. Вот, например. – И он снова стал читать сонет. Джейн помогала ему, когда он запинался. И они весело смеялись. - А ты знаешь Есенина? – спросил Гена. – Из русских поэтов он мой самый любимый. - Нет, - пожала плечами Джейн. И Гена начал ей читать. Они шли по аллеям и вдруг увидели компанию тинэйджеров, которые «мучили» гитару. - Кто же так играет, - поморщился Гена. – Дай-ка инструмент, - обратился он к гитаристу. Гена взял гитару, подстроил струны и начал играть и петь. Он сыграл русскую песню, затем песню из репертуара «Битлз». Все смотрели на него. Независимые тинэйджеры – с восхищением, Джейн – с изумлением, даже проходившие мимо люди останавливались и слушали с добрыми улыбками на лицах. - Ой, сколько время? - вдруг неожиданно прервался Гена. - Без десяти восемь, - спокойно с теплой улыбкой сказала Джейн. - Черт, - выругался Гена. – Я побежал. - Подожди. Куда ты? – Джейн бросилась за ним. - Дядь, сыграй еще, - донеслось сзади. Гена и Джейн выбежали из парка. - Что с тобой? Куда ты так летишь? – кричала на ходу Джейн. - Мне надо срочно домой. - Ну, хорошо, я тебя подвезу. Садись. – Джейн открыла дверь своей машины. - Черт, как же я упустил! – Гена рухнул на заднее сиденье. – Запомни, Сиреневый бульвар 56, корпус 2, третий подъезд, второй этаж, квартира 35. - Зачем такие подробности, - удивилась Джейн. – А ты ничего. Я даже не подозревала, что у тебя такие таланты. Где ты так научился играть и петь? У тебя голос не хуже Маккартни. Ты меня сегодня решил покорить? Тебе это почти удалось. Она обернулась на заднее сидение и увидела спящего Гену. - Ни фига себе! – вырвалось у нее. – Вот это фокус! Я ему почти что в любви объясняюсь, а он дрыхнет! Ну, это просто наглость! А ну, давай, просыпайся. – Она стала трясти его за плечо. Гена был в полной отключке. - Нет, вы только поглядите на него. Сколько мужиков у моих ног валялось. И каких мужиков! Но, чтоб такое… Это просто уму не постижимо. Ну, я тебе сейчас покажу! Джейн остановила машину, вышла, открыла заднюю дверь и плеснула на Гену водой из бутылки с минералкой. Безрезультатно. Она стала лупить его по щекам. Все впустую. - Эй, да ты не умер ли часом? – Она пощупала пульс. – Нет, жив. Бог ты мой! Надо же так дрыхнуть! Что же мне теперь с ним делать? Может, выбросить на улицу, чтобы проучить? Да, вроде жалко. Если он так спит, то его разденут и разуют, а он и не почувствует. Фак! Ну, надо же было так влипнуть. Придется везти его домой. Джейн не сразу нашла в куче однотипных «хрущевок» дом Гены, выволокла его из машины и с трудом затащила на второй этаж. Она нажала звонок. Дверь открыла мать Гены. - Ой, сынок, - всплеснула она руками. – Я уж волноваться стала. Время скоро девять. Он всегда в это время спит. Помогите мне его до дивана дотащить. Мать и Джейн дотянули Гену до дивана и уложили. Вышли в большую комнату. - Вот чумовой! – покачала головой мать. – Спасибо, что не бросили его. Не знаю, что с ним делать? Мы уж его и врачам показывали, и к этим, как их, экстрасексам водили. Все говорят, нормальный здоровый парень. Но спит, как убитый, по 12 часов в сутки. Как в восемь вечера заснет, так до восьми утра пушкой не разбудишь. Его из-за этого и в армию не взяли. Сначала думали, – косит. Медкомиссия специально до восьми вечера сидела, ждала пока заснет. А потом как ни будили – бесполезно. Прапорщик, который в казарме на первом этаже кричит: «Подъем!», - а на третьем все вскакивают, и тот разбудить не смог. Так с белым билетом и выпроводили. Правда, сны удивительные видит, что он в Америке живет и там сын какого-то большого миллионера, ну, этого, как его, главного у них по машинам. - Генри Норда? – осторожно поинтересовалась Джейн. - Во-во, этого самого Норда. Папаша его недавно помер и он теперь наследником всего капитала стал. Он как утром проснется, так словно новую серию из сериала рассказывает. Вот на днях был на приеме у этого, как его, Теда Тернера из CNN. Слышали о таком? - Да-а, - все больше поражаясь, протянула Джейн. - Во, я его тоже по телевизору как-то видела. Видный такой мужчина. Красавец, седой, статный. Жена его, тоже интересная, как ее, Хонда, артистка. - Фонда, - поправила Джейн. - Правильно, Фонда. Она где-то в каких-то «угнанных лошадях» играла. Видели? - Видела, - улыбнулась Джейн. - И эту, как её, акробатику придумала. - Аэробику. - Точно. Я вот тоже решила ей заняться. У Томки кассету попросила. Так я не успеваю за ними. Они как заведенные: и ногами дрыгают, и руками машут, два притопа, три прихлопа. Я через пять минут вся взопрела, давленье подскочило, круги перед глазами. А они ведь целый час на кассете прыгали, хоть бы что. Откуда ж столько здоровья взять? Ой, да чего ж мы стоим-то. Пойдемте в кухню, я Вас чаем напою. Они прошли на кухню. Мать налила чайник, поставила на плиту. Джейн села на табуретку у кухонного стола. - Ой, а как Вас зовут? - поинтересовалась мать Гены. – А то мы даже не познакомились. Гена ни разу девушек домой не приводил. У него с ними как-то не клеится. Встречался после школы с одной. Но она все на танцы хотела сходить, а он спать ложился. Так и расстались. А теперь одни железки в голове, да еще на гитаре бренчит. - Меня Джейн зовут, - сказала девушка. – А Вас? - А меня Мария Сергеевна. А Вы иностранка, что ли? Имя у Вас какое-то не наше и акцент? - Да, я американская журналистка, работаю как раз в том самом CNN. - Батюшки, а где ж это Вы с моим охламоном познакомились? - Я у него машину ремонтировала. - А-а, он у меня, говорят, в этих машинах большой специалист, - Мария Сергеевна понизила голос, боясь как бы сын не услышал похвалы. – Из куска дерьма, извиняюсь, конфетку сделает. - Мария Сергеевна, а что Вы там про сны говорили, - вспомнила Джейн. - Сны, - протянула Мария Сергеевна. – Сны – это целый сериал. Вы смотрите «Санту - Барбару»? - Смотрела как-то. - Так это еще интереснее. - Ну, а что-нибудь Вы можете еще вспомнить из этих снов? – поинтересовалась Джейн. - Могу. Опекуны у него такие противные, что-то скрывают от него. Про наследство никак не говорят. Один такой маленький, толстенький, лысенький, на кота плешивого похож. - Хард, - вырвалось у Джейн. - Да, точно. Он Вам, я вижу, уже тоже рассказывал. А второй худой, длинный, и нос крючком. - Мориссон, - выдохнула Джейн. - Так вот они всё темнят. Никак завещание не показывают. А Гена рассказывал ему там весело. В квартире сделали и сад, и кинозал, и компьютерные игры, и этот, как его, кебельбан, шарами кегли сбивают. Как дети, прям. На улице, правда совсем не бывает. Это плохо. Дышать воздухом надо. Что там этот искусственный сад. И в компьютеры зрение портит. Я ему всегда говорю, не сиди много у компьютера. От него зрение портится. А у женщин, я слышала, даже на беременность влияет. Вы не работаете на компьютере? - Работаю. Сейчас без него никуда. - Так вот, Джейн, я Вам, как мать, советую, бросьте Вы эти компьютеры. От них один вред. Я, вон, всю жизнь в магазине за прилавком проработала, никаких компьютеров в глаза не видела. Сначала счеты были, теперь калькуляторы. И всё хорошо. И не надо мне никаких этих компьютеров. Вот Вы журналистка. Ну зачем Вам компьютер? - Ну, я получаю информацию по Интернету, печатаю статьи, передаю отчеты по E-mail. - Всё это ерунда. Возьмите записную книжку, печатную машинку. Зато зрение не испортите и детки будущие здоровыми будут. - Хорошо, - улыбнулась Джейн. – Я подумаю над Вашим предложением. - Так вот, чего рассказывала. - Мария Сергеевна налила закипевший чай, поставила на стол варенье. – Да, а больше всего я возмущаюсь, что Гена увлекся азартными играми. - Гена играет в казино? – удивилась Джейн. - Да нет, не сам Гена, а во сне. Он там и в карты играет, и в рулетку. И смотрю его это засасывает. Я уж ему говорила, чтобы он прекратил, а то все наследство спустит. Да Вы угощайтесь. Варенье своё, с огорода, крыжовенное. У нас дача есть в Бронницах, 15 соток. Мы там и огурцы, и помидоры, и перец выращиваем. Кусты есть: смородина, крыжовник, малина. Пять яблонь: белый налив, коричное, антоновка и пепин - шафран два дерева, - с особой гордостью подчеркнула мать. – Но это еще полбеды. Самое страшное, что он начал выпивать и помногу, и почти каждый день. - Гена пьет? – удивилась Джейн. - Да, нет, не сам Гена. Гена кроме пива ничего в рот не берет. А этот, что во сне. Беспокоюсь я за него. Совсем ведь сирота остался. Мать, еще когда маленьким был, на самолете разбилась. А папаша вот недавно от инфаркта помер. Он же еще дитё, ровесник моего Генки. А там вокруг него такие акулы капитализьма плавают. Эти харды с мориссонами. И ведь подсказать некому, научить уму-разуму. Так ведь, знаете, чего учудил, охламон. Он от них сбежал. Вот. Куда-то в какую-то Апакульку. - Акапульку,- мягко поправила Джейн. - В неё, самую. С приятелем каким-то сбёг, таким же лоботрясом. А где это хоть? А то я переживаю. Куда это два пацана, одни, без взрослых в какую-то Акапуньку рванули. Тьфу, язык сломаешь. - Да Вы не переживайте. Это рядом, в Мексике находится. Туда многие американцы ездят и молодые, и старые. Там замечательные пляжи, море, - мечтательно проговорила Джейн. - Мария Сергеевна скажите, а девушка у него есть? Постоянная. - Да, нет, я же Вам говорила, как вот после школы с Маринкой из соседнего дома встречался, так больше вроде никого и не было. - Мария Сергеевна, я про сон спрашиваю, - поморщилась Джейн. - А-а, про сон. Вроде нет. Во всяком случае про девок никогда не рассказывал. - Ну, спасибо, Мария Сергеевна, за чай, - засобиралась Джейн. – Мне пора. Еще статью готовить надо. - Вы заходите, Джейн. Вы мне очень понравились. Сразу видно серьезная девушка, не то, что наши вертихвостки. Я Вам по-нашему, по-бабьи, скажу, такого мужика, как Генка ни в жисть не найдешь. Вы посмотрите вокруг. Одна алкашня, гвоздя в доме забить не могут. А Генка не такой. За ним, как за каменной стеной будешь. Вы не подумайте, что я, как мать своего сына рекламирую. Да я бы сама за такого пошла. Он же всё делать умеет: и стирает, и готовит, и по дому, и в машинах… - Спасибо, Мария Сергеевна, - улыбнулась Джейн. – Я подумаю. Дайте мне номер Вашего телефона. Она записала номер, спустилась по лестнице и вышла из подъезда. - Хорошая девка, - вздохнула Мария Сергеевна. – Да не про нас. – И закрыла дверь. Джейн вернулась в свой номер в гостинице. Села за стол. Разложила перед собой газету с фотографией Генри Норда и полароидовое фото Гены. Долго смотрела, переводя взгляд с одной фотографии на другую. - С ума можно сойти, - проговорила она. – Такого быть не может. Этот спит 12 часов в сутки, и этот тоже. Что же это получается? Когда один спит, - перевернула одну фотографию, - другой бодрствует. И наоборот, - перевернула оба фото наоборот. – Значит, это один и тот же человек. Но как же такое возможно?! Ведь он спит сейчас дома, в своей квартире, в Москве, и в то же время гуляет там, в Акапульке. Фу, - она встряхнула головой. – Бред какой-то. Дурдом. – Она потрогала лоб рукой. – По-моему, милочка, ты перегрелась со своей безумной идеей. У тебя уже начались глюки. Такого просто быть не – мо – жет, - протянула она. – Хотя, постойте-постойте, Я читала, что однажды лорд Байрон находился в Греции, он был болен, в сильном жару, и в это время в Лондоне многие люди видели его прогуливающемся по набережной. Это фантомы! Да-да, я о них слышала. Это фантомы. Значит, это не бред. Но, говорят, фантом появляется, когда человек сильно болен или очень напрягся. А эти, вроде бы здоровые и спокойные. Ничего не понимаю. – И она перевернула обе фотографии. – Да, пошли они… Главное довести свой план до конца. А кто из них фантом мне наплевать. Она погасила свет, разделась и легла спать. ЧИТАЙ ОКОНЧАНИЕ |