Что хочет автор. Литературные конкурсы

- Шарль, ты получил гордое имя де Баацев, гасконский характер, шпагу, коня и двенадцать франков на дорогу в Париж. Для мужчины этого более, чем достаточно.

- «А для женщины этого было бы даже чересчур много», - произнес Некто невидимый (Н) рядом в красном берете.

- Никогда не принимай денег ни от кого, кроме короля. Дорожи славой храбреца. Будь лучше задирой, чем трусом. Помни, что храбрость мужчины, как честь девушки, должна быть вне подозрений. Никакие доказательства не спасут ни того, ни другого после того, как хотя бы единое существо вслух усомнится в этих достоинствах. Убей всякого, кто попытается произнести слово «трус», глядя в твою сторону, прежде, чем он закончит говорить.

- «Смело рискуй жизнью, но никогда не рискуй ни деньгами, ни здоровьем. Особенно цени своё лицо. Оно тебе очень пригодится», – неслышно добавил Н.

- Не верь никому, кроме короля, мой сын, но верь всякому слову короля, ибо если он назовет день ночью, а черное белым, стало быть, отныне так оно и будет.

- Отец, Я сохраню ваши наставления в своем сердце!

- Езжай к нашему земляку де Тервилю. Постарайся заменить ему сына. Его сыновья к его отчаянию не годны для военной карьеры. Старшего по причине увечья он отдал в монахи…

- «Вот так всегда: Господу предлагают всякий хлам, а для себя оставляют самое лучшее», – произнес Н, но не был услышан. – «Потрошки на жертвенный огонь, а филейную часть в собственную утробушку».

- А младшего сына объявил вместо старшего своим наследником.

- «Знакомая история с продажей первородства за чечевичную похлёбку» – неслышно добавил Н.

- Но и этот сын не оправдал надежд отца.

- «А кто их оправдал, простите?» – усмехнулся Н.

- Чрезмерное его хвастовство уже сейчас привело к тому, что вокруг него гораздо больше недоброжелателей, чем друзей, а это в военном деле никуда не годится. После чести дорожи своими товарищами, а когда станешь офицером, жалей своих людей более, чем себя. Только так ты сможешь достичь звания маршала, и черт меня подери, если ты этого не добьешься.

- «И ни слова о дамах? Какое упущение! Без помощи женщин при дворе короля Франции этому юноше ничего не сулит. Разве что я помогу…» - и Н щёлкнул пальцами левой руки.

- Отец!

- Молчи. Тебе ещё только пятнадцать лет. У тебя уйма времени! Но не теряй его понапрасну. Мы с матерью можем не дожить до твоего счастья.

- «Не забывай ссориться со всяким, кто в состоянии держать в руках шпагу, но не собирается быть твоим приятелем, никому не верь, но не подавай виду!» – воскликнул Н и растаял.

ШПАГА И ПАЛКИ

- Посмотрите-ка на этого молодца! Его кобыла сейчас сдохнет от усталости!

- «Давай, скажи что-нибудь остроумное, повесели дам!» - произнес Н.

- У неё не хватает сил даже поднять собственный хвост, а он взгромоздился на неё со всей амуницией!

- «Тинэйджеры не выносят насмешек. Он станет сердиться, а дамам только того и нужно. Петушки дерутся, курочки смеются». – развеселился Н.

- И как это мамаша отпустила такого юнца одного, да ещё верхом на кобыле, которая рассыпается от старости!

- «Мосье де Баац! Слово за вами. Вспомните-ка, чему вас учил папаша! Проучить мерзавца!» – и некто Н толкнул молодого человека.

- Эй, любезнейший! Защищайтесь, сударь, ибо я вас намереваюсь насадить на этот вертел как каплуна!

- «Яйца курицу учат. Вздуть его!» – неслышно крикнул Н.

- Щенок, уноси-ка ноги, пока цел! Да скажи маменьке, чтобы не отпускала тебя без сопровождающих!

- Если вы, сударь, сей же миг не соблаговолите защищаться, воля ваша, я проткну вас насквозь, хоть мне и противно поднимать шпагу на безоружного, я не позволю вам произнести более ни одного оскорбления!

- «Эй, слуги! Вы чего рты поразевали? Будете спокойно смотреть, как убивают вашего господина?» – и Н стал толкать оторопевших слуг, - «Отдубасьте-ка этого молокососа!»

- Жан, Пьер, Ренэ, вперёд! Покажем этому безобразнику, как поднимать оружие на нашего господина!

- Вот и разобрались. Дамы, поёдемте. Здесь и без нас справятся.

- Кажется, они его убили, господин де Боснэ.

- Нам ли печалиться об этом?

- А вдруг это посыльный? И его покровитель начнет его искать?

- Не похоже. Впрочем, обыщите-ка его.

- Конверт.

- Что? А ну-ка! Письмо де Тревилю! Ба! Отец – земляк рекомендует своего сына капитану мушкетеров! Спрячу-ка я его.

- Зачем оно вам, господин де Боснэ?

- Ну, уж ему-то оно точно уже ни к чему.

- «Браво, Боснэ! Эхе-хе… Господин Дюма, что это вы выдумали какого-то Рошфора? Это же обычный сутяга и жалобщик Боснэ, тот самый Боснэ, который достал своими тяжбами всех соседей, добряк Боснэ, дамский угодник, проживала отцовского наследства, мой любезный Боснэ…» - господин Н стал пинать юношу носком сапога, - «Эй, Шарль! Поднимайся. Все ушли уже! Вставай! Боснэ вызвал караул. Ежели не встанешь, да не унесёшь ноги, то сидеть тебе в тюрьме за дебош, которого ты не учинял. Лежишь? Видать, крепко отделали. Ну что же, в тюрьме тебя подлечат. И обберут. И разденут до нитки. Ах, как я обожаю этих судейских, ведь это прелесть, что такое! Как они в несколько дней из человека делают тряпку! Чудо! Чудо!»

КРЕСТ И СЕРА

- Как вы себя чувствуете, сын мой?

- Святой отец, я весь – сплошные раны, но это меня не тревожит. Хуже то, что я ограблен. Но и это бы ничего. Я унижен!

- Смирись, сын мой.

- Святой отец! Простить такое?!?

- Вспомни, каким мукам и унижениям был подвергнут Спаситель.

- Но я…

- Мужайся, сын мой. Господь смилостивился над тобой. Этот дворянин со многими враждовал и один из его врагов велел передать тебе вот эти деньги. Также он уплатил расходы за пребывание твое в тюрьме эти три месяца, и внес за тебя штраф, так что тебя выпустят на свободу.

- Но я не могу принимать милости!

- Это не милость. Это подарок.

- Ни милости, ни подарка я не могу принять ни от кого, кроме короля!

- Так возьми эти деньги взаймы, сын мой.

- Пожалуй, взаймы… Меня бы они очень выручили.

- Вот и славно, сын мой.

- «Давай, выбирайся отсюда, приятель! Тебе предстоит ещё попортить кровь моему старинному оппоненту, этому Ришелье - произнес Н, изящный мужчина неопределенного возраста. Но молодой гасконец не услышал этих слов, не увидел говорящего и не ощутил никакого запаха серы».

СЛУЧАЙ И УДАЧА

- Сударь, мне показалось, что вы усмехнулись? Не надо мной ли?

- Браво, юноша. Вы ищите ссоры? Бросьте. Дуэль с вами мне не доставит славы. А судя по говору, вы гасконец. Менее всего я расположен убивать земляков. Вы в Париже, сударь, и коли вам пришла охота искать вражды, так я вам укажу, на ком следует потренироваться фехтованию.

- Но, сударь…

- Истинно так. Я беру над вами шефство. Ведь вы же приехали служить королю?

- Да! Именно!

- Ну, так и я о том же толкую. Мы вызовем на дуэль этих выскочек, гвардейцев кардинала. Вон он там стоит один из них, де Бернажу. Ждите меня здесь, я всё улажу.

- «Ну вот, приятель, ты уже впутался в такую заварушку, что мало не покажется» – усмехнулся Н.

- Всё отлично! Мы дерёмся. У Бернажу есть братья, да и меня есть два брата.

- Братья, вы слышите, господин Дюма? - вмешался Н, - Какие ещё де ля Фер, д’Эрбле, и дю Валон?

- Мы деремся четверо против четверых.

- Четверо?

- Так принято. Дуэль скучна, когда дерутся двое. А секундантам что же – прохлаждаться? Увольте! Драться и только драться! Кстати, дуэли запрещены, имейте это в виду. Разрешены лишь стычки. Улавливаете? О дуэли необходимо договариваться заранее, а стычка – это, так сказать, случай, мгновенная ссора. Ну так вот примерно часа через четыре в Булонском лесу мы случайно встретим Бернажу и его братьев и случайно с ними поссоримся.

- «Отлично, дружок. Приехал служить королю, а начинаешь с того, что нарушаешь его указ. Как мне это нравится!» – и господин Н растаял в воздухе.

УДАЧА И СТАЛЬ

- Атос, ты рехнулися? Драться на пару с мальчишкой? Его заколют, как цыпленка, а мы останемся втроем против четверых?

- Мне всегда хотелось посмотреть, справимся ли мы втроем против четверых или нет. А лучшего повода не представится.

- «Да и я шепнул на ушко!» – неслышно добавил Н.

- Арамис, что толку обсуждать? Дело решено.

- Портос, ты прав. Отступать нельзя.

- Это вот этот юнец – ваш четвертый? А завещания вы уже составили?

- «Уместный вопрос. А сами?» – резонно спросил Н.

- К шпагам, господа!

- Эй, Бернажу! Ты, я вижу, слишком опрометчив! Думаешь, что с мальчишкой легко справиться? Ну-ка соберись, не то он тебя проткнёт! Он славно фехтует, да к тому же гибок, как пантера! Ну вот, что я говорил! Бедняга, собирайся-ка ты к нам, в ад, ибо в небесной канцелярии тебе место не забронировано.

- Сударь, вы ранены. Я сожалею. Позвольте, я помогу вам забинтовать рану.

- «Да ты с ума сошел! Смотри, сейчас твоего дорогого Атоса пригвоздят. Скорей к нему на выручку!» – беззвучно закричал Н.

- Проклятье! Атос, держитесь!

- Браво, Шарль! Сударь, отдайте-ка вашу шпагу, не то мы проткнем вас с двух сторон!

- Ваши аргументы весомы и убедительны.

- Портос, Арамис! Мы идем на подмогу!

- «Пожалуй, партия решена. И кто бы мог подумать, что один удачный удар так быстро приведёт к развязке?» – неслышно засмеялся Н.

КОСТИ И ЗОЛОТО

- Друг мой, не желаете ли сыграть? Игра у де Тревиля – это путь в общество.

- Благодарю, Атос. Я не играю.

- Вы мудры не по годам, дорогой Шарль.

- «Верно, приятель! Рисковать жизнью следует всегда, когда тому представляется удобный случай. А рисковать деньгами – никогда, тем более, ежели их не хватает! Впрочем, с моей помощью, вы могли бы обыграть всех этих простаков. Но я не собираюсь вам помогать. Если вы станете удачливым игроком, вам не быть хорошим военным» – таково было беззвучное замечание господина Н.

- Атос, вы мне льстите!

- Ничуть! Со шпагой в руках вы доказали свою храбрость, поэтому можете себе позволить отказаться от игры, не обращая внимания на то, как это будет расценено.

- Атос, так вы советуете мне играть?

- Некоторую сумму мушкетер должен спускать в карты. Благоразумный лишь ограничивается содержанием одного кошелька и не играет в долг.

- Я так и сделаю.

- Шарль, вам везёт!

- Атос, а вам не нужны деньги? Девятьсот пистолей для меня слишком большая ноша.

- «Если часть выигрыша одалживать друзьям, то есть шанс, что вы не будете бедствовать, когда фортуна отвернется от вас. Достаточно будет лишь получить долги» – также неслышно произнес Н.

- В долг? Мне не хотелось бы, чтобы между нами возникали финансовые отношения.

- Никаких отношений, просто помогите мне их потратить.

- Нет уж, пожалуй, лучше их взять у вас в долг, иначе вы никогда не разбогатеете, дорогой Шарль!

- «На игре не разбогатеть играющим. Богатеют на предательстве или на женитьбе. Впрочем, это – одно и то же» – таков был приговор господина Н.

- Часть выигрыша, я полагаю, следует пропить? Надеюсь, Атос, вы разделите со мной кампанию?

- Как вы могли подумать, что я брошу вас одного в таком благородном деле?

БУМАГА И ЗОЛОТО

- Д’Артаньян, как вы смели просить у меня отставку?

- Выше преосвященство, я хотел купить чин лейтенанта гвардии.

- Служба у меня стоит гораздо выше! Много есть капитанов, а не то чтобы лейтенантов, которые продали бы с радостью свой чин за ваше место! Наместничество – не менее! Вот что светит человеку, состоящему у меня на службе!

- Ваше преосвященство, вы очень добры, но я не чувствую себя таким долгожителем, чтобы дождаться этих милостей. Я предпочел бы синицу в руках.

- «Правильно! Таких ловких шпионов ещё поискать. А сватовство племянницы кардинала Мазарини на Принце – ведь оно удачно закончилось. Кардинал, раскошеливайтесь!» – неслышно произнес некто Н.

- Я дам вам патент капитана!

- Ваше преосвященство слишком добры!

- Но не сейчас.

- Тогда я предпочел бы лейтенанта, но сейчас.

- Послушайте, д’Артаньян, при вашем возрасте если я дам вам патент капитана, то вам посчастливилось бы перескочить через головы двух десятков лейтенантов. У вас появится множество врагов. Чтобы этого не случилось, вам следует отличиться.

- Разве я не достаточно отличился на секретной службе Вашего преосвященства?

- Это известно только мне и вам. Вам следует проявить себя гласно.

- Но ведь сейчас нет кампании!

- Это скоро будет, поверьте мне.

- Значит, я должен дважды заслужить мой патент?

- А кто вам сказал, что вы его уже заслужили? Вы лишь заслужили право на его приобретение.

- Купить? Но я нищ!

- «В самом деле, что за торговля чинами?» – расхохотался Н.

- Очень плохо!

- Но не я устанавливаю жалованье себе, мой господин!

- Зато вы устанавливаете себе свою судьбу. Впрочем, если вы просите меня похлопотать о вас, то, извольте, у меня есть на примете одна вдовушка…

- Жениться?

- Вас это смущает?

- Нисколько. Лишь бы женщина была честна и благородна.

- Послушайте, где же вы найдёте честную, благородную, да ещё и богатую.

- Да вот вы же мне предлагаете разве не такую?

- Разумеется не совсем благородную…

- Не совсем?

- Вдовство – тяжкое бремя.

- Я знаю, о ком вы говорите, ваше преосвященство. Её знает весь Париж.

- Разве она от этого стала хуже?

- Пожалуй, я бы вернулся к просьбе об отставке.

- Глупости! Я уже приготовил вам патент капитана. Будьте любезны внести двадцать четыре тысячи экю пошлины. Даю вам на это двадцать четыре часа.

- Но где же мне найти такую сумму?

- Ну, хорошо, даю сорок восемь часов. Этого более чем достаточно, чтобы жениться на ком угодно, а не только что на вдове.

- Через сорок восемь часов просто повторю свою просьбу об отставке.

- «Не пророчествуйте, приятель. Отец наш небесный не спешит поделиться даже с нами своими планами, а вам, смертным не дано видеть даже на секунду вперед!» - развеселился Н.

ЗОЛОТО И КОСТИ

- Мадам, вы мне очень привлекательны, но, боюсь, я не готов тотчас под венец. Не угодно ли будет нам поближе узнать друг друга?

- «Правильно, надо только иметь к ним подход, а жениться вовсе не обязательно» – усмехнулся некто Н.

- Я понимаю, шевалье, к чему вы клоните. Только имейте в виду: со мной этот номер не пройдет. Вы можете завладеть мной и моим состоянием только через алтарь.

- «Вязать, пока возможно!» – хихикнул Н.

- Я вовсе не покушаюсь на ваше состояние, мадам, но чувства надобно проверить.

- Никаких пробных сближений не будет. Оставьте эти надежды.

- Я вовсе не то имел в виду.

- Послушайте, мсье выскочка. Я не собираюсь разбираться в ваших намёках. Я говорю прямо: вот она я и мое состояние, и получить всё это можно, сказав только одно слово «да».

- Но, мадам, вы же не станете отрицать, что не всякий раз и не веред всяким ваши требования…

- Молчите, сударь, ещё одно слово и вас выгонят взашей!

- Пожалуй, мне нужно время.

- Кардинал дал вам двадцать четыре часа, и думать тут нечего и некогда.

- Мадам, вы неплохо осведомлены!

- «Это – одна из основных профессий вдов: быть осведомленной о делах холостяков. Но этот вам не по зубам, сударыня. Гнать его прочь!» – щёлкнул пальцами Н.

- Сударь, я, кроме того, осведомлена и в том, сколько молодых людей на вашем месте не колебались бы ни минуты.

- Здесь я с вами, пожалуй, соглашусь, но Шарль де Баац…

- Шарлю де Баацу пора покинуть мой дом! Если Шарль де Баац не надумал сказать «да», то ему следует сказать «прощайте».

- До свидания, мадам. Я подумаю.

- Вон отсюда, нахал!

БУМАГА И ЗОЛОТО

- Сударь, вы четвертый из банкиров, кто обещал мне одолжить нужную сумму, но трое из обещавших уже отказали.

- Неужели?

- «Какая неожиданность!» - расхохотался Н.

- Не прошло и нескольких часов, как все они переменили свое решение.

- И какова же причина?

- В этом нет никакого секрета. Все они сказали, что желают мне добра, и, как истые друзья, советуют мне жениться, а не влезать в долги.

- Это – причина?

- Это – повод. А причина, я полагаю, что их обязал так ответить Его…

- «Да, да, вы угадали, приятель. Все они пляшут под дудку Мазарини!» - заключил Н.

- Итак, вы понимаете, что я вам отвечу также?

- Я надеюсь, что и среди банкиров встречаются люди чести, сударь.

- «Вот это да!» - воскликнул Н.

- Вы правильно надеетесь, ибо ведь и среди солдат встречаются немые?

- Я буду нем как рыба, если вы имеете в виду неразглашение источника.

- Именно это я и прошу. Никто не должен знать, что я одолжил вас.

- Разумеется. Крепко же плетёт свои силки Его преосвя…

- Итак, завтра утром вы получите необходимую сумму. Я распоряжусь подготовить векселя.

- Вы спасёте меня от многих неприятностей.

- Вы меня – тоже, если будете молчать.

- «Подумайте только, ещё встречаются банкиры, у которых понятие честь кое-что значит!» – удивился Н. – «Ну, ничего, это скоро исчезнет. Это уже вымирающий подвид».

ЗОЛОТО И БУМАГА

- Отчего же, д’Артаньян, вы не внесли требуемую сумму за патент? Я вынужден его аннулировать.

- Ваше преосвященство, я решил не платить казначею.

- Как вы осмелились не выполнить моего приказа!

- Я решил, что это нецелесообразно.

- Выполнять мои приказы? Да вы с ума сошли! Я прикажу вас арестовать.

- Нецелесообразно платить казначею, когда можно уплатить непосредственно вам. Дело в том, что мне посчастливилось получить сумму новенькими двойными луидорами, и я полагал, что такие монеты могут вам понадобиться в связи с предстоящей кампанией. В дороге, знаете ли…

- Хитрец! Ну-ка, ну-ка, покажите. Да, новенькие. И кто же вам их ссудил?

- Я вынужден об этом молчать.

- Понимаю, понимаю. Да-с. Вот видите, а вы сопротивлялись. Я полагаю, что эта дама открыла вам отменный кредит. А ну-ка, понюхайте, д’Артаньян, чем они пахнут?

- Ваше преосвященство, разве золото может чем-нибудь пахнуть?

- Вот именно, мсье Д’Артаньян, вот именно! Разве оно пахнет как-нибудь иначе, чем остальное золото?

- Я читал, ваше преосвященство.

- Что вы читали?

- О римском императоре и о налоге на мочевину.

- Ну, так если читали… Что же вы мне голову-то морочите?

- Виноват, ваше преосвященство.

- Ступайте. Не забудьте показать вашей даме ваш патент. Ведь и её заслуга в этом есть.

- «Ах, Мазарини! Ах, остроумный шельмец! Совсем как мой приятель Калигула!» – и Н растянулся в ласковой улыбке.

СУРГУЧ И БУМАГА

- Д’Артаньян, завтра после заседания кабинета министров вы арестуете Фуке.

- Но завтра не мое дежурство!

- Будет ваше.

- Нельзя ли поручить это …

- Нельзя.

- «Чистеньким захотелось быть?» - удовлетворенно мурлыкнул Н.

- Но я…

- А я поручился за вас перед Его Величеством.

- Мне было бы не приятно…

- За столько лет службы вы так до сих пор не поняли, что она состоит не только из приятных поручений?

- Простите, но я хотел бы иметь письменный приказ.

- Вот он.

- «Что ж, господин Фуке, быть может, это научит вас не заноситься выше короля? Только пригодится ли вам это новое умение в крохотной камере, где вы проведете всю оставшуюся жизнь? Едва ли. А кто научит скромности Его Величество? Только я… Но позже» - и некто Н облизнул свои сухие губы.

ЗОЛОТО И КРЕМЕНЬ

- Господин супериндендант финансов!

- Господин капитан? Д’Артаньян, к чему такие формальности?

- Не прогуляться ли нам?

- У меня – карета.

- Нет надобности. Тут – недалеко.

- Что ж, прогуляемся.

- Господин Фуке, вашу шпагу.

- Меня арестовывают?

- Шпагу.

- Что ж… Извольте.

- «Да уж: сопротивление бесполезно. От судьбы не уйдешь. Особенно, когда сам себе ее устроил» - и некто Н чрезвычайно развеселился.

ЗОЛОТО И СТАЛЬ

Господин министр финансов должен был распорядиться о выдаче господину капитану мушкетеров сто пятьдесят экю. Пока казначей отсчитывал деньги, финансист пригласил мушкетера отобедать. После обеда министр выдал мушкетеру только сто экю.

- Мне кажется, ваш казначей разучился считать, дорогой мосье Кольбер!

- У меня все точно, дорогой д’Артаньян! Я вычел из полагающейся суммы стоимость

обеда.

- Пятьдесят экю за обед! Однако!!!

- «Однако!» – подтвердил Н.

- Не забывайте, что вы обедали с министром финансов.

- Я и не знал, что министр финансов угощает за деньги, как трактирщик. Пожалуй, оставьте себе и эти сто экю, дорогой министр! Я завтра приведу к вам одного своего приятеля, и мы с ним пообедаем на эту сумму. Портос обожает обедать у министров.

- Вы шутник, господин капитан!

- Не более, чем вы, господин министр. Кстати, в трактире обычно я сам выбираю меню. Позаботьтесь отпечатать его на красивой бумаге, господин министр-трактирщик.

- Господи капитан, это была всего лишь шутка!

- Стало быть, я могу получить недостающие пятьдесят экю?

- Разумеется, господин мушкетер! И сверх того от меня пятьдесят экю за остроумие!

«Ловко я вернул свои денежки, да ещё и заработал!» - подумал капитан мушкетеров.

«С таким хитрецом, да ещё и смельчаком лучше дружить, чем враждовать! Право, обед и пятьдесят экю того стоят!» - решил министр финансов.

- До свидания, господин капитан!

- Надеюсь, до скорого, господин министр.

- Надеюсь, вы не очень часто будете приходить ко мне за деньгами, господин капитан. Довольно накладно угощать мушкетеров, господин мушкетер!

- Поверьте, это приятнее, чем арестовывать министров, господин министр!

- «Опасно играете, шевалье», - и некто Н задумчиво склонил голову набок.

СТАЛЬ И ПОРОХ

- Неплохая была кампания! Мы, кажется, научили этих проклятых гугенотов уважать королевскую власть!

- Разумеется, те, кто остались в живых, будут теперь ее уважать ровно до той поры, пока их не повесят.

- Военные операции меня чрезвычайно бодрят, господа! Да и чины во время кампании достаются намного легче!

- «Еще бы! Надо лишь убивать врагов своего господина, чаще – чужими руками. А убивать из мушкетов намного приятнее, чем с помощью холодного оружия. Не пачкаешься кровью. Господа, скоро вы научитесь применять не только порох!» – так заключил некто Н.

БУМАГА И СТАЛЬ

- Господин министр, вы меня искали?

- Да, д’Артаньян. Что вы думаете делать после окончания кампании?

- Я полагаю уйти в отставку, господин министр.

- В отставку? Вы? Ведь вы – военный.

- Не только. Я ещё и литератор. Я ведь пишу мемуары. Хочется их завершить.

- Вот как? И для этого вам нужна отставка?

- Как только окончится кампания, меня ничто не удержит. Хочется хорошенько обдумать свою жизнь. Не вечно же таскать каштаны из огня для сильных мира сего.

- Господин д’Артаньян, а ведь вы вполне могли бы получить маршала Франции.

- Вы правы, господин министр. Ведь генералов у нас уже столько, что, кажется, стукни по любому кусту, и из него высыплется их целая гроздь.

- Где же это видано, чтобы генералы сидели в кустах, господин д’Артаньян?

- Помилуйте, господин министр, генералы уж если прячутся, то их не видно.

- Шутки в сторону, д’Артаньян. От вас зависит, чтобы завтрашний штурм принес вам маршальский жезл.

- Значит, я его получу, господин министр!

- Я вам верю, д’Артаньян.

- «Этот гасконец знает уж слишком много секретов двора». – шепнул некто Н господину министру.

- Слишком много, – подтвердил министр.

- «Вы меня услышали?» - впервые и всерьез удивился Н.

- Я должен слышать и ваш голос тоже. Это – моя профессия, – отрезал министр.

- Что вы сказали? – запнулся д’Артаньян.