Напои меня дурманом, уведи в дремучий лес. Куда я бы, даже с пьяну, ни за что бы, не полез. Оппои меня дурманом, Заведи в лесную глуш, Где болотные туманы, где ловцы заблудших душ. Где кикиморы и Леший песни гнусные поют, И ни всадник и, ни пеший, сквозь чащобу не идут. Попаду в чащу глухую, где нечистые живут, Где Кащей с Бабой Ягою, в карты режуться и пьют. А болотные русалки, с Водяным, своим отцом, Поиграют со мной в салки, засосут на дно потом. Безобразные вампиры наровят всё укусить, Дихлофосу бы попили, поумерили бы прыть. Змей Горыныч баньку топит, дуют все три головы, И как только жар накопит, черти катятся с трубы. Загребли меня в охапку, к печке в баню волокут, Кто-то свиснул мою шапку, не успел даже моргнуть. «Эй вы , черти, отпустите! Разозлюся я сейчас! Вы на крестик, хоть, взгляните, убирайтесь с моих глаз!» Всё в лесу галдит и пляшет, нечисть воет на Луну. И скелет косою машет, будто косит он траву. Не боюсь я нечисть эту, ведь со мною рядом ты. Поорут лишь до рассвета, утром спрячуться в кусты. В лес дремучий, тёмный, страшный, за собой меня веди, Ты же ведьма, не боюсь я, за твоей спиной идти. Очарован, околдован, одурманен я тобой, За тобою лезу в омут я, как будто бы больной. Может, правда, заболел я, вижу глюки лишь одни, Ведьму, Лешего, Кащея, да болотные огни. Стало тихо вдруг чего-то, не примите всё в серьёз. Это просто у кого-то, вдруг закончился наркоз! |