Недавно писала эссе на тему: "Какую ответственность берет на себя режиссер-постановщик, когда ставит литературное произведение на сцене". Думаю, вам будет интересно почитать.

 

Недавно по школьной программе мы прошли произведение Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души», меня очень заинтересовал сюжет, и возникало очень много вопросов, например, как можно поставить данное произведение на сцене, как должны будут выглядеть актеры, какие будут костюмы, какие эпизоды будут ключевыми и т.д. Тогда я решила пойти на один из спектаклей, который шел в театре «Современник» потому, что я о нем очень много слышала и при чем только положительную критику. Да, сама игра актеров была великолепна, их было всего лишь пятеро, но они играли весь этот большой список героев, но, немного подумав, над самой постановкой, я поняла, что спектакль не совсем соответствовал самим «Мертвым душам». Я задалась этим волнующим меня вопросом и решила найти причину этого недоразумения.

Хочу привести некоторую важную информацию о спектакле: «премьера постановки состоялась 18 июня 2000 года, режиссером является Дмитрий Жамойда, спектакль идет без антракта 1 час 25 минут в репетиционном зале на пятом этаже. В роли Павла Ивановича Чичикова – Илья Древнов; всех до единого помещиков представляет Кирилл Мажаров; зять Межуев – Рашид Незаметдинов. Дворовых девок играют Татьяна Корецкая и Яна Романченко, последняя еще играет Коробочку».

Конечно, с одной стороны в «Мертвых душах» Дмитрия Жамойды многое напоминает о старых добрых временах, когда бедный театр обходился минимумом театрально-технических средств, часто довольствуясь подбором. Так и тут: играют в черном кабинете, при почти голой сцене. Только стул деревянный да два деревянных же табурета.

Да, может быть, постановка поначалу завораживает, да актеры увлечены своим текстом, они получают удовольствие, и зритель, соответственно тоже. Но где же самое главное? Почему в книге мы читаем одно, а на сцене видим совершенно другое?

«На афише спектакля значится: Николай Васильевич Гоголь, чуть ниже и мельче: «Прочитано Дмитрием Жамойдой близко к тексту автора». Просто прочитано, не продумано, не разобрано. Спектакль был поставлен в максимально короткие сроки, разве за такой промежуток времени, возможно, понять, что хотел сказать автор своим произведением? Нет, и это очевидно. На исследования, раздумья над хорошим спектаклем могут пройти целые года, а не несколько месяцев.

Конечно, как я уже говорила, актеры играют просто завораживающе, ведь это очень сложно перестраиваться в считанные секунды с игры одного героя на другого, ведь все помещики, да и остальные герои совершенно разные по характеру, поведению, своим манерам. Но какой бы профессиональной не казалась игра актеров, они – герои не «Мертвых душ» в представлении Гоголя, а сценария Жамойды.

Когда я смотрела спектакль, то очень сильно удивлялась – как постановка может так сильно отличаться от самого произведения. Вроде «прочитано...близко к тексту автора…» Если начинать рассматривать спектакль и сравнивать его с самим произведением, то можно найти десятки отличий и несоответствий, значит, неужели афиши врут? Ведь текст, конечно, прочитан, но совсем не с точки зрения автора. Значит причина в самом сердце спектакля, оказывается, все проблемы начинаются еще задолго до самой постановки, только, когда режиссер разбирает текст, ищет критику произведения, пытается разобраться в характере героев, их манерах, костюме, в логике их действий, обстоятельствах событийности в ряде.

Больше всего мне запомнилась сцена с Коробочкой, именно здесь я попытаюсь, показать эти видимые различия между текстом автора и сценарием режиссера. Во-первых, характер героини – по тексту, складывается впечатление, что она очень замкнутая, закрытая, молчаливая, добродушная, застенчивая. Каково было мое удивление, когда перед мной стояла та самая Коробочка, но веселая, открытая, жизнерадостная, даже немного кокетка, трудно было поверить, что это именно она - та знаменитая героиня Коробочка. Во-вторых, ее же не зря называют Коробочкой, вся ее жизнь – это некое закрытое пространство, среди многочисленных больших шкафов, коробок, шкатулочек; героиня все припрячет, все бережет, вдруг пригодится? Исходя из спектакля, зритель не видит ни капли замкнутости пространства в ее жизни. В-третьих, что самое главное, не делается никакого акцента на самом разговоре, когда Чичиков покупает мертвые души, здесь актеры скорее не играют, а просто тараторят текст. Даже не делается акцента, что Коробочка самая «живая», именно в момент этого разговора, в ней происходит внутренний конфликт, ведь она не просто удивляется, а пугается, что это не по-христиански, продавать уже мертвых крестьян. В-четвертых, почему-то в спектакле появилась несуществующая сцена, где Чичиков пытается оказывать некие вполне определенные знаки внимания героине, ухаживая за ней, в самом произведении нету ни намека данную сцену.

Да, и вообще весь спектакль можно в принципе назвать одной большой кашей, где смешиваются реальные сцены из произведения и замыслы режиссера, при чем Жамойда считает важным показать всю развращенность Чичикова – его приставания к Коробочке, поездка в трактир, поход в баню. Если просто посмотреть постановку, то невозможно понять ни смысла, ни главной идеи произведения, а самое главное, зачем все же автор писал, а режиссер ставил это произведение?

Ведь режиссер-постановщик должен донести главную мыль произведения, когда ставит его на сцене. Вы никогда не задумывались, нормально ли то, что многочисленные постановки одного и того же произведения отличаются по главной идее. Тем более я считаю, что это разнообразие постановок – некое надругательство над творчеством автора, так как получается, что люди не могут понять текст так, как автор хотел его показать своим читателям. В данном случае не играют большой роли декорации и костюмы героев. Все различия данных спектаклей могут означать только одно – люди, которые ставят на сцене литературное произведение, не пытаются разобраться в главной мысли прочитанного. Иногда режиссеры, не задумываясь, вырезают из действа самые важные сцены и диалоги. Понять произведение с точки зрения автора, которые его написал, - вот самая главная, ответственность, которую берет на себя режиссер-постановщик. К сожалению, сейчас театр играет в большинстве своем на публику, и на сцене ставятся те моменты, которые больше всего привлекают внимание и нравятся зрителю. Именно потому, что вся постановка идет на зрителя, который не задумывается о сердцевине произведения, его главной мысли, режиссеры не осознают той самой важной ответственности не только перед собой и перед зрителями, но и перед самим автором.

Если опять же рассмотреть данную ситуацию на примере «Мертвых душ», то все зрители и критики в восторге от постановке, сейчас стало модным, ставить спектакли на более модернизированный, современный лад, представлять его зрителям таким, каким считает сам режиссер. Вот, что пишет один из критиков: «Как ни странно, такие вот «маленькие» спектакли иногда говорят о театре больше и громче иных шумных премьер. Самостоятельные работы не случаются там, где нет жизни. Потому что, верно, сказать, что «Мертвые души» - проявление синдрома жизни, свидетельствующего, что в «Современнике» по-прежнему все, по крайней мере в порядке. А вообще-то - все хорошо. Не преувеличивая, но и не приуменьшая масштаба случившейся премьеры».

Таково мнение критиков. Да, и они сейчас не задумываются о сути произведений, что очень печально. Ведь всем нравится эта видимая оболочка, но не надо забывать, что должна быть некая сердцевина – центр происходящего, а сейчас этого нет и в помине.

А нужно ли вообще задумываться об этой сути? Должен ли режиссер задумываться об ответственности, которую он берет на себя? Я считаю, что да, иначе в скором времени, все театры будут работать исключительно на зрителя, и не будут иметь какой-то изюминки, которой так не хватает многим постановкам.