Звонок в двери заставил всколыхнуться чему-то в душе. Гадая, кто это может быть, он пошел открывать.

- Здравствуйте, Алексей Андреевич, - на него смотрела молоденькая девушка, приветливо улыбаясь и широко раскрыв большие серые глаза.

“Какая она красивая, - пронеслась мысль, и тут же невесело усмехнулся внутренний голос, - Да, когда тебе за восемьдесят, все моложе сорока кажутся красивыми. Эх, скинуть бы мне полста…”.

- Здравствуйте, чем могу быть полезен, - стараясь скрыть старческое дребезжание голоса, приосанившись, сказал он.

- Можно я войду, а то как-то неудобно разговаривать в подъезде. Мне вам дотацию вручить надо.

- Входите, - “Какая к черту дотация”, - пронеслось в голове, но все же впустил ее.

- Понимаете, я новый почтальон, - щебетала та в маленькой прихожей, - Человек новый, никого не знаю и меня никто не знает, - стыдливо краснея, рассказывала она, - Вчера только на работу вышла. Теперь я буду пенсию вам приносить.

- Раз так, то давайте познакомимся, - что-то в ней было. Кого-то напоминала, из тех далеких лет. Молодость…

- Лидия, - она извлекла из сумочки ведомость и толстую пачку, завернутую в газету.

- Лида. Красивое имя. А скажите, пожалуйста, что за дотация. Я первый раз слышу…

- Указ президента. Вот распишитесь. Восемьсот семьдесят рубелей.

- Сейчас, подождите, я очки надену, - деньги выглядели странно. Таких купюр он еще не видел. Она же невозмутимо смотрела, как он расписывается. С недоверием вгляделся в ведомость, но и там четко было прописано – “рубеля”, - А почему “рубеля”?

- А вы разве не знаете, - изумилась она, - Денежная реформа же. Вы вот уже третий сегодня, кто ничего не знает. Неудивительно, для всех она, как снег на голову. Вот здесь все написано про нее.

Протянула она листок, на котором крупным шрифтом бросалась в глаза короткая требовательная надпись “Указ”, цифры, снизу “Президент” и размашистая подпись.

- Третий день о ней все газеты и по телевизору трубят. Второй день на работе и сразу такое… Приходится многим по долгу объяснять в чем суть этой реформы и прочее. А еще кто плохо ходит, и обменивать деньги старого образца на нового. Поэтому вон, какая пачка толстая. Страшно, аж жуть… Сейчас такие времена… Вдруг наскочит кто, отнимет, потом всю жизнь не расплачусь, - жалобно поделилась девушка, - Наделают всяких реформ, сами на иномарках ездят, а у пенсионеров, тех кто воевал, даже телевизоров нету…

- Да…,- фраза в адрес правительства ему понравилась.

- И управы на них никакой, - словно прочитав его мысли, - Поставили сроки, а что если пенсионер, к примеру, не знает? Плевать им. Сгорели денежки. Это ведь не правильно, он может, всю жизнь копил, а тут раз и все… Так что, дорогой Алексей Андреевич, если есть какие сбережения спешите в сбербанк. Два дня осталось… Я вчера сама полдня простояла. А что делать?… Расписались? Ну, всего доброго, я пошла, - развернулась она.

- Подождите, подождите. А если у меня телевизор сгорел. Не знал, поэтому не успел, то, что тогда?

- А ничего, можете забыть. Вспомните сберкнижки, сколько тогда они у нас прикарманили. И ничего… До свидания.

- Постойте, но вы ведь тоже деньги меняете?…

- Да, но только тем, кто не в состоянии ходить.

- Девочка, миленькая, у меня же артрит. Я на войне был… Пока я прособираюсь… Может поменяете? - уже взмолился он.

- Даже не знаю. Сходили бы сами?

- Да, мне же уже восемьдесят четыре.

- Хорошо, так уж и быть. Несите ваши деньги…

Он суетливо бросился к серванту. Десять тысяч, на собственные похороны. Благополучно обменял. Расписался в еще одной ведомости. Провожал почтальоншу со словами:” Спасибо, доченька”, думая, как хорошо, что есть такие, как Лида…

Лида, перепрыгивая через ступеньки, весело улыбалась думая: “ Теперь “порошка” дня на четыре хватит. Хорошо, что есть такие, как этот Алексей Андреевич”…