НА КРАЮ

 

Терзаемый внутренним криком,

Я оказался на краю

И предстал перед бессмертным ликом

В призрачном раю…

И странное чувство со мной,

Словно нелепая гибель

Застала внезапной волной –

И стал я, как гниющий стебель…

Так трудно: в бреду кричать

И видеть красивые сновидения,

А наяву молчать

И страдать от мерзкого наблюдения…

Уходят в вечность минуты моего времени,

А я все в том же строю

И не оставил никакого семени,

Лишь бесцельно стою на краю…

 

 

ШУТ

 

Я таю на Ваших губах,

Я - образ ваших пороков,

Я - кариес на белых зубах,

Я - порог всех порогов.

 

Вы хотели адреналина и веселья?

Получайте, получайте ж мои страдания...

Вы, жертвы своего безделья!

Вы, те кому нет оправдания!

 

И я на сцене пустой

Разлагаюсь вонючим куском.

Смешно? Черт с тобой.

Хоть рассыплюсь песком,

Но мой бессмертный лик

Останется на Ваших устах,

И Вы всегда будете слышать крик,

Продолжая сидеть на своих местах...

 

Слышите... Мой гогот... Я здесь...

Тоните в своем кошмаре?

Такая нелепая смесь...

Забавно... Все-таки тоните в своем кошмаре.

 

Выпадайте,

Забывая взять свой волшебный парашют.

Рыдайте.

Мне плевать, я просто ваш верный шут.

 

 

 

ТИХИЙ ПЛАЧ

(поэма)

IV.

Глухая долина…

Темный коридор

Неизвестного равелина…

Вонь раздавленных помидор…

 

Где-то там, в глубине

Тихо плачет юнец,

А возле него, на спине

Лежит еще теплый мертвец…

III.

Мальчик, друг мой последний!

Я слышу тихий плач твой

На протяжении черных столетий

И все тот же собачий вой…

Я так же пал в грязь

Убитым орлом,

Но я полз, не стыдясь,

Дергая окровавленным крылом.

 

Сверху бьет ливень, но скоро утих…

Запахло гарью…

 

Чужие останки, и ты среди них

Ползешь беспомощной тварью.

Эксклюзивной породы

Ждут тебя овцы и волки.

И те, и другие – уроды,

Собравшие орды и полки.

 

Предстоит стать пушечным мясом.

Схватить нож или автомат.

И неважно, в мундире или рясе.

Надо кому-то ставить мат!

Быть может, ты – анархист,

Издающий бесовский свист,

Но не утопист,

Сжигающий Истины Лист.

 

Все кажется глупостью…

И каждый шаг

Сопровождается трусостью

И уколами шпаг.

Не бойся, там впереди жалкие звери –

Племя вековой грязи,

Открывшее по-новому старые двери

И возведшее себя в князи.

Просто недобитые пешки

В незаконченной партии,

Сохранившиеся в спешке

Под покровом темной мантии.

 

Оставь их, не играй в карателя –

Великого героя.

Тебя сочтут за предателя

Все те, кто не вышел из строя.

Любой повод, любая причина…

Ты обречен: Изгнание, тюрьма

И «случайная» кончина

В мерзкой конуре, среди кучи дерьма.

 

Тебе не нужен такой путь!

Но где же искать других дорог,

Когда вокруг такая жуть?

Где начинается новый порог?

 

Так много странных вопросов,

Так много нелепых советов,

Бесцельных допросов,

Но нет никаких ответов…

 

Мальчик, мой последний друг,

Беги, пока возможно!

Ты попал в неизвестный круг,

Где все так жестоко и ложно.

Что было реальностью, то стало бредом.

Что было бредом, то стало жизни концом…

 

В глубокой яме молчишь, освещенный тусклым светом,

Но в груди все ноет с коварным свинцом…

И слышен тихий плач…

Мой друг, еще ты здесь?..

 

Смотри, над нами, в небе грач

Летит такой довольный весь…

 

Друг мой, беги от всех этих стад –

Эта комната слишком тесна,

Хоть ты и сыграл в пат,

Знай, это всего лишь пустые игры сна…

 

II.

Окончен последний тайм –

Нелепая часть

Невидимой кривой тайн –

Просто закрытая пасть

Хитрейшей химеры.

Друг мой, я сошел с ума –

И нет у меня ни граней, ни меры –

I.

Исписан весь этот лист

Чистым бредом…

И, кажется, он все еще чист.

И не закрыть уже лица серым пледом.

 

ЧЕРНАЯ ЛИРИКА

 

I.

Живу трагическими стихами,

Одной идеей и тобой.

Со своими черствыми грехами

Не могу вступить в бой.

 

Буду страдать

В пекле жутких ночей;

Мне нечего тебе дать

Кроме двух последних свечей.

 

Дойду до предела –

Найду последнюю строчку,

Но тебе не будет дела –

Ты заранее поставила точку.

 

Сгину пеплом;

Посыплются голоса, споры и крики...

Обернутся они пеклом,

Сохранив мои бессмертные трюки...

 

Стану камнем,

Но ты придешь ко мне в гости.

И в своем образе давнем

Встречу тебя на погосте...

 

II.

Тебя сразило странной пулей –

Грозой внезапных потерь;

Жизнь скрылась во тьме патрулей,

И что же делать мне теперь?

 

Бежать в мир ничтожных фантазий,

И смеяться, купаясь в золотой ржи.

 

Достаточно смертельных оказий!

Достаточно искать снов в сладкой лжи!

 

III.

Хоть и суждено здесь не быть вместе:

Кому-то всплыть, кому-то утонуть,

Я верю, в другом месте

Мы сможем назад все вернуть...

 

перепоЛОХ

Смеюсь, плачу и вновь смеюсь...

Преграды, проблески, падения...

Я так боюсь

Утонуть во тьме мирского владения...

 

Что ж... Так или иначе –

Путь избран мой...

Нелепая попытка не значит,

Что строчки уйдут в помой...

 

И глупо плакать от невыносимого признания,

Таясь во мраке обреченных идей;

И глупо испытывать истязания

Под жесткими водами грубых дождей.

 

Смеюсь, плачу и вновь смеюсь...

Пыль безумия, переполох...

Вокруг я так всему дивлюсь,

А мне сказали: «Ты лох!»

 

В трех буквах столько «смысла»!

Подумать только...

Суждения уличного коромысла,

Только и только...

 

«Лох» – дворовый бред...

«Лох» – бомж-слово...

«Лох» – моральный вред...

«Лох» – не будем начинать снова...

 

Смотрю на этих «слововедов»,

И начинаю гоготать:

«Ну что, Доктора думобредов;

Скоро вы начнете словесно голодать...

 

Я могу больше –

Выдумать свой словарь –

Там будет все яснее и тоньше,

Но прежде дочитайте букварь...»

 

Каждый по-своему плох,

Но он отдельная деталь,

И не вам кричать: «лох!»,

И не вам получать медаль.

 

«Умывайтесь, грязной водой

И не устраивайте переполох –

Не гореть вам звездой...

Ну и кто ж из нас «лох»?»

 

СЛЕПОЙ & ГЛУХОНЕМОЙ

 

Хоть о чем – нибудь спой...

 

Стена тяжелых дней...

На холодной лавке засыпает Слепой;

И лицо его все бледней...

 

Устал он заразной мухой

Ломиться в пыльное стекло...

Ворох надежд оказался мерзкой порнухой.

Сколько сил в никуда утекло...

 

Высохшая жизнь, обреченная тьмой,

Была чужим наказанием,

Была бессмертной тюрьмой

И встроенным страданием...

 

В пепле однообразных дней

Путь его убит дремучим лесом –

И теперь всё гораздо темней,

И он раздавлен прессом...

 

Спи, друг мой…

Эта осень будет последней...

И ни о чем не узнает Глухонемой,

 

Что сидит на лавке соседней.

 

ПАЛАЧИ

Ничего не зная о палачах,

Мы слишком много думаем

О всяких мелочах –

Себя нежной ложью кутаем.

Палачи за дверями, Палачи за спинами

Ждут своих минут.

И за серыми нашими стенами

В холодных руках держат горячий кнут…

Внутри - боль, но я смеюсь,

Внутри - восторг, но из глаз - печальные капли.

Я - идиот, и не лечусь.

Не могу, и ни у кого нет верной сабли.

И какой же остается путь?

Молчать на перепутье мертвом?

И в чем же суть?

Неужели в образе жизни черством?

Так нелепо и так ужасно

Идти навстречу пластилиновым лицам.

Просто напрасно

Собирать свое по крупицам.

В иллюзорной системе - сбой,

И палач уже идет,

Идет за тобой…

И ты, и все остальное - пылью пройдет…

 

 

 

 

 

НЕДОПИСАННЫЙ СОНЕТ

 

Начнется ли новая глава?

Артефактов больше нет…

Остались только пустые слова

И недописанный сонет...

 

Ласкает только усталость.

Убей её, в тебе большой потенциал.

Тебе почти ничего не досталось

И свое последнее танго еще не станцевал.

 

Теперь плыть тебе темным океаном,

И обратной дороги нет.

Стать лилипутом? Великаном?

Твой путь, как недописанный сонет...

 

OUTRO

 

Кончилось общее дело –

Теперь каждый сам за себя...

Изныло тоской мое тело,

И нет со мной тебя.

 

Вздохи, мысли, стихи

– Все так отважно...

Любовь? Старые грехи

– Все так неважно...

 

Было ли это обманом,

Придуманным мной?

Или же просто капканом,

Который я миновал стеной...

Теперь жду своего часа в порту,

Хоть и неизвестна мне новая даль,

Я все–таки перешел заветную черту;

А там глина должна перейти в сталь...

 

Оставляю все так,

Как раньше пело...

Поднимите, флаг –

акончилось общее дело...