Страх.

 

Он рядом, ты знаешь,

Но верить боишься,

Ведь если посмотришь,

То глаз в миг лишишься.

И тихий шепот

Напугает до смерти,

По лестнице топот,

Хотите – не верьте.

Слегка дунет в щели,

И прядь поседеет.

Отец нас отпел?

А то не успеет.

Два шага и крах,

А может то зверь?

Его зовут – СТРАХ,

Не хочешь – не верь…

 

 

 

Интересно, есть ли человек, который никогда не испытывал страха? Сомневаюсь. Хотя кто знает? Я испытывала Страх. И это не страх перед смертью, перед водой, огнем, закрытым пространством. Это Страх попасть в вечный кошмар.

Что за эмоции вы испытываете, когда боитесь? Волнение, напряжение, сердце колотиться все чаще, готовясь выпрыгнуть из груди. Все чувствуют одно и тоже. Но настоящий Страх – это не эмоции и чувства, это предвидение мук и ужасов, которые будут преследовать вас всю вашу жизнь и, скорее всего, дальше. Описать это состояние так же невозможно, как рассказать о том, что чувствуешь при дуновении ветра, при падении солнечного луча на щеку. И когда вы почувствуете Страх, вы узнаете его сразу, и неподдельный ужас оставит отпечаток не на вашем лице, а в душе и на сердце. Такое не забывают, о таком стараются молчать, потому, как объяснить кому бы то ни было это нельзя.

Впервые я узнала Страх 12 апреля 2003 года поздним вечером. Я была в лесу, была Одна. Быть действительно Одной – не значит быть в одиночестве. Быть Одной – это знать, именно знать, а не чувствовать, что вокруг ровным счетом никого нет и никогда уже не будет. Что-то отчеркнуло меня от остального мира, и я уже не являлась его частью. И я уже никогда не буду его частью. Я не знаю, что мне делать. Я хочу попросить у кого-нибудь совета, но ведь я Одна! Вот это Страх. Вот он. Он распростер свои холодные руки мне навстречу и жаждет заключить меня в свои объятия. Сначала я представляла себе его не таким, каким он был на самом деле. Я думала, что он как большое облако, которое обволакивает и топит в себе. Своего рода, серый туман. Но, конечно, я ошибалась. Страх – это голос в моей голове. Этот голос - не плод больного воображения, и он не продукт моего мироощущения. Это голос извне. Он не мой. Он Страха.

Обычные звуки ночного леса. Уханье совы, стрекотание сверчков, едва слышный шелест травы на ветру – вот то, что слышит человек, которым не овладевает Страх. И я поначалу слышала лишь это. Много позже, когда звуки леса настолько приелись, что я перестала их замечать, я услышала ЕГО. Чуть заметное урчание и храп из кустов, и первые волны ужаса накатывают на сердце. «Показалось. Конечно, померещилось», - думаю я, пытаясь успокоить не вовремя разбушевавшееся воображение, которое подхлестывали впечатления от бесконечных фильмов ужасов по кабельному ТВ. Это те фильмы, в которых невинная девушка, заблудившаяся в таинственном лесу, становится жертвой ненасытного чудовища. Перед неизменным финалом с кровью и воплями всегда следует агония человека, попавшего в безвыходную западню. Я смотрела такие фильмы и смеялась. Мне казалось неизмеримо глупым то, как человек ведет себя в западне, в безвыходной ловушке. Какая смешная агония! Так вот именно такая агония вот-вот должна была нахлынуть на мое сознание, и она совершенно не казалась мне смешной. Но паника вдруг отступила, и я немного успокоилась, сумев убедить себя в глупости подобных фильмов. В невозможности всякого рода монстров и чудовищ я была уверена на все сто. И я была права. Ведь Страх не чудовище, во всяком случае, в физическом смысле этого определения. Позже я начала воспринимать его как монстра, поселившегося в моем мозгу. Ну а сейчас все снова вроде бы в норме, и становится немного смешно от собственной глупости и суеверий.

Нет ничего прекраснее леса ночью. Свежесть едва ли не обжигает кожу. От полуденного зноя остались неприятные, смутные и утомительные воспоминания. И это хорошо. Дома все спят, и только сегодня я смогла осуществить давно задуманную идею: пойти в лес в ночное время. Для чего я это сделала, даже начинающему психологу ясно. Я решила доказать, что я ничего не боюсь. Мало кто осмелится пойти в лес в такое время суток. Я доказала себе, что я не такая как все и этого достаточно. Можно возвращаться, пока родители не проснулись и не обнаружили исчезновение дочери. От чего же я не хочу никуда возвращаться? Неужели ощущение того, что я Одна, настолько въелось в мозг, что я не сомневаюсь в этом? Если я вернусь домой, оно не пропадет, оно лишь станет очевиднее. Поэтому и смысла возвращаться нет. К тому же такое потрясающее и новое чувство, как абсолютная свобода, укоренилось в моей памяти. Шагая по чаще, я знаю, что я одна и ничего не боюсь и ничто мне не угрожает. Никто впредь не сможет со мной ничего сделать. Деревья не могут лицемерить, а ночь – лгать, хотя в белом свечении полной луны предметы могут казаться не такими, как при солнечном свете. Но кто знает, может быть именно такие очертания и являются подлинными. Скорее всего именно так. «Да ты ночное создание!» - ухмыльнулась я про себя, но были ли это мои мысли, я уже не уверена. Приблизительно с того момента я поняла, что не отличаю, кто произносит слова в моей голове: мой разум или мой Страх.

Наверное, было около часа ночи, когда я услышала его отчетливый, тихий, глубокий голос. Он был приятным, и он издевался надо мной. Он хотел, чтобы я добыла крови, иначе меня ждал Ужас. Он говорил, что я Одна, и что он сможет сделать со мной все, что захочет. Я не поверила. Я ответила, что он – плод моей фантазии. Страх долго смеялся в моей голове. Я механически шагала вперед по лесной чаще, хотя одному Богу известно, как я хотела вернуться. Не нужна мне была эта свобода от людей, которая постепенно стала перерастать в зависимость от Страха. Но он замолчал. Какое это блаженство – знать, что твоя голова действительно ТВОЯ и ничья больше. Я повернула назад. Ни о чем не думая, я почти бежала к дому. И почти достигла его, когда вдруг мир завертелся вокруг меня, и я упала. Было больно, очень. Ссадина от падения или ушиб ТАК болеть не могут. Я открыла глаза. Голова закружилась. Я находилась в подвешенном состоянии. Что-то крепко стянуло мои ноги, и я висела головой вниз. «Так ты действительно решила, что я – фантазия?» - раздался смешок в голове. Нет, черт побери, я уже так не думала. Ржавый железный штык, торчавший из моего живота, оглушающая боль, льющаяся из раны кровь и связанные ноги – все это было слишком реально. Мне пришла замечательная и новая мысль: «Я сейчас умру». Она была очень заманчивой, такой боли человек выдержать не в силах. Самое тяжелое ранение – это ранение в живот. Долгая смерть, мучительная смерть, избавительная и долгожданная смерть. Снова смех. И я понимаю, что умереть он мне не даст. Страх, как я уже говорила – это предчувствие вечных мук. И вот эти муки со мной сейчас и происходили, поэтому страшно уже не было. Эмоции, чувства и переживания остались где-то далеко-далеко, в моей комнате, в университете, среди моих друзей и врагов. Я могла дышать. Прерывисто и тяжело, из горла вырывался хрип, и кровь пошла изо рта. Страх дал мне понять, чего он хочет. Я согласилась. Сейчас я сама удивляюсь, почему я не сделала этого раньше. Сама себя обрекла на такие мучения. Разве не глупо? Он сказал, куда мне идти. И я пошла. Долго. Час или два. Не знаю, вернее не помню. Все было как в тумане. Тупая боль беспокоила проткнутый живот, хотя штык уже исчез. Примерно в 4 часа я достигла места. Кладбище. Найдя нужную могилу, я принялась рыть землю руками. Я откопала гроб, нечеловеческим усилием я открыла крышку. Меня долго тошнило в кустах, а то, что когда-то было человеком, смотрело на меня пустыми, равнодушными глазницами. Когда мои корчи прекратились, я набралась смелости взглянуть на труп. Я не знала, что мне с ним делать. Начало светать, и мне стало жутко от солнечного света. Он назвал меня ночным созданием? Теперь да. Дверь заброшенного склепа очень легко открылась. Затхлый, отвратительный запах. Пришлось закрыть дверь, чтобы глаза не вылезли из орбит из-за яркого света. Оказывается, я устала. Спасительный сон пришел сразу.

 

 

 

 

 

 

Меня разбудил он. Я сначала не поняла, где я нахожусь, но потом все вспомнила, когда заныл живот. Он сказал, что я могу выходить на улицу и продолжить свое дело. Было немного заполночь, и я вышла, не боясь света.

Тому, кто не боится солнца, никогда не понять того, кто вынужден жить только ночью. Я снова хочу видеть и чувствовать свет солнца, а не луны, чей свет я уже прокляла. Чувство сродни тому, когда понимаешь, что лишился очень важной составляющей жизни.

Страх приказал отнести труп в глубь леса. Я даже не содрогнулась, когда дотронулась до разложившегося тела. Я и запах не чувствовала, хотя знала, что от него смердит. Я бросила труп на землю и заплакала. Но не от кошмара, пережитого мною за такой короткий срок, а от осознания того, что теперь я действительно не такая, как все. «Ты добилась того, чего хотела,» - повторял вновь и вновь голос в голове. Я закричала, животный вопль вырвался из груди. Он засмеялся.

Неожиданно я услышала мерзкий хруст за спиной. Кто-то чавкал и хрустел, причем, скорее всего, полусгнившими костями трупа, что я тащила на себе. Я даже не повернулась. Это ел Страх. Он ел плоть, а пил мои страдания. Я тихо всхлипывала, стараясь не слышать звуков, доносившихся из-за спины.

Когда все закончилась, я почувствовала, что вновь он ушел. Мне и в голову не пришло куда-то бежать, он все равно догонит. Я навсегда его.

Сейчас уже прошло слишком много времени, чтобы я смогла себе позволить скучать по родным и по свету. Это непозволительная роскошь, да и зачем вспоминать то, что ушло и не вернется. Я бреду по лесу. Он снова, как и сотни раз до этого, решил устроить мне Кошмар. Сейчас чья-то невидимая рука отпиливает мне пальцы. Один за другим они падают на траву, я теряю кровь. Он упивается этим процессом, а вернее тем, что я чувствую. Я – его пища. И от сознания того, что он не может без меня существовать, мне не делается легче. Он придумывает все новые и новые пытки. Я жду, когда он закончит эту Муку и придумает для меня следующую. И теперь я знаю: ожидание ужаса – и есть Страх…