Дневник моего брата.

 

 

26 октября 2002 г.

Денис Николаевич

 

Нелепость всегда неожиданна. Одно дело, когда ждешь наступления события, о котором извещен заранее и содержание которого известно до мелочей, вопрос может быть лишь во времени - завтра наступит то, что ожидаешь или послезавтра. А может через неделю, месяц. Другое дело - когда внезапно происходит то, чего не то что не ожидал, а часто даже и не предполагал возможности наступления этого самого события. И оно до того оказывается ненужным, неожиданным и бессмысленным, что возникает необходимость применить слово "нелепость". "Какой нелепый случай" - вворачивает во время разговора кто-то из собеседников. "Надо же, как нелепо получилось" - говорит одна соседка другой. "Нелепая смерть" - вздыхают родственники и друзья ушедшего в расцвете лет. И в первом, и во втором, и в третьем случаях речь идет, в первую очередь, о полной неожиданности для окружающих тех происшествий, которые они обсуждают.

Еще утром, 24 октября, ничто не влияло на мою безмятежную уверенность в том, что и 25 и 26 и в последующие числа октября, а потом ноября, декабря все будет так, как должно быть в фильме с хорошим концом. Поэтому вечером того же дня, когда я, будучи Димкой, возвращался домой из ресторанчика "Итоги приватизации", где неплохо провел несколько часов своего свободного времени, внезапное появление на абсолютно пустой дороге грузовичка "Газель" оказалось именно тем нелепейшим случаем, о котором затем говорят и знакомые, и соседи, и родственники с друзьями. Не знаю, был ли пьян водитель, что касается меня, то, по-моему, я был трезв. Почти. Я не слышал визга тормозов, наверное тормозить никто и не пытался. Ослепленный светом фар, я беспомощно замер в нескольких метрах от тротуара, надеясь на профессионализм водителя, и отброшенный грузовиком на этот самый тротуар, так и не успел пожалеть о своей трагической ошибке.

Сегодня я нахожусь в тревожном ожидании. Только что написал: "По-видимому, земной путь Дмитрия Николаевича Ракитина окончился. О том, что ожидает меня ничего неизвестно. Останусь ли я теперь один, как все обычные люди, или связь между нами такова, что сегодняшний день станет последним и для Дениса Николаевича. Ответа пока нет, но очень скоро я его узнаю".

 

1

 

3 октября 1979 года

Димка

 

Сегодня я начинаю вести дневник, и эта запись будет первой в нем. Вообще-то вести дневник - занятие для девчонок, которые записывают всякие глупости, а потом дают их по секрету друг другу читать. А секрета то никакого нет, потому что все про всех всё знают. Но каждый раз, доставая тетрадки из портфелей, смотрят по сторонам, чтобы никто не видел, и шёпотом говорят:

- На! Только смотри, никому не давай. Это секрет.

Я бы даже время не стал тратить на то, чтобы записывать разную ерунду. Я вообще писать не люблю. Просто я сегодня утром узнал такое…! Конечно, я не вытерпел и рассказал всё Вовке Клюшникову, когда он пришел ко мне на день рождения. Вовка не поверил, и мы поссорились. И я сказал, чтобы он забирал свой фонарик, который подарил мне, и шёл домой. А Вовка ответил, что ему на фонарь плевать, и что я - дурак и врун. Поэтому я решил вести дневник. Вроде как разговариваешь с другом, который тебя слушает, но сам ничего обидного в ответ не говорит.

Я не буду писать каждый день. Записи типа: "За сегодняшний день ничего интересного не произошло" только занимают место на бумаге. Я буду описывать самые важные события моей жизни. Например, такое как сегодня.

А сегодня у меня был день рождения. Сам то день еще не закончился, но сейчас уже вечер, на улице - дождь, Вовка ушёл; наверное поэтому можно сказать, что день рождения был. Отец смотрит в зале телевизор, мама гремит на кухне посудой, а я сижу в своей комнате за столом перед открытой тетрадью и пишу.

Теперь самое главное. То, что я не такой как все, давно уже не было для меня самого секретом. Но до сегодняшнего дня я просто терялся в догадках, тщательно скрывая свою непохожесть на других от окружающих, чем несказанно радовал родителей. Ещё в детском саду я неоднократно ставил воспитателей в тупик своим, казалось бы невозможным с их точки зрения, видением ближайшего будущего. Никто, в том числе и я, не мог тогда даже предположить, что крепкий трехлетний, а потом - четырех, пяти, и так далее, летний карапуз проживает свою, и так очень долгую детскую жизнь, ещё в два раза дольше своих сверстников. А все потому, что за днём, прожитым Димкой Ракитиным, неизбежно наступал день, героем которого оказывался Ракитин Денис. Естественно, дни эти были похожи один на другой, потому что на самом деле это был один и тот же день. Поэтому, когда Димка получал во время обеда пирожное, в которое позабыли положить крем, то на следующий день Денис, не дожидаясь пока накроют на стол, на всю столовую заявлял, что не хочет есть пирожное без крема. Или перед занятиями по музыке мог сказать музыкальному работнику, что песня "Облака - белогривые лошадки", которую они сейчас будут петь, ему решительно не нравится. А когда отец приносил домой коробку с кубиками и говорил: "А кто сейчас угадает, что я принес?" Димка радостно прыгал вокруг него, пытаясь дотянуться до пакета с подарком, и потом весь вечер они строили дома и башни. На завтра же, тот же самый вопрос отца заставлял Дениса скучать, ему не хотелось уже играть в кубики и, сказав об этом, он уползал в свою комнату, оставляя родителя в недоумении - откуда малыш узнал о том, что находится у отца в пакете.

Ещё я отзывался на оба имени, так как не знал, почему меня называют то Димой, то Денисом. Поэтому на утренниках нередко случались казусы, вроде того, когда воспитательница говорила:

- А сейчас Денис расскажет нам стишок, - и я выходил на сцену и декламировал историю про белого бычка.

- А теперь стишок расскажет Дима, - естественно совсем другой мальчик, но я всё равно выходил опять и рассказывал зрителям трагедию Таниного мячика, который оказался в реке по вине растяпы - хозяйки. Зрители улыбались и лишь маме, как я сейчас понимаю, было не до смеха. Потому что на вопрос: "Мальчик, как тебя зовут?" я никогда не мог дать однозначного ответа и называл себя то Димой, то Денисом. Когда удавалось угадать, лицо матери оставалось спокойным. В противном случае - она становилась растерянной и начинала беспомощно оглядываться вокруг, а у меня сразу же появлялось желание куда-нибудь спрятаться. После этого мать всегда жаловалась отцу:

- Ты представляешь, он опять называет себя Денисом! - (ну, или Димой, когда как), а отец неизменно отвечал:

- А что мы можем сделать? Видимо между детьми была сильная связь, остатки которой до сих пор влияют на мальчика.

Постепенно вопрос: "Как тебя зовут" стал в нашей семье как бы нежелательным, и мать немного успокоилась.

И вот сегодня родители, посчитав меня достаточно взрослым, рассказали следующее. Оказывается, у матери девять лет назад должно было родиться два мальчика-близнеца. Им уже и имена придумали. Все шло хорошо, но во время появления на свет первого малыша, то есть меня, врачи, принимавшие роды, допустили какую-то оплошность и второй младенец, родившийся через пять минут после первого, оказался мертвым. Выжившего назвали Дмитрием. Его брата хотели назвать Денисом.

- У тебя в подсознании осталась память о брате, - сказал отец. - С возрастом это пройдет.

Я промолчал. Не мог же я признаться, что всё время живу как бы в двух жизнях, в своей и ещё в одной, в которой меня зовут Денисом. Не знаю, что удержало меня от такого признания. Но в любом случае, это спасёт меня от систематических походов ко всяким психиатрам и невропатологам на ближайшие годы.

 

 

3 октября 1979 года

Дениска

 

Начинаю писать дневник. Сегодня у меня день рождения. Пришел Вовка и подарил книжку "Занимательная механика". Мы немного полистали ее, всё больше рассматривая картинки, потом несколько раз сыграли в шахматы. Хотя с Клюшниковым играть неинтересно, он всё время проигрывает. Я ему ничего рассказывать не стал, помня Димкин опыт. Хотя меня Клюшников обзывать не будет, я не Димка.

Вечером мама рассказала историю про близнецов. Ту же, что вчера, только теперь выходило, что умер первый младенец, а второго, родившегося через пять минут, спасли, и назвали Денисом. Я то уже к этой новости был готов, не то, что Димка, которого так ошарашили, что он начал дневник вести. Кстати, хорошая мысль. И что она мне первому в голову не пришла?

 

8 октября 1979 года

Димка

 

Сегодня, когда сидел на чтении, всё думал, как же так получается, что один день я - Димка, второй - Денис. Вечером ложусь спать, я один. Просыпаюсь - другой. А как происходит переход от одного человека к другому? Решил проверить.

После ужина, когда родители отправили меня в кровать, я взял будильник и поставил его рядом с собой, на тумбочку. Тут же, на тумбочке, фонарик Клюшникова. Время от времени включаю его и смотрю на будильник, сколько там натикало. Минуты медленно тянутся. Я уже и стихотворение, которое по чтению задали наизусть учить, раз десять повторил; и будильник столько же раз к уху приложил, проверить - тикает или нет; а всё по прежнему остается, ничего не меняется. В комнате полумрак. Спать совсем не хочется. Взял дневник и при свете фонаря записал всё. Жду дальше…

 

8 октября 1979 года

Дениска

 

В глазах потемнело и стало очень тихо. Я даже подумал, что задремал, но тут же очнулся. Решил посмотреть на будильник. Пошарил на тумбочке, но фонарь куда-то исчез. Только какая-то книжка лежит. Ещё подумал:

- Странно. Вроде бы дневник в тумбочку сунул.

Встал, включил свет в комнате. В руках "Занимательная механика".

- Денис! Ты что не спишь? - это мать из спальни.

 

 

 

10 декабря 1979 года

Димка

 

Влепили двойку по природоведению. Недавно же совсем спрашивали, я и не стал учить домашнее задание. А тут Марья, это наша учительница - Мария Дмитриевна, и говорит:

- А ну, Ракитин, расскажи классу, чем отличается умеренный климат от субтропического.

Хоть бы в журнал заглянула, увидела, что у меня оценка есть. Короче поставила пару.

 

10 декабря 1979 года

Дениска

 

По природоведению - пятёрка. Я то ведь знал уже, что Марья Димку спрашивала. Встал утром, учебник открыл, всё про климаты выучил.

 

25 января 1980 года

Димка

 

Сегодня была контрольная по математике. Ленка Тишкина списать так и не дала. Когда свой листик сдавал, Марья посмотрела на него и говорит:

- И когда ты, Ракитин, за ум уже возьмешься?

А я что, виноват, что в нашем классе такие девчонки. Нипочём списывать не дают. Сама бы попробовала учиться в таких условиях. Вовке Клюшке хорошо, он - отличник. Но сидит на другом ряду. И вариант у него не мой. А мой у Борьки Акимова, он сзади меня сидит. Не отличник, правда, так - три, четыре, но всё лучше, чем вообще ничего.

Из школы пришел, тетрадь по математике в тумбочку положил. А в тетради условия всех задач и примеров записаны, которые в контрольной были.

 

25 января 1980 года

Дениска

 

Утром достал из тумбочки Димкину тетрадку. То есть теперь уже мою, конечно. Взял учебник по математике и быстренько всё перерешал. И маме ещё проверить дал.

Контрольную я самый первый решил. Даже и не писал, так, почёркал, почёркал для видимости в тетрадке, а потом достал тихонько из портфеля листок с уже решёнными примерами и Марье сдал. Тишкина несколько раз оглядывалась, списать просила, а я ей язык показал и всё. Не дала, - думаю, - Димке свою контрольную посмотреть, вот и я тебе не дам. Это она там, в Димкином классе - отличница, а в нашем, так - ни то, ни сё. Марья посмотрела на мой листок:

- Молодец, Ракитин! - А Тишкиной говорит: И когда ты, Тишкина, за ум возьмёшься?

 

 

26 января 1980 года

Димка

 

По контрольной - пара. И у Акимова тоже. У Вовки - отлично. Тишкина, конечно же, пять получила. Сидит, своим листочком любуется. Воображала.

Не люблю я этих отличников. Вон, Мухин очками сверкает. Кроме книжек его ничего не интересует. Ну что за жизнь у него. Скукотища. И как только я с Вовкой дружу? Отличник несчастный.

 

26 января 1980 года

Дениска

 

Получил по математике пять. Тишкина хнычет сидит. Так ей и надо. Будет в следующий раз знать. Акимов с Клюшкой тоже не рады. Вообще, я этих двоечников не перевариваю. Одни игры в голове. И что только меня с Вовкой связывает? Обычный двоечник.

 

1 сентября 1983 года

Димка

 

У нас в классе новенькая, Юля Васнецова. Переехала с родителями из другого города.

 

1 сентября 1983 года

Дениска

 

Запись та же.

 

30 сентября 1983 года

Димка

 

Сегодня упал с дерева. И всё из-за Клюшникова. Запускали воздушного змея, верёвка оборвалась, и змей чуть было не улетел, но запутался в ветках. А обрывок верёвки болтается. Я полез на дерево и сорвался. Правая рука сразу же опухла. Мама вызвала врача. Оказалось - растяжение связок. Ура! Неделя - без школы.

 

30 сентября 1983 года

Дениска

 

Для змея взяли верёвку покрепче. И всё равно змей улетел. Вовка упустил. Подошли к дереву.

- Надо лезть - говорит Вовка.

- Хочешь, лезь - говорю. - Я не полезу.

Клюшников потоптался и тоже не захотел залазить на дерево.

 

6 октября 1983 года

Димка

 

Завтра в школу. Дома так хорошо было. Ни тебе уроков, ни контрольных, ни диктантов.

- Болит рука? - спрашивает мать.

- Болит - отвечаю. А рука то уже на третий день болеть перестала. Сегодня ходили к доктору. Дядька в белом халате взял меня за руку и начал ощупывать.

- Здесь больно? - спрашивает.

Я согласно киваю головой.

- А здесь?

Я опять соглашаюсь.

- И тут?

- И тут - говорю.

Доктор выписывает мне справку, что я здоровый.

- Но у меня же рука! - возмущаюсь я.

А дядька смотрит на меня сердито:

- Ты глянь, какую руку я тебе смотрел.

Я смотрю - левая.

 

6 октября 1983 года

Дениска

 

Наконец-то Димка в школу идет. А то я устал каждый день домашнее задание делать. Не знаю же, спросят меня или нет. Хорошо ещё, что диктанта или контрольной на этой неделе не было.

 

10 декабря 1983 года

Димка

 

А Юля эта, новенькая, классная девчонка. И учится хорошо, одни четверки, а часто и пятёрки.

 

10 декабря 1983 года

Дениска

 

А Юлька Васнецова - ничего. Учится, правда, средне. Четвёрки - в основном, иногда пятёрка проскочит.

 

23 февраля 1984 года

Димка

 

Девчонки нам открытки поздравительные подписывали. С днем Советской Армии. Мне Тишкина подписала. А когда отдавала, то сказала: "Только ты не думай, что я хотела тебе открытку подарить. Просто когда девчонки пацанов распределяли, я в буфете была. А когда пришла - только ты, да Акимов остались". Можно подумать, мне её открытка нужна. Воображала.

А Вовке Юлька открытку подарила. Ну конечно, отличник же. Может мне тоже Юлька нравится.

 

23 февраля 1984 года

Дениска

 

Васнецова мне открытку подписала. Красивую такую, с танком и самолётами. Клюшников даже разозлился, когда открытку увидел. Ему Юлька нравится, только он мне об этом не говорит. Но мне то она тоже нравится.

 

8 марта 1984 года

Димка

 

Подписывали девчонкам открытки. Клюшка - хитрый, говорит:

- Давайте каждый подарит открытку той девчонке, которая ему дарила на 23 февраля.

Конечно, ему то Юлька дарила. А мне, эта Тишка - мышка. Все согласились. Я тоже не стал возмущаться. Только открытку с 8 марта Васнецовой подписал. И на перемене потихоньку положил её Юльке на парту, под учебник.

Тишкина разревелась, когда выяснилось, что ей открытки не досталось. И выбежала из класса. Тут все начали выяснять, кому Тишкина подписывала. Вовка - предатель. Кто только его за язык тянул?

Когда узнали, что дарить открытку должен был я, начали выяснять, почему я не подписал открытку. Я сказал, что подписал. Если подписал - то кому подарил? Саша Пирогова - староста, стала возмущаться моим эгоизмом, мол, одним девочкам - ничего, а кому-то - сразу две открытки. Попытались выяснить, кому - две, но все молчали. Моя-то открытка ещё под учебником лежала. Но когда начался урок, всё, конечно, открылось. Васнецова обнаружила открытку и пустила её по рядам, чтобы все полюбовались моему вероломству. Когда этот злосчастный кусочек картона добрался до Тишкиной, которая уже к этому времени вернулась в класс, то она повернулась ко мне, и сказала так, чтобы все услышали:

- С этого дня, Ракитин, ты для меня не существуешь.

 

8 марта 1984 года

Дениска

 

Сегодня принёс в школу две открытки. Одну Юльке подписал. От себя. Другую - Ленке Тишкиной, от Вовки. И на перемене совершил подмену. Ту открытку, которую Клюшников Юльке адресовал, незаметно вытащил из под учебника и положил себе в карман. А свою, то есть которую Вовка вроде бы Тишкиной написал, положил Ленке на парту.

Все прошло спокойно. Клюшников так ничего и не понял. Смотрю на него, сидит с довольным видом. Наверное, думает, что его открытка Васнецовой понравилась. Наивный.

 

21 мая 1984 года

Димка

 

Клюшников на городской олимпиаде по математике. А у нас биологиня заболела. Завуч посадила нас в кабинет и сказала, чтобы мы сидели тихо, а сама ушла. Кто чем хотел, тот тем и занимался. Мы с Акимовым в карты играли. Савельев с Петровым - в морской бой. Кочкин свою парту разрисовал, он в художественную школу ходит. Мухин читал книжку. Девчонки про свои дела разговаривали, о чём не знаю, не прислушивался. В общем, ничего интересного не было.

 

21 мая 1984 года

Дениска

 

Как-то я про олимпиаду и не подумал. А тут прихожу в школу, Антон Борисович, математик наш, ловит меня и говорит:

- Всё, Ракитин, ты сегодня от уроков освобожден. Городская олимпиада. Надо отстаивать честь школы. С директором я уже договорился.

Еле - еле от него отвязался. Знаю же, что мне на эту олимпиаду никак нельзя. Все же мои знания от того, что я всегда знаю заранее, кто, когда и о чём меня спросит. Это надо было вчера, когда я Димкой был, у Клюшникова всё разведать.

Добрёл до кабинета школьной медсестры. Живот, - говорю, - сильно болит. Та поверила, отправила домой.

 

 

24 января 1985 года

Димка

 

Написал Васнецовой записку, пригласил в кино. Юлька посмотрела на меня уничтожающим взглядом и прислала ответ: "Я сегодня вечером иду на каток. Без тебя". Ясно, с кем она идет.

После уроков Клюшка говорит:

- Я вечером занят буду. Завтра мать приезжает, надо дома убраться.

- Ну что ты врёшь, - говорю, - поезд, на котором твоя мать работает, послезавтра приходит. Так и скажи, что с Васнецовой на каток собрался идти.

Ну, ясно, вытаращил на меня глаза. Начал оправдываться:

- Я, мол, знаю, что Юлька тебе нравится. Но я не виноват, что она не тебя выбрала.

- Иди ты, - говорю, - на каток. Вместе со своей Юлей. Нужна она мне больно.

 

 

24 января 1985 года

Дениска

Ходили с Юлькой в кино. Она, правда, хотела на коньках покататься, да я на льду - как корова. Сколько пытался научиться, так и не смог. Юлька сказала, что Клюшников ей записку прислал, приглашал на дискотеку. Я говорю:

- А ты?

А она: А я ему написала, что иду вечером в кино. И не с ним.

 

12 июня 1987 года

Димка

 

Сегодня в школе выпускной. Даже не верится, что всё, учёба окончилась. Экзамены позади. Сдал так себе, на троечки, в основном.

Вовка весь вечер с Юлькой протанцевал. Никого не подпускал к ней. Потом, в конце вечера смотрю, оба исчезли куда-то. А все уже собрались идти рассвет встречать. Тут Оля Малышева говорит:

- Надо Юльку позвать.

Я спрашиваю:

- А где она?

- В кабинете химии.

Вспоминаю, что Васнецова на химический поступать собирается и весь десятый класс нашей химичке помогала опыты проводить. Поднялся на второй этаж, тихонько дверь в кабинет приоткрыл… Стоят около окна, целуются.

- Эй, вы! - говорю. Пока вы тут обсуждаете таблицу Менделеева, наши уходить собрались.

Вовкин взгляд выражал многое. Я даже порадовался за себя. А потом думаю: Чего это я до них привязался? Ведь завтра, когда я буду Денисом, Юлька же со мной целоваться будет. А Клюшников, получается, мешать будет.

 

12 июня 1987 года

Дениска

 

Все экзамены сдал на пятерки. Учить то, конечно, ничего не учил, только те билеты, которые Димке доставались. Я вообще, мог школу с медалью закончить, да вовремя решил, что сильно высовываться не стоит.

Весь вечер, естественно, с Юлькой танцевал. Танцую, а сам думаю: "Когда уже в кабинет химии пойдём"? Наконец, она говорит:

- Ой, заколка потерялась.

Ну и вспоминает, конечно, что есть ещё одна заколка, но лежит она, понятное дело, там, где надо. Поднялись на второй этаж. Я дверь сразу же на швабру закрыл. Юлька смотрит, ничего понять не может.

- Ты это зачем? - спрашивает.

- Чтобы Клюшников целоваться не мешал - говорю.

- Дурак - говорит Юлька и ставит швабру на место. И выходит из кабинета. А я стою, действительно как дурак, и думаю: Как же так? Ведь они же с Вовкой вчера именно здесь целовались.

Потом был белый танец, и Юлька пригласила Клюшникова. Тот даже покраснел от удовольствия. А я, в отместку, когда этот танец закончился, и начался следующий - обычный, пригласил Тишкину. А затем Тишкиной понадобилось зеркало, и мы пошли к выходу из школы, где на стене висели зеркала. Там царил полумрак и я, неожиданно для себя, поцеловал Ленку. И мы стали целоваться, спрятавшись за колонной.

И тут на нас наткнулся Вовка.

- Где вы ходите? - закричал он. Наши уже собрались рассвет идти встречать.

А я ему говорю:

- Ты что орёшь? Мы ещё вперед вас всех собрались, вот, ждём, когда остальные подтянуться.

- Ну-ну, - говорит, а сам радостный, такой. Сейчас побежит Юльке докладывать.

Потом по городу гуляли. Юлька с Клюшниковым под ручку. Я с Ленкой. А сам всё думал: Как же так получилось? Вовка и вчера Васнецову целовал и, выходит, сегодня тоже его очередь. А я как же?

 

 

2

 

 

4 июля 1987 года

Дмитрий

 

Целый день был на озере. Скукотища. Наших никого нет. Акимов в ПТУ поступает, на помощника машиниста тепловоза, Клюшников и Васнецова в университет собрались, только он на физмат, а она - на химический. Тишкина в пединститут подалась, то ли историком хочет быть, то ли ботаником. Мухин в милицейскую школу документы сдал. Пирогова - в метеорологический техникум. Разбрелись все, в общем, кто куда.

А мне что-то учиться не хочется. И так десять лет мурыжили. Тем более, что в университет не возьмут, а на тепловозе пусть Акимов ездит.

 

4 июля 1987 года

Денис

 

Решил поступать на журналистику. Все, конечно, думали, что я рвану на физмат. А какой физмат, если я толком ни в математике ни в физике ни бум - бум. А тут, пока в приемной комиссии толкались, кто-то из абитуры сказал, что проще всего учиться на журналиста, мол, чему болтунов учить. Ну, я и сдал туда документы.

Клюшников в мореходку пошел. Там экзаменов нет, прием по конкурсу документов.

Юльку как-то видел. До сих пор дуется на меня. Смешная. Школа то закончилась. Началась взрослая жизнь. Причем тут детские обиды.

 

14 сентября 1987 года

Дмитрий

 

Сегодня мой первый рабочий день. Устроился на 2-й Механический завод учеником токаря. Мать недовольна, конечно. Говорит: Хоть бы в техникум пошел. А зачем мне этот техникум. На заводе пару месяцев перекантуюсь, на разряд сдам. А там - сдельщина, все что заработал, то - твоё.

Наставника закрепили. Дядя Вася. Ничего мужик. Пятый разряд. Что хочешь на токарном станке выточить может.

После работы дядь Вася говорит:

- Первый рабочий день надо спрыснуть. Послал бы тебя за бутылкой, да, боюсь, не дадут тебе. Выглядишь непредставительно. Схожу сам.

Выпили на троих. Кроме нас двоих еще дядя Гриша был, фрезеровщик. В итоге я узнал: что я молодец, потому что устроился именно на этот завод, а не на какой-нибудь другой; что профессия наша очень почетная и нужная (особенно по части халтуры); что бригадир - гад, а стал таким полгода назад, когда бросил пить; что с мастером надо найти общий язык, потому что он распределяет наряды на изготовление деталей (кому триста гаек по две копейки за штуку, а кому три загогулины - по двенадцать пятьдесят каждая); а также многое другое.

 

14 сентября 1987 года

Денис

 

Начались студенческие будни. Как положено, с колхоза. Весь первый курс загнали на картошку. Живём в деревне, в деревянных бараках. Целыми днями жаримся в поле, на солнце, и только сегодня пошел дождь.

Уже со всеми перезнакомился. Девчонки ничего есть, интересные.

 

 

22 декабря 1987 года

Дмитрий

 

Сдал на разряд. Пока третий. Отметили это дело после работы, как положено, всей бригадой. Дяде Васе лично, в честь окончания его наставничества, преподнёс бутылку коньяка.

Бригадир действительно гад. Пить с нами, само собой, не стал, а ушел домой, но перед уходом кинул реплику в мой адрес, мол, смотри, молодой, не рано ли начинаешь. А что я начинаю? Уважить бригаду - святое дело.

Клюшникова видел. Первый раз после лета. Нет, вру, в сентябре он забегал, прямо перед своим отъездом в колхоз.

- Ну что, - говорю, - ботаник! Как учеба?

- Я на физмате, - обижается.

- Правильно. Как раз ботаники - это те, кто на физмате, а не те, кто на биологическом.

- А ну тебя, - отмахивается. - У тебя то, как дела?

- У меня всё тип-топ, - отвечаю. Крепкий пролетариат - основа движущей силы научно-технического прогресса. А ты что, только учишься? Или может с кем познакомился.

Вовка, конечно, сразу смущается. Ох уж эти отличники.

- Ты же знаешь, - говорит, - Юлька же тоже поступила. На химический. Так я, в основном, с ней.

- Ну, понятно, первая любовь.

- А у тебя кто-то есть, - интересуется Клюшка.

- Конечно. И не одна, - заливаю я. - У нас на заводе их, сколько хочешь. Плюс, рядом швейная фабрика. Сам понимаешь.

 

 

22 декабря 1987 года

Денис

 

Видел Васнецову. Случайно столкнулись. Я слышал, что она поступила на химический, но у нас и химиков корпуса разные. А тут пришел в главный корпус, в центральную библиотеку, ну и столкнулись в дверях. Смотрю, вроде ничего, отошла. Даже обрадовалась. Давай расспрашивать - что я, да как. Про Клюшникова спросила.

- Не знаю, - говорю, - давно не видел. Наверное, бороздит просторы Тихого океана.

Поболтали, в общем.

Юлька, вроде как, ждала с моей стороны какого-то предложения или мне показалось, но я решил оставаться твёрдым. Пускай помучается. Будет знать в следующий раз. Всё равно, в Димкином мире она с Вовкой дружит. Значит, в этом будет со мной. Рано или поздно.

Разошлись, так ни о чем и не договорившись.

 

23 декабря 1987 года

Дмитрий

 

Не знаю, что Денис себе цену набивает. Я бы на его месте давно бы уже помирился с Юлькой.

 

23 декабря 1987 года

Денис

 

Как сказал А.С. Пушкин: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Или что-то в этом роде. Одним словом - всему своё время.

 

8 января 1988 года

Опять Денис

 

И чего я пишу в дневнике только в те дни, когда пишет Дмитрий. Ведь есть дни, когда у него что-то происходит, о чём есть смысл оставить запись, но у меня в эти дни совершенно нет ничего интересного. А случается, что какие-то события происходят только в моей жизни. Решено. С этого года буду писать, когда мне вздумается.

Вчера Дмитрий, как он сам выражается, горемычил. То есть пил. Вначале на заводе, потом рядом - в зоне зеленых насаждений. Ноль-ноль часов встретил в рабочем общежитии, в обнимку с какой-то вульгарной гёл. У неё на губах была оранжевая помада и почти сошедший синяк под левым глазом. Целовалась она взасос, обильно пуская слюни во все стороны, так что я от отвращения проснулся и, вскочив с кровати бросился в ванную, чуть было не разбудив родителей. Конечно, на лице у меня ничего не было: ни помады, ни слюны. В зеркале отражалось моё обычное лица, разве что немного помятое от сна. Успокоившись, я вернулся в кровать и ещё некоторое время лежал, пытаясь уснуть. Яркие картинки только что произошедших событий всё ещё стояли перед глазами. Вспомнив своё падение со стула, я даже покраснел, хотя, казалось бы, причём тут я.

 

9 января 1988 года

Дмитрий

 

Хорошо, что сегодня суббота. Проснулся в первом часу дня, с жуткого похмелья. Первые слова матери в мою сторону:

- Никогда не думала, что мой сын будет алкоголиком.

Подумаешь, выпили с заводскими ребятами немного пива. Федька, наладчик из второго цеха откуда-то две трехлитровые банки притащил. И то, после работы же. К тому же пятница. Затем водка, в парке, на лавочке. Потом пошли в общагу швейки. У кого-то там знакомые были. Самогон. Смутно помню грязную скатерть на столе, две открытые банки каких-то консервов, буханку хлеба. Хлеб ломали руками и макали в консервы. Расшатанные стулья. С одного из них я упал. Какие-то женщины были. С одной, вроде бы, даже целовался. Точно. Денис вчера возмущался. Помада там что-то, слюни… Конечно, мы же в университетах не обучались. У нас, рабочего класса, и женщины другие, не из институтов благородных девиц.

 

 

16 марта 1988 года

Денис

 

Познакомился с девчонкой. Тоже первокурсница, с геофизического. Был семинар по проблемам экологии, ну и нас на него загнали, для общего развития. Я всё думал, как увильнуть, но ничего не получилось, всех предупредили, что присутствующих на семинаре будут отмечать, а в конце семестра сделают соответствующие выводы.

Сейчас думаю, ну и хорошо, что пошёл. У нас с Настей места рядом оказались. Смотрю, такая потрясающая шатенка. Фигура - отпад. Проболтали с ней весь семинар. Чёрт знает, что там выступающие говорили. Потом ещё дискуссия развернулась, местами помню, что-то там про озоновые дыры, пестициды и прочую дребедень. После семинара ни у меня, ни у Насти занятий не было, так что мы были свободны. Побродили по городу, поели мороженного, в общем, неплохо провели время. Договорились сходить куда-нибудь в ближайшее воскресенье. Я, конечно, не был настроен серьезно по отношению к новой знакомой, у меня ведь Юля, но, с другой стороны, пока я, так сказать, свободен, почему бы и не пообщаться с интересным человекам, тем более, если это симпатичная девушка.

 

10 апреля 1988 года

Дмитрий

 

Сегодня воскресенье. Случайно встретил Вовку с Юлей. Собрался съездить к знакомому, подхожу к автобусной остановке, а там эти студенты. За ручку держаться, друг-другу улыбаются. Прямо семейная идиллия.

- Куда, - говорю, - собрались?

- Да вот, - отвечает Клюшников, - к Юле в гости.

- Может с нами пойдешь? - это Васнецова мне.

Смотрю, Клюшников нахмурился. Хорош друг. Я бы согласился, назло ему, да пообещал уже человеку приехать, неудобно получится, если не появлюсь.

- Нет, - говорю. - Некогда мне по гостям разъезжать. Дел много.

Тут мой автобус, 39 маршрут, подошёл. Стою, смотрю через заднее стекло, как уплывает остановка, а вместе с ней и фигурки людей, среди которых два моих бывших одноклассника и думаю: Эх, Вовка, Вовка. Завтра, когда буду студентом университета, позвоню Юльке и пойду к ней в гости. А ты, моряк - с камбуза бряк, будешь в это время палубу драить.

 

10 апреля 1988 года

Денис

 

Вчера собирался Васнецовой звонить, а сегодня вся решительность куда-то пропала. Полчаса сидел возле телефона, обдумывал, что сказать. Например: Привет, Юля! Пойдём сегодня, сходим куда-нибудь? Или: Привет! Что делаешь сегодня вечером?

А она скажет: Здравствуйте! Полгода не звонил, не приходил, а тут вот вспомнил.

Может придумать какую-либо причину, мол, по химии помощь нужна. А, с другой стороны, зачем мне, журналисту, химия. Если только сказать, что статью о Менделееве пишу.

Короче, сидел, гадал, а тут телефон как зазвонит. Я чуть не подпрыгнул. Трубку беру, - Настя. Сказала, что торт купила. Пригласила в гости. Ладно, в следующий раз Юльке позвоню.

 

14 июня 1988 года

Дмитрий

 

Сдал на четвертый разряд. Мастер уже начал серьезную работу доверять, а не только болты да шайбы. Зарплата, естественно, выросла. Стал себя ощущать настоящим рабочим человеком.

Тишкину встретил. Устроилась в нашу школу на практику. Увидела меня и говорит:

- Ну что, Ракитин, говорят про тебя, на заводе трудишься. Столяр - многостаночник.

- Сама ты, - говорю, - столяр. Столяр бывает краснодеревщик, а многостаночник - это токарь. Совсем другая профессия.

- Какая разница, - отвечает.

- А такая. Если ты на ботаника учишься, а тебя поставят астрономию преподавать, то что будет?

- Сравнил, - говорит. Нас в институте пять лет учат, а ты вон, раз, и уже работаешь. Вот и выходит, что ничего сложного в твоей специальности нет, если учить ей нет необходимости. И вообще, в школе надо было хорошо учиться. Тогда бы не пришлось в мазуте копаться.

- Смотри, на запачкайся, - говорю. - Учёная. Скажи лучше, чем шпиндель от резца отличается, если такая образованная.

- Нужен мне твой шпиндель, - это она мне. - Я тебе сейчас сто слов скажу, которых ты вообще никогда не слышал и не услышишь.

Поговорили, называется. Как была выскочкой, так и осталась. Училась бы в инязе или торговом, - другое дело, а то - учителка, будет детям сопливым носы подтирать.

 

14 июня 1988 года

Денис

 

Завтра утром уезжаю на практику. В другой город. Газетёнка, правда, не ахти какая. С уклоном на сельское хозяйство. Буду мотаться по близлежащим деревням, и писать о нелегком, но нужном труде колхозника. Настя тоже уезжает, правда немного позже меня. Будет сидеть на метеорологической станции, делать какие-то замеры, снимать с приборов показания, и заниматься прочей чепухой.

Опять случайно встретил Юлю. Пришел отметить направление на практику, в дверях сталкиваюсь с ней, она, оказывается, пришла записываться в стройотряд. Посудачили о том, о сём. Момент для развития дальнейших отношений, так сказать, самый подходящий. Я уезжаю в одну сторону, она следом в другую. Да ладно, - думаю, - осенью своё наверстаю.

- Вовка Клюшников из Японии звонил, - вдруг говорит Юля. - Тебя спрашивал. Вроде не может дозвониться.

- Вот те на, - думаю. Телефон у меня исправен, всякий, кто нам постоянно звонит, это подтвердит. Не иначе Клюшка просто нашёл предлог, чтобы поболтать с Васнецовой. Вот так матрос - акулий нос.

 

14 июля 1988 года

Опять Денис

 

Вернулся с практики. Настя ещё не приезжала. Мать говорит, Клюшников заскакивал, спрашивал.

- Когда? - говорю.

- С неделю назад.

Звоню Вовке, никто не отвечает.

 

 

4 августа 1988 года

Дмитрий

 

Вечером зашёл Акимов. Говорит, выгнали из ПТУ. Пошли на улицу. В магазинах километровые очереди, перестройка, блин. Хорошо, знаю один адресок. Пили в сквере, там, где кустарник погуще.

- Работать пойдёшь? - спрашиваю.

- А смысл? Всё равно через пару месяцев в армию.

Это верно. Акимову осенью сапоги примерять.

 

25 апреля 1989 года

Снова Дмитрий

 

Пришла повестка из военкомата. Спиртное в магазинах по талонам. Мать с отцом отоварили свои, плюс соседи выручили. Через два дня уезжаю. Клюшникова пригласил, с завода несколько человек. Соседи придут, естественно. Акимова бы позвал, но тот уже полгода трубит в желдорбате, то есть в железнодорожном батальоне. Воюет со шпалами и рельсами.

 

27 апреля 1989 года

Денис

 

Вчера меня, вернее не меня, конечно, а Дмитрия, забрали в армию.

Ноль-ноль часов он встретил в поезде, в плацкартном вагоне, на третьей полке, куда в обычном вагоне ставят багаж. Мать возле военкомата плакала, а отец сказал:

- Ничего. Все служили и этот пускай. Армия из него человека сделает.

А я сегодня проснулся утром, смотрю на мать и думаю: Надо же, вот вчера она плакала, провожая сына в армию, а сегодня даже не подозревает об этом. И отец. Ведь они одни и те же люди, только живут в разных мирах. А мы с Димкой разные. Только сознание у нас общее. И мы знаем всё друг про друга.

 

1 мая 1989 года

Дмитрий

 

Пишу на отдельном листке. Дневник оставил дома и правильно сделал. Здесь спрятать что-либо практически невозможно. И минуты не остаёмся без пристального внимания сержантов. Сейчас выделили время, чтобы все вновь прибывшие написали письма домой. Я пока письмо писать не стал. Нечего. Что можно написать, так это на этот вот листик. Приеду домой, вложу его и все последующие в дневник.

Часть стоит прямо в лесу. Где именно - военная тайна. Вдруг этот листок попадёт в руки вражеских агентов? Или к сержанту, а это ещё хуже. Приехали сегодня утром. Сводили всех в БПК. Некоторые думали, что это - большой противолодочный корабль. Оказалось - банно-прачечный комбинат. Выдали форму. Кому - какую. Старшина размер на глаз прикидывал. Привели в казарму. Все казармы в части деревянные и одноэтажные, барачного типа. На вид им лет сто. Не знаю, может это тоже тайна, ну да ладно. Всех усадили подшиваться, - пришивать белые подворотнички к вороту кителя. Когда закончили, пришёл сержант - дежурный по роте, проверять результаты нашего швейного мастерства. Построили нас. Я в первой шеренге. Вдруг похвалят за то, что я хорошо подшился. Сержант идёт мимо строя, возле меня останавливается. Смотрит почему-то не на воротник, а куда-то вниз, на уровне пояса. Потом берёт меня за ремень и резко дергает на себя, одновременно уклоняясь в сторону. Я открываю лбом дверь и вылетаю наружу.

- Боец! - несётся вслед. - Длина твоего ремня должна соответствовать длине окружности твоей головы.

Тут же на помощь подбежали двое старослужащих и привели мой ремень в надлежащее состояние. Затем любезно помогли мне его застегнуть, потому что самостоятельно это сделать невозможно. Так начинается моя служба.

 

3 июня 1989 года

Денис

 

Весь день провёл с Настей. Ходили в городской парк культуры и отдыха. Катались на каруселях, посетили тир, комнату кривых зеркал. Вечером пошли в старый парк, где сидели на лавочке и целовались. У меня даже голова закружилась.

Когда провожал Настю, вдруг вспомнил, что до сих пор не позвонил Юльке. Она то, конечно, никуда не денется, но, с другой стороны, наверное, пора заканчивать её воспитывать.

Вообще, к Насте я отношусь как-то проще. С Васнецовой всё гораздо сложнее. Такое впечатление, будто я комплексую перед ней.

Да! Решено! Завтра звоню Юльке.

 

1 ноября 1989 года

Дмитрий

 

Уже полгода тяну солдатскую лямку. Один день похож на другой, никакого разнообразия. Домой пишу редко, потому как нечего.

Теперь главная новость. Сегодня получил от Клюшникова приглашение на свадьбу. Решили таки они с Васнецовой зарегистрировать свои отношения. "Мы с Юлькой понимаем, - пишет Вовка, - что тебя никто не отпустит. Тем не менее, высылаем приглашение. Вдруг случиться какая-либо оказия".

Оказии, конечно, никакой не случиться, но всё равно приятно, не забыли, стало быть, бывшего одноклассника. Сразу вспомнилась школа, это глупое соперничество с Клюшниковым из-за Юльки. Вот дураки были.

Не знаю, о чём только Денис думает? И вот что интересно, сам то я воспринимаю происходящее вокруг меня по своему, и поступки Дениса мне абсолютно не понятны. Но как только я, так сказать, перерождаюсь, как начинаю рассуждать совсем по другому, и теперь мне уже становится непонятным поведение меня нынешнего.

 

1 ноября 1989 года

Денис

 

Пишу пастой чёрного цвета. Потому что сегодня один из чёрных дней в моей жизни.

Утром зашёл Клюшников. Начал издалека, о том, о сём. Сказал, что закончил учёбу и получил направление на пассажирский теплоход. Потом начал рассказывать о своих однокурсниках, где на практике были, кого куда распределили. Какие-то анекдоты из морской жизни. И вдруг, без всякого перехода, говорит: "Мы тут с Юлей собрались отношения зарегистрировать, раз мне уже в море уходить. Свадьбу решили не устраивать, хлопотно это, и времени уже нет. Подумали, что лучше будет позвать самых таких, ну, ты понимаешь…Тебя, естественно, самого первого".

Представляю, как я выглядел в этот момент. Чистым болваном. Ещё и умудрился ляпнуть, что мол Васнецова меня любит, и жениться на ней должен я, потому как… Тут я спохватился. Действительно, доказывать Вовке, что несправедливо то, что он обскакал меня и в том мире и в этом? Ведь мир принадлежит отличникам. И если троечник Димка сразу же смирился со своим поражением, то самолюбие отличника Дениса просто взбунтовалось.

Сейчас, когда я немного успокоился, мне стыдно за своё поведение. Ошарашенный услышанным, я говорил всякую ерунду, взывал к Вовкиному голосу разума, напоминал ему о школьных годах, и договорился до того, что якобы сегодня я сам собирался делать предложение Юльке, а коварный Клюшников меня опередил. Вовка защищался, мотивируя своё право на руку Васнецовой тем, что он встречался с Юлькой всё лето и про меня речи никакой не было. Действительно, за это время, я так и не нашёл времени и решительности позвонить своей бывшей подружке. "И вообще, - сказал Вовка, - Юлька могла бы и отказать мне, если бы связывала с тобой какие-либо планы на будущее".

Возразить нечего.

 

2 ноября 1989 года

Дмитрий

 

Денис - лох.

 

2 ноября 1989 года

Денис

Согласен.

 

4 мая 1991 года

Дмитрий

 

ДМБ - 91. Весна. Вот и закончилась служба. В части - "Прощание славянки", на вокзале - плацкартный вагон, ту-ту, поехали. Пишу опять на тетрадном листике. Их несколько. Не густо, конечно, за два года, но и писать то особо было нечего. Будущее кажется радужным, хотя чего там, на гражданке, хорошего. Мать в письмах сообщала, что перестройка идет полным ходом, отец уже полгода сидит без работы. Мать вроде пока трудится, но зарплату задерживают на два - три месяца. Ладно, приедем - посмотрим.

 

4 мая 1991 года

Денис

 

По выходным подрабатываю. Продаю газеты и лотерейные билеты. Покупают не слишком хорошо, народу сейчас не до прессы, но на кино и мороженное хватает. Настя злится и на улице ни за что не хочет ко мне подходить. Даже когда мы с ней просто прогуливаемся по городу, и стоит кому-либо взглянуть в нашу сторону, сразу говорит:

- Вон, уставился. Наверное, тебя узнал.

- Может быть, - отвечаю. Хочет подойти, поблагодарить за то, что я продал ему выигрышный билет, да тебя опасается.

- Наверное! Просто ты подсунул ему газету за прошлую неделю, вот он и хочет подойти, да дать тебе хорошенько по физиономии. Моё присутствие только его и сдерживает.

 

27 мая 1991 года

Дмитрий

 

Пришёл на завод.

- Всё, - говорю. Отслужил. Готов продолжать свою трудовую деятельность на родном предприятии.

В отделе кадров к моему появлению отнеслись без энтузиазма. Заказов мало. Завод работает в полсилы, и так далее. Зато в цехе мужики обрадовались. Дядя Вася сразу же предложил это дело отметить. Что ж, дело святое.

 

27 мая 1992 года

Денис

 

Сегодня - выдача дипломов. Даже не верится, что пять лет прошло. Направлений на работу уже не выдают, каждый крутится, как может. Отдохну с недельку, да начну хождение по редакциям. Может где пристроюсь.

Настя вообще по специальности работать не хочет. У ней тётка в какой-то фирме, обещала племянницу пристроить.

 

3 апреля 1992 года

Дмитрий

 

Распустили в отпуска без содержания. Перед этим собрание устроили. Директор говорил что-то об акционировании, о том, что рабочие сами будут управлять заводом, но пока, в связи с временными трудностями, работу необходимо приостановить. Ненадолго.

Однако поговаривают, что это ненадолго растянется на неопределённое время. Не хочется в это верить.

Познакомился с девчонкой. На швейке работает. Зовут Клава. Удивительно, - в наше время и такое имя.

 

 

 

3

 

5 февраля 2002 года

Дмитрий Николаевич

 

 

Сто лет за дневник не брался. Да и писать особенно нечего. Работаю сантехником в ЖЭКе, живу в общежитии. Клавка давно превратилась в мегеру, из-за каждой ерунды готова растерзать. Вот и сегодня. Подумаешь, вчера с ребятами выпил. И позавчера тоже. Ну и до этого неделю каждый день. И что с того, что часто выпиваю. На свои же. Из дома не тяну. Заработок - стабильный, можно сказать ежедневный.

Растолстела Клавка. Торгует беляшами на рынке. Отношения мы не регистрировали, так, живём да живём. Комната в общежитии её, так что ссориться мне с ней не выгодно. С ней вообще никому ругаться не выгодно. Как откроет глотку, да выдохнет в лицо оппоненту облако табачного дыма, отшвырнёт беломорину в сторону, да гаркнет на всё общежитие. Местные женщины Клавке завидуют, мол - вот это баба! - мужики меня жалеют, - вот не повезло в жизни. А мне всё равно.

Завтра нужно будет к матери сходить. Всё-таки год, как отец умер.

 

 

5 февраля 2002 года

Денис Николаевич

 

Насти третий день нет дома. В командировке. Что за командировки в фирме по продаже недвижимости? Хозяин фирмы как куда едет, так обязательно Настю с собой берёт. Как ценного сотрудника.

Зато и зарплата соответствующая. Не то, что у меня. Газетёнки в городе всё больше мелкие, оживающие только перед какими-нибудь выборами.

Квартиру тоже купили благодаря Насте. Вариант она сама подыскала, денег, конечно, не хватило, так фирма ссуду ей беспроцентную дала. Ссуду мы уже вроде отдали. Точно не знаю, Настя сама занимается этим делом.

Надо родителям позвонить. Узнать, как у отца со здоровьем. Это в Димкином мире скорая опоздала на десять минут, когда у отца случился сердечный приступ. А в моём я вызвал врачей заранее. Мать, конечно, удивилась, когда позвонила в скорую, а ей сказали, что машина уже выехала. Зато всё обошлось благополучно. В больнице полежать пришлось, но лучше, я думаю, лежать в больнице, чем в морге.

 

17 мая 2002 года

Дмитрий Николаевич

 

Акимова встретил. Выхожу из магазина, слышу:

- Ракитин!

Оборачиваюсь, Акимов стоит. Радостный. Взяли по пиву, отошли в сторонку, к столикам возле магазина. Давай одноклассников вспоминать. Потом за жизнь. Оказывается, Борька в школе работает, труд преподаёт. Вот не ожидал. Взяли ещё по кружке. Вдруг Акимов, смотря в сторону, говорит.

- О! Географичка из нашей школы идёт.

Поворачиваюсь, и чуть пивом не захлебнулся. Настя моя, ну, в смысле, не моя, а Дениса. Переходит дорогу по пешеходному переходу.

- Ничего такая, - цедит Акимов.

- Замужем? - интересуюсь, словно невзначай.

- Замужем, - отвечает.

- А муж кто?

- Лох.

- Почему лох?

- Потому что она уже второй год с нашим директором крутит, а муж об этом до сих пор не знает. Ба! Да вот и сам директор.

Вновь оглядываюсь. На другой стороне дороги стоит хозяин Настиной фирмы, той, по недвижимости.

 

17 мая 2002 года

Денис Николаевич

 

Настя опять в командировку собирается. Хотел возмутиться, да передумал. Только спросил:

- Настя, а ваш босс женат?

- Недавно развёлся, - говорит, - а что?

- Да так, ничего.

 

26 октября 2002 года

Дмитрий Николаевич

 

Опять Акимова встретил. Зашли в пивнушку поговорить. Бутылочку взяли, ну, и пива, конечно. Говорю:

- Много не будем. Мне ещё вечером в ресторан идти. Наш начальник ЖЭКа пригласил. На повышение уходит.

- Конечно не будем, - соглашается Акимов.

Беседуем. Как бы невзначай спрашиваю:

- Как там ваша географичка?

- Понравилась? - хохочет Борька. - Поздно, брат. Развелась с мужем. С директором живёт.

Вот так вот.

Скоро пора идти в ресторан. Тут недалеко. Ресторанчик небольшой, тихий. "Итоги приватизации" - называется.

 

26 октября 2002 года

Денис Николаевич

 

Нелепость всегда неожиданна. Одно дело, когда ждешь наступления события, о котором извещен заранее и содержание которого известно до мелочей, вопрос может быть лишь во времени - завтра наступит то, что ожидаешь или послезавтра. А может через неделю, месяц. Другое дело - когда внезапно происходит то, чего не то что не ожидал, а часто даже и не предполагал возможности наступления этого самого события. И оно до того оказывается ненужным, неожиданным и бессмысленным, что возникает необходимость применить слово "нелепость". "Какой нелепый случай" - вворачивает во время разговора кто-то из собеседников. "Надо же, как нелепо получилось" - говорит одна соседка другой. "Нелепая смерть" - вздыхают родственники и друзья ушедшего в расцвете лет. И в первом, и во втором, и в третьем случаях речь идет, в первую очередь, о полной неожиданности для окружающих тех происшествий, которые они обсуждают.

Еще утром, 24 октября, ничто не влияло на мою безмятежную уверенность в том, что и 25 и 26 и в последующие числа октября, а потом ноября, декабря все будет так, как должно быть в фильме с хорошим концом. Поэтому вечером того же дня, когда я, будучи Димкой, возвращался домой из ресторанчика "Итоги приватизации", где неплохо провел несколько часов своего свободного времени, внезапное появление на абсолютно пустой дороге грузовичка "Газель" оказалось именно тем нелепейшим случаем, о котором затем говорят и знакомые, и соседи, и родственники с друзьями. Не знаю, был ли пьян водитель, что касается меня, то, по-моему, я был трезв. Почти. Я не слышал визга тормозов, наверное тормозить никто и не пытался. Ослепленный светом фар, я беспомощно замер в нескольких метрах от тротуара, надеясь на профессионализм водителя, и отброшенный грузовиком на этот самый тротуар, так и не успел пожалеть о своей трагической ошибке.

Сегодня я нахожусь в тревожном ожидании. Только что написал: "По-видимому, земной путь Дмитрия Николаевича Ракитина окончился. О том, что ожидает меня ничего неизвестно. Останусь ли я теперь один, как все обычные люди, или связь между нами такова, что сегодняшний день станет последним и для Дениса Николаевича. Ответа пока нет, но очень скоро я его узнаю".

Звонила Настя из очередной командировки. Сказала, что всё между нами кончено. Владелец фирмы сделал ей предложение, а с женой ведь он развёлся раньше. Квартиру оставляет мне, заберёт только свои вещи.

Что-то сердце защемило. Где-то в аптечке валидол был. Пойду, гляну…