Глава пятая. «Окружение Ирины Романовой»

I

Ирина Романова, дочь Анатолия и Елены, свою дочь растила одна, была завучем московской шко-лы, женщиной невысокого роста, складной фигуры с короткими волосами и серо-голубыми глазами. На работе могла доверять только начальнику-директору, Петру Николаевичу Алтынину, дома - скорее всего самой себе.

И, тем не менее, ее окружало всегда так много народа. И первыми были Кира Киселева и Лиза Де-мина. Красавицу Лизу, ровесницу Романовой, брюнетку с карими большими глазами, подобными шоко-ладу с миндалем, аккуратистку и немного скучную натуру, можно было тождественно прировнять к Кире. Они везде появлялись вместе, и, будто бы, дружили еще со студенческой скамьи (на самом деле, все было более банально, они были знакомы всего лет пять). Лиза была пассивным человеком, так назы-ваемое сочетание внешности Элен из «Войны и мира» и характера княжны Марьи.

Кира, оптимистка, разговаривающая по средствам выдержек из анекдотов, на полголовы выше Ро-мановой и старше Лизы, коротко подстриженная с серыми блестящими глазами. У Романовой почему-то сложилась четкая характеристика коллег-приятельниц. Милая Лиза и скрытная Кира.

Ира часто так путала Киру и Лизу, что они уже начали обижаться. Но это, что касается работы. А с другой стороны, то есть вдалеке от нее, у Романовой была семья (родители, дочь и брат) и подруга-приятельница Наташа Ильина – спецкор одной из московских газет.

Ильина, вечно попадающая в разные нестандартные ситуации, везде ходила со своим личным фо-тографом – Павлом. Этот Павел - весьма оригинальный человек – постоянно упрекал ее в том, что она не выключает свет и не бережет электроэнергию. Так ему и досталось прозвище «Свет».

Сама по себе пара Ильина-Свет смотрелись о-очень оригинально. Наташа была ровесницей Рома-новой, все время красилась в черный-черный цвет, Павел-Свет, завсегдатай клубов и вечеринок с ядови-то-зеленой шевелюрой и фотоаппаратом на шее в 24 года был так называемым «своим парнем».

С Наташей Ильиной Ира общалась от разу к разу, да и то в основном по телефону. Тем не менее, она так веселила Романову, что та иногда смеялась до слез.

- Послушай, Наташа, престань орать на Пашу! – почти прокричала Романова в трубку телефона, пытаясь заглушить голос подруги. – Отпустила б ты его домой!

- Он мне всю пленку испортил! – орала Ильина. – Опозорил с утра! Ты представляешь, он… Мы… - Наташе после громких возмущений не хватало воздуха. – Мы сегодня заметку про утопленника дела-ли! Представь, в Москву-реку по весне то и дело бросаются самоубийцы!…

Ира беззвучно рассмеялась.

- Так Свет увидел очередного, его как раз вытаскивали! И как заорет: «Труп! Труп!». А там наро-ду… А там еще из других издательств… Позор! Я его чуть не утопила самого!…

- Ну и утопила б! – посоветовала Романова, борясь с приступами смеха.

- Да ты представь, Ирин! У нас прокол тут такой! Одна предпринимательница чуть ли не из Ива-нова должна была прилететь в Москву. В общем, наш редактор говорит: «Вы, значит, умрите, но чтоб отловили эту птицу!». А наш редактор, как думаешь, не один такой! Их вон, в каждой газете! Ну, мы, значится, на поиски этой предпринимательши, а ее… нет ее нигде! И самое интересное, что нам по ка-налам сказали – она в Москву не полетела. А тут - чтоб статья была! Ну, редактор наш, умный-разумный велел найти похожую да подкрасить, взять интервью… Представь!

Ира уже в голос смеялась.

- Наташ, у тебя манера говорить такая! Удивляюсь, как же ты пишешь?!

- Так это ж не я пишу! Я только за материалом! А ты что думаешь, что тот, кто подписывается под статьей, сам все это пишет?!

Романова, не выпуская из рук трубку, потянулась за спицами, которые лежали в полуметре от нее.

- И что делать будешь?

- Искать похожую. Да ну! Парик какой-нибудь мадам одену, подкрасим ее, и будет нам Большая Ивановская Бизнес-Леди! – отшутилась Ильина. – Что за музыка у тебя там?

- Это на кухне, по радио, - ответила Романова, устраиваясь поудобнее вместе со своим недовязан-ным свитером, спицами и трубкой телефона.

- А я уж подумала, что ты Джен Ло слушаешь! Обожаю ее…

- Под настроение, - Ира бросила взгляд на часы, потом на пол, потом на стену. И никак не могла понять, что за тени она заметила краем глаза.

- Слушай, Романова, а давай мы тебя Бизнес-Леди сделаем? Мы тебя в парик оденем, а-ля Селеста, и все! И будет в нашей газетенке на первой полосе Ирина Романова-завуч в качестве Ивановской Звез-ды распинаться про какие-нибудь там местные полезные ископаемые. Что там в Иванове? Невесты?

- Область там, Ивановская! – сквозь смех сказала Ира, выронив спицы. – Да ты что Наташ, меня ж пол Москвы в лицо знает!

- Вот! А представь, все тебе скажут: «Ты что ж, Ирка, промолчала, что в Иванове ты там ситцем заправляешь!»! – обрадовалась Ильина.

Обе долго смеялись до слез.

- Ой, Наташа, ну ты сказала! – прерывающимся голосом ответила Романова. – Я уже и без того Селеста.

- В смысле? – Ильина все еще смеялась.

- Помнишь, я как-то химию делала, кудрявая была! Так вот меня добрые ученики Селестой и на-звали. Я Селеста со стажем.

- Мать-героиня. Сколько там у тебя учеников?

- Шестьсот. Или больше, не считала, как-то не приходилось! Со своей бы сладить!

- Да, кстати, как твоя Настя?

- Да как… Переходный возраст… По пять раз на дню дико ругаемся! А меня ты знаешь! Я же че-ловек вспыльчивый! – вздохнула Романова. – Вот сейчас смотрю на ее письменный стол… Придет я ей устрою!

- Да! Я помню, как ты в институте запустила в этого… как его…

- А! В Андрея Гришина, - подсказала Ирина, снова беря в руки спицы.

- Вот-вот, в него! Учебником по психологии! А учебник тогда весил полкило!

Ира снова засмеялась.

- Да уж, мало ему не показалось! – сказала она.

II

Абсолютно и единственно Ира доверяла своему начальнику – директору Петру Ильичу Алтынину. Он же воспринимал ее как человека серьезного и в тайне говорил ученикам: «Какая же наша Ирина мо-лодец!». Она никогда не слышала этих слов и может быть, даже не подозревала, что он так говорит, но, наверное, подсознательно что-то ощущала.

Петру Николаевичу Алтынину было 57 лет, по росту он был выше Романовой, да так, что она едва-едва доставала ему до плеча. Вместе они смотрелись довольно комично. И что удивительно, оба ходили абсолютно бесшумно. Ведь Ирина из всех преподавателей обладала этой страшной чертой – она могла внезапно оказаться за чьей-либо спиной или выскочить из-за поворота. Выдавал ее только звон ключей, потому что она привыкла носить в карманах все четыре связки и периодически вытаскивать какую-то одну, постоянно переминая ее в руке. А потом еще вздыхала, удивлялась и восклицала:

- Хожу как ключница!

Вся ее непосредственная близость, вся приближенность, все кажущееся было так притягательно, де-лая ее объектом восхищения, шуток, словом – центром какой-то определенной вселенной. Но много в ней было и по детски наивного, и страшно трагического. Иногда, признаюсь вам честно, мне кажется, что она ангел тьмы, она ведьма!

III

Небо покрылось белесыми тучами. Было странное впечатление, что должен пойти снег. Ира, пого-ворив с Ильинской, решила что-то почитать. Взяла сначала заброшенный детектив, потом научно-популяный журнал, потом бросила и то и то, отправившись пить чай.

- С кем ты столько говорила? – поинтересовалась Маме Елена у дочери Ирины.

- Да, с Наташей! – отмахнулась Романова, наливая в чайник воду.

- Я сейчас в магазин пойду, - внезапно сказала мама.

- Это еще зачем? – удивилась Романова, посмотрев на мать своими серо-голубыми глазами. – Ты же ходила!

- Ну, так не все купила!

- Ну, спустись вниз, - Ира посмотрела в окно. Чуть виднелось здание Курского вокзала и торговые палатки вокруг входа в метро. – Вот где она?!

- Настя-то? Так ведь она же сказала, что в шесть будет! – ответила Романова-старшая.

- А уже пол седьмого! – всплеснула руками Романова-младшая. – Придет, я ей устрою!

- Вы только и делаете, что ругаетесь!

- А ты нас с тобой вспомни! – Ира отвернулась к окну. – Сейчас снег пойдет!

- Пойду, - заторопилась Романова-старшая.

- Ну и райончик у нас! – тихо сказал Ира, продолжая смотреть в окно. Чайник щелкнул, выклю-чившись. – И вокзал рядом…

- Район как район, - уже из коридора отозвалась Романова-старшая.

Ира посмотрела ей вслед, потом снова в окно и нервно потерла запястье.

В этот момент в дверь позвонили.

- О! Настя вернулась! – громко сказала мама Елена, так чтобы дочь Ирина услышала.

Последняя посмотрела в коридор.

- Иди, ужинай, - сказала она вошедшей дочери. Та кивнула.

IV

Знаете, Ирина Романова может быть и ничем не отлична от сотни женщин нашей страны – те же проблемы, мысли, желания… Но есть и всегда было в ней что-то. Она может быть кем угодно, но оста-нется в ней эта особая черта открытости и отзывчивости. Нет, гороскопы не врут. Ирина, скорпион по знаку, смогла оправдать все предсказания! «Самая яркая звезда созвездия Скорпиона – Антарес и самая яркая вспышка общества – Ирина Романова!» - переделала я чью-то красивую фразу. Я дописала эти строчки и подумала, что ничего меня уже не спасет – я полюбила свою героиню. И наконец-то, точно решила, что пишу про реального человека, что нет никакого раздвоения личности. Их не две, есть толь-ко одна Ирина Романова.

V

Что-то должно случиться, - подумалось Романовой, когда она, подобрав полы пальто, спускалась по эскалатору. – Прочь, глупые мысли! – почти крикнула она, но почему-то плохое предчувствие.

«О, господи, ну что за жизнь! Все одно! Рутина! А кто-то еще говорит о конце света! – возмуща-лась душа Романовой. «Ну, чем не конец света то, что происходит сейчас?»

На пороге школы она столкнулась с Петром Николаевичем. Он, как обычно в вязаной шапочке и с чемоданчиком в руках, с высоты своего роста и не заметил малютку-Романову, и соответственно чуть не сбил ее с ног.

- Доброе утро Ира! – словно бы в оправдание улыбнулся он. – Что же ты маленькая такая? Я ж тебя и не заметил!

Романова засмеялась.

-Вот, каникулы как хорошо на тебя действуют, и смеешься уже! – продолжил он. – Проходи, - и распахнул перед ней входную дверь.

Прямо вслед за ними вошли неразлучные Кира с Лизой. Кира в куртке болотного цвета и джинсах и Лиза в длинном пальто серого цвета, которое ей было чуть коротко.

- Елизавета Андреевна! – Петр Николаевич кивнул Лизе в знак приветствия. – Пойдемте, я от вас уже давно хочу услышать про ваших успеващих-отстающих.

Красавица Лиза, 38 лет, высокая с коричневыми глазами и крашеными каштановыми волосами, удивленно посмотрела на начальника. Потом, бросив взгляд на Иру и Киру, она отошла вместе с Петром Николаевичем.

- Идемте, Лиз, идемте, - сказал он, увлекая Елизавету под руку.

- Ир, чай будешь? – спросила Кира, с грустью посмотрев на уходящих директора и Лизу. – Она те-перь еще не скоро отмахнется.

Романова улыбнулась.

VI

Лиза Демина замужем не была, достаточно симпатичная и милая, немного, правда скучная. Жила она с мамой и братом, по крайней мере, это было все, что знали о Елизавете Деминой.

Она все время что-то делала, писала, отмечала, одним словом находила свою жизнь в работе и ра-боту в жизни. Поэтому и день ее обычно разделялся на: утро-работа, день-работа, вечер-воспоминание о работе. Красавицу Лизу любили, к ней тянулись, но вся ее пассивность, все предрассудки портили образ «Милой Лиз». Что-то было в ней эгоистичное.

- Ну, скоро она? – удивлялась Кира, наливая в чашки кипяток.

- Сейчас появится, - отозвалась Романова, садясь на стул.

Как раз в этот момент дверь скрипнула и на пороге показалась Лиза с расстроено удивленным вы-ражением на лице.

- А, Лиз! – Кира подвинула ей стул. – Чай будешь?

- Что такая испуганная? Отчиталась? – спросила Романова, придвигая к себе коробку с сахаром. И почему-то не положила по обыкновению два кубика в чашку, а начала откусывать по чуть-чуть, запивая мелкими глотками горячего чая.

- Да не знаю, - пожала плечами Лиза, садясь на стул. – Настроение плохое. Что-то с утра … не так!

- Вот-вот, я в метро спускалась и думала об этом. Тоже что-то… какая-то апатия! – проглатывая очередной кусочек сахара, воскликнула Романова. – Выпей чаю, полегчает!

Кира как раз наливала в чашку с изображениями знака зодиака кипяток.

- Я вот сейчас посижу, потом посмотрю, что там, в округ везти… Может, кого сагитирую со мной поехать, одной уж больно не хочется! – Романова сладко потянулась. – Ладно!

Дверь кабинета в очередной раз скрипнула и отворилась. На этот раз пришла Виктория Орлова, ровесница Киры, преподавательница русского и литературы в старших классах.

Виктория Викторовна Орлова, чем-то напоминающая Екатерину Вторую, неторопливая и немно-гословная, улыбнулась всем троим и каждой в отдельности. Именно она сказала как-то про Романову: «Мировая женщина!».

- Ой, Ирина Анатольевна! - Орлова посмотрела на Романову немигающим взглядом. – Спросить хотела, можно я вам завтра сдам эти… господи, как их?

- А, вы о питании? Там, знаете, кое-что изменилось, - начала Романова, быстро вскочив на ноги. – Пойдемте, - и уже направилась к двери. Потом вдруг, остановившись, повернулась к Кире.

- А время сколько? А то мне звонить… - и бросила быстрый взгляд своих серо-голубых глаз на Лизу, которая, внезапно схватившись за чашку, обожгла пальцы и теперь с вымученным выражением на лице дула на них.

- Время… Время… - Кира, поставив чайник из рук, посмотрела на часы. – Десять часов тринадцать минут.

- О, хорошо, пойду…

Романова не успела договорить. Откуда-то с улицы до них донесся страшный грохот, преодоле-вающий расстояние.

- Что это?! – испуганно воскликнула она, бросившись к окну.

- Где-то далеко, может в начале улицы? – Кира отодвинула занавески и открыла окно.

- Слышишь, сигнализации у машин? Неужели опять что-то взорвалось?

Кира пожала плечами.

- Боже мой, - прошептала Романова. И посмотрела на Лизу, которая перестала дуть на пальцы. – Вот, Лиз, у нас предчувствие-то было!

- Может газ, где рвануло, - относительно спокойно сказала Кира.

- Да одно и то же! – отмахнулась Романова. – Всей уже так напуганы этими терактами, что на ка-ждый шорох оглядываешься!

Они с Орловой, припоминая все события в Москве, пошли к двери.

- Ужас, я все время думаю, - сказала ей Романова, когда они уже оказались в коридоре. – У меня ведь дочь… Я ее уже почти не вижу!

VII

Единственным человеком, которого еще можно было на что-то уговорить, оказалась… Орлова! Именно она добровольно согласилась отправиться с Романовой в округ.

- И все-таки, что же взорвалось? – удивлялась она, когда они в 11:20 проходили мимо жилых до-мов по Юным Ленинцам.

- После тех случаев… - Ира махнула рукой. – Я уже боюсь шороха! Даже не знаю каждый раз, что и думать…

- Ой, я тоже так боялась, тогда…

Орлова отличалась своим особым «рафинированным» литературным языком. Она говорила нето-ропливо, выговаривая каждое слово.

-О! – воскликнула Романова. Они с Викторией Викторовной завернули под арку первого дома по Юным Ленинцам, и Романова всплеснула руками. – Смотрите, смотрите… - и вся даже онемела от ужа-са.

Весь двор дома был оцеплен, повсюду милиция, пожарные, МЧС…

- Ох, ты господи! – ахнула Орлова.

- Что случилось? – еле прошептала Ира кому-то из очевидцев.

- Говорят газ, посмотрите, как стекла снесло! – ответили ей.

- Боже-боже… - Романова, переступая через сугробы, схватилась за сердце. – Какой ужас…

За ней следовала Орлова.

- Ой-ой-ой… - Ира подняла глаза на верхние этажи и, увидев разрушенные стены и выбитые окна, отвернулась, прикрыв глаза рукой. – Господи-господи…

- Пойдемте, Ирина Анатольевна, - Орлова увлекла ее под руку.

Ира кивнула, уже не в силах вымолвить и слова. Только шла потом, о чем-то думая, опустив глаза. Даже не разговаривала с Орловой. В этот момент я молча смотрела ей вслед и думала о том, что она очень красивая, очень странная и никогда не замечает, что на нее смотрят… Ее фотография на моем столе покачнулась и упала – я этого не видела, слишком увлекателен был взрыв бытового газа, дома просто нечего было делать…