Меня как-то спросили:

— А Вы можете не писать стихи?

 

И я ответил:

— Конечно, могу. И каждый это может. Другое дело, что кому-то это удаётся легко, а кому-то – с большим трудом. Но есть масса способов.

 

Например, можно смотреть телевизор. Вы садитесь в кресло, берёте в руки пульт и нажимаете кнопки. От цветного калейдоскопа на экране и какофонии звуков в динамиках желание рифмовать сразу пропадает. Правда, у других, наоборот, от всего этого в мозгу что-то завихряется и слова так и выскакивают наружу. Тогда можно пить водку. Выпил водки – и никаких стихов не надо. Правда, другие как раз в опьянении находят вдохновение и тут же сочиняют поэтические циклы, которые так и озаглавливают – "За вином". Тогда можно попробовать секс. Некоторые считают, что это лекарство – от всех болезней. Правда, другие так возбуждаются, что начинают строчить сонеты "К прекрасной даме". Можно попробовать заниматься детьми: с маленькими – играть, постарше – учить. Вы раздражаетесь и вам уже не до стихов. Правда, некоторые становятся от этого детскими поэтами. Ещё бывает полезно заняться хозяйственными делами: вымыть посуду, подмести пол, протереть пыль с полок, сбросить бумаги со стола и вынести помойное ведро. Хотя для других подобные приготовления оказываются прелюдией к творчеству: когда вокруг ни пылинки от внешнего мира, они приходят в возвышенное состояние и их уже не остановить. Одни перестают писать стихи, когда оказываются на природе, – видимо, от переизбытка кислорода. Другим, наоборот, стоит увидеть берёзку или речку, как они тут же пишут об этом стихотворение, – таким лучше жить в городе.

 

По этому поводу у меня есть вот такое стихотворение:

 

На берегу Оки

в камнях известняка

шумели родники

с холодною водою.

И чтоб наверняка

затронуть за живое:

старинной ивы ствол,

и мостик, и скамья.

И солнце шло за холм.

И сумерки тихи.

Уже скучаю я.

Уже пишу стихи.

 

В общем, здесь нужен индивидуальный подход. Поэтическая болезнь только по внешним симптомам у всех одинаковая, а причины могут быть самые разные: несбалансированное питание, вредные привычки, переутомление, стрессы, детские травмы. Кому-то в детстве дали конфетку за случайную поэтическую строчку, и он полюбил сладкое. Кого-то, наоборот, обругали за то же самое, и он хочет доказать. Стихи пишут от радости или от горя – как здоровые люди плачут или пьют вино. Сочиняют из ревности: "он может, а я чем хуже". В стремлении к общности: "мы, поэты". Или в стремлении к одиночеству: "я, единственный". Я знал одного поэта, который сочинял стихи из-за несварения желудка, – это его как-то отвлекало от неприятных ощущений.

 

Только познав истинную причину вашего личного вдохновения, вы сможете избавиться от стихотворчества. Прежде всего, нужно выяснить направление: вы поднимаетесь до поэзии или опускаетесь до неё? В первом случае вам нужно что-нибудь тяжёлое на ноги, какой-нибудь груз забот, дел, ответственности. Это вас остановит. Во втором случае, наоборот, вам требуется что-то окрыляющее: пойдите в сауну, заведите любовницу, отправьтесь в путешествие. Это вас поддержит. Во-вторых, определите сексуальный характер вашей музы: вы мучаетесь над строкой или испытываете радость и удовлетворение? Попробуйте кожаную плеть: либо пусть вас бьют, либо вы бейте. Многое зависит от ритма и размера поэтического недуга. Вопреки распространённому мнению, сочинителя длинных поэм вылечить проще. Старайтесь почаще его отвлекать, постоянно давайте ему разные мелкие поручения: сходить в магазин, постирать носки. Это выведет его из равновесия и после шести-семи неоконченных поэм он бросит это занятие. Гораздо тяжелее случай любителей хайку: на вид это вполне здоровые люди, приступы болезни неожиданны, непредсказуемы и скоротечны. Как я написал по другому поводу:

 

Как вода в пруду

безмятежна жизнь моя.

И вдруг – лягушка!

 

Писать стихи – не преступление. Общество, и особенно близкие поэтов, должны понять: поэзия – это болезнь. Тяжёлая, но излечимая. Не писать стихи может каждый. Нужно только поверить в себя, в свои силы и способности, не останавливаться на достигнутом и много трудиться. И тогда, может быть, вы тоже найдёте хороший способ не писать стихи. Главное – правильно определить природу вашего личного творческого вдохновения. Об этом у меня тоже есть стихотворение:

 

Ты знаешь, друг мой, вдохновение похоже на голод никотиновый заядлого курильщика,

на соловьиную тоску,

на муку долгую разлуки,

на детский страх – внезапный, беспричинный,

и на того, кто получил возможность

прощаться с миром накануне казни.

 

Еще оно похоже на державу,

что в утреннем туманном полусне

поводит чутко ушками антенн

и вздрагивает рыльцами орудий.

 

Еще похоже на отца,

которого я видел слишком мало,

чтоб счесть родным и близким человеком,

лишь голос крови – вроде предрассудка –

мне на губной гармошке напевает

какой-то старый и унылый марш.

 

А, впрочем, друг мой, ты прекрасно знаешь,

что вдохновенье – это одуванчик:

в траву бросают голенькое тельце,

а душу ветер поднимает в небо.

Но мудрецы считают прозорливо:

душа – лишь семя новой жизни,

и место ей не в небе, а в земле.

 

Засим прощаюсь, передай поклоны

твоей родне. Особо – дяде Ване:

мои стихи он слушал и молчал,

не проронив ни слова.

 

Post scriptum: Впрочем,

может быть, он спал.

 

Конечно, в наш просвещенный век для борьбы с поэтическим недугом нельзя ограничиться только методами традиционной медицины. Вы должны пойти к гадалкам, колдунам, астрологам, магистрам белой и черной магии, а также магии всех других цветов. По мнению многих авторитетных специалистов поэзия имеет неземное происхождение. В своей астральной сущности поэзия – это белый дракон.

 

В 5-м веке китаец Лю Се написал трактат "Вэнь синь дяо лун". Вэнь – значит узор, сотканье знаков, изящная словесность, письмена, литература, культура. Синь – значит сердце-сознание. Дяо лун – значит вырезание драконов или резной. Это переводят как "Резной дракон литературной мысли" или как "Дракон, изваянный в сердце письмен" или как "Дракон, изваянный сердцем письмен".

 

Дракон – символ творчества, творческой мощи, энергии и вдохновения.

 

 

Поэзия – это белое на белом

Белый звук тишины, рождающий музыку

Белый свет Луны, влюблённой в ночную Землю

Белый сон в ночи, который мы смотрим, закрыв глаза

Белки глаз, которыми смотрит на мир мудрец

Белое пятно на карте старинной с пометками на испанском языке

Белый снег бесконечной зимы

Белый ветер бесконечной весны

Белое небо бесконечного лета

Белая вода бесконечной осени

Когда умирают драконы мира

рождается белый дракон поэзии

Он летит и машет крыльями

И оживают мёртвые

И умирают живые

И приходят ещё не рождённые

И поют песни

 

Белое – это не то, что покрашено белой краской. Это прозрачное. Это невидимое. Это отсутствие цвета. Это видимое отсутствие цвета.

 

Драконьи вены гор, ветвей деревьев, морщин на лицах и судеб умерших. Такими же бывают строки стихов.

 

У дракона нет крыльев, потому что они ему не нужны. Для полёта дракона не нужен ветер. Он сам создаёт ветер. Он сам – ветер.

 

"Человек, человек, человек, человечность по всей странице, земля и деревья…" — так сказал Эзра Паунд о философе Мэн-цзы. Я, пожалуй, продолжу:

 

Человек, человек, человек,

человечность по всей странице, земля и деревья,

горы и воды, ветер и поток ручья,

отражение облака, капли дождя, прикосновение листьев травы.

И снова деревья, и тени деревьев.

Мокрая земля.

По тропе идёт человек.

По тропе идёт человек.

Строки кончаются рифмами.

Дождь, снег, град.

Читать знаки на спинах деревьев.

Лица в тумане.

Кто облако? Кто холм? Кто дорога?

Кто старик? Греет спину на весеннем солнышке.

Доклад императору. Отнесись с почтением.

И наказания применяются правильно.

С клёна падает лист. Шелохнулся камыш.

Возвращаются рыбаки.

В твоём сердце проснулся белый дракон.

Он взлетает.

 

 

В общем, как сказано в знаменитом чаньском гун-ань;

 

"Встретишь Будду — убей Будду, встретишь дракона — убей дракона".

 

3 октября 1999