Моим верным, четвероногим друзьям:

Нельсу, Марте, Мане и Сэму

Посвящается.

 

... Простите меня.

 

Боже мой, какая жара! Такого знойного лета не было со времён,... нет, пожалуй, никогда не было. Все всходы желтеют, едва высунувшись из земли. Не понятно, как они вообще проснулись при такой-то засухе. Взрослым деревьям повезло больше, - выручают сильные корни, а молодняк приуныл, жалкое зрелище.

Расплавленный на солнце асфальт вынуждает путника идти не по, а вдоль дороги. Проезжающие со свистом машины обдают друг друга дополнительной обжигающей волной раскалённого воздуха, а пассажиры, утомлённые жарой, вяло реагируют на мелькающий за окнами пейзаж, пока не поравняются с медленно плетущимся по обочине псом. За кусками засохшей вперемешку с грязью, кровью и гноем шерсти практически не угадывается порода собаки. Её тощее, но всё ещё огромное тело содрогается от каждого шага, явно причиняющего сильную боль. Небольшое облако пыли выдаёт трёхметровую тракторную цепь, которую пёс, словно катаржанин, тянет за собой. Увидев пса, люди оживляются, начинают свистеть, кричать и улюлюкать, выбрасывая из окон своих машин пустые бутылки, окурки и прочий мусор, радуясь каждому удачному попаданию, - это всё, что они успевают сделать, не сбавляя скорости. Пёс, привыкший к «людской доброте душевной», абсолютно не реагируя, продолжает медленно двигаться вдоль дороги. Не то чтобы он потерял интерес к людям, скорее, он просто экономит силы. А силы ой как нужны, ведь до города ещё десятки километров. Для взрослой собаки подобная пробежка - пара пустяков, если бы не...

 

 

Светлана никак не могла взять себя в руки. Уже больше часа она сидела на крыльце, не в силах переступить порог своего дома. Перед глазами всё ещё стояла полуоткрытая дверь реанимационной палаты, из которой доносилось: «...смерть наступила в 16 часов...» Нужно взять себя в руки и приготовить ужин, дети голодные. Детки, бедные сиротки! Как же им объяснить, что их отец не просто болен, он даже уже и не болен, а... Господи, где взять силы и нужные слова, а главное, желание жить? Может лечь рядом с ним? Глупости! Глупости? А не глупости, стать вдовой в 35 лет? Ах, Сергей, Сергей... Почему он так рано ушёл из жизни? Боже, как истошно скулит собака! Нельс! Неужели чувствует смерть хозяина?

 

Сергей принёс его в дом два года назад, в плетёной корзине для фруктов. По причине отсутствия одного монокля, Сергей предложил назвать его Нельсоном, в честь известного адмирала. Эта идея всем пришлась по-душе, и десятилетний тогда Никитка радостно крикнул сестрёнке:

- Ленка, смотри, одноглазого Нельсона принесли! - Но Леночка, в свои неполных два года, смогла произнести только:

-Нельс! - что привело в восторг всех домочадцев, т.к. это был тот редкий случай, когда Леночка вообще что-либо говорила. Так в семье Симаковых появился «третий ребёнок».

Сначала, Светлана была против собаки в доме и приняла Нельса с условием, что он будет дворовой собакой. Ему даже купили шикарную будку. Но смышлёный щенок просто покорил сердце хозяйки, став её верным помощником, и потому остался жить в доме. Теперь дети соглашались кушать, соблюдать режим и даже помогать по дому – всё исполнялось с первого же слова, лишь бы потом позволили поиграть с собакой. Это были мгновения истинного счастья, разделённого на троих! Они кувыркались в саду, бегали наперегонки, а затем, уставшие, засыпали в обнимку, иногда в большой собачьей будке. Все трое были равны меж собой, то ли дети чувствовали себя щенками, то ли Нельс считал себя человеком. Светлана не раз ловила себя на мысли, что ревнует детей к собаке, настолько они были неразлучны.

В какой-то степени, Нельс ощущал себя старшим среди детей. Он чувствовал ответственность за «собратьев» перед хозяйкой. Ворча и зубоскаля, он вытаскивал застрявшую Леночку из-под кровати и, когда надвигалась опасность, отгонял злобным лаем «врагов» от Никиты. Каждое утро, по звонку будильника, Нельс стаскивал с детей одеяло. Затем приносил им тапочки и тянул за пижаму в ванную. Сколько радости это доставляло малышне!

Но самые драгоценные минуты в жизни Нельса начинались после отбоя...

- Спокойной ночи! - говорила Светлана, но Нельс знал, что к нему это не относится. По вечерам ему разрешалось лежать у ног хозяина, в его кабинете, переполненном таинственными запахами. Обычно, пальцы Сергея долго и нервно стучали по клавиатуре компьютера, но зато в минуты передышки, тяжёлая рука хозяина ложилась на загривок пса, и... волны любви и нежности с одной стороны сливались с потоком немыслимого блаженства и преданности с другой стороны. Иногда Сергей спрашивал:

- Как ты думаешь, старина, так пойдёт?

Нельс одобрительно вилял хвостом в ответ, и уверенные пальцы вновь пускались впляс по клавиатуре. А бывало, хозяин задумается, - и Нельс замрёт, лишь смотрит в глаза хозяину да вздыхает, и через пару минут тот вновь словит взгляд четвероногого друга:

- Да, брат, такие вот дела.

...Хоть и не знакомы были Нельсу эти дела, но его лапа обязательно ложилась на колено хозяина, в знак одобрения и поддержки.

Врачи говорили, что общение с собакой благотворно влияет на больное сердце Сергея. Светлана даже приревновала пару раз. Ну как же, в моменты приступов, не к ней муж взывает о помощи, а к собаке. И, действительно, Нельс летит по дому, сшибая углы, с флаконом нитроглицерина в зубах. Почему же он запоздал в этот раз? Вот если бы он успел… Ах, нет! Глупо обвинять собаку. Он просто не мог услышать Сергея, играя с детьми в саду. Но он же начал лаять и тянуть Никиту за рукав к двери дома?! Значит, слышал? А может, почувствовал? А что толку? Он опоздал! Почему не дал ему лекарства, пока сын вызывал скорую?… Стоп! Он всего лишь собака! И он так же несчастен, как и все остальные. Вон как воет! Всю душу выворачивает.

Светлана встала с крыльца и направилалсь в дом. Шатаясь, вошла в кабинет, и... её ноги подкосились сами собой. Нельс лежал под столом, на пиджаке Сергея, вероятно, стащив его со стула, и, высоко задрав морду, жалобно выл. Услышав стон падающей хозяйки, пёс буквально приполз к ней. Поймёт ли хозяйка его тоску? Простит ли? Когда Нельс уткнулся в колени Светланы, она почувствовала, что его морда была мокрой от слёз. Ах, как же тяжко на сердце!!! Они заскулили вместе, громко и безутешно, разделяя общее горе.

- Мам, ты что? Папа умер? - Никита стоял у них над головой, держа сестрёнку за руку. Ему всего двенадцать, но как не по-детски глубока печаль в его злазах. Светлана только завыла во весь голос в ответ. Как же им теперь жить? Отец неоднократно говорил сыну, что если, не дай Бог, что-то случится с ним, - Никита останется в доме за старшего. Никита всегда мечтал стать главным, но... не такой же ценой! Как же быть? Что делать? Старший должен знать всё обо всём и даже решать за всех. А Никита понимал, что ничего не знает и вдруг осознал, что боится знать. Он вдруг почувствовал, что хочет и дальше оставаться беззаботным ребёнком.

- Я не хочу!!! Не хочу! Не хочу! - закричал Никита, неистово мотая головой.

Странно, но именно этот, отчаянный, детский крик вывел Светлану из истерики. Она резко встала и, взяв испуганную малышку на руки, спокойно посмотрела сыну в глаза:

- Не бойся, сынок, я справлюсь... Мы справимся.

Симаковым предстояло заново учиться жить в этом мире. Жить новой жизнью, без отца и мужа. Множественные «вдовьи» заботы, навалившиеся на Светлану, забирали время у жестокой тоски, но когда приходил её черёд, - то хоть в петлю лезь. Она старалась занять чем-то и детей, хотя прекрасно понимала, что никакие игрушки не заменят им отца. Но психолог сказал, что конструктор отвлекает от грустных мыслей, поэтому Свелана и купила их целую дюжину, так что на детей навалились хлопоты по их освоению. У Нельса же забот не прибавилось, а даже наоборот. Все только отмахиваются:

- Уйди, не до тебя... - и собачье горе вырывается наружу истошным воем. Будь дома хозяин, разве допустил бы такой разлад?! Холодно стало, пусто. Народу-то вроде много, но всё равно пусто. Видать, что на душе – то и в доме?

- Забери пса к себе на время, - попросила Светлана своего брата Виктора, когда однажды, за обедом, Нельс снова оглушил всех своим истошным воем, - Дети пугаются его ночных завываний, да и мне не по-себе. Здесь ему всё Сергея напоминает. Запохи... Думаю, что в твоём доме ему будет легче. Вобщем, всем нам успокоиться нужно. А как пообвыкнем немного, я его назад заберу. - Виктор был рад хоть чем-то помочь сестре, потому Нельс в тот же день перекочевал к нему.

 

Однокомнатная квартира Виктора не по-холостяцки чиста и даже уютна. В прихожей, где едва помещались вешалка и полка с обувью, собаке даже присесть было негде, но... в тесноте, да не в обиде. Нельс забрался под стол, стоявший в центре комнаты, и покидал своё убежище только по срочной нужде. Накануне, Леночка прикрепила к его ошейнику маленького пушистого зайку. Тогда это вызвало у Нельса волну недовольства, - не щенок ведь уже! Но теперь, он был ей безмерно благодарен. Это была единственная вещь рядом с ним, хранившая запах родного дома. Теперь Нельс был готов укусить любого, кто попробует протянуть руку к его драгоценности. Игушка стала символом его принадлежности к семье, надеждой на его возвращение домой.

Виктор - человек пунктуальный, так что чередование кормлений с прогулками было отрегулировано строго по расписанию. Неплохо, впринципе, - как в санатории. Так бы и переждали ненастье, но ...на выходные к Виктору приехала его знакомая Нина. Так было всегда, ну, по крайней мере, последние несколько месяцев, - она приезжала каждые выходные. Кто же мог подумать, что она не любит собак, вернее, она не выносит их запах, - то ли аллергия, то ли просто нервное. Кто их поймёт, этих женщин. Нельсу, временно, была отведена ванная комната. В общем-то, не самые страшные неудобства для собаки: тесновато, но коврик мягкий, шкафчики разные... Из одного шкафчика вдруг потянуло запахом лекарств, именно так пахло от людей, забравших хозяина. Нельс вспомнил его лицо и жалобно завыл. Ух ты, какая в ванной аккустика! А если громче? Ууу!!!

- Или я, или этот зверь! - категорично заявила Нина, не скрывая брезгливой гримассы.

- Ну, Нин! Ну куда ж я его дену-то, на ночь глядя?!? - попытался успокоить её Виктор, но получил в ответ :

- Может, мне в ночь уходить? Ты этого хочешь? После всего, что я для тебя сделала?.. - её голос перешёл на визг. На неимоверно высокой ноте были перечислены все «его просчёты» и «её заслуги», в откровенных выражениях и соответствующих красках. Смысл сказанного остался между людьми, но агрессия передалась и собаке, Нельс зарычал. Нина запищала. Виктор застонал... Боже Правый!!! Ещё минуту и его терпение лопнет. «Бежать отсюда,

без оглядки!» - первое, что пришло в его голову. Посадив собаку в машину, Виктор помчался подальше от дома, от города, от проблем. Не выбирая пути, он просто ехал.

Скорость помогает остудить мысли. Ночные улицы большого города. Огни, огни… Куда ехать? Цель не главное, важен путь. Даже не столько путь, сколько сам процесс. Только в пути чувствуешь покой. Всё вокруг кружится, грохочет, превращаясь в один общий фон твоей внутренней тишины... щелчок радиоприёмника и в твою жизнь входит музыка. Саксофон дразнит скрипку - всё, как в жизни... главное, не останавливаться и не открывать дверь, чтобы не расплескать. А смысл? Сегодня он собирался сделать Нине предложение, а тут... Ну и характер же у неё! Женишься вот на такой, а потом... Может, послать всё к чёртовой бабушке?! Отлично! А что послать? Кого? Нину или собаку? Город давно остался где-то позади. Нужно что-то решать. Нельс вдруг пронзительно завыл, словно пытаясь повлиять на решение. В ушах всё ещё стоял визг Ниночки.

- Да пошли вы все! - Виктор резко затормозил и осмотрелся. Далековато же завели его мрачные мысли. Сбоку от шоссе небольшая деревушка. Ну, посмотрим, что там. Под окном крайней избы сидит дед.

- Здорово, отец! Возьми собаку, даром... Нельсом зову. Будет твоих коз охранять, а?

Дед прищурился и хмыкнул:

- Была у меня одна коза, да и та ушла к другому козлу! Большой больно он у тебя, жрёт поди много, да и не совладать мне с таким.

Но Виктор напирал:

- Да он покладистый! Погладь вот его по загривку!

...Откуда было Нельсу знать, что этот, пропахший дешёвой махрой дед, и не думал посягать на драгоценного зайку, висевшего на его ошейнике. Всё произошло так быстро, что было похоже, будто алая кровь сама брызнула из натруженной дедовой руки.

- Вот скотиииина!» - завопил дед, - «Ну я тя проучу, окаянный! - дед скрылся

в чулане, а через минуту появился с толстой цепью в руках.

- Ты чего, дедок? Охладись! - Виктор попятился назад, увлекая за собой Нельса.

- Не боись, парень! Вот этим цепком привяжи зверя к берёзке потолще, вон в той рощице. Пущай поостынет, а я его через пару дней прикормлю. Как смирится, - домой возьму. Сгодится. Поди ни одна зараза больше во двор не сунется, с такой охраной.

Ничего не понимающий и привыкший доверять, Нельс покорно следовал за человеком. Цепь оказалась не из лёгких, но Виктор со своей задачей справился быстро. Только вот дедок тот слов своих сдержать не смог. Схоронили его через три дня. Говорят, лёг спать и не проснулся, - повезло старику на лёгкую смерть. Народ долго ещё удивлялся, почему это дед Семён, вместо гроба, перед смертью будку собачью сколотил? За одну ночь смастерил, говорят. Все эти слухи ещё долго будут ходить по деревне, но до города так и не дойдут, по причине своей малозначимости.

 

Виктор вернулся домой почти утром. Ласковая, как никогда, Нина тут же убедила его в правильности принятого решения. Собаке в деревне даже лучше, привольней. Ну, а у сестры такое горе, что ей ещё долго не до собак будет. Всё утрясётся и уляжется. Жизнь пойдёт своим чередом, и лучше забыть об этой ужасной истории.

Но через пару недель Светлана позвонила и попросила привезти Нельса домой:

- Дети ужасно скучают по нему. Да и в кабинете слишком пусто без них обоих.

Сославшись на свою занятось, Виктор пообещал привезти собаку через пару дней.

..Чёрт побери! Где же та деревня? На каком километре? В какую сторону от города ездил? Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же делать? Искать бессмысленно. Что же придумать? Как сказать? Да, лучше по телефону.

- Светлан! Ты только не волнуйся. Видишь ли, где-то дней пять назад, пёс так затосковал, что... Ну, вобщем, ветеринар сказал, что у него сердце остановилось. Я просто не хотел вас расстраивать, думал, окрепнете, а потом уж я ...

- Как? И он? Не может быть! Так просто не бывает. - Света тихо плакала в трубку. Снова ей предстояло объяснять что-то детям. Несчастный пёс. О! Как она была права....

 

 

Сколько времени Нельс провёл в лесу, привязанный к берёзе? И что такое время? Первую неделю он ждал, веря, что за ним неприменно вернутся. По ночам всёже поскуливал, но днём приободрялся и вскакивал на каждый звук мотора, доносившийся иногда со стороны шоссе. Время тянулось очень медленно, пока совсем не остановилось для него. И тогда, тревожные предчувствия и тоска по дому заставили сражаться с толстой цепью. Зубов хватило ненадолго, оставалось только рвать цепь в прыжке. Прыжок! Ещё прыжок! ...Иногда удавка затягивалась так сильно, что пёс терял сознание, но, очнувшись, снова кидался в бой. Сколько недель ушло на эти манёвры? А кто их считал? С каждым рывком цепь всё глубже входила в могучую гриву пса и протерала ствол берёзы петлёй на другом конце. Что-то должно сломаться первым, берёза или... Сначала только сворливая сорока была свидетелем этого поединка, но её истерический «репортаж» вскоре привлёк внимание вечно голодного воронья.

Налетели! Их притягивает запах крови, и они щиплют окровавленную траву в моменты передышек ослабевающего пса. Задал бы он вам трёпки в другое время! Сенбернар же, как ни как! Но теперь не до них, лишь бы не кинулись добивать раньше времени. Ему нужно остаться в живых! Его ждут дома. Как там дома? По-прежнему вкусно пахнет? Если поймать хотя бы одного воронёнка, то можно славно подкрепиться. Нужно полежать подольше без движения, пусть подумают, что помер.

Нетерпения у ворон больше, чем осторожности, и «по закону джунглей», Нельсу перепал-таки славный обед. Теперь можно и поспать часок-другой, набраться сил. Какое-то время напуганные птицы не будут приставать. Одолевший уставшего пса сон перенёс его в далёкое щенячье детство.

...Вот он семенит за чьими-то ногами в розовых туфельках. Ах, ну да! Это же Леночка! Вот она падает. Нельс пытается её поймать, но вспоминает, что он всего лишь слабый щенок. Чьи-то огромные руки поднимают Леночку... чужой запах! Девочка плачет... Незнакомец удаляется, унося её с собой. Нельс, в отчаянии, оглядывается, ища хозяина. Куда же все подевались?! Пёс пытается лаять. Громче, ещё громче. Изо всех сил! Почему вместо грозного лая звучит жалобное поскуливание? Нельс кидается в погоню, но лапы не слушаются. Он бежит так медленно, что кажется, если ещё снизить скорость, то получится в обратную сторону. Нужно сделать сильный рывок! По-взрослому! Забыть, что щенок! Леночка в опасноси! Эх!...

Дикое зрелище. Спящий под полусломанной берёзой окровавленный пёс вдруг соскакивает и ... одним прыжком, в считанные секунды, оказывается за

три метра от своего лежбища. Ххррряссь!!! Страшный треск в ушах, - наверняка, что-то сломалось, хорошо бы берёза, а не хребет. ...Обратной силой рывка цепь отбрасывает Нельса назад к берёзе, и он теряет сознание от боли. Перепуганные до смерти вороны взмыли высоко в небо. Им явно поднадоел этот сумасшедший.

Очнувшись, пёс не поверил своим глазам. Упала сломанная берёза. Он на свободе! Что произошло? Кто помог? Может, приходил хозяин? Неужто проспал? Где он? Плохо видно, гной и мусор застилали глаза. Ну да ничего, дорогу домой ему укажет сердце, а оно, слава богу, всё ещё бьётся. Цепь ужасно тяжела и мешает дышать. Она уже не снаружи, а где-то глубоко внутри израненной шеи. Стоп! Там же был зайка! Нельс внимательно обнюхал каждый сантиметр своей «тюрьмы». Вот он! Родной до боли запах дома и Леночкиных рук. То-то она обрадуется, что не потерял!

С драгоценной ношей в зубах, пёс отправился в долгий путь домой. С любовью к людям! Собакам ведь неведомо предательство, не знают они и малодушия. Если у собаки нет души, тогда скажите мне, что есть у человека? Нет, не мне! Скажите ему!

 

 

На удивление, ко всему привыкаешь, даже, выносить невыносимую жару. Скорее бы вечер, а ещё лучше, дождь. О! Как бы всё ожило! Интересно, шипят ли первые капли дождя, приземлившись на раскалённый асфальт? Можно полить из бутылки и проверить... Но лень выходить из машины... «Мерс» хоть и старенький, но комфортный. Наташа удобно лежит на заднем сидении, щекоча затылок Максиму.

- Не балуй, я ж за рулём! - пытается быть серьёзным Максим.

- Правильно! Ты за рулём, вот и держись за него. А я замужем, вот и держусь за тебя. - Наталья пытается перелезть на переднее сиденье, рядом с водителем. В какое-то мгновенье она теряет равновесие и падает почти на руль. Машина резко завиляла и, увернувшись от встречных машин, остановилась у обочины, прямо перед мордой странного существа.

- Твою мать! Наташка! Ты нас чуть не убила! - Максим выходит из машины и нервно пинает по колёсам.

- Ну ладно тебе, обошлось же! Ну прости! - тут она замечает рядом стоящую огромную собаку, не имеющую больше сил продолжать свой путь, тем более, в обход внезапно вставшей на пути машины.

- Боже мой, Макс! Иди скорей сюда! Тут псина какая-то странная. То ли раненая, то ли...

- Вот уроды! - прервал её Максим, увидев огромную цепь, - Достань инструменты из багажника, попробуем его освободить от этих «орденов» на шее, - он наклонился к собаке, но тут же отпрянул, закрыв ладонью нос:

- Уффф!!! Как ты смердишь, пацан! Ты что, памперсы год не менял? Наташ, не подходи близко, обрыгаешься! Кинь мне пилку по металлу, да плоскогубцы.

Нельс слабо понимал, что происходит. Давила тошнота, а усилившийся звон в ушах мешал отличать человеческие голоса от звука проезжающих машин.

Когда чья-то сильная рука взялась за его «ошейник», Нельс застонал и медленно повалился на землю.

- Максим! Ты что, его пилкой зарезал? - взвизгнула Наташа и кинулась к собаке, не взирая на предупреждения. Она была очень брезглива, и это ещё мягко сказано о её непереносимости гнойных запахов, вида крови и тому подобного. Чтож, Нельс предоставил ей полный набор причин для глубокого обморока. Максим метнулся в машину за водой. Ну вот, главное смочить виски и грудь. Почуяв запах влаги, Нельс просительно вильнул хвостом.

- Живой! - обрадовалась очнувшаяся Наталья, - Максим, налей ему воды в пасть, вдруг он неделю не пил. Как прекрасен вкус родниковой воды! Блаженная свежесть! Это вкус самой жизни! Теперь можно перейти к оковам.

- Я не могу, я не могу, я не могу! - зажмурившись, без перерыва повторяла Наташа, при этом продолжая держать двумя руками цепь на загривке собаки. Пилочка равномерно двигалась по одному из колец, едва не задевая трясущиеся девичьи пальцы. Дзынь! Вот и всё? Если бы! Прямо под мордой цепь не просто глубоко ушла в мясо, - она вросла в него.

- Мы же не можем его так бросить?! Да? Я принесу маникюрные ножнички и выстригу шерсть, а ты... ножом ... ну сам знаешь. Хорошо? - плача, умоляла Наташа.

- Это хорошо? А что же тогда по-твоему плохо? - пытался поднять ей настроение Максим. От первого же прикосновения лезвия шея пса лопнула, как большой гнойный пузырь. Нельс, в очередной раз, потерял сознание.

- Давай быстрей достанем цепь, пока он в отключке! Как же он таскал за собой эту тяжесть?

Обочина дороги напоминала полевой госпиталь. Скальпель в руках хирурга,... перепуганная медсестричка,... окровавленная одежда,... слёзы,... грубая мужская брань.

- Вы чего тут, барана разделываете? - из притормозивших «Жигулей» выглянула рыжая голова.

- Слыш, шутник, водка есть? Продай бутылку, - рану обработать, - крикнул Максим.

- Может лучше «за упокой» опрокинем родимую? Что-то уж совсем вялый ваш пациент, - продолжал шутить Рыжий, но всёже вышел из машины и принёс бутылку.

Нельса положили на дорожное покрывало, любезно предоставленное тем же Рыжим, и отнесли в тенёк. Обработанную водкой рану, как смогли, перевязали Наташиным газовым шарфом. Рядом с собакой положили оставшиеся бутерброды и немного воды, в разрезанной вдоль пластмассовой бутылке.

- Очухается – подкрепится. А там, как Бог положит.

...Нельс слышал шум удаляющихся шагов своих спасителей, но не смог ни пошевелиться, ни подать голос. Эта странная жидкость, с резким, характерным запахом, обжигая, почему-то, одновременно приносила облегчение. В голове у

Нельса происходило нечто странное. Люди это называют опьянением, а собаки... Впрочем, собаки вообще не дают каких-либо определений. Вот и Нельс, даже не пытался вникать в суть происходящего, он просто наслаждался моментом.

Только под вечер Нельс нашёл в себе силы подняться. С чем это были бутерброды? Никогда не ел ничего вкуснее! Надо было подольше пожевать, а не глотать целиком! Ну да хлеб не косточка, чего его мусолить... Вскоре, всё-таки появилось чувство сытости в желудке, и усилилось чувство благодарности к человеку. Повязка на шее приятно пахла друзьями. Запомнить бы надо этот запах! Нельс, шатаясь, подошёл к ненавистной цепи. Теперь она не казалась столь же грозной, но от грустных воспоминаний псу стало не по себе. Если мог бы, - плюнул, ей Богу!

Жара спала, стало легче дышать. Лапы всё ещё тряслись от слабости, но исчезла назойливая тошнота. Да и налегке теперь, что ни говори. Нужно вот только вещички свои прихватить... и в дорогу. Лизнув потрёпанного зайку

несколько раз, Нельс осторожно взял его в зубы и продолжил свой путь. Долгий путь. Путь домой.

 

 

– Никита, ты уже взрослый и сильный мальчик, и я скажу тебе правду. Наш бедный, добрый Нельс умер несколько дней назад. Так уж случилось... Если хочешь, мы возьмём другого щенка? - Света крепко обняла сына за плечи.

- Нам нужно прогнать смерть из дома, пока не умер ещё кто-нибудь, - вполголоса произнёс Никита, изо всех сил стараясь не заплакать.

- Мы придумаем что-нибудь, - успокоила его мать. – Конечно, нужно «почистить» дом. Завтра же пригласим священника. А в воскресенье поедем все вместе на птичий рынок. Хочешь?

- Поедем! Поедем! Поедем! - запрыгала от радости Лена, услышавшая только последнюю фразу матери.

На базаре продавцов было больше, чем покупателей. Разноцветных щенков предлагали со скидкой и даже оптом. На породе решили не зацикливаться, главное, чтобы щенок всем понравился. Вдруг, из корзины одного из продавцов выскочил белый, пушистый комочек, с бантом на затылке, и бегом направился прямо под ноги Леночке.

- Ой! Какая прелесть! - и ни у кого не было возражений. Что прелесть, то прелесть! Люська, (именно так звали шустрячку) лаяла и махала хвостом, словно давняя знакомая. Давно так никто не радовался. Продавец сказал, что она ещё и породистая, и что через две недели нужно будет прийти за документами. На том и порешили. Света облегчённо вздохнула, ведь у детей впервые за последнее время поднялось настроение. Конечно, игрушки Нельса Люське будут великоваты, но... кто из нас не донашивал за старшими?!

Светлана наблюдала за увлечёнными дрессировкой щенка детьми и вспоминала былые времена. Тогда тоже был щенок, тоже были дети.... Но ещё был и Сергей, было счастье. Что-то навсегда потухло в её душе. Говорят, что если один из влюблённых умирает, то любовь продолжает жить во втором. И как это должно ощущаться? Кто это ощутил на себе? Может это она неправильная, но - вокруг только пустота и равнодушие, а внутри одиночество и обида. Никому от неё ничего не нужно, и никому не интересен мир внутри неё. Говорят, это должно пройти. Нет, скорее должно прийти что-то другое, значимое, что отодвинет пустоту. Все советуют переждать, перетерпеть этот период, заполнить его детьми. И Светлана искренне пыталась. Но вот дети увлеклись щенком, и им хорошо, а ей плохо. Очень плохо! Что это? Ревность к собаке? Когда-то она ревновала Сергея к Нельсу. Теперь их обоих нет… Ну уж нет! Невинная ревность не могла принести смерть! Но второй раз рисковать Светлана не хотела. Как там сказал Никита? – ПРОГНАТЬ СМЕРТЬ ИЗ ДОМА!

- Ну-ка, Люська, дай-ка, и я тебя полюблю! - преодолев спазм в горле, крикнула Света и присоединилась к весёлой компании барахтающихся в траве малышей. Она торопливо подпрыгивала за мячом, словно хотела непременно быть первой. Её смех, сначала нервный и короткий, постепенно становился мягче и естественней. Света почувствовала, что вновь стала центром внимания, центром жизни, источником жизни её детей. По щекам потекли слёзы, но это были уже другие слёзы – слёзы облегчения и радости. Она вдруг заметила, что у Леночки Серёжина улыбка, а у Никиты прорезается отцовский баритон. А их глаза! Это же смеющиеся глаза Сергея! И как она раньше этого не замечала?! Он здесь! Он в детях! Так вот оно – продолжение жизни, любви и счастья!

Внезапно через всё небо перекинулась яркая радуга. Но ведь не было никакого дождя? Может, необязательно небу плакать, чтобы пролить на землю чудесный свет?! Жаль, что внутреннее озарение посещает человека только вместе с тяжёлым испытанием и горькии слезами, сквозь отчаяние приносящими освобождение. Света понимала, что стала мудрее и старше за эти несколько недель. Сергей мог бы ею гордиться. Ах, прижаться бы к нему сейчас, и хоть на минуточку, снова почувствовать себя слабой, но защищённой женщиной.

- Какая, мам, ты у нас красивая! - с восторгом произнёс Никита, крепко обняв и поцеловав Светлану. Лена мгновенно присоеденилась к семейным «обнимашкам и целовашкам». И тут Света почувствовала Сергея! Не спрашивайте где? и как? Это необъяснимо! Он был, вернее, он есть! И он будет всегда рядом, пока бьётся сердце самой Светланы! То ли это молитвы священника помогли, то ли ещё что, но она теперь точно знала, что жизнь продолжается. Жизнь прекрасна, потому что в ней был Сергей, и потому что в ней есть Никита и Леночка! А ещё потому, что сама Светлана – сильная и умная женщина, и она сделает всё, чтобы её дети, - их дети, были счастливы! Она сделает это за них обоих!

- А какие вы все у меня чумазые! Быстро в дом! Всем купаться! И тебе тоже, милюзга пузатая! - Света подхватила щенка на руки и, увлекая детей за собой, направилась к дому. За привычными заботами не заметили, как стемнело. Этой ночью Света впервые, после похорон Сергея, погасила свет в спальне. Но над входной дверью, словно маяк, всю ночь будет гореть подвесной фонарь. Так было всегда, когда ждали чьего-то возвращения. Света никого не ждала, но и погасить фонарь не решалась. Этот свет, словно ниточка, соединял её с надеждой на чудо. Нет, она не ждала чуда воскрешения, просто не хотела прерывать эту нить надежды, памяти, любви и ожидания...

Если все тайны жизни открываются после смерти, значит, она не лишена смысла.

 

Город появился на горизонте как-то весь сразу, осветившись миллионом разноцветных огней. От неожиданности и волнения Нельс остановился. Он стоял на вершине холма, не в силах сделать и шага. Душа рвалась вниз, и голова кружилась от счастья, но ноги не двигались. Неужели дошёл?! Как много огней! И они такие маленькие. Если бы собаки летали самолётами, сидя в пассажирских креслах, то Нельс, наверняка, бы сравнил виднеющееся внизу шоссе со взлётной полосой. Но он не знал, что такое самолёт, и не умел летать, а преодолеть последние несколько километров пешком не имел больше сил. «Утро вечера мудреней!» сказал бы человек, а Нельс просто рухнул на землю и заснул, как убитый. Он спал так крепко и безмятежно, что не почувствовал, что его кто-то обнюхивает.

Это была беспородная собака кладбищенского сторожа, ещё не старого, но уже не любившего суетную жизнь человека. Он звал свою собаку просто – Собака, а как звали его, никто никогда не слышал.

- Как думаешь, Собака, живой ещё твой сородич? - спросил сторож. Не потому спросил, что ждал ответа, а потому, что привык всегда разговоривать с Собакой, больше-то не с кем.

- Ээээ...Да он, никак, раненый! Ну что ж, раненый – не убитый, не наш клиент – не зароешь. Надо бы его в лечебницу свести, - понятливая Собака метнулась

в темноту и через время вернулась, ведя за узцы запряжённую кобылицу. Нельса уложили на телегу, подстелив старый бушлат. Очнувшись на минутку, он увидел мелькающие над головой звёзды и почувствовал мокрый собачий язык на своих ранах. Нельс проскулил благодарность и... вырубился.

В следующий раз Нельс очнулся от резкого запаха медикаментов. Люди в белых халатах? Хозяин где-то здесь?!... Нельс рывком соскакивает с кушетки и мечется по кабинету.

- Осторожно! Он бешеный! Вызовите бригаду по отлову бродячих собак! - крикнул ветеринар, пытаясь преградить путь к двери. Перепуганный злобным настроением человека в белом халате, Нельс выскочил через открытое окно. Столько прыти от одного укола? Куда же теперь? А не всё ли равно, главное, подальше от этого страшного места. Где же зайка?

Возле телеги стояла Собака с драгоценной игрушкой в зубах. Нельс рыкнул как-то больше утвердительно, чем грозно. Собака положила зайку на землю и подтолкнула носом в сторону насторожившегося собрата. Не тратя времени на реверансы, Нельс овладел потерянным было имуществом и рванул наутёк. Он мчался, не взирая на боль, и позволил себе перевести дыхание не раньше, чем едва не потерял его вместе с сознанием. Солнце уже начало припекать. Надо бы оглядеться.

И тут Нельс увидел знакомое здание. Никитина школа? А может, галлюцинации? Если бы пёс знал, что есть такие, то скорее поверил бы в них, но сейчас... Это, действительно, было здание школы. Нельс много раз провожал Никиту до самых ворот, и, конечно же, знает дорогу назад, домой! Ему даже послышалась знакомая команда, произнесённая ещё неокрепшим мальчишеским голосом: - «Нельс, домой!» Захлёбываясь радостным лаем, Нельс оповестил ночь о своей победе!

Неожиданно из-за поворота выскочил зелёный фургон с решётками вместо окон. Из кабины высунулась человеческая рука и указала пальцем в сторону Нельса. Что-то недоброе было в этом жесте. Нельс прополз через щель в заборе и скрылся в сточной трубе.

- Сейчас мы его вытравим оттуда! Бери мантировку и стучи по трубе, - выскочит, как ошпаренный! - скомандовал старший. Раздался оглушительный грохот! Тело Нельса содрогалось от каждого удара, дикая боль пронзала всё тело, но он даже не взвизгнул. Главное, затаиться и переждать. Люди утомятся и уйдут, а собаки могут ждать вечно.

Люди действительно отступили, и пёс покинул своё убежище. Не привлекая особого внимания, Нельс стал пробираться вдоль заборов, всё ближе и ближе к заветному дворику. Вот он, последний поворот…

 

 

Наутро Светлана почувствовала себя удивительно обновлённой. Тоска по Сергею никуда не ушла, но она простила миру свою утрату. Она научилась прощать!

- Дети выгуляйте собаку, и пока не нагуляете аппетита - не возвращайтесь!

- «Вот шило-то!» - Никита тщетно пытался одеть Люське ошейник с поводком.

Та крутилась волчком и повизгивала, намекая на невозможность дальнейшего терпения.

- Да идите так, а то сейчас уделает нам весь палас. Только близко к дороге не ходите!

Нельс видел, как они выходили на крыльцо. Первой вышла Леночка в зелёной куртке. Именно у этой куртки Нельс, случайно, оборвал правый карман, хотя, смотря с какой стороны смотреть, может он и левый. Теперь появился Никита... Нельс рванул было навстречу..

- Фу! Гадость какая! - брезгливо крикнула соседка, случайно проходившая мимо и увидевшая грязного, ободранного пса, скорее напоминавшего дикое, чем домашнее животное. Нельс попятился назад, почувствовав весь ужас своего состояния. Почему она его не узнала? Неужели, он так ужасен? Узнают ли его дети? Захотят ли признать? Тут Нельс заметил белый пушистый комочек, выкатившийся на крыльцо следом за Никитой. Это щенок! У них новый щенок?! Красивый, чистый, здоровый.... Леночка наклоняется и треплет его за ухо. Дети радуются каждому нелепому движению щенка. Нельс, как завороженный, не может отвести взгляд от пушистого комочка. Дети направились к качелям, а щенок...

- Люська, стооой! - Никита бежал за щенком, устремившимся прямо под колёса проезжающего грузовика. ... Значит Люська, будем знакомы, хотя, не знать бы тебя во веки вечные. Громко заплакала перепуганная Леночка. Это было выше собачьих сил! Ревность мгновенно улетучилась. Нельс рванул наперерез! Секундное дело! Прыжок!... Захват!.. Опять прыжок!... Заскрипели тормоза. Водитель громко выматерился и поехал дальше, а на дороге остался стоять Нельс, с пытающейся вырваться из его пасти Люськой.

- Люся, Люсенька! - причитала Лена.

- Фу! Нельзя! Отпусти! Он её съест! - кричала Света, выбежавшая на крик детей и увидевшая только последнюю картину из всего произошедшего.

- Нет, он её спас. Пёсик, иди сюда, - вполголоса позвал Никита, не решаясь приблизиться сам.

Не узнали... Нельс подошёл к Леночке и осторожно положил щенка к её ногам.

- Фу! Лена, отойди от него! - Света бежала на выручку дочери. Нельс покорно отступил... Из груди его вырвался стон, и по чумазым щекам потекли слёзы... И чем больше вытекало слёз, тем чище становились глаза, полные любви и печали. Как долго он ждал этой минуты! Сколько нерастраченной любви и преданности томится в его душе! Это же он, которого нужно пожалеть и приласкать! Кому нужна собачья жизнь без хозяина? Хозяин бы его узнал... Нельс жалобно завыл!

- Нельс? Нельс! - одновременно вскрикнули все присутствующие. Но собака уже убегала в обратную сторону.

- Может, не он? - засомневалась Света. Впервые её не привёл в ужас собачий вой, а скорее наоборот, она даже обрадовалась ему. Люди ещё не успели сообразить, что происходит, а пёс уже возвращался, гордо неся в зубах зайчонка.

- Моя игрушка?! - радостно пролепетала Лена. Одной Люське было не понять всеобщего оживления. Она тут такая красивая и чистенькая, а все радуются этому грязному чудовищу, который к тому же чуть её не съел. Она изо всех сил пыталась достать до его загривка, но укусить удалось только за лапу.

- Нельзя кусаться, Люся! Это же наш Нельс, познакомтесь! - Светлана подняла щенка прямо к носу огромной псины. На какое-то мгновенье их взгляды встретились. Одновременно, словно по команде, заплясали хвосты. Мир! Дружба! И общая будка!

В этот момент к дому подъехал зелёный фургон. Нельс напрягся, но остался

стоять на месте. Как говорится, - или пан, или пропал! Если его признали и любят, то бояться нечего. А если... Сейчас сразу всё и решится.

- Мамаша, уведите детей! Мы усыпим собаку, - она бешеная! - человек в зелёном комбинезоне выскочил из машины, на ходу заряжая ружьё. Но к его удивлению, люди окружили собаку, загораживая её своими телами.

- Это просто какое-то недоразумение! Это наш пёс, и он здоров! Ну, по крайней мере, не бешеный! - вступился за друга Никита. Нельс не высовывался из-за стены обороны, даже из любопытства. Люська же выскочила вперёд и «грозно» лаяла на незнакомца с ружьём. Откуда взялась такая отвага в этой крохе?!

- Эту собаку видели сегодня ночью на кладбище, а утром она чуть не искусала ветеринара. Даже если вы докажите, что это ваша собака, мы должны забрать её на профилактику от бешенства. - не сдавался санитар, но ружьё всёже опустил. Нельс не знал, что такое профилактика, но инстинкт подсказывал ему очередную разлуку. Он уже так близко от дома. Может, проскочить незаметно внутрь? Но хозяйка не давала команды, а Нельс всегда был послушным псом.

- Никита, принеси его документы и фотографии. - попросила сына Света, продолжая закрывать собой Нелься. А как доказать, что это он на фотографии? Слишком мало общего...

Света смочила носовой платок слюной и стала очищать морду пса от грязи и крови. Растроганный вниманием Нельс, ласково лизнул ей руку. Света заплакала. К ней присоеденилась чувствительная Леночка.

- Не паникуйте. Вы сможете навещать вашу собаку в изоляторе, а по окончании карантина заберёте домой, - пытался успокоить их водитель фургона.

...Ещё сорок дней разлуки?! За что? В чём его вина? Пёс тоже бы так подумал, если бы понимал, о чём речь. Но он был в полном неведении, что происходит. С одной стороны его ласкали и любили, но с другой - не впустили в дом, и пытаются посадить в клетку фургона. Света первой зашла в фургон и зовёт за собой Нельса. Вильнув напоследок хвостом всем остальным, Нельс последовал за хозяйкой. Когда же она снова вышла, что-то ласково говоря, Нельс громко вздохнул и лёг на приготовленную солому. Раз хозяйка этого хочет... Двери закрылись... А когда фургон сравнялся с поворотом, раздался протяжный, жалобный вой... Откуда псу было знать, куда и зачем его везут? Его снова предали? Ему больше нет места в семье? Как безмятежно было детство, и как сложна оказалась взрослая жизнь.

 

Светлана судорожно крутила диск телефона, набирая номер брата. Что за жестокая нелепость! Как он мог обмануть её, детей? Чем оправдается? Пусть срочно приедет, а уж здесь разберёмся. Скорее, по горячим следам.

- Это не может быть Нельс! Сама же говоришь, что он без ошейника и выглядит чужим, - пытался отвертеться Виктор.

- А игрушка? Вот, смотри, это же Ленкин зайка! - выступил вперёд Никита.

- Короче, садитесь все в машину, едем в живодёрку! - скомандовала Света. По дороге она рассказала брату о ранах Нельса, кем-то заботливо перевязанных шарфом, о кладбище и зелёном фургоне. В душе Виктора всё смешалось: досада, стыд, сожаление и чувство вины. Главное, чтобы ветеринары сдержали слово и не усыпили пса, а там всё утрясётся, лишь бы сестрёнка простила, да дети не возненавидели.

- Вот бы нам такую скорость! - сказал Никита, провожая завистливым взглядом обогнавший их автомобиль.

- За «Мерсом» на «Жигулях» не угнаться, к тому же, на этом лихач какой-то резвится. Не на наших дорогах так рисоваться...

Не так, чтобы Виктор сознательно ехал слишком медленно, но, если честно, не очень торопился на встречу с Нельсом. Вот ведь, взял грех на душу! Теперь перед всеми виноват. А главное, ради кого, с Ниной-то все равно расстались.

Через минут пятнадцать «Жигули» снова со свистом обогнали. Не просто со свистом, а с оглушительными сиренами. На этот раз это были машины милиции, ГАИ и скорой помощи.

- О! Кто-то уже доганялся! ...Лихачи! - пробубнил Виктор.

- Ну как тебе не стыдно! У кого-то горе, а ты... - Свету всегда тревожили сирены, а после смерти Сергея и подавно. Это похоже на крик о помощи. Где-то что-то случилось.

 

 

- Максим, не гони! Ну зачем рисковать, мы же не торопимся! И не кури за рулём, сколько раз говорить! - Наталья суеверно перекрестилась.

- Сейчас, вон тот фургон обгоним, и я приторможу. Смотри, собачники!

- Ты на дорогу смотри! Максиим!!! Ааааа....

Всё произошло намного быстрее, чем в кино. Несколько сильных ударов, визг то ли тормозов, то ли людей, то ли животных... Фугрон от удара развернуло, опрокинуло и поставило на крышу. Колёса ещё крутились в воздухе, когда из искорёженного фургона, протиснувшись в приоткрывшуюся от удара дверь, на дорогу выползла огромная собака.

Не смотря на повреждённую лапу, Нельс радовался своему внезапному освобождению. Он огляделся... Немного вдалеке, в кювете, тоже колёсами в небо, лежал чёрный «Мерседес». Не так много прошло времени, чтобы забыть.. Это машина его друзей! Кто-то громко застонал... Нельс подполз к машине и заглянул в окно. Тела окровавлены, их позы неестественно уродливы. Но запах!... Нельс и без шарфика на шее не забыл бы его никогда. Наташа снова застонала. Ну чтож, долг платежом красен?! Лапа, конечно, болит, но есть ещё три остальные! Нельс ухватился за штанину Наташиных джинсов и потянул изо всех сил. Не выскочила бы из штанов, а то больше и взяться-то не за что. Наташа пришла в себя от громкого взрыва. Вместе с резкой болью во всём теле пришло понимание, что взорвалась машина. Максим?!… Наташа через силу смогла приоткрыть один глаз.

- Ты?... - сразу узнала она Нельса. Пёс лизнул дувушку в ухо и лёг рядом. Теперь он будет ей верным другом. Их дружба уже прошла испытания. Это судьба! Вокруг горящего «Мерседеса» суетились люди. Вскоре тело водителя, прикрытое тёмным брезентом, увезёт одна из машин.

В тот момент, когда «Жигули» Виктора поравнялись с местом происшествия, Наталью несли на носилках к машине скорой помощи. Следом за ними семенил хромающий пёс.

- Нельс! Нельс! - закричали дети и, выскочив из машины, бросились к собаке. Нельс оглянулся. Слишком много эмоций для одного собачьего дня! Как теперь поступить? Не будет ли предательством оставить Наташу?

- Ну, что я вам говорил?! Это же не Нельс! - старался скрыть неуместную радость Виктор. На какое-то мгновенье Нельсу показалось, что это хозяин произнёс его имя. Он рванулся навстречу, но узнал в нём того, кто ...

Виктор был уверен, что его укусят. А что ещё было ожидать? Заслужил – получай! Виктор даже зажмурился... приготовился терпеть, не отбиваясь. Нельс почувствовал его страх и раскаяние каждой клеточкой своего измученного тела. И тут произошло то, от чего слёзы брызнули из глаз Виктора, - Нельс просто лизнул ему руку. Виктор плакал, как мальчишка, на глазах изумлённых

сестры и племянников, не стесняясь присутствия многочисленных свидетелей его слабости. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал огромную любовь в своём сердце. Как он был благодарен этому псу за его простую человеческую доброту, несмотря на скотский поступок самого человека!

Пока дети устраивали Нельса на заднем сидении машины, Света подошла к носилкам.

- Ваша собака спасла мне жизнь, по старой дружбе, - прошептала Наташа, - Скажите мне, что с Максимом? Врачи что-то от меня скрывают.

- Всё обойдётся! - подбодрила её Светлана, увидев предостерегающий знак медсестры, - Мы с Нельсом непременно навестим Вас в больнице.

Уже скоро Нельс блаженствовал в окружении своих любимцев. Ему устроили небывалые купания, с шампунями и аромотизаторами. Его шею забинтовали полиэтиленом, чтобы не щипало рану, и потому Нельс был немного похож на собаку-робота. А ещё, все чуть не умерли со смеху, когда Люська, прыгнув за мыльным пузырём, угодила в ванну к Нельсу. Было ощущение счастья, словно ничего и не случилось, а Сергей всего лишь в командировке и вот-вот должен был вернуться. Ах, если бы всё было именно так! Но жизнь невозможно повернуть вспять...

Тем же вечером, во время ужина, Виктор торжественно вручил Нельсу новый, кожаный ошейник. Вот заживут раны «как на собаке», и тогда можно будет мерять обновку. Леночка тут же прикрепила к ошейнику свою люимую игрушку, а Никита брелок с адресом. Так надёжней.

- Странно, та девушка сказала о какой-то её «старой дружбе» с Нельсом, наверное, это её шарфом была перевязана шея собаки. Предлагаю найти её и всё узнать поподробней. - сказала Светлана, перевязывая Нельсу раны.

- А давайте я! На выходных этим и займусь! Я понимаю, что виноват, но прошу вас мне поверить. Я больше никогда вас не подведу... Никого.

Виктору очень хотелось сделать что-то доброе. Никогда прежде он не ощущал в себе этой потребности. Но теперь всё изменилось. Неважно, что думают остальные, он это знает, чувствует. Удивительно, но именно Нельс помог ему стать другим! Он ответил любовью на предательство. Это щедрый дар!

 

 

В больничной палате, кроме Наташи, лежали ещё двое, пострадавших в другой аварии, но разговор не клеялся. Ей неинтересны были их истории, и уж тем более, не хотелось говорить о своей. По ночам снилось одно и то же - взъерошенный затылок Максима. Почему он никогда не оглядывается? Удар... Крики... Скрежет металла... Огромные глаза собаки... Взрыв и... отчаяние безвозвратной потери. Наташа только теперь поняла, как она была счастлива раньше! В настоящем ничего нет, а значит, и в будущем ничего не будет. К чему эти пилюли, перевязки. Смысл потерян! На самых мрачных мыслях дверь в палату медленно отворилась:

- Здравствуйте, Наташа! Меня зовут Виктор. Я к Вам ещё на прошлой неделе заходил, но не пустили. Я родственник Нельса, ну того пса, что в аварии с вами.

- Как он? Шея зажила? - Наташа с трудом оторвала взгляд от окна.

- Почти. И шея и лапа. Как на собаке! Физические раны – это не главное, хотя тоже требуют внимания. Меня теперь больше его душа интересует. Он ведь не только Вас, но и меня спас, хотя я его перед этим предал. - Виктор и сам не понимал, почему он всё это ей выложил?

- Вы? Те цепи? Ну Вы, блин, даёте! Родственник... - Наташа смотрела на него с глубокой печалью, не в силах судить или гневаться:

- Нельс - хорошее имя. Мы с Максом тогда не знали, как его зовут. Потом пожалели, что не взяли с собой. Максимка… - Наташа горько заплакала. Как жаль, что у них не было детей. Ничего не осталось, - только урна с прахом.

- Скоро Троица. Хотите, я возьму Вас с собой в церковь? С врачами я договорюсь.

- Да! - сразу согласилась Наташа – И Нельса приведите, хорошо?

- Обязательно! - успокоил её Виктор, вытирая заплаканное девичье лицо своим носовым платком.

- У Вас такой же одеколон, как и у Максима, - чуть не плача, сказала Наташа. Виктор сделал вид, что не расслышал, но надушенный платок оставил возле её подушки.

В церкви было очень много народа. Пахло свечами и ладоном.

- Бог един во всём! В растениях, животных и в человеке течёт божественная энергия, соединяется высшая мудрость и воплащается предвечная любовь! - улавливает Наташа слова священника, выходя на крыльцо собора. Она садится на корточки перед Нельсом и долго смотрит ему в глаза. Значит, это сам Господь спас ей жизнь? Он в нём так же, как и в ней? Они вздохнули очень глубоко и одновременно. Наташа только теперь поняла слова Виктора, т. к. и сама почувствовала себя «родственником» Нельса. Так вот что это такое – близкие души?! Светлана осторожно присела рядом и обняла Наталью за плечи: - Поехали к нам. Домой. Стол накроем, мужей помянем. Будем жить!

От этой женщины исходило невероятное тепло и понимание. Нельс, присоединяясь к уговорам, неистово махал хвостом.

- Тетя Наташа, поехали! Мы Вас с Люськой познакомим. - тянули за руки дети. Виктор услужливо открыл дверцу машины и махал рукой.

- И пусть дальний станет ближним. Идите с миром! - донеслось из церкви. Ну чтож, так тому и быть. Все дружно уселись в машину, уступив Наташе место возле водителя. И старенький «Жигулёнок» повёз их в новую жизнь. Жизнь полную надежд и ожиданий. Если однажды у них спросят: - «Как жизнь?» - никто из них не скажет: - «По-старому.» - ведь нельзя прожить ещё раз прежнее, жизнь всегда течёт по-новому, каждый день, каждую минуту.

- Ма-ма! - вдруг прогавкал Нельс. Обе женщины вздрогнули, а дети радостно затормошили пса:

- Ну скажи ещё! Скажи ещё! - и он скажет, непременно скажет. Не сейчас, так потом. Ведь нет для пса ничего сладостней на свете, чем доставить радость хозяину. Человеку!