Принайтован цепями к рифме, В рудниках стихотворных, за тачку. Крив рифмованный мир, как в призме… Мне б сто грамм, для души... из заначки! Я за душу пытаюсь трогать Сам себя, как корову за вымя, В меру нежно, но в меру строго. Направляю в огонь иль в полымя Моего седого Пегаса, Что оседлан, столь мною нахально. Вдохновенье однако «гаснет», Норовит он лягнуть... так печально. Улучшая стихов «породу», Сладострастно насилую Музу, А потом принимаю роды У души, разродившейся грузом, Многотонной корявой мысли, Нарифмованной мной как с похмелья. Наворочено! Пьяный гризли Симпатичнее... Все-таки смел я! Смел конечно же в смысле – храбрый, Разрожаясь рифмованным монстром, Я получше слепить вещь и рад бы... Но душа в раздвоении остром... Прекратить играться словами? ...Мне, увы, не по силам такое. Вновь ласкаю душу руками, И пишу... Не ищу я покоя! Что толкает меня на это, Ведь отнюдь не болен тщеславием, Не нужны мне лавры поэта - Я доволен поэта званием, Что само по себе не дурно. Настроение? - Шатко – валко. Наполняю стихами урну, Чтоб транзитом отправить на свалку... |