Мне две тысячи зим. Да безумная горсточка вёсен, стайкой шумных синиц исклевавших в нелепый пунктир мою линию жизни… Но шелестом ласковых вёсел мнятся руки твои и спасают мой тонущий мир… Мне две тысячи зим. Я родился в последней попытке прикоснуться к тебе, не расплавив ладони о взгляд. Равнодушен палач и бездарно исполнены пытки. И невнятна вина, и сильней чем побои болят те места не для всех, что доселе не пахнут тобою… Мне две тысячи зим. И десяток несказанных слов. Самых важных. Безбожно творящих. Их с кожей и болью я сорву с языка. Отпущу, как старик-птицелов… Мне две тысячи зим… |