Когда капля дождя падает на землю, и, ударившись разлетается на сотни крошечных брызг; когда ветер поднимает с асфальта обрывок газеты и кружит его над кустами; когда солнечный лучик отражается на проезжающей мимо машине и слепит глаза, мы в большинстве случаев не обращаем на это внимания, принимая происходящее как должное. И лишь немногие из огромной серой толпы способны в этом углядеть нечто необыкновенное и чудесное. Они могут часами наблюдать за зарождающимся, а затем уплывающим вдаль закатом, неторопливо смотреть, как рассеивается призрачной дымкой радуга и получать от этого огромное удовольствие. Такие люди, как правило, живут в одиночестве, но не испытывают по этому поводу никакого душевного дискомфорта. Им не чужды обыкновенные человеческие радости, но особенное удовлетворение они испытывают видя то, что не доступно всем остальным людям.

 

Страник был как раз из таких. Ему не требовалось людское общение для того, чтобы чувствовать себя счастливым. Он был одинок, и даже в некоторой степени, гордился этим. Страник жил один и по вечерам, сидя у окна в своей маленькой комнатушке под самым чердаком,частенько представлял себя этаким средневековым рыцарем, находящимся в своем замке, окруженном столетними дубами. Иногда у Страника появлялся его друг и нарушал его одиночество. Это был маленький взъерошенный воробей с черными бусинками глаз и вечно растрепанными перышками. По обыкновению, он прилетал поздно вечером, стучался в стекло маленьким клювом, и тогда Страник открывал окно и впускал его в комнату. Для воробья у Страника всегда было приготовлено угощение - кусочки хлеба, смоченные в молоке на маленькой тарелочке. Воробей садился на край тарелочки и неторопливо и чинно, совсем не по-воробьиному, клевал предложенное ему лакомство, изредка погладывая на Страника своими крошечными глазками и что-то при этом возбужденно почирикивая. Потом он перемещался Странику на плечо, чистил свои перышки и, нахохлившись, дремал. Страник в это время острожно сидел в кресле, чтобы не потревожить своего маленького друга и делился с ним своими мыслями. Воробей благодарно слушал, не перебивая, и лишь иногда, для того чтобы Страник не думал, что его не слышат, что-то там почирикивал так убедительно, что Странику и на самом деле казалось, что он ведет с воробьем неторопливую беседу.

 

Никто из них уже и не помнил тот день, точнее вечер, когда они познакомились. Это произошло в одну из тех холодных и суровых зим, когда дым, выходящий из трубы, стоявшего у леса завода, казался вросшим в небо серым столбом. Тихим, звездным, но ужасно холодным вечером, Страник возвращался домой, подняв воротник и поеживаясь от пронзительного холода и вдруг увидел на скамейке у своего дома маленький, съежившийся комочек. Взяв его в ладони, он скорей интуитивно почувствовал еле бьющееся, крохотное сердце и ощутил внезапную жалость и желание помочь в беде...Когда воробей отгрелся, он испытал огромный ужас, увидав, что лежит на коленях у человека, укутанные в какие-то теплые тряпочки. Но вдруг, каким то неведомым ему ранее, внутренним чувством, он понял, что именно этот человек не причинит ему никакого вреда, успокоился и заснул.

 

Воробей жил у Страника еще две недели, пока стояли холода и они успели достаточно сильно привязаться друг к другу. Поэтому, когда Страник открыл окно и выпустил его на подоконник, воробей долго не мог понять зачем это было сделано. Но силы природы сыграли свои неслышные мотивы, и, чирикнув на прощанье, воробей полетел куда-то по своим, воробьиным, делам. Он вернулся на следующий вечер, и Страник очень обрадовался, когда услышал его веселое чириканье за окном. С этого вечера они стали настоящими друзьями и их регулярные встречи были обоим очень дороги, потому как ни у того, ни у другого не было больше никаких друзей.

 

У Страника была одна маленькая и необычная тайна: он умел разговаривать с ветром. Страник забирался через чердачное окно на крышу и там, стоя среди окружающих его антенн, вел с ветром неторопливые беседы. Вообще-то говорил один ветер, но стоило Странику только подумать о чем-либо, ветер слышал его мысли и тут же отвечал. Так что это можно было это считать их своеобразным разговором. Ветер многое рассказывал Странику, ведь для него не существовало абсолютно никаких преград. Он побывал практически везде и очень многое видел. У ветра часто менялось настроение. Когда он был южным, ветер ласково приветствовал Страника на крыше и подолгу рассказывал ему о неведомых странах, южных морях и океанах, песчаных пляжах, где круглый год лето. Но когда ветер был северным, он очень неприветливо встречал Страника, часто злился и говорил всякие глупости. Но Страник не обижался на него, зня, что пройдет еще несколько дней, ветер изменится, и снова станет теплым и приятным собеседником.

 

Еще у Страника была мечта: он хотел научиться летать. Он думал о том, как было бы здорово лететь высоко-высоко над землей под самыми звездами и смотреть на землю. Страник никому не расказывал о своей мечте, даже своему другу воробью, который в отличие от него умел летать и не видел в этом ничего необыкновенного.В глубине души Страник завидовал воробью и жалел, что сам он не умеет парить по воздуху.Но он верил в чудеса и представлял себе, что однажды наступит такой день в его жизни, когда вдруг произойдет чудо, что-то изменится, и, может быть он даже полетит.

Время шло, а чуда все не происходило, и не проиходило, но Страник умел ждать.

 

Так, в неторопливом ожидании зима закончилась и наступила яркая и солнечная весна. Страник очень любил это время года, любил смотреть как постепенно зеленеет трав, набухают почки на деревьях и появляются листья. Природа пробуждалась от долгого зимнего сна, набиралась сил и расцветала. Эти перемены завораживали Страника. Он мог подолгу торчать у своего окна, погружаясь в собственные раздумья. А этой весной Странику было о чем подумать. Еще на прошлой неделе ветер сообщил ему кое-что очень важное для него. Ветер сказал, что еще немного и мечте Страника суждено осуществиться. А еще, его маленький друг воробей не появлялся у Страника уже несколько дней, что было весьма необычным, поскольку именно весной и Страник и воробей наиболее остро чувствовали, что нужны друг другу. Нельзя сказать, что Страник не скукал по другу и не волновался, но внутренне он понимал, что воробья задерживают какие-то очень важные воробьиные дела, и поэтому он не сердился на него.

 

А дела были действительно крайне важные. Воробей наконец завел себе семью. Он и его подруга были теперь повсюду неразлучны. У него появилось множество забот, которые раньше его никогда не касались. Нужно было построить теплое и уютное гнездышко, чтобы вырастить в нем маленьких крикливых воробьят и у воробья совсем не оставалось времени навестить своего друга. А Страник все сидел и сидел долгими вечерами у окна и именно в сейчас наиболее остро переживал свое одиночество. Какая то неясная тревога посещала его время от времени. Он думал о том, а что, если чудеса не существуют и его мечте никогда не суждено сбыться. Но он умел верить и успокаивал себя тем, что ветер до сих пор его никогда не обманывал. Жизнь способна показывать чудеса и в жизни каждого человека происходит однажды то самое, главное чудо. Кто-то дожидается его, а кто-то и не подозревает, что оно уже произошло, это чудо. Страник ждал и тихо грустил в своей пустой квартире.

 

Однажды утром Страник проснулся с каким-то неясным зовущим чувством и услышал, что в стекло кто-то очень тихо скребется. Он понял, что это наконец прилетел его друг воробей и, соскочив с кровати, подбежал к окну. Воробей сидел на карнизе, но не один, а со своей воробьихой, и Страник скорее почувствовал, чем осознал, что это их последняя встреча с воробьем. Они были друзьями, и, Страник даже не думал обвинять воробья в предательстве. Он искренне пожелал ему счастья и был рад, что воробей, наконец, устроил свою личную жизнь. Когда Страник махнул воробью рукой, тот, словно ждавший этого, чирикнул в последний раз на прощание и улетел вместе с подругой. А Страник еще долго стоял у закрытого окна, и, как никогда, ему было очень грустно. Все-таки с воробьем они дружили достаточно долгое время, а друзей терять всегда очень тяжело.

 

Так бы и стоял Страник до самого вечера, погруженный в собственные невеселые мысли, если бы не распахнулось окно и ветер не ворвался в комнату. Он был очень взволнован и чуть не разбил стекла. Ветер все сильнее и сильнее развевал волосы Страника, резал ему глаза и Страник понял, что произошло что-то очень серьезное. Ветер сообщил Странику, что тому наконец пришло время исполнить свою мечту. В этот момент Странику, казалось бы, тоже стоило взволноваться, но он был абсолютно спокоен. Он спокойно оделся, спокойно позавтракал и тихо пробрался на чердак. Там ветер бушевал еще сильнее и вся крыша ходила ходуном. Ветер рассержено торопил Страника и вообще вел себя далеко не лучшим образом. Но стоило Странику взобраться на саму крышу, как ветер внезапно успокоился.

 

Вокруг стало потрясающе тихо, и Страник даже слышал стук своего сердца. Когда он поднял голову и посмотрел на небо, из-за тучи вдруг выглянуло солнце и осветило его лицо своими теплыми лучами. И тут Страника осенило. Он все наконец понял. Чудо, которого он так долго ждал, уже случилось. И он происходит каждый день, это его чудо. Он способен жить и чувствовать, переживать и волноваться, любить и беспокоиться, а ведь это и есть самое настоящее чудо в этом безумном мире. Тысячи людей, заключают себя в собственноручно построенные скорлупки суеты, жестокости и отрешенности. Мир вокруг несется вперед со скоростью спятившего поезда и не желает останавливаться или оглядываться. Люди не умеют верить в чудеса, не умеют смотреть вокруг, видеть не только собственные проблемы и заботы. Страник улыбался. Он нашел свое чудо. Он был настоящим человеком. И, когда он понял это до конца, необыкновенное счастье переполнило его изнутри. Страник посмотрел в небо, подставил лицо ветру, расставил руки и полетел...