Ольга Геннеберг.

 

 

 

Единственная.

 

 

Бывает, что любовь пройдет сама,

Ни сердца не затронув, ни ума…

То не любовь, а юности забава.

Нет у любви бесследно сгинуть права:

Она приходит, чтобы жить навек,

Пока не сгинет в землю человек.

 

Низами.

 

Джесика сидела в кафе. Глядя в окно, она крутила соломинку, стоявшую в стакане сока, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. За соседним столиком сидела немногочисленная, но веселая компания. На нее смотрел высокий блондин. Что-то было в его взгляде такое, что заставило сердце девушки забиться сильнее. Глядя на него, она не расслышала приближающихся шагов и вздрогнула, когда кто-то закрыл ей глаза руками.

- Кто? – раздался над ухом приятный, мужской голос.

- Джон… - девушка рассеянно улыбнулась. – Где ты был? Я жду тебя полчаса.

- Извини меня, любимая, - он поцеловал ей руку.

Компания с соседнего столика собралась уходить. Встал и блондин. Словно зачарованная, Джесика смотрела на то, как он встает, как двигается. Это были движения сильного и уверенного в себе человека. Он чем-то напоминал ей льва. Может, светло-золотистым цветом волос, а может, сочетанием спокойствия, гибкости, мягкости и, в тоже время, силы.

У выхода он обернулся. Плотно сжатые, тонкие губы чуть улыбнулись ей…

- Джесика, ты меня не слушаешь, что с тобой?

- Прости, Джон, я сегодня такая рассеянная… - она снова улыбнулась.

 

* * *

 

Несколько дней подряд Джесика приходила в кафе, садилась за свой столик, в тайне надеясь снова увидеть того парня. Но его не было. Девушка поникла.

- Снова в ожидании? – за спиной раздался низкий, молодой голос. – Надеюсь, что я не заставил вас долго ждать?

- Почему вы решили, что я жду именно вас?

- Сердце подсказывает, - он улыбнулся, и в фиалковых глазах зажглись веселые искорки. – Мне можно присесть, или уйти?

Девушка кивнула на стул, стоящий напротив.

- Как вас зовут?

- Джесика.

- А меня Габриэль, Габриэль Эллано. Будем знакомы…

Сколько они просидели, разговаривая, Джесика не знала. Время текло не заметно, она не хотела уходить. С ним было так интересно, казалось, он знает все и может поддержать любой разговор. Опомнилась лишь тогда, когда на город опустился вечер и за окном разлился свет фонарей.

- Мне пора идти, - Джесика встала с большой неохотой.

- Можно тебя проводить?

Глядя в его глаза, она не смогла отказать.

Не торопясь, они шли по тихим улицам города. Темными силуэтами, словно на страже, неподвижно стояли дома и деревья.

Заслышав музыку, повернули к парку. Праздник еще не кончился и по аллеям, и на площадках кружились танцующие пары.

- Потанцуем?

- Гейб, я … - Джесика не успела ответить – он обнял ее за талию и

вовлек в круг танцующих.

Танцевал он превосходно…

Его лицо было так близко, в глубоких, темных глазах плясали огоньки, на губах – чуть заметная улыбка. Он смотрел на нее.

- Гейб, - Джесика попыталась взять себя в руки. – Мне, правда,

нужно домой. Завтра рано вставать…

Молча, он взял ее за руку, повел к выходу из городского парка. От прикосновения его пальцев, она вздрогнула и поежилась. Сняв пиджак, Гейб накинул ей на плечи. До дома Джесики они шли молча.

- Спасибо, Габриэль – вечер был чудесный.

- Тебе спасибо.

Девушка подала руку на прощанье. Он взял ее за руку, потом

обнял. Джесика не сопротивлялась, лишь в голове мелькнула сразу погасшая мысль: «Что я делаю? Ведь я же помолвлена…»

- До свидания, Джесика.

- До свидания, - она вбежала на крыльцо и исчезла в доме, унося на

губах вкус поцелуя…

 

* * *

Они встречались еще не раз. Габриэль всегда появлялся тогда, когда ей было одиноко. Дарил цветы; говорил то, что нужно сказать, угадывал ее желания. Казалось, он читал ее мысли.

… И Джесика расцвела, как распускается, расцветает из маленького бутона цветок, взрываясь яркими красками, и наполняясь ароматом. Что-то неуловимое появилось в ее движениях и походке. Больше очарования в улыбке, сияния – в глазах.

Джесика, тихо напевая, перебирала цветы, складывая в букеты, когда сзади прозвучал мужской голос:

- Джес, бы сегодня обворожительна! – Джон обнял девушку за

талию и хотел, как обычно, коснуться губами ее шеи, но она выскользнула из его рук.

- Джон, прекрати!

- Что с тобой? – он взял ее за плечи, повернул к себе лицом, пытаясь

посмотреть ей в глаза, но Джесика опустила голову. – До свадьбы осталось сорок три дня, а ты меня избегаешь… В чем дело?

- Джон, прости,… свадьбы не будет… - голос звучал все тише. Она

сняла кольцо и протянула ему.

- Это что, шутка? – на его побледневшем лице читалось крайнее

недоумение.

- Нет.

- Джес, если тебе нужно больше времени, я пойму, только не пугай

меня так…

- Я уже все решила.

- У тебя появился другой мужчина?! Скажи мне! – он сжал ее плечи

и встряхнул ее.

- Джон, отпусти!.. Ты делаешь мне больно!..

- А мне каково! Об этом ты подумала!

- Джон…

Он опустил голову, пытаясь взять себя в руки:

- Твоя мать знает об этом?

- Еще нет.

- Как ты намерена ей это рассказать?

- Это мое дело, Джон. Теперь, только мое. Прости меня, если

можешь, … прощай… - она повернулась и ушла.

 

* * *

- Гейб? – Джесика обняла его, сильнее прижимаясь.

- Да?

- О чем ты думаешь?

- О чем думаю? – спросил он, смотря на звезды, они сидели на

берегу океана. Ночь была тихая и безоблачная. Едва шумел прибой. Джесика улыбнулась и вновь обвила его руками шею. – Я думаю о нас с тобой.

- Знаешь, - улыбнулась она, вытирая помаду с его щеки. – Я

разговаривала с Джоном и вернула ему кольцо. Свадьбы не будет…

Она надолго замолчала.

- Джес…

- Да?

- Ты вышла бы за меня замуж?

Девушка посмотрела в его глубокие, полные странной печали

глаза и поцеловала его вместо ответа.

 

* * *

Девушка, веселая и улыбающаяся, потягивала через соломинку

апельсиновый сок. Улыбалась человеку, сидящему напротив.

Это кафе и столик стали для Джесики и Габриэля любимым и очень дорогим сердцу местом.

День был прекрасный, и ничто не предвещало бури, явившейся в облике Джона.

- Здравствуй, Джес, нам надо поговорить.

- Джон, - девушка устало вздохнула, - нам не о чем говорить.

Тот нервно улыбнулся, и, казалось, только теперь заметил ее

собеседника:

- Привет, Эллано, что ты здесь делаешь?

- Пью кофе и беседую, а, что, нельзя?

- Оставь нас, пожалуйста, мне надо с ней поговорить.

Гейб посмотрел на него, на девушку, и не двинулся с места.

Джон побагровел, открыл, было, рот, но Джесика опередила:

- Подожди меня на улице, ладно.

Гейб молча кивнул и вышел. Минут через десять девушка

выскочила из кафе как ошпаренная. Схватив Габриэля за руку, Джесика потащила его за собой, не обращая внимания на крики Джона, выбежавшего следом.

Несколько минут прошли в напряженном молчании. Габриэль в ожидании смотрел на Джесику. Ее трясло от злости.

- Что случилось?

- Я никогда бы не подумала, что Джон способен на такую низость.

Считала, что он выше этого, что достойно примет поражение,.. но отомстить, да так мерзко.… Представляешь, он говорит о тебе как о женщине! – она посмотрела на него. – Что с тобой?

- Он прав.

- Что?

- Это правда… Мне жаль, что ты узнала все так… нелепо как-то…

- Что ты несешь, Габриэль?!

- Габриэлла.

Джесика посмотрела ему в глаза и все поняла.

- Как ты мог,… могла?!. Как?!. Ты считаешь меня ненормальной?!.

- Джесика…

- Не трогай меня!.. Если ты рехнулась, то я еще нет! Я не

сумасшедшая!!. Я так не умею и не хочу!!. – девушка остановилась, глядя на безжизненное лицо Габриэллы, ставшее сразу белее ее рубашки. Только сейчас, глядя в неподвижные глаза, она вдруг поняла, какую боль причинили ей эти слова.

Габриэлла повернулась, сделала несколько шагов.

- Габриэлла, я…

- Оставь меня, - голос звучал глухо и был совсем чужим. – Уходи…

- Габриэлла. – Джесика схватила ее за руку.

- Оставь меня, - холодные пальцы выскользнули из ее руки.

- Габриэлла! – крикнула Джесика вслед, но та не обернулась.

Девушка в смятении опустилась на скамейку, а когда

огляделась, уже наступил вечер. Было темно и тихо; кругом ни души. Единственный фонарь, освещавший улицу, стоял на другом ее конце. Стараясь быстрее выбраться на освещенное место, прибавила шагу, но чья-то высокая фигура преградила ей дорогу.

- Такая красивая женщина и одна!

- Пропустите меня.

- Зачем же так быстро? Давай пообщаемся.

- Дайте пройти!

- Ну-ну, моя куколка! – он схватил ее за руку и ухмыльнулся. –

Повоюем?

- Я не ваша куколка! Отпустите!! – Джесика попыталась вырваться.

Он улыбнулся еще шире, и тут его лицо исказилось, и он

странно склонился вправо. Джесика вырвалась. Чья-то сильная рука перехватила кисть нападавшего, завела за спину, немилосердно выкручивая. Другая рука схватила его за волосы, а после удара ногой под колени, он опустился на землю.

- Пожалуйста, отпустите!… Мне больно!

- Неужели? – фиалковые глаза хищно сузились. – Какие-нибудь еще

пожелания.

Мощный толчок опрокинул нападавшего. Он с трудом

поднялся, растирая пострадавшую руку.

- Зря ты это сделал красавчик! Теперь ты влип… Ты ведь даже не

знаешь кто я. Ты об этом пожалеешь!..

- Это будет потом, а ты, если не уберешься, пожалеешь сейчас! Иди

отсюда!

- Ладно… - он очень быстро скрылся.

Джесику трясло, ноги, вдруг, стали как ватные. Пытаясь сделать

несколько шагов, она пошатнулась, и Габриэлла едва успела ее подхватить. Судорожно сцепившись в ее рукав, девушка разревелась. Габриэлла, обняв, прижала ее к себе, завернув в свою куртку. Провела рукой по волосам…

- Все хорошо, малышка… все уже кончилось. Пойдем домой, пойдем.

Джесика расплакалась еще сильнее.

- Спасибо тебе, Гейб… - они остановились у ее дома.

- Не за что…

- Прости меня, я…

- За что? Я сам виноват… наивный… думал, что ты сможешь понять меня, поверить в мои чувства… Я ведь люблю тебя, Джес…

- Габи…

- Иди домой.

- Но…

- Иди домой, Джес. Прощай.

 

* * *

- Доброе утро, Джес.

- Доброе утро, мама.

- Похоже для тебя оно не очень доброе, дочка. Ты такая подавленная

всю эту неделю, - миссис Робинс с тревогой смотрела в лицо Джесики. – Из-за Джона?

Девушка промолчала.

- Не волнуйся, все будет хорошо, вот увидишь. Вы обязательно

помиритесь.

- Ты так думаешь? – ее глаза заблестели.

- Уверена.

- Помиримся… Он простит меня… я надеюсь. – Джесика выскочила

из-за стола.

- Ты куда, а завтрак?

- Некогда, мама, некогда! – хлопнула входная дверь.

Дрожащей рукой девушка набрала заветный номер. Один гудок,

второй, третий…

- Да, - прозвучал в трубке тихий, женский голос.

- Миссис Эллано? Доброе утро. Могу я поговорить с Габриэллой?

- Минуточку… - наступила тишина, прерываемая далеким гудением.

И, наконец, долгожданное:

- Да?

- Габриэлла, пожалуйста, не клади трубку!

Молчание.

- Нам нужно встретится… поговорить.

Молчание.

- Габриэлла?

- Зачем? – в голосе прозвучала боль.

- Пожалуйста, приходи на пляж, на наше место. Я очень тебя прошу.

Ты придешь?

Молчание.

- Габриэлла?

В ответ короткие гудки.

Джесика вздохнула и повесила трубку.

 

* * *

Девушка сидела на стволе поваленного дерева, поджав ноги и глядя на набегавшие волны.

«Только бы она пришла, Господи… только бы она пришла…»

Легкий шорох песка заставил ее поднять голову. Рядом стояла Габриэлла. Джесика поднялась.

Фиалковые глаза вопросительно смотрели на нее, у глаз и у рта пролегли горькие складки.

- Зачем ты звала меня?

- Габриэлла, я… - Джесика замолчала – ком, подступивший к горлу,

не давал говорить, и вдруг, она обняла ее, прижавшись всем телом, и расплакалась. – Не оставляй меня. Прошу тебя! Не уходи! Ты нужен мне, Габриэль!..

- Джес…

- Скажи, что не оставишь меня, Габриэль!

- Я не оставлю тебя, малышка…

- Никогда?

- Никогда…

Джесика прижалась к ней еще сильнее.

 

* * *

- Здравствуйте, миссис Робинс.

- Джон, - озабоченное лицо женщины посветлело, - как я рада, что

ты пришел. Заходи.

- Я хотел бы увидеть Джесику. – он нерешительно переступил порог.

- А ее нет. В последнее время, она редко бывает дома. Даже

ночевать не всегда приходит. Сначала. Я думала, что вы помирились. Но вчера я нашла у нее фотографии, совсем свежие.… Сейчас покажу, - миссис быстро скрылась в глубине дома и также быстро вернулась. – Вот, - сказал она, протягивая их.

Джон медленно перебирал фотокарточки, вглядываясь в их

изображение. На снимках было всего два человека: Джесика и Габриэлла.… То они сидят в кафе, то бредут по вечернему пляжу, то катаются на каруселях… Последние две фотографии запечатлели Габриэллу, держащую на руках смеющуюся Джесику, с букетом цветов; и несколько рассеянное лицо Габриэллы, с целующей ее Джесикой…

До Джона с трудом доходило все происходящее:

- Этого не может быть.… Как я раньше не догадался.… Да и кому

могло такое прийти в голову… Она бросила меня из-за этого… этой…

- Ты его знаешь?

- Знаю ли я? Знаю ли я?! Да я с этой… в месте в школе учился!…

Джесика меня променяла, и на кого?! На женщину!!! – Джон схватился за голову.

- На женщину? Как на женщину? – миссис Робинс опустилась на

стул, едва нащупав его рукой. – Может быть здесь какая-то ошибка?

- Нет, к сожалению, нет…

- Когда она придет, … я поговорю с ней. Вот увидишь, Джон, все

уладится…

 

* * *

 

На город опустилась ночь. По улицам, тускло освещенным редкими фонарями, шли двое. Девушка, весело кружась, что-то говорила ему, держа в руках алую розу. Он улыбался в ответ. Они были счастливы.

Когда подошли к дому, Джесика остановилась, обняла свою спутницу и нежно коснулась губами ее губ.

- Я люблю тебя, Гейб. Я говорила об этом?

- Нет…

- Тогда говорю! – она вдруг стала серьезной. – Я обязательно

поговорю с мамой. Уверена, она поймет меня.

- Желаю тебе удачи.

- До завтра?

- До завтра…

Джесика скрылась в доме.

Миссис Робинс задернула штору…

 

* * *

- Как ты не понимаешь! Ведь я о твоем будущем пекусь! У тебя с

ней не может быть ничего общего!

- Мама, она нужна мне! Мы любим друг друга!

- Какая любовь может быть с женщиной! Тебе будут нужны семья и

дети! А какие у вас могут быть дети?! Какой из нее муж, или мужем будешь ты?!

- Вот увидишь, мама, у нас будет прекрасная семья! – на глазах у

Джесики появились слезы.

- И смотреть не на что! Если ты о себе не думаешь, обо мне, о

других подумай! Что люди-то скажут?!

- Плевать мне на то, что они скажут! Я хочу быть счастливой1

- Твое счастье рядом с Джоном, а не с этой девицей!

- Мама!…

- Или ты выходишь замуж за Джона, или я…

Джесика, плача, выбежала из комнаты.

 

* * *

Габриэлла медленно шла по улице домой, голова была полна счастливых мыслей и планов на будущее. Она не услышала легкого шороха, не заметила высокой тени, мелькнувшей сзади. Ее спустили с облаков, вернув к реальности, быстро и безжалостно. Ударом в спину. Ударом, который, парализовав ее, опрокинул на колени. Перед глазами появилась бейсбольная бита. До уходящего сознания долетел чуть хрипловатый голос:

- Здравствуй, красавчик. Вот мы и встретились! Теперь жалеть

будешь ты и надолго запомнишь нашу встречу!

Следующий удар поверг ее в пустоту.

 

* * *

Мрак. Ужас. Страх. Отчаяние. Безнадежность. Все это смешалось в жуткий ком. Все это и боль, вернулись вместе с сознанием и заполнили собой пустоту бытия.

Габриэлла медленно приходила в себя. Открыла глаза и зажмурилась – свет вечерних сумерек был слишком ярок для нее. Она пошевелилась:

- Мама…

- Я здесь, доченька – миссис Эллано сидела на краю кровати.

- Джесика… она знает?… приходила сюда?…

- Нет… - она опустила голову.

- Что… случилось?..

- Ничего…

- Нет, мама… ты что-то от меня… скрываешь… - Габриэлла

попыталась сесть.

- Лежи спокойно, Габи. Тебе нельзя много говорить.

- Мама,… я хочу знать.

- Хорошо.… На следующий день,… после того, как тебя привезли

сюда, пришло письмо.

- Что ты с ним сделала?

- Ничего.

- Я хочу,… чтобы ты прочитала его… вслух…

- Габриэлла…

- Я так хочу.

- Хорошо.

Миссис Эллано вскрыла конверт и развернула небольшой лист

бумаги.

«Габриэлла, не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь понять

меня, а тем более простить. У нас не было и не могло быть будущего. Я поняла, что то, что считала любовью, было лишь увлечением. Прости меня. Прощай.

Джесика Робинс».

Женщина с тревогой смотрела в глаза дочери, ставшие вдруг

пустыми. Голова Габриэллы склонилась. По бледной щеке пробежала хрустальная искорка. Раньше она никогда не плакала. Никогда.

 

* * *

 

В парке звучала тихая мелодичная музыка. Маленькая Кели

играла у ног матери. Джесика погрузилась в спокойные мысли о своей жизни, размеренной и, не знающей всплесков эмоций, о том, что дома ее ждет встреча с уставшим мужем, который, придя с работы, упадет в кресло перед телевизором и…

И тут, Джесика почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Она обернулась и встретила взгляд фиалковых глаз. На дорожке, в двадцати шагах от них, стояла Габриэлла.

Джесика поднялась и сделала шаг навстречу, но Габриэлла покачала головой и ушла…

Путь к церкви показался ей длинною в вечность и, зайдя в исповедальню. Она с трудом начала свой рассказ:

- Святой отец, единственным, любимым мужчиной в моей жизни,

моя ЕДИНСТВЕННАЯ любовь была женщина…

 

22 октября – 5 ноября 1997 года.