Всемогущий бог моря бушует и штурмует волной берега. Назначая девятой большую, созерцает её перекат. И вначале она – не простая, отличаясь от шумных подруг. А с избранием как нарастает! Титул вала срывается с рук. Изумруд в белый гребень мотая, над простором возвысясь, как трон, стенкой рушится, камни сметая зверским гневом, что лучше не тронь. С любопытством следы злодеянья равнодушием глаз оглядев, отступает, оставив зиянье – пустоту чёрных мыслей и дел. Страшной силы тревожный остаток разложив на потомков своих, из несведущих сделав хвостатых и на них обвиненье свалив, ускользает незримо в глубины Посейдону скорей доложить, чтоб он, «мудрый, родной и любимый», одарил славной милостью жить. Как излишен мавр, сделавший дело! И секирою ставший приказ обезглавил молящее тело, – только слёзы сверкнули из глаз. Грозный бог, на неё наступивший, – всем дано по труду получать, – на колене решение пишет: из другой сотворить палача. |