В этом городе больше не было ничего хорошего. Попытка местных властей освободить область от непомерных налогов энергетиков привели к обесточиванию всей области. Местная гидроэлектростанция поставляла свет только в богатые районы, множество людей оставалось без электричества. Промышленность сразу вымерла, транспорт остановился. Государство не принимало никаких мер по урегулированию. Многим это напомнило оккупацию, как в давно закончившейся войне.

В том безумном мире только немногие могли не обращать внимания на события там происходящие. Я знал их, но они не знали меня, они были лишь частью моей работы. Они жили в том городе, где не было света, воды, тепла. Но им было все равно, они были друг у друга, и этого им вполне хватало.

Но всему приходил конец, исчерпав границы своих déjà vu, они решили, что скоро наступит предел, стремящийся к нулю, и ушли из этого города, именно это и послужило причиной моего рассказа. Путь на юг, по железной дороге.

Именно как я и сказал – на юг по железной дороге, где в бесконечности пересекаются ржавые рельсы, (поезда не ходили уже много лет), и на их пересечении начинает сверкать непонятная искра, манящая идти дальше, даже не зная, сколько еще предстоит пройти. Они любили друг друга, иначе бы меня и не было там, это и была моя работа.

Вы спросите, как их звали? Я этого не знаю, по имени они друг друга не называли. Спросить я у них не мог, да и не надо было. Когда они ступили на раскаленное полотно дороги, было около пяти часов вечера, белёсая духота оплетала Город, никого не было видно.

Я знал, что в левом внутреннем кармане пиджака у Него фляжка с водкой, а в правом боковом кармане горсть мятых ирисок, что у Него очки на минус два. Я знал, что Ее вес пятьдесят четыре килограмма, знал, что у нее на правой лодыжке шрам, оставшейся после давнего падения, я знал, что она боится пауков, любых, даже самых безобидных. Я знал о них все, кроме их имен, так легче работать, я просто не хотел знать, как их зовут, поэтому и не знал.

Через густые заросли изредка виднелись серые здания, из пустых глазниц которых торчали ржавые трубы. Во многих окон не было стекол и виднелись только голые стены – те кто остался в живых сжигали длинными зимами все, что только могло гореть, иногда своих бывших соседей. Следом за ними я шел по шпалам, дуло моей винтовки почти касалось правого рельса. Вскоре городские постройки отступили, и вокруг появился лес, со следами деятельности человека, но настоящий, зеленый. Правее и ниже полотна железной дороги тянулось изрытое временем шоссе, машин не было видно уже давно. Лишь изредка может проехать военный патруль, но они никогда не смотрят вверх. Они не могут их заметить. Этот лес уцелел только потому, что находился за блок постом, блокировавшим город. Им удалось уйти из города, но как далеко они смогут уйти?

День продолжался и близился к завершению, Ее ноги устали от непривычного ступням щебня. Он посадил Ее к себе на плечи, и они продолжили движение на Юг, каким бы далеким он не казался. Прошло еще пара часов, солнце почти скатилось с небосвода, я продолжал двигаться за ними. Его мерные шаги нарушали тишину природы, я двигался совершенно бесшумно. При желании я бы мог взлететь и парить над землей, можете назвать меня старомодным, но я предпочитал ходить, это совершенно не отнимало у меня сил, может потому, что для того мира я просто не существовал, а скользил где то на грани между пространствами. Там где мы шли, не было определенного времяисчисления, были только Его шаги – тяжелый ботинок по щебню. Иногда этот ритм замедлялся, тогда он доставал из внутреннего кармана фляжку, доставал из правого кармана пару ирисок, делал глоток, передавал фляжку выше, разворачивал ириску, не торопясь, отправлял в рот. Передавал наверх конфету, принимал фляжку, закручивал пробку и шел дальше, возвращаясь к прежнему ритму. Время уходило, вместе с ними все дальше, когда солнце стало касаться кромки леса с левой стороны, справа открылся простор и водная рябь – море. Оно появилось здесь потому, что так захотели люди много лет назад. Кусочек вольной души, загнанной в бесконечную лесостепь.

В тот момент когда солнце упало за зеленую стену леса Он сошел с насыпи и ступил на полосу песка, ведущею к воде. Остановившись, он присел, и Она встала на песок, рядом с Ним. Миллионы песчинок приятно касались Ее ступней, песок был еще теплый, он позволял мышцам расслабиться в отличии от десятков километров грубого, пышущего жаром щебня. Они двинулись к воде, я остался на полотне дороги и стал ждать. Слегка покачиваясь на уставших ногах они подошли к самой кромке воды и остановились, не так далеко на юго-востоке виднелся полуостров, на нем черными фигурами выделялись старые деревья – Сосны На Морском Берегу, они стояли здесь уже много лет и были немыми свидетелями всего происходящего на этом берегу. Он внимательно посмотрел на тот полуостров и слегка улыбнувшись допил содержимое фляжки и положил ее обратно в карман.

-Мы уже пришли? – Спросила Она.

-Да, - ответил Он и взял Ее за руку.

В этот момент на востоке появилось ярко-алое зарево, как напоминание, что за закатом всегда следует восход. И чем темнее ночь, тем светлей рассвет. На фоне алого зарева стали видны только их очертания, темные, как и деревья на юго-востоке.

Все это я видел в прицел своей винтовки, с расстояния в пару сотен метров. Они нашли верный путь, выход именно здесь.

Я нажал на спусковой крючок.

Два раза.

Я никогда не промахиваюсь.

Я снайпер.

Сосны На Морском Берегу.

 

Я подошел к ним, они уже были там, куда так давно стремились. Моя работа была выполнена. Снова. И у всего произошедшего остались только одни свидетели, как это случается уже тысячи лет – Сосны На Морском Берегу.

Они были не первыми и не последними, по этой дороге я провел уже много людей, теперь мне пора возвращаться, пора искать других, я обязательно выведу отсюда всех, кто этого захочет. И если ты из их числа, то ищи Сосны На Морском Берегу и я обязательно вытащу тебя оттуда, где ты сейчас находишься.

 

Человек с винтовкой в руках шел по береговой линии обратно на север, он стал растворятся в воздухе и вскоре совсем исчез. Тела на песке становились неприметными, серыми и сливались с вечерним сумраком, гильзы на шпалах тоже стали неприметными и затерялись среди тысяч камней. Утром уже никто ничего не заметит, остаются только одни свидетели на этой планете.

Как и тысячи лет назад.

Сосны На Морском Берегу.