(открываю окно) Горы, воры, разговоры, просто сыры, просто боры, неулаженные споры, чьи-то заспанные норы, вдруг присвоенные вздоры и недышащие поры. (закрываю окно) Лампы смотрят в лицо. Разрываюсь на части: милый тычет кольцом, я кусаю запястье. (ложусь на диван и закрываю глаза) Бродят мысли, как иголки, как булавки в стоге сена, как некормленные волки, как в тазу гуляет ена. (вспоминаю про пеленки. В ванной над тазом) Есть ли грамм простого смысла в дулах рам, в посуде чистой? Кто я? Что я? Для чего я согнулась как старушка и пеленки, банки, кружки намываю, будто этим я себя спасу от лжи? (собаке в угол) Лежи!! (посылаю все к черту. Ложусь на диван. Орет телевизор. Кто-то пытается разомкнуть мне губы. Упрямо не хочу открывать глаза.) Хочешь взять? Возьми, что видишь. Ты – упрямый. Вдруг отыщещь То, что нищий утащил? Я не спорю. Что с того, Что со стен читаю строки? Ты – упрямый. Лезешь внутрь. Я в тоске срываю сроки. (он просыпается ночью и хочет пить. Как сомнамбула иду на кухню. Надо мной смеется мебель) О, пошла! как черт, упряма! Не любовница, а мама! (нет сил огрызатся. Наливаю в стакан газ. Иду обратно) Милый выпил и заснул. Спи, дружочек, крепко-крепко. Лапой горло затянул. Я лежу как в сетке репка. (утром) Птица, здравствуй! Я жива! Снова ношу подняла. |