Странный город

Из забывших меня можно составить город

И. Бродский

 

В этот город приходишь где-то около сорока.

Раньше свежие сплетни несла на хвосте сорока,

А сейчас ни открытки, ни рифмы, ни ветерка.

Что уж там наяву – и во сне, как на полюсе, одиноко.

 

В раннем детстве забавно жить в царстве кривых зеркал,

А потом приедается так, что хоть лезь на стену.

Время необратимо. Школяр, ты об этом знал!

Потеряв полжизни, вдруг ей понимаешь цену

 

И тогда есть выбор: зарыться в речной песок,

Как премудрый пескарь, боясь, что возьмут за жабры

Иль проверить, дура ли пуля и крепок ли твой висок,

Чтоб осколки, морщась, сметали облезлой шваброй.

 

Этот город ближе, чем локоть. Дальше, чем Владивосток.

Как иероглиф, заумен и проще пареной репы.

Ходишь в нем, как муха: что пол тебе, что потолок,

Зная наперед: все попытки сбежать нелепы.

 

В купорос окунусь, в ядовитую синеву.

Странно жить у моря и умирать от жажды.

Сесть бы в желтый трамвайчик – да к старым друзьям, в Москву!

Пронестись бы, как встарь, улыбаясь снежинке каждой.

 

 

Странный город. Город наставшего одиночества. Ведь чтобы забыть, прежде надо знать. А если тебя знал целый город, то это было весело и ярко - целый город друзей! Это был большой и веселый город, из которые забывшие уходили тихо. Только вот вчера звонил, сорока вести на хвосте приносила, а сегодня он уже там, по другую сторону...

И на этой другой стороне, если смотреть из дома того, кого забывают, и правда, одиноко, как на полюсе.

 

Вот такие мысли и ассоциации пробудили во мне эпиграф и первая строфа этого стихотворения. Первая строфа - еще печальное эхо слов Поэта.

А вот дальше, к опыту изгнанника Светлана Зайцева прибавляет свое горькое знание. Из детского королевства кривых зеркал, из иллюзий бессмертия есть два пути - судорожно беречь утекающую жизнь или тратить ее направо и налево.

А кривые зеркала - рядом. И ты вдруг оказываешься внутри странного города, как внутри заумного иероглифа, который проще пареной репы. И не выбраться, потому что ты не только тот, о ком забыли, но и тот, кто забыл. И чудится тебе голос человека, живущего в провинции у моря, и уже тебе вместе с ним странно умирать от жажды рядом с синим купоросом, и ты вместе с ним хочешь уехать к старым друзьям, которые вовсе тебя не забыли...

 

А позади остается странный город, в котором каждый из нас проживает тысячи жизней вместе с забывшими нас и забытыми нами...

 

Эти стихи открыты, словно двери в другое измерение. Что это? Постмодернизм? Робкая попытка построения многомерного поэтического мира? Если да, то она, на мой взгляд, удалась...