Вот название-то удачное выбрал - ещё одного карася на голый крючок подсёк.

Нет-нет, увольте, секретов не держу…

 

JFK – John Fitzgerald Kennedy! Вижу, разочаровались…. Нет?

 

…Да помилуйте, какие родственники?? Ни мистики бразильских сериалов, ни загадок из мексиканского «мыла»…

Центральный Нью-йоркский аэропорт! А вы думали?

 

Вот только замытарили нас там с женой - ну полный кошмар. А всё из-за лени. Ленив я - как сибирский валенок. Надо бы с книжками за английский…

Нет, уж лучше я вам всё по порядку расскажу - наглядней будет.

 

Билеты за неделю до отлёта заказал. Впритык. Навар ощутимый: по сто пятьдесят баксов на нос. Скидка! Я бы ещё чуток повременил, да у жены нервы сдали. Шутка ли: к брату на свадьбу не успеем.

 

Аэропорт Бен-Гурион. Израиль.

По трапу в самолёт поднялись, значит. Жену вперёд пропустил к иллюминатору поближе, а сам посерёдке устроился. Сбоку родственная душа греет то бишь, на которой я сто пятьдесят зелени сэкономил, а слева бабуся примостилась. Юркая бабулька, шустрая.

По соседям глазками стреляет, букли иссиня-седые по лбу из стороны в сторону мельтешатся, сочная причёска ну просто шик-модерн: Снега Килиманджаро. Невзначай мне макушку под нос сунула, гляжу сквозь редкий волос, дерюжка светит или ещё какой трикотаж, ну что на парики пользуют. Видать «резвая» старушка - фасон держит!

Тут и динамики заработали.

- Здравствуйте дорогие пассажиры… пристегнитесь… рады приветствовать вас на борту нашего авиалайнера - и прочая морковь.

Лёгкий толчок. Взлетаем. Обшивка вибрирует, уши закупорило, на душе муторно как в первую брачную ночь.

В динамиках та же меланхолия:

- Погода в Лондоне пасмурная… лётные условия позволяют… время полёта… - ну и прочая дребедень типа: экипаж желает вам приятного полёта и-и… прощается с вами. …Ну-у, не навсегда конечно.

Чтоб клиентам настроение выправить - фильм пустили. Тематика жизненная, самая что ни на есть актуалия:

Авиалайнер в дебрях Амазонки разбился, пилота сморило или кондрашку хватил (титры мелкие - не разобрал), пассажиры по джунглям аукают, друг друга высматривают, дичь пугают.

Голливуд!!

Через минут пять и моя заволновалась к иллюминатору жмётся, вниз косится: под крылом почву щупает.

Стюардессы в проходе тележки толкают, соки-воды делят. Ну, я конечно две банки Колы за милую душу влил: уплачено-то - за всё! Чувствую, на сон тянет. До Лондона ещё четыре часа трястись, а там пересадка на Нью-Йорк. Успею ещё, набегаюсь.

В наушниках классику подкрутил, поудобней устроился – отдыхаю.

Вздрагиваю, время от времени, старая лахудра слева нет-нет, да и в бок шуганёт. А локоток остренький такой, сухой, как щепка: непоседливая бабуся попалась.

В наушниках вместо Бетховена родимая речь послышалась: «Дамы и господа…» - ну, в общем, вежливо пристегнуться просят, на посадку идём.

 

Аэропорт Хитроу. Лондон.

Во-о наворотили англичане, …такую махину отгрохали! Техника по всему периметру глаз радует: ликвидные экраны, огни, гирлянды: светомузыкой пассажиру баки бьют.

От всей этой фисмагории моя лёгкая головная боль в пульсирующую мигрень вылилась.

Залы-магазины-залы… фуникулёр… снова залы.

Набегались мы с женой пока на Нью-йоркский транзит вышли. А та-ам тихая заводь: симфоническая музыка – мозги студит, несколько бутиков с кожей, да небольшой магазин с выпивкой и галантереей. Ну а главное: …кафетерия для курящих.

Запахом сдобы живот скрутило, чувствую, к позвоночнику прирос - не оторвать. Плюхнулись мы с женой на табуретки в изнеможении, друг на друга поглядываем …ну и салфетками лбы сушим.

Официантка в накрахмаленном передничке подскочила, ресницами-опахалами косит; меню раскрыла: «Пли-из» …и затараторила; глазки строит.

Мы с женой только кофе с рогаликами заказали (времени-то в обрез), но моя не удержалась и фруктовый милькшэйк попросила - «вкусно выглядит». Я смотрю - несут: бурда фиолетовая, лишь кругляк апельсина на ободке фужера съедобно смотрится.

Кофе под сигарету прикончил, публику разглядываю, уже на третий рогалик нацелился, но …не успел, транзитных на Нью-Йорк приглашают.

 

С местами тоже не повезло, раскидало нас. Жена посерёдке под крылом оказалась, а меня в хвост заныкали; недоглядел, когда билеты компостировал.

Снова знакомая рутина: моторы ревут, пристегиваюсь, динамики успокаивающе «лейдис энд джентельменс…» бубнят:

Сбоку аккуратный господин пристроился, газету листает; настоящий денди: волосы взбиты, назад зачёсаны, усы вверх глядят…. На Чапаева смахивает, но при галстуке и без папахи.

 

…Вот он то меня, за двадцать минут до посадки и разбудил. По плечу похлопал:

«Нью-Йорк сэрр…» картавит и анкету в руки сует, мол, заполнить надо.

Разная белиберда: ФИО, куда едешь, на сколько, родственники,… чистой воды бюрократия. Быстренько всё расписал, но с одним пунктиком намучился, скользкий такой; и так его кручу и так… о визе беспокоятся.

Ну-у, виза у меня в ажуре – на десять лет.

К соседу исподтишка глянул: у него «LONDON» в графе указано (столица значит), недолго думая у себя печатными буквами «JERUSALEM» проставил.

 

Колёса чиркнули о посадочную полосу, лайнер тряхнуло, к фасаду катим. В салоне шумно: кто прихорашивается, кто ручную кладь проверяет.

 

Аэропорт Кеннеди. Нью-Йорк.

Унылые стены терминала. Пасмурно. Дождик накрапывает.

С багажом оформились быстро, с вертушки чемодан сняли, огляделись и за народом двинули, не отстаём.

По фуникулёру через тёмный переход в зал спустились. Окон нет, неоновый свет мерцает, мрачновато (на чистилище смахивает). Очереди ровными линиями вытянулись. За стеклянными окошками клерки сидят анкеты-паспорта-визы разглядывают.

Ткнулись мы в одну из очередей. Ждём. У жены (пока суд да дело) анкету проверил, в пустую графу «JERUSALEM» дописал.

Подобрались к окошку, молоденький очкарик наши бумаги взял анкеты вертит, с паспортами сверяется; чувствую: концы с концами связать не может. Супервайзера подзывает – вроде как бригадир у них.

Дородный парень центнера на полтора в объеме, на Луку Брази из «Крёстного отца» похож, только в кителе и фуражке. И фамилия подходящая, булавкой над карманом пришпилена: Тортини… а может Тарантини (поди, припомни, двадцать лет прошло).

Тот долго не чикался – в анкету нос сунул и накрест содержимое одним махом перечеркнул мол: па-апрашу заново...

Взяли по чистому бланку и назад в зал - чемодан катим.

У дальней стенки штук пять столиков, рядком стоят; узкие со скошенным верхом - мерзавчики… (по-французски, кажись «пюпитр» называются) на тумбочки смахивают, но только повыше - как у дирижеров.

Разложились.

Тут меня словно обухом по голове: визу-то через туристическое бюро заказывал… в Хайфе!! На жену глянул, та лишь губы поджала да головой дёрнула.

- Пиши!

Переписали начисто, чин чинарём и назад к местной бюрократии развернулись.

Людей заметно поубавилось. К очередному окошку приблизились, а там мистер Тортини, собственной персоной, заждался видать. Анкеты взял, шнобелем крутанул, перекрестил авторучкой и назад возвращает. Я к нему было: Сэр, вот из дэ проблем?

А он стервец щёки надул спиной повернулся – ноль внимания.

У жены нервы сдавать начали:

- Да что это за изверг на нашу голову…! - всхлипывает.

К пюпитрам на исходные позиции повернули, а там стайка, человек пять - расхаживают. Одинаковые костюмы цвета булыжной мостовой, глаза раскосые – японцы.

…Н-нет! Ну-у, вроде похожи, но не совсем…

У японцев рот до ушей, везде-всюду зубы скалят, весёлые… с ног до головы камерами обвешены, а эти – ни в одном глазу, хмурые; с визой видать проблемы,

 

Оттёр я одного в сторонку анкету сую: растолкуй мол что к чему; ошибка-то где? Он бумагу взял «Й-йес» - этак интеллигентно роняет, губы почтительно растянул; фиксой поблескивает. Я для пущей убедительности в кавёрзную графу пальцем тычу. А он своё гнёт - «Й-йес»; глаза щёлочками, поди догадайся о чём думает.

Тут у супруги терпение лопнуло, выдернула у него из рук злосчастную анкету.

- Чо-ты к этому охламону прицепился! Ослеп!! У него английский в одном слове-то и укладывается: Йес-йес…!!

В зале пусто кроме нас и японцев (…нет, скорее вьетнамцы) хоть шаром покати. Ухватила меня супруга за рукав и к окошку тянет, ну как в том фильме: «Принимаю огонь на себя!»

За стеклом сухонький аккуратный старичок сидит. Бумаги-паспорта взял, близорукими глазами щурится. И в злополучной графе - «Tel-Aviv» выводит; фиолетовыми губками кривит да по визе пальчиком стучит - непорядок мол.

Тут до меня и дошло. Визу-то, в Тель-Авиве выдавали, а ко мне почтой, через турбюро выслали.

…Я уж и не знал как отблагодарить старика. Хоть коньяк, что в интершопе купил – разлей и на брудершафт чокайся. Руку через окошко ему сую, на прощание …мол моё почтение! а он хмыкнул и на дверь указывает.

Я жену вперёд пропустил, уже ног не чувствую. Пересекаем небольшой «предбанник» за ручку стеклянной двери ухватился, чтобы к автостоянке выйти сзади кто-то легонько за плечо тронул. Обернулся – молодая особа в белой блузке с вензелем JFK на груди (симпатичная):

- С-оори с-ээр – затянула; и речитативом о каких-то деньгах-товарах спрашивает. Ну и недоверчивый народ, хоть тресни, одним словом - американцы.

Сюжет небось, в голове прокручивает: ещё пара олухов к ним на заработки залетела… Улыбается мило и деньгами на билет в обратный конец интересуется. Фифа!

Я ей:

- Всё окэй детка (а может Мурка) - поди, припомни, в прошлом столетии было. И любя по карману хлопаю, где пять тысяч баксов сотенными почивают.

- Five thousand – успокаиваю – no problem.

Она на чемодан уставилась и в сторону нас заворачивает, а там сбоку ниша: широкий таможенный стол, а за ним…

Не догадались? Ну уж?

Тортини-Тарантини! …Хитро глазками поблескивает, как старым знакомым ухмыляется.

Я уже назад в зал податься решил, но жена за рукав ухватила; она у меня решительной становится как только ситуация обостряется.

Чемодан на стол взгромоздил, отпер, верх откинул и за цербером наблюдаю.

Тот брюки-рубахи-лифчики приподнял, голову сунул, нутро глазками щупает и вновь про «комодитис» разговор заводит, ну товаром интересуется.

Вот кретин! думаю: я ему что экспорт-импорт?

- No commodities! настаиваю. Пачку из кармана с трудом выкорчевал, перед лицом верчу: – Cash many!

У него сразу харя потускнела; совсем раскис.

 

Как только за стеклянную дверь с женой выскочили, я сразу на чемодан повалился.

Сижу, крупными кусками свежий воздух хватаю. Вижу шуряк издалека руками машет; подбегает:

- Да вы что, - говорит - обалдели малость?! Кручусь здесь, кручусь.

Думал, случилось что…

Я его переубеждать не стал. Закурил, дым через ноздри пускаю:

- Ты, - спрашиваю, - жениться всерьёз надумал? Надолго? Если что - забудь! В следующий раз даже приглашение не посылай.

Тот оторопел, на свою сестру косится.

– Вас что, - спрашивает, - в самолёте не кормили?

 

…Вот вам и американская действительность.

А шурин?

Не подвёл шуряк, хорошую жену взял. В прошлом году всем семейством у нас гостевали.