И.Б. Сердцем слышу ли, Отче будущей речи, как горящая над Сан-Микеле не всуе, повторяет тебя на любом наречьи, разбиваясь эхом о твердь земную. Разреши над набережной деревянной мотыльком мучнистым лететь и сниться. (Может, так душа, обретя безымянность, настигает собственные границы.) Гром кириллицы звезд. Куда облака велят мотылек возносит дня убывание к хранителю-ангелу близ тихотворных врат и возводит холмов и рек заклинания. Ничего впереди. На дощатый мост воротись как память. В часы прилива тем слышнее голос органных нот, чем скорей кончается перспектива. Только вижу: на Пьяцца Навона ты шар воздушный ангелу покупаешь, преломив лучи о его черты, из прощенной руци его выпускаешь. |