- Спасибо! Где ты взял такую красоту.

- За монастырскою оградой средь прочих был прелестный куст…

- Лешка, ты неисправим.

В каком-то порыве она прижала к груди огромный букет пышных хризантем, но в глазах и жесте промелькнуло нечто, выдававшее о её желании обнять гостя.

- А где Танька и Тамарка?

- Девчонки уехали в Египет. Представляешь, мы прожили с Петровским пятнадцать лет, но ни разу дальше своей Стариковки он нас не возил. Стоило нам разойтись, так каждые каникулы он берет дочек то в Турцию, то – на Кипр. Пижон несчастный.

- Тут им ракушки – мужчина протянул огромный пакет.

- Вот это да. Я еще не видела таких. Девчонки обрадуются. Так ты все еще плаваешь?

- Мы ходим по свету босыми ногами, и ванты от ветра свистят в вышине..

- Да, извини, забыла – вы ведь ходите. Появляешься раз в год. Раздевайся. Я девчонкам подарки в комнату отнесу. Проходи на кухню.

- Может я не вовремя. Только прилетел в Питер, завтра улетаю, вот и заявился без предупреждений.

- Слушай, ты, когда начинаешь оправдываться, наклоняешь голову и бубнишь себе под нос что-то. Я это помню с первого курса. Поставь свою сумку и снимай куртку. Марш мыть руки и рассказывать все по порядку.

Невысокая изящная женщина уже успела что-то сделать с собой, и от домашнего вида не осталось и следа. Глаза блестели, улыбка была просто очаровательной, а пышный букет в руках превращал её в девушку, опоздавшую на свидание. Правда, она не собиралась оправдываться и замолчала, ожидая каких-то слов. Эти непонятливые мужчины! Так редко в жизни выпадают счастливые моменты, и об этом непременно нужно говорить. Сказать что-то нежное, красивое, что заставит трепетать сердце от радости. Как мало нужно женщинам, чтобы чувствовать себя необыкновенной. Хоть самой себе комплимент сделать. Но она умела держать паузу.

- А юнга влюбленный забыл все слова из Шекспира…

В ответ она так звонко рассмеялась, что первое смущение незаметно исчезло, и они одновременно посмотрели друг другу в глаза. Как много может сказать женский взгляд, счастлив будет умеющий понять его.

- Слушай, ты, морская душа, я не перестаю удивляться, как в тебе сочетается – она на мгновенье остановилась, пытаясь подобрать слова, чтобы не обидеть этого огромного мужчину с детской улыбкой.

- В ночную вахту звезды светят ярче, и за кормой белеет пены след…

Широкое загорелое лицо было неподвижным, но от уголков глаз побежали веселые морщинки, придавая всему облику такое мягкое обезоруживающее обаяние, что женщина улыбаясь, покачала головой.

- Ах ты, коварный. Сколько разбитых сердец ты оставил во всех портах мира. Скольким девушкам ты вскружил голову.

- Несчастный принц обет молчанья не нарушил.

- Лешка … – фраза оборвалась на полуслове, и если бы не букет в руках, её кулачки уже бы заколотили в шутку по огромной, без намеков на животик и полноту фигуре, так свойственной мужчинам окружавшим её. Удивительное свойство нашей памяти заключается в том, что оно так бережно хранит дорогие нам воспоминания, подолгу не подпуская к ним посторонних, но бывает достаточно небольшого намека, понятного избранным, чтобы эти эмоции хлынули нескончаемым потоком. И тогда степенные начальники и генералы вдруг превращаются в бесхитростных и смешливых подростков, а строгие дамы будут хихикать и прыгать со скакалочкой. Мы помним и скучаем по тем беззаботным временам, но лишь немногим доверяем ключик к потаённым уголкам нашей души. И стоит им только появиться рядом, мы быстро возвращаемся в то далекое время, когда были счастливы, как будто включаем свет и входим в дальнюю комнату, где все осталось по-прежнему. Несмотря на десятки прожитых порознь лет.

- Слушай, я никого не ждала сегодня и могу тебя угостить только кофе. Пойдем на кухню.

- Морской закон я не нарушил и всё своё ношу с собой – как бы извиняясь, он приподнял увесистую сумку, и лукаво улыбнулся – На камбуз юнгу проводите, и он сготовит кой-чего.

- Да перестань, ты, мне неудобно. Кто в гости пришёл. Лешка, оставь.

Она попыталась заставить его опустить сумку на место, но когда её ладошка коснулась сильной загорелой мужской руки, тепло и спокойствие уверенного человека передалось ей, и она лишь молча взглянула на него. Темные глаза прятались за густыми выгоревшими ресницами, но она чувствовала их ласковый взгляд. Ей так захотелось довериться ему, стать абсолютно беспомощной и разрешить ему заботиться о ней.

- Омары спят во льду холодном, и жаждут сваренными быть.

- Омары?

- Мы стали под наливку в Абу-Даби, я выпросил у кэба два дня.

- Так ты, что прямо оттуда прилетел, сумасшедший?

- Уж завтра парус одинокий мелькнет на утренней заре.

- Постой, я серьезно спрашиваю.

- Галина Николаевна, пять красавцев из Красного моря сейчас расползутся по всей квартире. Если больше никого не будет, давай положим троих отдыхать в холодильник, а двоих доверь мне.

- Они что, живые? Ты меня пугаешь.

- Доверься юному корсару, он облегчит судьбу твою.

- Лешка, там и, правда, что-то шевелиться. Я боюсь.

- Не бойся, боцман, я – с тобой.

- Нет, ты – серьезно? Ну, тогда пошли на кухню.

- Теплее камбуза на свете места не бывает.

Она поспешно юркнула на кухню и включила свет. Неторопливые шаги в узком коридорчике небольшой квартиры размеренно и как-то по-хозяйски разбрелись по комнатам, и показалось, что даже звук телевизора из гостиной притих.

- Ставь сюда. Только я не знаю, что с ними делать.

- Позволь, красавица, романс тебе исполнить.

- Лешка, ты когда-нибудь серьезным бываешь?

- В еде, о ангел мой, серьёзней человека не найти.

Она что-то хотела возразить, но, увидев, как в его руке шевелит своими клешнями гость из Красного моря, остановилась. Моряк же по-хозяйски быстро отыскал все, что ему было нужно, и принялся за дело, как будто всю жизнь провел здесь.

- Господи, откуда ты все это умеешь. Давай я хоть помогу что-то.

Ироничный взгляд остановил все её попытки и заставил стать любопытным наблюдателем. А посмотреть было на что. Уверенные движения сильных рук притягивали к себе внимание. Не случайно, глядя на работу хорошего мастера, нас не покидает иллюзия, что все так просто, и каждый смог бы это повторить.

- Слушай, жаль, что нет девчонок, они бы прыгали сейчас вокруг тебя на одной ножке и визжали от восторга.

- С любовью сделанное дело приятно будет вам вдвойне.

Только теперь она поняла, что до сих пор держит в руках подаренный букет. Улыбнувшись своей забывчивости, она достала красивую вазу с тонкой талией и поставила туда цветы. Не вмешиваясь в процесс, повязав повару небольшой фартук, сама быстро стала накрывать на стол.

- Лешка, ну рассказывай.

- Да ничего хитрого. Ходим под Йеменским флагом. Таскаем нефть то в Китай, то – в Японию. А ты как?

- Да так же переводчиком в туристическом бюро. Скоро два года как развелась. Сил моих больше не было терпеть. Теперь вот свободная женщина. Девчонки заканчивают школу. Да, Лиля с Глебом весной в Израиль уехали. Теперь только звонят. Женька Свиридов, ну ты помнишь, себе шикарный «BMW» купил, подвозит на работу иногда. А ведь двух слов сказать не мог в институте, вечно списывал. Раньше фарцовщиком был, теперь – бизнесмен. А Катька Миронова опять замуж вышла. Летом свадьба была на прогулочном катере. Два дня по Неве рассекали. Слушай, задержись на денек, давай всех наших соберем.

- Труба давно меня зовет, да и кому теперь я нужен.

- Да перестань ты, девки часто тебя вспоминают… Ну, когда встречаемся.

Зазвонил телефон, и хозяйка привычным жестом взяла трубку. Почти все женщины так устраивают свое жилище, что телефон всегда находится под рукой, чем бы она ни занималась. Но сейчас он явно раздражал её, и короткие однозначные ответы быстро закончили разговор. Незаметно она отключила верного спутника жизни, который не стал сильно сопротивляться.

- Изволь отведать дар морской, и не взыщи, коль не по нраву.

- Лешка, рядом с тобой хочется быть королевой. М-м, красота какая, а пахнет как… Если мы сейчас это не съедим, вся округа соберётся под балконом. Вот только после девичника у меня никакого вина не осталось.

Без тени иронии он достал их холодильника бутылку белого вина и зажег свечи.

- Слушай, ты фокусником работаешь, что ли? Я даже не заметила.

- На внешность долго не смотри, ведь истина на дне бокала.

Он выключил верхний свет, и золотистый оттенок вина в отблеске свечей наполнил маленькую кухню уютным теплом. Сев напротив неё, он медленно поднял бокал, вглядываясь в красивое лицо женщины, которая прислушивалась к внезапно нахлынувшему ощущению счастья. Тысячи вечеров проходили незаметно на этом самом месте, но сейчас что-то неуловимое произошло, и она почувствовала, как колотиться её сердце и сладко стонет в груди.

- Пускай глаза твои всегда любовь туманом ограждает.

То ли он этих слов, то ли от холодного вина у неё перехватило дыхание, и в глазах заблестели слезы. Он сделал вид, что ничего не заметил и ловко помог ей отделить нежное мясо от панциря. Незнакомый аромат смешался с романтичным настроением вечера, превращаясь в сказку, наполненную восточной негой. Они болтали обо всем на свете, вспоминали студенческие годы, экзамены, друзей, любимую рюмочную на Фонтанке, поездки в Петергоф и белые ночи. Голова кружилась от воспоминаний, и ей стало так легко рядом с мужчиной, который когда-то писал ей стихи.

- Слушай, а почему ты ушел с последнего курса. Ты ведь так хорошо знал арабский, и Егоров тебе предлагал аспирантуру?

- Я поехал искать колечко с бирюзой, которое обещал подарить одной красавице. Да так и не успел.

- Лешка, перестань. Это было на первом курсе.

Он взял её маленькую ладонь и преподнес к губам. Она почувствовала горячее дыханье и попыталась высвободиться, но что-то останавливало её, и она только покачала головой. Он достал из кармашка маленькое колечко и одел ей на палец. В изящной оправе небольшое сердечко из бирюзы отблескивало огоньком свечи.

- Теперь тебе легко узнать, как сердце бьётся у джигита.

- Господи, ты помнишь мой размер. Спасибо, очень изящное.

- Поздравляю, твой день уже наступил.

- Ты хочешь сказать, что приехал меня поздравить.

- Лишь скорпион, рожденный на заре, любви достоин до заката.

- Лешка, я сейчас заплачу.

Какое-то время они смотрели друг на друга, пытаясь найти или опровергнуть что-то. Порой слова и мысли не нужны. Бывают ситуации, когда нужно быстро принять очень важное решение. Подобно вопросу жизни и смерти. И тогда мы обращаемся не к себе и своим знаниям, а к какому-то потустороннему разуму или чувству. В считанные секунды решается наша судьба, и в этот момент душа наша ищет и находит ответ. Где и как это происходит, вряд ли кто-то сможет объяснить, но так бывает. Вдруг все проясняется и становится легко дышать после мучительного ожидания. Создатель ли нам подсказывает или иной разум, но ответ часто бывает исключительно правильным, и мы верим ему, как истине.

Их сердца замерли в ожидании, но внезапно застучали в унисон. Кто-то все решил за них. Они рванулись навстречу друг другу, как будто не было двадцати лет, прошедших с той самой белой ночи, когда первокурсник читал стихи своей возлюбленной. Как будто не было у неё другого романа и свадьбы на последнем курсе с состоятельным кандидатом наук. Как будто не было его бегства от этой невыносимой боли и долгих странствий и редких встреч.

Её тело слегка округлилось с тех далеких студенческих лет, но не перестало быть таким же желанным, оно уже не напрягалось от прикосновений, оно было открыто для любви. Она звала, жаждала ласки и наслаждений. Она умела и хотела любить. Она томилась от одиночества. Только её губы и руки могли сказать это. Счастлив тот, кого ждет такая любовь. Дай Бог ему мудрости удержать её.

 

Она проснулась от какой-то сладостной истомы, переполнявшей все её существо. Это любовь не давала ей покоя. Неясный свет заполнял комнату. Она поднялась и подошла к окну. Огромная луна смотрела прямо на неё, заливая все своим нереальным светом. Полнолунье. Она огляделась. Пустая кровать с одинокой подушкой на краю заставила её вздрогнуть.

- Так это мне всё приснилось. Господи, вот что бывает с одинокими женщинами, которым стукнет сорок лет.

Она почувствовала усталость и в режущую сухость в горле. Накинув халат, заспешила на кухню. Резкий звук шлепанцев эхом отдавался по пустой квартире. Стало так одиноко и холодно, что она плотнее запахнула халат и прижала руки к груди. Лунный свет заливал всю кухню, как днем. И в этом колдовском наваждении посредине стола в высокой вазе с тонкой талией стояли осенние цветы.