На утёсе танцевала девушка с мечами. Позади неё горел огромный костёр. Она кружилась вокруг него, напевая странную и очень красивую песню, какую ещё никто и никогда не слышал. Высоко в чёрном ночном небе светили яркие холодные звёзды. Среди них пылал серебром молодой месяц. А к утёсу стремились волны, обрушиваясь на его каменную стать с такой яростью, словно хотели сорвать с его вершины танцующую девушку, но каждый раз опадали, превращаясь из грозных воинов, осаждающих непреклонную крепость утёса, в покорных рабов, кидаясь к её ногам. И этот грохот перекрывал песню девушки, он был громче её прекрасного голоса, но – тих по сравнению с тем, как кричало её сердце, никому непонятное, но болящее... Одинокое, хотя и не свободное.

И ты был там, я знаю. Смотрел на неё, не замечая, как рядом тоже останавливались люди, переговариваясь между собой, и некоторые даже показывали на неё пальцем. Тебя за горло хватала ярость, когда среди немногочисленной толпы слышались вполне отчётливые слова: «Безумная...», «Одержимая...», «Проклятая...». Но что ты мог сделать? Ничего. Ты даже не знал этой девушки, не знал, почему она так поступает, так странно себя ведёт... Но отчего-то понимал её, как будто сам когда-то жил её судьбой. Но ты ведь знал, что это неправда. И она там танцевала совершенно одна, борясь с порывами ветра и самою собой. Её длинные волосы то и дело обхватывали её тело. Солёные брызги буйствующего и умоляющего моря опадали на её платье, волосы, тело, даже мечи, с которыми она управлялась, словно сама когда-то побывала в той страшной битве... Помнишь её? Они же пошли туда, воины, зная, что не вернуться. И теперь казалось, что она была одной из них...

Ты смотрел и смотрел, как она танцевала, в глубине души восхищаясь и ужасаясь одновременно. Зачем она делала это на утёсе ночью, совершенно одна? Такая красивая и такая одинокая. Иногда напоминая вольную гордую птицу. А иногда – воинственную Валькирию из северных стран, с боевым кличем бесстрашной богини врываясь в самую безнадёжную битву всех времён... А она была такой...

Ты сделал несколько шагов к утёсу. Чтобы быть ближе. Чтобы видеть лучше. Чтобы слышать... Красный свет огромного костра и чёрные тени ночи вторили её дикому танцу, преображая его настолько, что чудеса богов не могли и рядом сравниться с ним. Она танцевала с закрытыми глазами, и её лицо было божественно прекрасно в слезах моря. Или в её собственных.

А потом ты услышал её песню. Да, я тоже иногда слышу её в крике плачущих чаек; наверное, они услышали её у этой девушки с мечами, и она понравилась белым птицам, потому что они и до сих пор её поют, и если прислушаться, то можно уловить её смысл... Ты помнишь его?

Нет. Ты был заворожён, ты слышал, но не понимал. А я помню. Она пела о нём. Об одном из тех бесстрашных воинов, которые однажды ушли на безнадёжную войну и не вернулись. Они были созданы друг для друга – эта красивейшая птица моря, гордая и хладнокровная, и та сильная птица гор, спустившаяся однажды к морскому берегу, чтобы встретить её, и так жестоко отобрать у неё сердце. Кем эта девушка была в той жизни? Тем же, кем и сейчас – она танцевала, развлекая публику. Танцевала с мечами. Все восхищались ей, её красотой, её голосом, её грацией и смелостью. Но, знаешь, как это обычно бывает, она считала себя слишком красивой и гордой, а их – недостойными, чтобы хоть раз согласиться на предложение руки и сердца.

А потом пришёл он – незваный гость с гор. Он слышал много о танцовщице с мечами и решил сам взглянуть на неё. И украл её вольное сердце. С одного беглого её взгляда, который она случайно кинула на пришлого. И это было началом конца. Он приходил несколько дней к тому месту, где она танцевала и молча смотрел на этот дикий танец с двумя острыми мечами. Она видела его, и поэтому каждый раз закрывала глаза, когда начинала танцевать. Чтобы не ослепнуть от его странного взгляда. Ведь она впервые в жизни боялась: его боялась и себя, того, что может случиться только однажды, а потом это будет уже никак не вернуть. И глубоко в душе она сражалась сама с собой за эту частичку чего-то неизведанного, чего-то волшебного, чувствуя себя такой беззащитной и маленькой, особенно, когда он смотрел на неё... Смотрел так, что сердце невольно сжималось, а дыхание сбивалось...

А потом незнакомый человек ушёл обратно в горы, пробыв на берегу океана всего три дня. И за ним пропала танцовщица. Она не ведала, что творит, но шла за ним. Просто шла и не оглядывалась, стараясь больше не вспоминать всё то, что было раньше и что осталось за её плечами. А он не звал её с собой. Но она шла, выбиваясь из сил, часто отставая, но потом нагоняя снова. Она ни разу не остановилась и ни разу не подумала об обратном пути. Потому что ей хотелось идти за ним, быть с ним... Но и её силы были не бесконечны. Однажды она всё-таки упала, обессилевшая и унывшая – ведь он ни разу не заговорил с ней, даже не оглянулся. Стоило ли идти за таким? Наверное, да. Даже забыв про гордость? Даже так...

Ты спрашиваешь, что было потом... Нет, он не ушёл. Он просто оглянулся на неё и спросил, зачем она так себя мучает. А она... Она улыбнулась, сидя на пыльной дороге, вся грязная и разбитая, и сказала, что любит его. Вот так просто. Возможно, танцовщица уже готова была услышать издёвки и насмешки с его стороны; она была действительно глупа, пойдя в горы за чужеземцем, которого совсем не знала. Но он ничего не сказал.

Так и было задумано богами. Ты тоже это знаешь.

А потом было хорошее время. Он принял её, сделал своей женой. И они были счастливы. Правда, она больше не танцевала: не хотела, потому что танец напоминал ей её прежнюю жизнь на берегу бескрайнего моря, куда она часто приходила совершенно одна и гуляла долгими ночами, когда волны тихим всплеском преклонялись перед ней, накатывая на каменистый берег. Теперь всё было по-другому. Тенистый прохладный лес, непреклонный в своей величественной красоте и могуществе; тихая горная речка, весёлая подруга вольного дикого ветра, накатывающего с гор... Здесь было очень хорошо и совсем не одиноко... И дальше должно было быть ещё лучше: любящий муж, весёлая ребятня, добрый дом, хозяйство...

Но было не то время. Просто однажды кому-то нужна была война. Та самая, безнадёжная. А он был воином и ушёл туда, откуда почти никто не вернулся...

Ты видел у неё меч, тот, который она с трудом удерживала в одной руке? Он был очень тяжёлым, а она танцевала. Ты удивлён? Я знаю. И скажу больше: один клинок был в крови, а другой – одинок. Ни один из них не смог защитить того, кто так дорог был этой красивой девушке. Он погиб там, в битве, под песню яростных богинь Валькирий, а меч ей отдали через долгое время, словно бы подарок его. И всё это время она ждала. Беспрекословно ждала, не имевшая права уйти за ним... Ведь она была всего лишь танцовщицей, пусть и с мечами.

А теперь вспоминай, вспоминай ту чёрную чистую ночь на утёсе, где она танцевала свой последний танец. Танец, похожий на их самую первую чистую и дикую страсть; на ту божественную ночь под полной искрящейся луной, подглядывающей на них двоих из-за робких и стыдливых облаков; на ту странную, но вечную любовь, которая до сих пор кричит от боли где-то у неё в душе, перекрикивая даже грохот ночного обезумевшего моря; на ту девчонку, которая однажды, не побоявшись ничего, отправилась за ним в незнакомые горы, чтобы упасть там от бессилия и сказать, что любит... И вспомни голос чаек, а потом – её песню, сотканную из её жизни и обрывков ночных молитв во время всех бессонных ночей... Она действительно любила. И хорошо это или плохо – я не знаю. Но мне нравится, что такое чувство ещё существует. Ждать, несмотря ни на что. Ждать, даже если боги уже решили. Ждать и просто очень сильно любить...

Я знаю, что иногда по ночам ты очень плохо спишь, вспоминая ту девушку на утёсе, танцующую с двумя острыми мечами. И с закрытыми глазами, словно она вспоминала всё, что могло уйти из памяти за такой большой срок. Её горькие слёзы на щеках, перемешанные со сладкими каплями молящего моря. Мокрые волосы, липнувшие к рукам и лицу; намокшее платье, мешающее плавно двигаться и прилипшее к телу... Ей было очень холодно там, на утёсе, совершенно одной, наедине с пятью стихиями... Хотя огонь не грел озябшего тела; воздух душил, не давая спокойно дышать; вода обжигала своими мелкими прикосновениями морских брызг; равнодушная земля холодила босые ноги, а металл клинков проникал не в плоть, а ещё глубже, куда никому и никогда было не добраться...

И теперь забудь, что однажды она сделала ошибку... Которую не совершала никогда, но, может быть, тогда уже хотела её совершить. Когда один из клинков вдруг взмыл куда-то вверх, в злую и торжественную ночную тьму, сверкая переливами огня и звёзд и покрываясь капельками безумного моря, а потом помчался вниз... Завершая одну из коротких и одиноких судеб, которых, возможно, больше никогда и не будет... Море успокоилось, добившись своего. А люди... Они просто разошлись. Молча. Не говоря ни слова. Опустив головы.

А ты ещё стоял там и смотрел на огонь и пустой утёс.

И перед глазами ещё танцевала свой последний танец девушка с двумя острыми мечами...