«Было все это так,

вот так оно, значит, и было…

Уж год на исходе…»

Мацуо Басё

 

Семья Микао Усуи принадлежала к последователям Тэндай буддизма. Отцом Микао Усуи был военный командир Узаэмон Цунэтанэ. Предком этой семейной линии был Цунэтанэ Тиба. Cемья Усуи относилась к «Хатамото», что означало принадлежность к высшему самурайскому рангу. Представителям Хатамото было разрешено носить два меча и иметь вассалов, а также свои земли.

На могиле Микао Усуи из камня был высечен Ка-мон, т.е. семейный герб, обозначающий в Японии принадлежность к известному роду. Фамильным гербом семьи Усуи является символ Ботхисаттвы Мекэн, который в свою очередь представляет собой семейный герб древнего самурайского клана Тиба. Ка-мон в Японии играет исключительно важную роль для изучения происхождения и истории японской семьи. Именно эта возможность натолкнула меня на мысль об исследовании этого вопроса в отношении семьи Микао Усуи.

Основой герба Тиба является круг, представляющий Вселенную. Точка в центре круга соответствует Северной (Полярной) звезде, причем по представлениям японцев именно она является центром мироздания, она неподвижна и вся Вселенная вращается вокруг нее.

Чтобы глубже понять Усуи Рэйки Риохо и судить о Японии сегодняшнего дня, мало знать историю этой страны и ее этноса. Необходимо, как сказал Н. Цед, попытаться увидеть во всем многообразии исторических и культурных явлений – а также ощутить в себе самом – древний дух самураев, выражающийся как в служении господину, так и в способности воспринять Вселенную, уместившуюся на лепестке розы.

Семья Усуи была старейшей и одной из самых процветающих семей клана Тиба. Ее основной базой был дворец Усуи, Усуи-се в Инаба-ган, ныне Сакура-си, Тиба-кэн. У дворца Усуи были дочерние строения, такие как дворец Сидзу, дворец Ивато и дворец Сито. Семья Усуи содержала эти дворцы, расселяя там членов семьи и укомплектовывая их слугами.

Основателем клана Усуи был Усуи Цунэясу (1106-1168) по прозвищу Рокуро. Его отцом был Симофудза Госукэ, которого звали также Хэйдзоу. Такие имена давали обычно сыновьям представителей высшего общества. Гонсукэ послал Цунэясу в район Инаба, деревню Усуи, город Сакура, родной город Усуи, для дальнейшего развития этой местности. Кстати, «деревня Усуи» и «город Усуи» упоминаются в официальных документах в начале периода Камакура как владения высших аристократов. Владения клана постоянно расширялись. В частности, до самого конца периода Камакура Тиба Муромати доставлял из деревни Усуи материалы и рабочую силу для строительства часовни Катори, что сделало его впоследствии хозяином этого поместья.

Согласно записям в документах семей Тиба, их предки были могущественными воинами. Клан Тиба являлся одним из наиболее знаменитых и влиятельных среди самурайских семей во всей Японии. Эпохой возникновения сословия, именуемого самураями, которое культивировало в качестве высших добродетелей преданность и презрение к смерти, была эпоха Хэйан. С этой эпохой связано великое множество героических легенд о верности, храбрости и жертвенности, вдохновлявших искусство и литературу японцев и сформировавших их чувства. Самурай – «тот, кто служит», это воплощение идеи абсолютной верности господину, уходящей в глубину веков. В древнейших японских книгах о ранних кланах, наследственной страже повелителя, записано, что их предки говорили: «Мы умрем не в мире, но мы умрем, защищая государя. Если мы уйдем в море, наши тела погрузятся в пучину. Если мы уйдем в холмы, наши останки зарастут травой».

Воспитанные в среде свято охранявшихся и культивируемых древних синтоистских обрядов и традиций, пишет Н. Цед, с детства обучавшиеся воинскому искусству в суровых условиях, прошедшие дзэнский психофизический тренинг, с рождения усвоившие конфуцианские догмы, самураи уже в юности проявляли невиданную стойкость, презрение к смерти, подчиняясь одному единственному закону – гири, или закону чести. Перед этим законом меркли любовь и нежность, страх и ненависть, сожаление и сострадание, человеческая привязанность, радость и удовлетворение от тех простых вещей, которые заполняют жизнь каждого человека. Философское воспитание, долгие часы медитаций, ежедневные физические упражнения и стремление к духовной чистоте – вот что создавало личность самурая, навсегда входило в его плоть и кровь. Душой его был меч, а профессией – война. В последующие века обучение самурая обязательно включало в себя, помимо всего прочего, овладение живописью, искусством каллиграфии, поэзией, и неудивительно, что о самураях писали рассказы, слагали легенды и песни. Наряду с этим многие самураи и сами оставили после себя прекрасные поэтические произведения, литературные и философские сочинения, которые вошли в сокровищницу памятников культуры Японии. «Среди цветов красуется сакура, – говорят в Японии, – cреди людей самураи».

Вот что пишет Юдзан Дайдодзи в «Будосёсинсю» – «напутствии вступающему на путь воина»: «Самурай должен всегда помнить – помнить днем и ночью, с того дня, когда он берет в руки палочки, находясь в предвкушении новогодней трапезы, до последней ночи уходящего года, когда он платит оставшиеся долги, – помнить о том, что он должен умереть. Это его самое главное дело. Никогда не забывая об этом, он проживает долгую жизнь, сохраняя верность и сыновнюю почтительность, сможет избежать бесчисленных зол и несчастий, сохранить себя от бед и болезней, наслаждаясь радостями жизни. Соблюдая это правило, он станет неординарной личностью. Жизнь мимолетна, подобно капле вечерней росы и утреннему инею. Так же скоротечна и жизнь воина. Если он будет утешать себя в мыслях, думая о вечной службе господину, или рассуждать о бесконечной преданности своим родным и близким, может случиться так, что он, пренебрегши долгом, не сможет выполнить его перед господином и забудет о верности своей семье. Но если он живет днем сегодняшним и не думает о дне завтрашнем, стоя перед господином, ожидает от него приказаний так, как будто это его последние мгновения, а глядя на родных, чувствует, что больше никогда не увидит их вновь, его сердце будет исполнено верности и сыновней почтительности, а чувства долга и преклонения будут искренними».

Традиция верности придавала сплоченность отдельным кланам, но она же и отягощала конфликты между ними. Война шла по всей Японии, отчаянная и безжалостная, полная романтики и дикой свирепости. Страну от края до края сотрясали битвы, голод и эпидемии, пока все это не завершилось в 1185 году разгромом господствовавшего тогда клана Тайра. С этого времени и вплоть до прихода императора Мэйдзи Японией управляли наследственные династии военных диктаторов, и почти все они происходили из рода Минамото.

Цунэтанэ Тиба (1118-1212) сражался в те далекие годы против Тайра на стороне Минамото Ёритомо. Минамото Ёритомо, блестящий политик и выдающийся полководец своего времени, сам отличавшийся беспримерной личной храбростью и высочайшим воинским мастерством, разгромив клан Тайра, впервые в истории Японии сумел объединить под верховным руководством разрозненные самурайские дружины. Именно в период гражданской войны XII столетия появились первые предпосылки будущего сёгуната – управления страной, осуществляемого самурайским сословием с верховным главнокомандующим во главе. После победы Тиба был награжден за выдающиеся заслуги вместе с другими союзниками Ёритомо. Цунэтанэ Тиба внес неоценимый вклад в развитие искусства владения мечом, основанного на умении владеть внутренней энергией и развитии духовных способностей человека. Меч был не только романтическим символом той эпохи, он был конкретным проявлением ее материальной культуры. Мечи хэйанских придворных в роскошных драгоценных ножнах были церемониальным оружием. Но мечи феодальных вождей – это смертоносный продукт передовой техники, уровень развития которой отвечал требованиям мужей, чьим ремеслом была война. И тогда, и в последующую эпоху мечи воспринимались как живые, священные предметы.

Когда Миномото Ёситомо, разбитый в бою, всю ночь молился в святилище Хатима, он вопрошал, почему бог войны оставил его и почему его меч потерял свой дух. С тех пор развивается особый культ меча. Меч наделяют мистическими достоинствами, это почти объект поклонения. Он отстаивает честь воина, он фактически и есть эта честь, поэтому расстаться с мечом или осквернить его означает потерять или запятнать свою честь. В немалой степени такое представление поддерживалось религией синто, где меч обладал магической силой, побеждающей зло. Меч сопровождал самурая на протяжении всей его жизни: его клали у колыбели ребенка для защиты от злых духов, с ним самурая провожали в последний путь.

По сей день – такова сила древней традиции – перед тем, как выковать и закалить меч старинного типа, кузнецы подвергаются ритуальному очищению и носят священные одежды во время работы. Технический прогресс в изготовлении мечей был столь высок, что по прочности и остроте японские мечи, выкованные в 13 веке и даже раньше, превосходят работы других мастеров всех стран и эпох. В то же время бурно развивались все прочие связанные с войной искусства. Цунэтанэ Тиба сформировал стиль фехтования, который получил название «Стиль меча Северной звезды» (вспомним эмблему клана Тиба). Этот стиль стал настолько популярен, что и поныне остается одним из трех самых великих стилей фехтования в Японии и во всем мире. Этот стиль вышел за пределы поколений и стал легендой Японии. Свое особо высокое положение клан Тиба удерживал на протяжении 13-14 веков, пока не начались разногласия и конфликты с сёгуном.

Самурайский клан Тиба дал Японии немало национальных героев. Таковыми стали в начале 18 века Оиси Кураносукэ Есио, Обоси Рикия Есиканэ, Ято Емосити Нориканэ, Cакагаки Гэндзо Масаката, Онодэра Дзюнай Хидэтомо, Исогаи Дзюроэмон Масахиса, Катаока Гэнгоэмон Такафуса, Накамура Кансукэ Масатоки, Хорибэ Яхэй Канамару, Хаями Содзаэмон Мицутака, Тиба Сабуробэй Мицутада, Сугэноя Саннодзе Масатоси, Хаяно Васукэ Цунэнари, Токуда Магодаю Сигэмори, Ядзама Синроку Мицукадзэ, Мурамацу Кихэй Хидэнао. Все они входили в число знаменитых сорока семи самураев Восточной столицы. С ними были связаны события, которые потрясли всю Японию. В их подвиге как нельзя более ярко отразилось духовное своеобразие не только самураев, но и всего японского народа.

Сорок семь самураев, отомстив обидчику их господина, превратились одновременно в преступников, которых по закону ожидала казнь, и в кумиров общества, воплотивших собою идеал истинного воина Ямато (Японии). История о сорока семи преданных вассалах – это не просто рассказ о смелом сражении и коллективном самоубийстве. Это квинтэссенция тысячелетнего развития нации, это притча, главная идея которой – служение дому, господину и, в более широком смысле, отечеству. Любовь к жизни, к родным и близким, простые человеческие радости – все это было отнюдь не чуждо самураям, но превыше всего они ставили долг и честь.

В период правления династии Токугава начался активный приток самураев в школы боевых искусств, среди которых выделялись и клановые школы Тиба. Обстановка мирного времени лишь подогревала интерес к воинским искусствам, занятия которыми соответствовали привычному ритму жизни самураев. В эту эпоху, когда закончились кровавые междоусобицы, и в стране воцарился мир и порядок, воинские искусства наполнились глубоким духовным содержанием. Многие самураи, оказавшиеся в непривычной для себя ситуации без войны, сражений и походов, потянулись к духовным ценностям, стремясь найти свое место в жизни и самореализоваться на избранном пути воина. Кэндо – фехтование на мечах – сыграло в этом процессе физического и духовного совершенствования огромную роль. Сама природа кэндо носит духовный характер. Кэндо, «путь меча», в своей основе выражает волю к преодолению жизненных невзгод, но значительно глубже этой задачи коренится жажда человека совершенствовать собственный характер и жить достойной жизнью.

Тиба Сюсаку (1794-1855) был основателем школы Хокусин Итто-рю. Тиба руководил додзе Гэмбукан в Эдо и гордился тем, что собрал там пять тысяч учеников. Хотя Тиба Сюсаку и уступал в мастерстве и Отани и Оиси, он обладал очень хорошей техникой и поддерживал саму идею подготовки учащихся к проведению матчевых поединков. Он превратил синай-сиай в спортивное состязание, по возможности выставляя мужчин и женщин, вооруженных деревянной алебардой (нагинатой), против бойцов с бамбуковыми мечами (синаями). Публике очень полюбились подобные поединки, и она была готова платить за то, чтобы увидеть в деле своих любимчиков. Сын Тибы, Эйдзиро (1832-1862), был знаменит своими маховыми движениями одной рукой, держащей высоко над головой синай. Выявив слабое место в обороне противника, он мог резким бичующим ударом своего синая заработать очко в матче. Такие жесты тоже вскоре полюбились публике, которая приходила на состязания прежде всего развлечься, что сделало Эйдзиро очень популярным.

В начале двадцатого столетия Микао Усуи, объединив семейные духовные традиции, знание боевых искусств (таких как кэндо и ки-ко) и восточной медицины, эзотерические практики Тэндай и Сингон буддизма и даосские энергетические техники, подарил миру замечательную систему естественного исцеления и духовного самосовершенствования, обошедшую, как он и мечтал, весь земной шар.

И поныне клан Тиба не уступает своего выдающегося положения. Харутанэ Тиба (36-е поколение семьи самураев семьи Тиба) является известным сэнсэем кэндо и хранителем семейных традиций. Занимаясь кэндо, самураи всегда сохраняли тесную связь со своим прошлым, с историей своего рода и клана, ощущали себя продолжателями древних традиций отцов и дедов. После снятия запрета на боевые искусства, который длился десять лет после окончания второй мировой войны, вновь начали возрождаться древние школы. Харутанэ Тиба мечтал представить знаменитый семейный стиль кэндо всему миру. В 1978 году мистер Тиба был приглашен Американской федерацией кэндо в Техас, где он встретился с Даррелом Крайгом, президентом Южной федерации Соединенных Штатов. Харутанэ Тиба стал главным Учителем школы Крайга, где и работает по сей день, представляя древний семейный «Стиль меча Северной звезды».