Всю свою жизнь Барри вместе с еще десятком таких же, как он, собак прожил в монастыре. Его дом прятался в узком высокогорном ущелье, на заснеженном перевале Большой Сен-Бернар. Перевал всегда был безлюдным местом, девять месяцев в году здесь длилась зима. Скованый льдами и продуваемый насквозь ветрами Сен-Бернар часто становился могилой для отправившихся в дорогу путников. Большую часть года пешеходные тропы были покрыты коркой льда, а редкие путешественники рисковали погибнуть при сходе лавины или стать пленниками снежных заносов. Внезапная метель, буря, коварные расщелины, скрытые под снегом, подстерегали их на каждом шагу. После бури монахи-августинцы шли в горы разыскивать пострадавших. Большая высота и глубокий снег затрудняли при поисках использование лошадей или мулов, а вот собаки чувствовали себя уверенно, свободно ориентируясь в горах.

Барри свою работу любил. При обходе вверенных ему территорий пес пользовался всегда одним и тем же маршрутом, где ему были знакомы каждая трещинка, каждый камешек. Спускаясь с хозяевами на итальянскую сторону перевала за маслом и вином, а на швейцарскую - за мясом и молоком, Барри так хорошо изучил дорогу, что не сбивался с нее даже в сильный туман или пургу. Мощь ледниковых массивов, завораживающие взгляд толщи прозрачного льда, заснеженные долины, стремительность альпийской реки, летящей вниз, тут и там срываясь шумными водопадами, чистейшие озера – все это было для Барри родным.

Следуя за монахами, Барри и его товарищи не только охраняли их в пути, но и помогали им в поисках. Со временем Барри научился самостоятельно находить людей. Обладая отличным чутьем, он отыскивал и откапывал людей под толстым слоем снега, разгребая его своими мощными лапами. Добравшись до потерявшего сознание человека, пес ложился рядом, чтобы отогреть его теплом своего тела, лизал лицо и согревал дыханием. Чтобы спасенный не погиб от голода и холода, к шее Барри монахи привязывали мешочек с едой и флягу с вином, а к спине - теплое одеяло. Если пострадавший все равно не приходил в себя, пес бежал в монастырь и звал на помощь людей.

Иногда Барри работал в паре с Люси. Она была еще молодой и поначалу лишь набиралась опыта, следуя всюду за Барри и учась распознавать человеческий запах под снегом. Чутье у Люси оказалось отменным, и вскоре она работала уже на равне с Барри. Если собаки находили в снегу человека, Люси ложилась рядом, а Барри спешил за подмогой.

Эта была очень трудная, утомительная работа, требующая от собаки недюжей силы и отменного здоровья. Нередко после возвращения с поисков шкура Барри была покрыта сплошной коркой льда, лапы кровоточили, и пес падал без сил.

Так верой и правдой прослужив людям двенадцать лет, Барри спас от верной гибели сорок человеческих жизней.

Эта зима даже для Сен-Бернара выдалась необычайно суровой. Стихия бушевала не переставая несколько суток. Когда буря улеглась, Барри отправился на поиски. В этот раз он шел один: Люси недавно ощенилась. День был ясный, морозный. Снежное покрывало сгладило, выровняло все вокруг и сияло сухими, алмазными искрами. Солнце зажигало снеговую гладь белым блеском, и от этой белизны Барри жмурился, то и дело останавливаясь в поисках занесенной тропы.

Вдруг он замер и начал беспокойно принюхиваться. Да, сомнений не было: из глубокой расщелины, скрытой под толстым слоем снега, доносился запах человека. Барри свернул с тропы и осторожно принялся спускаться вниз. Склон был крутым, одно неверное движение и Барри мог кубарем покатиться вниз, рискуя погибнуть сам. Но пес будто плыл по снегу, уверенно работая могучими передними лапами. Было тихо, природа замерла, словно в предчувствии беды. Всякое движение остановилось, ни малейшее дыхание не шевелило убранного инеем леса. Лишь где-то в вышине могучих сосен стучал, не пугаясь собственной дерзости, трудяга-дятел – единственный знак жизни среди этой белой пустыни, и его марш разносился эхом в величественной тишине гор.

Его не было видно, лишь небольшой холм выделялся на фоне белой заснеженой глади, но острый нюх Барри безошибочно распознал лежащего под снегом человека. Пес не суетился: он тщательно обнюхал снежный холм, пытаясь определить, где находится голова, и осторожно, чтобы случайно не задеть человека, стал копать. Сначала из-под снега появилось лицо - пострадавший оказался молодым мужчиной. Он лежал навзничь, глаза были закрыты, от него сильно пахло порохом. Дыхание практически не улавливалось, но человек был жив. Барри принялся копать дальше, уже быстрее, загребая снег большими кусками. Наконец, из-под снега показалось то жалкое нечто, что еще недавно было человеком: скрюченное обледенелое тело в военной форме, напоминавшее сломанного оловянного солдатика, брошенного нерадивым мальчуганом. Жизнь в нем еле теплилась, и Барри лег рядом, пытаясь согреть солдата своим теплым мохнатым боком.

Начинало темнеть, а в сознание человек не приходил. Прошел еще час. Два часа. Барри поднялся и стал лизать щеки, нос, губы солдата - тщетно, но Барри уже не останавливался. Вдруг произошло чудо – в воздухе задрожал прерывистый вздох. Пес даже не услышал его, а скорее ощутил движение в замерзшем лице. Горячее собачье дыхание спасло солдата: веки его дрогнули, и он издал тихий стон. Размашисто виляя хвостом, Барри басисто пролаял свое приветствие и продолжил работу. Нужно было спешить, обессиливший человек должен был добраться до монастыря до наступления темноты. Пес навалился на него всем телом, пытаясь перевернуть на бок и помочь встать. Мужчина вновь застонал и открыл глаза. Лицо его исказилось от ужаса, но увлеченный работой Барри не заметил этого. Он сделал свою работу – спас очередную, сорок первую на его счету жизнь, осталось лишь добраться до дома. Каждый раз пес испытывал необычайную радость от чувства выполненного долга - долга перед людьми. Скрюченная рука солдата потянулась к карману мундира, он судорожно пытался отыскать что-то, но обледеневшее тело не слушалось. При температуре в тридцать пять градусов ниже нуля человек пролежал в снегу слишком долго: его ноги были отморожены. Собрав последние силы, солдат резко дернулся в сторону и закричал. Пес удивленно взглянул на него и вдруг почувствовал острую боль, пронзившую грудь. В сумерках принимая своего спасителя за хищного зверя, обезумевший от страха человек ножом наносил Барри одну рану за другой. Сталь как-то весело сверкала, врезаясь в большую, мягкую грудь собаки, и каждый удар сопровождался прерывистым вздохом безумца: «Ху! Ху!»

Внезапная опасность, близкая смерть – как часто Барри стоял с ними лицом к лицу! Благородный пес, без остатка посвятивший себя служению людям, не стал защищаться: не причиняя человеку вреда, он откатился на безопасное расстояние и замер. А солдат, не веря в спасение, все кричал от ужаса перед неизвестностью и смертью. Барри было невыносимо больно, но страшнее страданий умирающей собаки было выражение тупой муки на лице солдата, его ничего не видящий взгляд. Истекая кровью, Барри пополз к Сен-Бернару...

 

По кровавому следу, тянущемуся за собакой до самых монастырских ворот, монахи отыскали пострадавшего. Солдату оказали необходимую помощь, но Барри спасти не успели.

Позже до Сен-Бернара дошли слухи о том, что в России была разбита армия Наполеона. Остатки его войск, спасавшихся бегством, атаковывали партизаны, преследовала армия фельдмаршала Кутузова. Мороз, стаи голодных волков - все было против несостоявшихся завоевателей. После перехода Березины началось массовое дезертирство: кто-то бежал в Швейцарию, кто-то в Италию, но не во Францию, где солдат ждал военный трибунал. Путь их лежал через Сен-Бернар. Один из дезертиров, обессиленный тяжелым переходом и внезапно начавшейся бурей, упал в снег и уснул, незамеченный ушедшими вперед товарищами. Его то и спас от верной смерти Барри, поплатившись собственной жизнью за свое великодушие.

Но люди не забыли о Барри. Через восемьдесят пять лет в Париже на одном из берегов Сены на кладбище домашних животных в честь мужественного и добродушного Барри они поставили памятник. На мраморном барельефе изображена большая собака, к которой прижимается спасенный ребенок, а надпись гласит: «Барри, спасшему сорок человек и убитому сорок первым». А еще в память о бесстрашном сенбернаре до сих пор хотя бы одну собаку в питомнике монастыря Сен-Бернар называют Барри.