Окраина шумного города, парк. Хрупкий мостик льда покрыл пруд. Вечер с легким привкусом ночи - облака мягко задевают светлые ветки тополей и убегают дальше. Молодой человек идёт по дорожке, опустив голову.

Выстрел. Вот видишь, всё уже хорошо, а ты боялся... С ума сходишь уже полгода. Всё, отмучился.

Я часто это вижу. Я часто этому помогаю. Но я не смерть..

Я сижу на облаках, таких высоких, что никто-никто их не видит. Я смотрю на Землю, на эту большую, необъятную пустошь несбывшихся надежд и зарытых талантов. И когда на ней появляется новая жизнь, я беру свежую, чистую душу, разрываю её и кидаю половинки на Землю. И вот малыш лежит в своей колыбельке и иногда плачет - оттого, что его кусочек души кровоточит и жжёт. Ничего, он привыкнет. Ранки затянутся, кровь запечётся, всё затихнет. И будет жить этот ребёнок, даже не подозревая, что однажды, отчаявшись найти вторую половину своей души, прислонит ствол пистолета к виску... Спи, малыш, всё ещё хорошо.

А иногда бывает так, что находят. Идёт-идёт человек по городу, скучает, томится - и вдруг в трамвае спрашивает время у своей души... Я часто это вижу.

А потом, рано или поздно, что-нибудь случается. И все повторяется заново... Только что сросшиеся кусочки намаявшейся души снова разрываются и растаскиваются сквозь стоны врозь, навсегда... И остаётся жалкий, сломанный человечек с крохотным, бьющимся в груди так больно осколком. Осколком мечты, осколком любви.. осколком души.

Я собираю все несчастные и лживо-спокойные половинки, я согреваю их и даю надежду... Что в следующий раз - а он непременно будет - всё получится, всё станет как надо... И они засыпают, чтобы никогда больше не проснуться.

Я не злой.. Кто-то этого не признаёт, а кто-то понимает: ему просто не повезло...

Люди нарисовали мне крылья. И назвали Купидоном.