Переписать жизнь свою заново… Найдётся ли человек хотя бы раз не пожелавший этого?

У моей героини сегодня как раз такое настроение. Состояние депрессии или приступ пессимизма? Называй, как хочешь, да только сидит она с бокалом вина в руке, вспоминает жизнь свою, и кажется ей, что всё было не так. Не так, как мечтала. Вроде строила дворец хрустальный, а, оглядев долгожданное детище, увидела четырёхблочную пятиэтажку с серыми стенами и тусклым светом в окнах (жильцы электричество экономят).

Долго наблюдала я за ней. Так и хотелось сказать: «Слезами горю не поможешь!» А вдруг поможет. Вдруг, поплакав, выльет наружу весь негатив, глупые мысли и взглянет на жизнь свежим, полным веры в себя, а значит и в будущее взглядом.

 

Было ясное солнечное утро. Переливисто пели птички. Ярко зелёные листики, пробившись сквозь набухшие скорлупки почек, улыбались прохожим, а прохожие улыбались наступившей, наконец, весне. Сабина вышла из дома чуть раньше обычного и, к своему собственному удивлению, на работу не опаздывала. Настроение прекрасное. На лице сияет улыбка.

- Ну, как не обратить внимания на такую красавицу – подумал проезжавший мимо Сеймур и, притормозив, вышел из машины.

- Погода сегодня хороша, неправда ли? – начал высокий, довольно интересный мужчина. Смешливая, по натуре, Сабина блеснула своими зелёными глазищами и пошла на разговор.

После того, как они встретились ещё и вечером, ей казалось, что она знает о своём новом знакомом практически всё. «Он такой красивый, весёлый и в тоже время несчастный, - рассказывала она подушке (потому что подруг уже уничтожила, как класс), - а как он смотрел на меня, когда говорил, что, увидев, голову потерял… Так хочется верить, да только эти сволочи, мужики, враньём своим всё желание к этому отбили!»

Недавно ей исполнилось тридцать. Закрыв шумную вечеринку в честь юбилея, Сабина, наконец, рассталась со своим «кровопийцей» и, как выразилась сама, до встречи с новым, ей нужен был период для того, чтобы восстановить поглощённые предыдущим иродом красные тельца.

Ни капли сожаления не вызывал у неё этот самовлюблённый ревнивец. Он и ревновал то, наверное, от большой любви к себе, хорошему. Теперь она облегчённо улыбалась, а раньше раздражение и обида, бывшие постоянными спутниками их встреч, душили горькими слезами.

Трудно представить, на что может пойти человек ради привычки, ради желания не остаться одним. Но всё прошло. Она переборола свой страх одиночества, сбросила кабалу постоянных проверок «Где ты? С кем ты? Я сейчас приеду!» Стала свободна и вдруг, на тебе! Неужели второй раз на те же грабли? Нет. Теперь она будет умнее. Кому нужна её искренность? Кому нынче интересны верность и преданность? «Как странно, - думала она, - я научилась заглушать первые порывы. Боже мой, я стала, как все…»

Сеймур нравился ей с каждым днём всё больше.

«Сёма, прости, дорогой, я сейчас никак не могу, дел невпроворот, - уверяла она, убивая уток в компьютере.

«Пусть подождёт. Не буду повторять прежние ошибки. Не полечу к нему по первому зову».

Своё утро она начинала с аутотрейнинга: «Я самая красивая, самая стервозная стерва на свете. Я не только свожу мужчин с ума, я способна распотрошить кошелёк любого из них. Стоит мне захотеть и все они встанут на колени, умоляя: «Весь мир кладу к ногам твоим, только моей будь.» А что надо стерве, - добавляла она, - перекочевал «мир» на её банковский счёт, лисичка-сестричка хвостиком вильнула и была такова. А «лямур, тужур» в прошлом остались, нет им места в жестоком настоящем»

Она называла это «аутотрейнингом начинающей стервы».

 

Сёма старался. Он любил размах и зеленоглазых женщин.

«Судьба, видно, моя такая – исполнять капризы венерианок!» - шутил он, покупая Сабише очередную понравившуюся игрушку.

Она так светилась, принимая его подарки, становилась так нежна, что он был бы рад дарить их круглые сутки. Сколько ни уговаривал, с работы не ушла.

- Хочу оставаться независимой бизнес-леди!

- Пожалуйста, милая!

Сеймур предпочитал соглашаться со всем, что не представляло принципиальной важности. Единственное, что имело для него значение – любовь. Близость её тела, терпкость губ, глубина глаз сводили с ума. Ему казалось, что ласки самой искусной гейши не стоят одного её лёгкого пожатия руки.

Он и сам удивлялся, как это его так угораздило!

В прошлом он имел один неудачный брак. Этот брак, действительно, оказался браком. Женили родители. Тогда он считал, что раз не влюблён ни в кого, а время пришло, то почему бы ни доставить им такое удовольствие.

Жена была в общем-то неплохая женщина, - хорошо готовила, дом содержала в чистоте, через год сына-красавца родила. И всё бы хорошо, да только не тянуло к ней. Уже после первой влюблённости (кстати, тоже зеленоглазой) он понял, как ошибся. Сеймур всегда удивлялся и даже слегка завидовал мужчинам, которые держат сразу двух-трёх женщин и способны смотреть им в глаза без укоров совести. «Хотя… возможно, их интересуют совсем иные части тела» - улыбался он.

Первая связь, вторая, третья… Женщины менялись. Жена плакала в подушку. Серьёзные разговоры с отцом и немые укоры матери. Обожаемый сын... Голова шла кругом. Однажды он собрал вещи и переехал на дачу, подумать, поразмышлять о жизни своей непутёвой. Ни на какие уговоры вернуться не поддался, а через неделю узнал, что родители жены требуют развода. И вправду, какая женщина выдержит такое… «Была не была!» - решил он и согласился. Это известие привело в шок всех, особенно родителей жены. Они ведь планировали всего лишь припугнуть, и ожидали абсолютно обратного эффекта. А тут на тебе!

Скандал разразился грандиозный. Но, однажды приняв решение, он уже не сворачивал с пути. Только сынок беспокоил Сеймура. Судились долго. Сора из избы вынесли немало. Но, в конце концов, он отсудил себе все полагающиеся права.

Кто-то крутил пальцем у виска, мол, сколько людей живёт двойной жизнью и ничего. Кто-то откровенно упрекал: «В ЗАГС насильно не тащили, а теперь, видите ли, жена ему плоха. Гулять надо меньше. Кобель!»

А ему было уже всё равно. Правильно поступил или нет, он ещё не осознавал, но факт, что дышать стало легче – бил изо всех щелей. Получив, наконец, желанную свободу, он вдруг понял, что толком и не знает, как ей распорядиться. Поначалу решил пожить на даче, в одиночестве. Вечером, вернувшись с работы, шёл на берег и разговаривал с морем. Он любил его. Возможно, потому что оно, море, тоже было зеленоглазым и капризным. Эти разговоры успокаивали и как бы очищали Сеймура. «Как хорошо, что ты есть, необъятное моё, - беседовал он с морем, - как хорошо, что ты всё понимаешь и в этой беспросветной пустоте наполняешь жизнь мою смыслом».

Вскоре он начал приходить в себя, отремонтировал холостяцкую квартиру (прежнюю отдал жене и сыну) и переехал жить туда. Всё шло своим чередом. Работа (он был менеджером в солидной нефтяной компании), (по возможности) отдых, новые знакомства. Женщин тянуло к нему, впрочем, как и его к ним. Всё держалось под строгим контролем, ровно до встречи с Сабиной. Тем самым, ясным утром жизнь пошла по другому, темп её оказался в полной зависимости от этой капризуньи. То она становилась девочкой-малышкой, то светской львицей. То холодной словно айсберг, то обрушивалась на него горящим потоком лавы. С удовольствием ходила на всевозможные приёмы, презентации и от души веселилась, получая приглашение съездить на дачу. Иногда он чувствовал какую-то натянутость, искусственность с её стороны, но, как правило, списывал их на плохое настроение, усталость. Да и вообще, женщины, порой так непредсказуемы. Кажется, всё о ней знаешь, и вдруг такое выдаст, хоть стой, хоть падай!

Сабина очень старалась периодически «выдавать» (исключительно для поддержания имиджа, пусть и начинающей, но стервы).

…Неделю назад она узнала, что Сёму отправляют в командировку на три месяца в Америку на конкурсы повышения квалификации.

«Три долгих месяца его не будет. А как же я? Как я буду теперь жить, одна?» Привыкшая к постоянному вниманию и заботе, она уже не представляла жизнь свою без него. А когда после долгого прощания он всё-таки уехал, совсем пала духом.

Сегодня четвёртая ночь после его отъезда. Четвёртая бессонная ночь. Без перерыва мелькают картинки их встреч. Сильные, крепкие руки сжимают её объятиях и говорят:

- Никому не отдадим тебя!

- И не отдавайте, я ваша! – отвечает улыбка.

А вслух: «Осторожней, дорогой, так ведь и раздавить недолго».

А сейчас её глазки засверкали, как две самые яркие звёздочки на небе. Сеймур преподнёс бронзовую амазонку, Дайану, и надписал : «Это ты, моя богиня!». Лишь скупые слова благодарности «Как мило, дорогой! Ты превзошёл самого себя!»

«Загордится!» - подумала, как отрезала.

 

«Как это глупо… Боже мой, какая дура… какая дура» - причитала она прикрыв лицо руками.

Наконец, Сабина потянулась к трубке телефона, который гипнотизировал её уже полночи, набрала заветный номер и сказала. Сказала всё, что наболело, все нежные слова накопившиеся за эти четыре ночи.

- Я буду ждать! Ты только приезжай скорей… Я так люблю тебя! Так люблю… Я никогда не осознавала этого. Я так боюсь тебя потерять…

- Всё будет хорошо - улыбнулся Сеймур – всё будет, как ты хочешь, милая моя!

 

 

Минуты, когда к нам приходит понимание, порой оказываются самыми горькими, но к сожалению или, возможно, к счастью переписать жизнь заново просто нереально. Можно только ещё раз посмотреть в будущее уже просветлённым взглядом и постараться жить так, как подсказывают сердце и душа, отбросить все аутотрейнинги типа «начинающей стервы» в сторону и начать учиться быть самим собой.