Посвящается моим друзьям, всем тем,

без кого моя жизнь была бы лишь

чьим-то рассказом.

 

 

Not all who wander are lost.

J. R. R. Tolkien

 

 

Прошел уже год с тех пор, как это произошло, но только сейчас я смогла все осмыслить и записать на бумаге. В конце концов, это ведь часть моего обещания… Впрочем, пожалуй, я решила написать все это больше для того, чтобы убедить саму себя, что это был не сон. Что все это мне не привиделось. Что все это было на самом деле. Что все это было…

 

В то время я очень интересовалась фэнтэзи и ролевыми играми. У нас даже был свой клуб, маленький и очень недисциплинированный, со своими орками и эльфами, с разделением на кланы и профессии. Мы проводили собственные ролевые игры и выезжали в другие города, на игры других клубов. И вот однажды мы решили замахнуться на ХИ, Хоббитские игрища, проводимые каждый год по книге Дж.Р.Толкиена «Властелин Колец» где-то там, за Уралом, с самым большим количеством участников в России. Подготовили костюмы, игровое оружие и доспехи. Нас было одиннадцать: я, Юра – глава клуба; три названых брата: Антон, Костя и Дима, два лучших друга: Эдик и Борька, две неразлучные подружки: Ксюша и Аленка, наш «самый светлый эльф» Леша и наш «самый страшный некромант» Вовка. Как больно мне теперь вспоминать эти имена, эти лица…

 

Наш маршрут был следующим: на поезде до города К., затем на автобусе до маленькой, богами забытой деревушки М., где нас встретит проводник, с которым мы пройдем пешком оставшиеся шесть километров по совершенному бездорожью. Романтика…

Ехать на поезде пришлось трое суток. Поначалу было очень весело: дружно рассказывали анекдоты, пели песни под гитару, играли в словесные ролевые игры и в карты, дошивали костюмы на игру… Но к концу второго дня всем все изрядно надоело:

­ Блин, ну хоть бы картинку за окном поменяли – меня уже укачивает от этого «разнообразия»!

­ Да ладно тебе! Милые березки!

­ Милые? Клонированные!

­ Вечно ты всем недоволен!

­ Отстань от брата, а то укушу!

­ Я ядовитая!

­ А на мертвых не действует!

­ Ничего сейчас оживлю.

­ Обойдешься – у меня протэкшен от некромантов.

­ Вот щас посох как достану, как дам тебе по протэкшену…

­ Не трогать василисков!

­ Вот. Получил?

И снова относительное спокойствие на пару километров, а потом все начинается заново…

 

­ Насколько я помню, на ХИ-шках Кольцо уже крали, теряли и даже топили. Давайте придумаем что-нибудь новенькое.

­ Например?

­ Ну не знаю… Пусть оно оживет и сбежит.

­ И как ты собираешься это устроить? Кольцо ведь один из Мастеров отыгрывает.

­ А мы его накурим.

­ А есть чем?

­ Тогда напоим.

­ Народ, ну о чем вы говорите! Разве можно напоить Кольцо?!

­ А ты вообще молчи, злостное недоразумение в стане мордорских орков! У меня другое предложение: давайте обвиним его в предательстве великой сауроновской идеи и жестоко казним!

­ Только сначала – зверские пытки!

­ Точно. Так и сделаем. И поразим всех реальным отыгрышем!

­ Эй, народ! Я сильно против!

­ А тебя никто не спрашивает. Все уже решено. В первый же день, прямо с утра, пока игра еще вяло продвигается…

 

Удивительно, как никому из нас никогда не надоедала подобная болтовня! Довольно взрослые ведь уже люди, а все играемся. Кто-то называет нас агрессивными психами, кто-то жалеет бедных больных подростков, «стремящихся спрятаться от суровой реальности в выдуманном мире», кто-то говорит, что мы еще просто не выросли, надо немного подождать… Да мало ли мнений! Все мы оказались здесь по своим личным причинам и, возможно, никто так никогда и не узнает, по каким именно. Даже мы сами…

 

На автобусной остановке в М. нас прямо у дверей встретил проводник – высокий светловолосый мужчина лет тридцати с очаровательной улыбкой. Мы тут же прониклись к нему абсолютным доверием и симпатией. Особенно после того, как узнали, что он один из Мастеров. Увидев наш багаж, он несколько помрачнел.

Проводник представился сразу игровым именем – Айрэ. Помню, тогда оно показалось мне довольно странным. Впрочем, мало ли, может, у них тут такие в моде. Он посоветовал нам взять с собой на полигон питьевую воду, потому что там она недостаточно хорошая, что мы и сделали, и немедленно отправились в путь, чтоб попасть на место затемно.

«Клонированные березки» при ближайшем рассмотрении очаровали всех! Вообще, в этом лесу все казалось каким-то чересчур, даже нереально, огромным – деревья, кусты, просеки… Даже птицы, казалось, пели более значительно и важно. Так что мы шли, глазея по сторонам и весело обсуждая окружающее… и потому совсем не заметили, что погода стала меняться. И не в лучшую сторону. В общем, где-то через полчаса начался дождь. Сначала он едва моросил, а затем повис сплошной стеной, проникая между деревьями и превращая нашу глинистую тропинку в болото. Все дружно решили сделать привал.

Мы свалили наши вещи в кучу под деревьями, пытаясь спрятаться от ледяных капель под их листвой. Это не особо помогало. Тогда Айрэ, прекрасно знавший местность и искренне желавший уберечь нас от простуды, предложил пройти немного вбок от дороги – к заброшенной шахте неподалеку, где мы могли бы укрыться. Дождь и не думал прекращаться, и мы согласились.

Минут через десять мы были на месте. Очевидно, шахту забросили уже очень давно – все настолько поросло деревьями, что уже даже нельзя было с уверенностью сказать, что это именно шахта. Остались только два полуразрушенных одноэтажных здания и проржавевший вагон. Осмотрев все три помещения, мы единодушно выбрали вагон, так как он имел неоспоримое преимущество – крышу.

Уже через полчаса мы вполне свыклись с нашим «домом», переоделись, повеселели, продолжили обсуждение предстоящей игры и даже решили перекусить…

Еще через два часа, когда настроение уже стало изрядно портиться, а дождь, казалось, даже усилился, было принято стратегическое решение пойти за дровами, потому как в наступавших промозглых сумерках мы начали чувствовать себя крайне неуютно. Парни разбрелись по лесу: кто-то пытался отыскать что-нибудь посуше под деревьями, кто-то – в полуразвалившихся зданиях. Время от времени они возвращались со своей добычей, а в конце концов, вернулись все, чтобы разжечь костер. Все. Кроме Айрэ.

Поначалу мы как-то не обратили на это внимания. Парни накопали немного земли, чтобы на ней можно было развести костер прямо на полу вагона. Вскоре стало заметно теплее и уютнее – мне всегда казалось невероятно уютным сидеть где-нибудь в тепле в душевной компании и слушать, как совсем рядом в сгущающихся сумерках шумит дождь…

Через час появилось беспокойство по поводу долгого отсутствия нашего проводника. Однако этому можно было легко найти объяснение. Например, он мог встретить кого-нибудь знакомого по дороге, кто захотел нам помочь. Или, наоборот, мог найти кого-нибудь, кому потребовалась помощь. Или…

Еще через два часа теории иссякли. Тем временем в лесу окончательно стемнело, и было принято крайне неприятное решение – ночевать в вагоне. Конечно же были возражения и различные предложения, вплоть до пойти поискать кого-нибудь где-нибудь (это в темноте-то! в незнакомом лесу!), или залезть на дерево и попытаться что-нибудь высмотреть (я уже упоминала темноту и дождь, от которого все вокруг стало скользким?), или громко и дружно повыть, что кое-кому из нас удавалось с неизменным мастерством, чтобы привлечь внимание Айре или его друзей, или хотя бы местных охотников…

­ Ну да, ты иди-иди! Ты ж самый умный – с компасом!

­ Ага, с волшебным, на котором написано: «дорога в ту сторону» и стрелочка.

­ А по-твоему, лучше тут проторчать всю ночь? Может, и на игру уже не пойдем – тут веселее?

­ Зато Айрэ, по крайней мере, будет знать, где мы находимся, чтобы вернуться за нами!

­ Но мы же, в конце концов, не дети, можем и сами разобраться! Пусть кто-нибудь полезет на дерево…

­ Вот сам и лезь!

­ Могу и сам!

­ Шоб ты оттуда навернулся!

­ Эй, вы что, престаньте! Может, еще передеретесь тут, горячие финские орки?

­ А мне нравится идея повыть. Ведь должен же кто-то нас услышать – говорят, в таких лесах звуки далеко слышно.

­ Кому? Волкам?

­ Ой, ну какие тут волки!

­ Судя по Айрэ – ненормальные!

­ Нет, ну все-таки! Мы же не можем быть единственными придурками, которым вздумалось сюда припереться! Местные же, наверное, тут бывают. Вот и Айрэ кого-то встретил. В конце-то концов, какие-нибудь охотники –

­ Ага, одолжить у них ружье и застрелиться…

­ Все, хватит! Барон я или не барон?

­ Ну, предположим, не единственный…

­ Прения потом! Итак, все поумничали, и я решил – ночуем тут. С утра что-нибудь придумаем. Там, может, и Айрэ вернется. Все, бурно желающие приключений на собственную задницу, могут свободно отправляться куда угодно, лишь бы не мешали мне спать.

Все «бурно желавшие» ограничились обиженным ворчанием… Ночное дежурство распределили попарно на каждые два часа. Юрка, оставшись в величественном одиночестве, взял на себя обязанность принять последнюю вахту и безжалостно нас всех растолкать.

Нагло воспользовавшись своим неоспоримым статусом и уважением в клубе, я выбрала самую удобную первую вахту. Костя составил мне компанию благодаря тому, что умудрился по дороге порвать рюкзак, и был полон решимости зашить его… Хотя бы к утру.

 Слушай, а ты сам как думаешь, куда делся Айрэ?

 А хрен его знает, может, у них тут так принято новичков встречать. Устроить им такой тест на вшивость – что они будут делать? Запаникуют или что-нибудь придумают? Не удивлюсь, если мастерский лагерь отсюда в километре.

 Звучит вполне логично. И, в общем-то, все объясняет…

 Но?

 Но… Не знаю, просто не могу отделаться от ощущения, что здесь что-то не так. Будто у Айрэ есть какие-то планы на наш счет…

 Забавная мысль…

Какое-то время мы оба молчали, думая каждый о своем.

­ А ты заметила, что дождь перестал?

­ Ой, и в самом деле! А я уже так к нему привыкла, что даже перестала обращать внимание…

 

Утро поразило своим великолепием! Будто никакого дождя вчера не было. Да и быть не могло, потому что все вокруг оказалось абсолютно сухим, словно даже стандартная утренняя роса не была предусмотрена на сегодня. На ослепительно синем небе не было ни облачка. В деревьях пели птицы с такой силой и яростью, будто им за это заплатили. В общем, это было утро, специально подготовленное для нас, как это бывает в книгах – чтобы герои расслабились, забыли о всякой осторожности и попали в ловушку.

Что мы и сделали. Весело и шумно позавтракав, мы расположились на поляне под вагоном и стали решать, что делать дальше.

­ Я так понимаю, Айрэ сегодня уже не появится. По всей видимости, это какая-то новая фэнтэзятная фишка типа «Кто дойдет последним, тот лох». Значит, надо выбираться самим. Есть предложения?

­ Самое очевидное – пойти по рельсам, на которых стоит этот вагон. Они же должны вести к какому-нибудь населенному пункту.

­ А если они ведут не к ближайшей деревне, а к какой-нибудь другой, за пару сотен километров отсюда? Для Сибири такие расстояния – обычное дело.

­ А я предлагаю отыскать ту дорогу, по которой мы шли. Я уверен, что она – в ту сторону.

Все дружно повернули головы в указанном направлении, но оно почему-то не показалось никому достаточно убедительным.

­ С тем же успехом я могу сказать, что она точно – в ту сторону, – подытожил Юра, показывая совсем в другом направлении. – Никто не помнит, куда именно мы шли от деревни? Никто не взглянул на компас?

Дружная тишина. Один неуверенный голос:

­ Кажется, солнце было слева…

­ Ясно. Другие варианты?

­ А по-моему, сейчас вполне имеет смысл вчерашнее предложение про дерево. Так всегда поступают в книгах.

Все подняли головы, оценивая ближайшие деревья.

Так как других разумных предложений не последовало, было решено воспользоваться деревом. Послали самого легкого и ловкого. Через несколько минут его уже невозможно было рассмотреть снизу через листву. Мы в нетерпении стали кричать:

­ Ну что?

­ Что-нибудь видно?

­ Да не молчи же ты!

­ Он, вообще, нас слышит? Эй! Что там видно?!!

Он нас слышал. Доказательством тому послужил его мат, примерно сводившийся к следующему:

­ Никакой дороги нигде не видно. Никакой деревни, никакой большой поляны, никакого строения тоже. Вокруг сплошной лес! И мобильник никакой сети не обнаруживает абсолютно!

Ошарашенные, мы молча ждали, пока он спустится вниз. Спустившись, он повторил то же самое, ругаясь еще больше, потому что от злости ободрал ногу об дерево, а наши недоверчивые лица не выказывали никакого сочувствия, а уж тем более благодарности.

­ Так что, прям вот совсем ничего?

­ Ну я ж говорю – ничего!

­ То есть совершенно одинаковый лес совершенно везде?

­ Да. В любую сторону абсолютно одинаковый, нигде даже не меняется ни капельки!

­ Да ладно, такого быть не может! Он же не бесконечный!

­ Не веришь – лезь сам! Я что, вру?!

­ Так, стоп, успокоились. Конечно, ты не врешь. Какой тебе смысл. Вполне может быть, что тут такие леса и такие деревья, что через них ничего не видно. К тому же мы можем просто находиться в долине между двумя холмами…

Прям как в «Хоббите» у Толкиена – вспомнилось мне – когда они по Сумеречному лесу бродили. Только гигантских пауков не хватает. И нас чуть меньше, чем гномов. Подлый Гэндальф-Айрэ! Бросил нас ради своих «великих дел»!

Ничего другого не оставалось, как пойти по рельсам в надежде, что они нас куда-нибудь выведут. Хотя бы на холм.

Мы пошли в вагон собирать вещи. Последним поднимался Эдик. В тот самый момент, когда он переступал через порог, в полузакрытую дверь вагона на уровне его головы вонзился топор. С такой силой, что его лезвие оказалось внутри, издав жуткий грохот. Умудрившись в одну долю секунды оценить обстановку, Эдик вкатился за дверь кувырком и замер на полу – как и все мы – глядя на сверкающее лезвие, которое, казалось, светилось в полумраке вагона.

Несколько секунд никто не мог прийти в себя, замерев. Затем стали понемногу оживать:

­ Нихрена себе шуточки!

­ Ты думаешь, это шутка?

­ Черт его знает, может, у них тут принято так шутить?

­ Какие уж тут шутки – топор-то заточенный! А если бы в голову прилетел?

­ Но ведь не в голову же! – я чувствовала, как внутри меня поднимается ярость, - Подумайте сами: мы только что стояли там всей толпой – и ни в кого топором не прилетело! Неужели вы не понимаете: они специально кинули его в стену вагона, чтобы нас напугать! А мы и повелись!

Меня уже просто трясло от злости. В моей голове ясно рисовалась картина: Айрэ, стоящий за ближайшим деревом, возможно, не один, прямо-таки надрывающийся от смеха… Ну уж нет, этого я ему не могу позволить!

Прежде чем кто-либо успел меня остановить, я вскочила и рванула к двери. Я буквально слетела вниз по ступенькам, едва взглянув на окружающий лес – никого, естественно, не заметив, и подошла к топору. Я наивно взялась за топорище и попыталась выдернуть его из стены вагона. Он едва двинулся. Из-за моего плеча потянулась рука, пару раз дернула топор и, расшатав его в щели, наконец-таки выдернула. Обернувшись, я даже не сразу узнала Антона и встревоженные лица, высунувшиеся из вагона.

Я взяла топор в руку – он оказался нереально легким. Впрочем, наверное, именно поэтому он такой метательный. По его сверкающему серебристому лезвию шла замысловатая вязь, подозрительно похожая на эльфийские руны. А над ней – Большая Медведица…

Мы пошли обратно в вагон, чтобы показать все это остальным. У входа, перекрывая его своим огромным железным щитом, стоял Юра:

­ Ну ты, мать, совсем поехала! Ты чего выскочила, ненормальная?! Еще раз так сделаешь – сам убью!

Внутри тем временем царила суматоха – все спешно обыскивали свои вещи в поисках хоть чего-то близкого к настоящему оружию. Результаты не слишком утешали: несколько ножей, походный топор и две небольшие лопаты оказались самыми значительными находками среди текстолитовых, дюралевых и прочих незаточенных клинков. Боря спешно заострял кончики своих стрел, поснимав с них поролон. Кости с Димой внутри не было. Юра молча показал на полянку – они осторожно пробирались через кусты, низко пригнувшись, в том направлении, откуда по всей видимости метнули топор. Минут через десять нашего напряженного ожидания они вернулись, так ничего и не разглядев.

Тем временем в моей голове картина стала понемногу проясняться:

­ Я нас всех поздравляю – мы попали к маньяку или даже к маньякам, возомнившим себя богами! Причем не просто богами, а, учитывая специфику – валарами! – я продемонстрировала окружающим лезвие топора, - Эльфийские руны и Валакирка! У них тут в Сибири совсем крыша поехала на почве Толкиена!

Топор переходил из рук в руки, порождая все более озадаченные лица и все более нелицеприятные высказывания в сторону «маньяков».

­ Что же они задумали?

­ Хороший вопрос. Лично у меня два варианта: плохой и совсем плохой.

На лицах появились улыбки.

­ Итак, плохой: эти психи почему-то выбрали именно нас, чтобы показать, какие они крутые, и запугать до безобразия. А потом, возможно, продемонстрировать кому-то свои блестящие результаты. Теперь совсем плохой: они – самые реальные психи и собираются нас перебить по-настоящему, а топор был только предупреждением. Но мне хочется надеяться, что это все же не так, ведь Айрэ даже посоветовал нам взять с собой воду. Вряд ли так поступят с людьми, которых все равно собираются убить. Скорее решат усугубить их мучения жаждой и голодом, сперев их жратву.

­ Ну тогда у меня еще и третий вариант – окончательно плохой. Эти психи сначала запугают нас до безобразия, а потом, когда у нас кончатся еда и вода, начнут нас убивать. По одному, чтобы получить наибольшее удовольствие.

­ Да, веселая у нас перспектива. В любом случае.

­ Ну что ж, предлагаю устроить перекур и всем подумать, что делать дальше. Надо как-то выбираться из этого проклятого леса.

Какое-то время все напряженно молчали. Потом появились предложения:

­ А если попробовать как-то вызвать их на разговор? Ведь они же где-то там прячутся. Если покричать – они нас услышат.

­ Вряд ли они захотят с нами общаться. Они бы уже сделали это, если бы собирались.

­ С таким же успехом можно сказать, что они бы уже нас убили, если бы собирались. Нет, тут что-то другое. Они определенно ждут от нас ответных действий. И, по-моему, сейчас наша задача – не ударить в грязь лицом и доказать, что мы их не боимся и способны за себя постоять.

­ И что ты предлагаешь?

­ Снарядить отряд.

­ Куда?

­ Хотя бы по рельсам пройтись. Человека четыре. Ромбом. Со всех сторон прикрывшихся щитами, в доспехах. У нас же, в конце-то концов, что-то все-таки есть!

­ И кто пойдет?

­ Добровольцы, конечно.

­ А по-моему, зря вы панику наводите – не будут они нас убивать. Ведь мы же с Антоном вышли из вагона за топором, и никто ничем в нас не кинул. Так что вы как хотите, а я лично пойду, потому что у меня тут уже клаустрофобия начинается, и крышу рвет по-серьезному.

Жаркая дискуссия продолжалась довольно долго. Но переубедить меня им не удалось – я переругалась со всеми, но все-таки пошла. В «отряде добровольцев» также оказались Юра, Боря, Костя и Дима. В случае нападения было решено кидать на амбразуру тяжеловооруженного Юрку, остальным бросаться по кустам и нападать на неведомого врага неожиданно, а на меня возложили миссию шустро бежать в лагерь и рассказывать о случившемся. Остальные, поворчав, остались охранять вещи. Димка, предусмотрительно захвативший с собой точильный камень, принялся затачивать имевшиеся клинки.

 

Шли мы долго. Рельсы честно вели нас строго прямо, не пытаясь спрятаться в окружающей растительности или вильнуть в сторону. Примерно через полчаса пути без происшествий все уже порядком воспряли духом и даже начали перебрасываться шуточками, как вдруг, без предупреждения, без всякой видимой причины железнодорожное полотно оборвалось. Чисто и гладко, как кто обрезал. Дальше шли непроглядные заросли.

Какое-то время мы в полнейшем ступоре взирали на эту зеленую стену, затем Борька, как самый юркий, был отправлен вперед разведать дальнейшую дорогу. Минут через десять томительного ожидания он появился откуда-то справа, расцарапанный и невероятно злой, и красочно описал нам, что дороги нигде не видно, и даже наоборот, такой зверский бурелом, что на обратном пути он решил его обойти, чтобы не мучаться. Тут же, единогласно, он был послан на дерево оглядеться.

Сняв кольчугу и недовольно ворча, Боря полез на ближайший дуб. Вскоре откуда-то из листвы донесся его голос:

­ Да нету тут опять нихрена! Лес и лес! И нигде он не заканчивается! И вообще –

Но договорить он не успел. Раздался легкий хруст ломающихся веток, и к нашим ногам упало его тело. Со сверкающей серебристой стрелой в груди. Никто даже не успел вскрикнуть – у всех словно перехватило дыхание. Борька был мертв. По-настоящему. На самом деле…

Тело нес Юра. Я несла стрелу. Красивую, серебристую, украшенную замысловатой эльфийской вязью. Никто из нас не пытался укрыться за щитом – словно все знали, что это бесполезно. Как бы там ни было на самом деле, по дороге больше ничего не случилось. Но у вагона нас ждал новый удар: парни стояли в зловещем молчании на полянке, а у их ног лежал окровавленный Вовка. В вагоне кто-то из девчонок что-то кричал, очевидно, в истерике.

Дальше все было как в тумане. Обе истории смерти, одна другой ужасней, леденили кровь. Как выяснилось, наш некромант сначала словно медитировал, потом начертил непонятную фигуру на полу вагона, затем – совершенно неожиданно для всех – выскочил наружу, выкрикивая страшные проклятия и угрозы неведомым врагам, и скрылся в кустах. За ним рванули Антон с Эдиком, но не успели. Проклятья прервались ужасным криком и хрипом. Вовка угодил в ловушку – прямо ему в живот ударило подвешенное на веревке бревно. С острым сверкающим ножом, закрепленным в щели с торца. Однако неплотно, так что он остался в теле некроманта, зацепившись огромными зазубринами. Его еле удалось вытащить. По лезвию ножа шла эльфийская вязь, а у рукоятки – все та же Валакирка…

Мы стояли на поляне, совершенно не пытаясь спрятаться, глядя на погибших друзей. Слез не было. Наверное, было слишком больно для слез.

Только ближе к вечеру мы смогли собраться с силами и похоронить их – все не верилось, что они и в самом деле мертвы. Есть никому не хотелось. Спать легли, не выставляя вахту. Всем было все равно.

Мне снилась смерть.

 

Встали поздно. Разбитые и измученные. Сил хватило только на кофе. При виде еды начинало тошнить. Аленка, ушедшая проведать погибших, похороненных за развалинами зданий, вернулась со зловещей новостью – могилы исчезли. Пожелавшие удостовериться вернулись с вытянувшимися лицами – не осталось даже следов: ни холмиков, ни ям, ни комьев земли. Площадка казалась нетронутой.

Для меня день прошел очень смутно. Парни пытались что-то предпринять, отправляясь по двое, по трое то в одну, то в другую сторону в надежде найти хоть намек на дорогу. Безрезультатно. Леша ушел один. К вечеру его нашли в свежевырытой яме, неподалеку от поляны. Он упал спиной вниз с высоты в пару метров на острые серебристые колья. Зрелище, по словам нашедших, было настолько ужасным, что они не решились вытаскивать труп и пришли за лопатами, чтобы закопать его прямо на месте.

Со мной случилась истерика. Меня трясло одновременно и от смеха и от рыданий. Кто-то дал мне пощечину, чтобы я успокоилась. Кажется, Юрка. На удивление помогло. Из вагона я уже не выходила до следующего утра. Хотелось умереть, но при мысли о Леше накатывала дрожь и леденящий душу ужас.

Ночью, кажется, никто не спал. Все лежали молча, не шевелясь, будто трупы. Мне в голову пришла забавная мысль: «Репетируем». Мы словно и вправду готовились к смерти – отрешившись от окружающего и друг от друга, мы лежали, вперив неподвижный взгляд в темноту. И ни единой мысли в голове, ни единого чувства. Я даже не смогла вспомнить лицо своего парня, так далек и неправдоподобен он казался мне тогда.

Единственное, что было реально, это зеленые листья. Безбрежное море ярчайшей листвы, устланное жарким солнцем, перекатывающееся волнами от легких порывов ветра. Эти волны все приближались и приближались, застилая окружающее. Они обволакивали меня с едва уловимым шелестом, укутывали и отступали, и возвращались вновь…

Мне было хорошо. Спокойно.

 

Утро не принесло ничего нового. Не знаю, кого как, но меня это даже обрадовало. Всю первую половину дня мы нехотя пытались позавтракать. Говорили мало. О возможных планах спасения уже и речи не шло. О погибших ни слова. Всеми овладела какая-то странная апатия. А когда выяснилось, что яма, в которую угодил Леша, бесследно исчезла, никто уже даже и не удивился. Мы были готовы ко всему. И ждать пришлось недолго.

На этот раз нервы не выдержали у Эдика. Вспоминая своего лучшего друга, он впал в ярость от непереносимой безысходности нашего положения, и, разругавшись со всеми, рванул куда-то в лес. Несколько минут спустя мы услышали крики и шум борьбы. Все вместе, не сговариваясь, мы рванули туда, захватив первое, что попалось под руку. Возможность встретиться, наконец, лицом к лицу с врагом придала нам новые силы.

Мы не успели. Под деревом сидел Эдик. Его голова лежала отдельно. Он был пригвожден к стволу сверкающим серебристым клинком, с которого все еще стекала кровь. Огромными, тяжелыми каплями. Это было невыносимо.

В гнетущем молчании мы вернулись к вагону. Перед ним сидел Айрэ и задумчиво ворошил веточкой тлеющие угли костра…

От неожиданности никто не смог произнести ни слова. Он взглянул на нас с невозмутимым спокойствием:

 Ну вот мы и встретились вновь. И вы даже не можете себе представить, насколько я рад этой встрече.

Меня затрясло. Кого-то прорвало нервным смехом. Кто-то выругался. А кто-то нашел в себе силы ответить:

 А вот мы как раз совсем не рады! И если ты сейчас же все не объяснишь – сдохнешь! Это я тебе обещаю!

 Ну конечно же я вам все объясню. Самым тщательным образом. Успокойтесь немного. Присядьте, - никто не пошевельнулся. – Перестаньте, никуда я от вас не сбегу. Вас больше. Вы вооружены. А у меня, признаться, ни малейшего желания бегать. Я пришел сюда, чтобы ответить на все ваши вопросы.

 Да что здесь, в конце концов, происходит?!

 Тише-тише. Я прошу – присядьте. Я же вижу, многих просто трясет. Сядьте и успокойтесь. Разговор будет долгим.

Я села. Кто-то последовал моему примеру. Остальные оставались стоять, окружив Айрэ и держа оружие наготове.

 Ладно, как хотите. Итак. Уверен, вы уже поняли, что оказались здесь совсем не случайно. Вы были выбраны из числа многих других, приехавших на эту игру.

 Кем это, интересно?

 Нами. Валарами, если пользоваться терминологией Толкиена.

 Ну это уже просто невыносимо! Ты что нас за недоумков считаешь?!

 Совсем тут мозгами съехали да еще и нас хотите с собой прихватить!

 А не пошли бы вы, «валары»!

 Что ж, я ожидал подобной реакции. После всего, что вам пришлось пережить, это неудивительно –

 Он еще будет нам говорить! Сейчас сам поймешь, что мы пережили, псих недобитый!

Однако привести угрозу в исполнение не удалось – лезвие топора прошло сквозь Айрэ, как сквозь голограмму. А нас самих словно покинули силы. Все вдруг сели. Молча. Айрэ, как ни в чем не бывало, продолжил:

 Теперь поговорим нормально. Итак, все вы оказались здесь, потому что в вашем мире вам неуютно. Окружающие не понимают вас. Вам открыты высшие силы и знания, недоступные остальным людям. Часто вас охватывает ощущение безграничной тоски по чему-то неизвестному. На душе становится до ужаса пусто. Ничто не радует. И причина тому не несчастная любовь, не проблемы на работе или в учебе, не весенняя депрессия, но смутное, едва осознаваемое желание, жажда чего-то другого. Другой жизни.

Его слова впечатывались в мой мозг, будто вбивали гвозди в крышку моего гроба.

 Для всех вас не станет такой уж неожиданностью тот факт, что существуют параллельные миры, где, благодаря какой-то мельчайшей случайности, вся эволюция, вся история идут по совершенно другому пути. А человеческие души уникальны тем, что могут путешествовать между этими мирами. Вот только, к сожалению, в основном неосознанно, наугад. Ошибаются в выборе, а найти дорогу назад, в тот мир, которому они изначально принадлежали, уже не могут. Они обречены скитаться по чужим обителям, страдать в каждом новом теле. Такие люди часто умирают молодыми. И часто убивают себя. Но мы хотим помочь таким заблудшим душам. На этот раз мы выбрали вас. Подумайте сами, какие у нас могли быть для этого причины по отношению к каждому из вас. Разве мы ошиблись?

Вся моя жизнь предстала у меня перед глазами. И, перелистывая страницу за страницей, я находила все больше доказательств правоты Айрэ.

 Но, если вы такие благодетели, то зачем убивать наших друзей? Да еще так жестоко!

 К сожалению, на это у нас были причины. Во-первых, они нам не подходят. Их место здесь, на Земле. Во-вторых, нам надо было еще раз проверить вас. В подобной, невероятно сильной стрессовой ситуации разум человека отходит на второй план, а вся его истинная сущность, запрятанная под толстым слоем земных установок, как раз и проявляется. И в-третьих, нам необходимо было подготовить вас к переходу в другой мир. Это очень похоже на смерть. Сейчас каждый из вас внутренне стоит перед гранью, за которой небытие. И достаточно лишь шага… - он неожиданно улыбнулся, - Поверьте, не только толкиеновские эльфы умирают по собственному желанию. Сейчас все вы на это способны.

От его слов стало как-то спокойно. Исчезло мучительное напряжение, сковывавшее меня все эти дни. Все стало на свои места. Все так, как и должно было однажды случиться.

 И что же это за мир, в котором нам будет так хорошо? – спросил кто-то.

 Мир, в котором еще осталась магия. В котором бесценные животные не ушли в небытие благодаря изменчивой моде. В котором разные народы умудряются настолько сохранять свою самобытность, что стали разительно отличаться друг от друга. Где слово «сила» означает не мощное оружие, а бесконечный внутренний мир живого существа, способного на чудеса… Мир, который многие писатели пытались воссоздать в своих книгах, а вы сами – в своих ролевых играх. В них вы маги и воины, идущие к более высоким целям, чем квартира побольше, машина подороже, бриллианты покрупнее… Этот мир слишком тесен для вас. Я предлагаю вам оказаться в более подходящем. Подумайте и решите, согласны ли вы вернуться домой?

Ответом ему было долгое молчание. Это были невероятно мучительные для меня минуты. Я пыталась взвесить все за и против – что я получу, что потеряю, кем стану, что буду делать… Мысли рассыпались в моей голове шуршащим ворохом осенних листьев. Ни на одной из них я не могла задержаться, чтобы обдумать. Все ускользало и смешивалось в бесформенную кучу, в которой уже невозможно было разобраться… Пока, наконец, из этой кучи не появилось решение. Вмиг я поняла, как мне поступить, и во мне воцарилось спокойствие.

Другим времени понадобилось не меньше, чем мне – подняв голову, я убедилась, что никто так и не шелохнулся. Вдруг Айрэ произнес:

 Что ж, я вижу, большинство из вас уже определилось с выбором. Вы уж простите мне эту маленькую вольность – читать ваши мысли. Само собой получается – он улыбнулся, чуть ли не извиняясь. – Приступим к делу – у вас остались вопросы?

 А мы сможем там встретиться друг с другом?

 В вашей новой жизни? Все может быть. Если ваше взаимное притяжение окажется достаточно сильным – вы отыщете своих друзей и там. Для человека это не проблема – вы просто очень мало знаете о своих возможностях. Вот только тогда вы уже не будете ничего друг о друге помнить, и вам это будет уже не важно, поверьте.

 То есть, мы начнем жизнь заново?

 Ну да. Вы снова родитесь, как уже много раз до этого. Только в другом мире.

 А здесь на Земле, для наших друзей и родственников, мы умрем?

 Вас забудут. Вас здесь не было. Как только ваши души покинут этот мир, вся окружающая их информация – мысли, чувства, мнения о вас других людей – все исчезнет. Сотрется.

 Как у вас все просто.

 На самом деле это не у нас, а у вас. И к тому же – еще проще. Но вам уже пора. Итак, те, кто решился отправиться в путь, подойдите ко мне, сюда, - он указал рукой куда-то слева позади себя, и вдруг в этом месте что-то случилось с воздухом. Он закружился крошечными вихрями. Их становилось все больше. Затем они стали расходиться в стороны, а пространство между ними расползалось невероятной черной дырой, словно сама тьма пробила проход в наш мир и теперь рвалась наружу.

Все это произошло очень быстро. Никто из нас уже не испугался. Мы прекрасно понимали, что происходит. Мы знали, что будет дальше.

 

Первыми были братья – они молча встали, пожали друг другу руки и все так же молча подошли к дыре. Ксюша с Аленой – тоже в полнейшем молчании – взялись за руки, посмотрели друг на друга очень долгим взглядом, который, казалось, и решил все – и подошли к стоящим парням. Я осталась на своем месте. Юра тоже.

 А вы? – обратился к нам Айрэ. – Не верите мне, или трудно решиться?

 Ты же можешь читать мысли – вот и смотри сам – устало отозвался Юра.

Айрэ будто задумался на мгновенье, потом усмехнулся:

 Ну что ж, тоже позиция. Уважаю твой выбор, - и повернулся ко мне. – А что же ты? Ты же хочешь пойти с ними. Очень. Что тебе мешает?

 Что мешает? Хороший вопрос. Мне почему-то кажется, что кто-то обязательно должен остаться. Чтобы было кому уходить.

 Но почему именно ты?

 Не знаю, но я уверена в своем выборе.

 А ты понимаешь, насколько тебе будет трудно? К тому же ты потеряешь очень важных для тебя людей. Я вижу, как они тебе дороги.

 Да, ты прав. И да, я понимаю.

Тут ребята не выдержали:

 Тата, перестань! Идем с нами! Ведь такой шанс!

 Ну что тебя здесь держит?

 И, вообще, мы не хотим без тебя!

Я улыбнулась – как же я их люблю:

 Зато я буду единственным человеком во всей Вселенной, кто будет помнить вас. Вас всех. Такими, какими вы были здесь. Со мной и друг с другом. Неизвестно, встретитесь ли вы там, но зато вы точно навсегда останетесь со мной. В моей памяти. В моем сердце. По-моему, это очень важно.

Они притихли. Поняли, что моего решения не изменить. А может быть, поняли и меня – на то и друзья.

 Ну тогда давай хоть обнимемся на прощанье, что ли…

Я засмеялась, обняла и перецеловала всех. К горлу подступил комок. Я боялась, что не выдержу и разревусь. Айрэ, словно решив прийти мне на помощь, радостно сказал:

 Ну что ж, тогда – в путь! Вас ждут великие дела.

 

Они проходили в овал тьмы по одному. По старшинству, словно договорившись заранее. Сначала парни, чтоб не страшно было девчонкам. Они решительно шагали внутрь, а с обратной стороны дыры падали их бездыханные тела. Одно за другим. И медленно таяли в дымке.

Исчезли.

Дыра закрылась, закрутившись в мелкие вихри. Айрэ повернулся к нам:

 Мне, в общем-то, тоже пора. Дела…

 Да-да, конечно... Только скажи –

 Да?

 Ты и в самом деле один из богов того мира?

 Нет. Я один из их учеников. Тех, кого Толкиен назвал майя.

 И это твое настоящее имя?

 Да.

 Послушай, Айрэ, я и в самом деле намерена все прекрасно помнить, ты меня понимаешь?

 Думаю, да.

 Надеюсь, ты не собираешься мне в этом мешать?

 Не смог бы, даже если бы захотел. Поверь, сила человека огромна. Это ты при желании можешь подчинить меня своей воле, а вовсе не я тебя. Я всего лишь майя! Прощайте.

Мы послушно попрощались. Он исчез.

 

Окружающий лес вдруг как-то неуловимо изменился. Не сговариваясь, мы поплелись собирать свои вещи, словно зная, что сейчас сможем, наконец, отправиться домой. Это заняло немного времени. Нужно ли упоминать, что все вещи наших друзей, как и оружие из другого мира, уже исчезли. Взвалив на плечи необъяснимо потяжелевшие рюкзаки, мы в нерешительности замерли на краю поляны. И тут, словно только дожидаясь нашей готовности, впереди и чуть слева за деревьями показались люди. Мы направились в ту сторону. По широкой тропе метрах в десяти от поляны с игры возвращались участники, весело обсуждая события последних дней. Никто даже не заметил, как мы присоединились к их группе.

Уходя, мы ни разу не обернулись.

 

Уже в поезде я все-таки спросила Юру:

 А почему ты остался?

 Ну, понимаешь, я просто подумал, что мне и там будет не лучше. В конце концов, там, наверняка, все не так уж и здорово, как расписывают. А тут у меня уже что-то есть. Какая-никакая, а жизнь.

 Понимаю…

Больше мы к этой теме не возвращались.

 

Как и обещал Айрэ, дома никто и не помнил ушедших ребят, даже их родители. Также выяснилось, что ни на какие ХИ-шки мы не ездили, просто несколько дней не появлялись в клубе. Для родителей мы были в длительном походе. Но самым ужасным для меня оказалось столкнуться лицом к лицу с теми, кто был так жестоко убит в сибирских лесах. Живы и здоровы, а все прочее – бред моей больной фантазии.

 

Вскоре я уехала. Находиться в городе, в котором все напоминало о потерянных друзьях, оказалось невыносимо, да и мой парень давно упрашивал к нему переехать. Так прошли дни, потом месяцы. Как-то раз я, не вытерпев, позвонила Юре и спросила, помнит ли он еще о событиях в лесу и о ребятах. Его удивленный голос спросил в ответ, а кто это, собственно, такие – Костя, Антон … Так я осталась совсем одна.

Все как-то устаканилось. Жизнь нехотя пришла в норму. Написать ничего выдающегося так и не получилось – я все-таки не Толкиен, как выяснилось. В ролевом движении я уже тоже больше не появлялась – просто не могла даже подумать об этом. Так что моя жизнь впервые стала абсолютно обычной. Как у всех. Я больше ничем не отличаюсь от толпы. Но иногда я долго не могу уснуть и, глядя на мучительно прекрасное небо за окном, вижу перед собой такие родные и такие далекие лица. Внутри все сжимается, на глаза наворачиваются слезы. И тогда мне хочется удавиться.

 

Возможно, однажды я все же не выдержу, и тогда мои губы прошепчут имя…

 

* Не все те, кто бродит по миру, заблудились. Дж.Р.Р.Толкиен