«- Не в Будахе дело, - возразил Румата. - Если он жив, я его найду и вытащу. Это я умею. Не об этом я хотел с вами говорить. Я хочу еще и еще раз обратить ваше внимание на то, что положение в Арканаре выходит за пределы базисной теории… Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие... Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает…» А.и Б.Стругацкие «Трудно быть богом» **************************************************************************** 1.Кто ты, друг? Румата: - На тёмные равнины Арканара - поля осенние - ложатся тени от ночных пожаров и тень безвременья. Ложатся люди, от судьбы устав, в поля бескрайние. Темна вода над ними в облаках как вздох отчаянья. Колючий пепел, как песок, хрустит сквозь пальцы чёрные. Потрескались песочные часы - часы истории. Я послан свыше, словно часовщик - целитель времени. Мой третий глаз - свидетель для Земли - второе зрение, чтоб никогда никто не погубил себя и ближнего, и чтобы заповедь «Ты не убий!» была услышана. . . . . . . . Я здесь как Бог, ну, а точней сказать, я - Бог бессилия, как соколёнок, потерявший мать - ребёнок с крыльями. Он рвётся ввысь из спутанной травы. Боюсь – не справится... Всевышние, вы, верно, не правы, раз так случается. Будах: - Вот предо мной Румата благородный. Он думает порой, что он здесь Бог... И Богу это видимо угодно, Иначе дон спасти б меня не смог... Он поразил мой ум своим уменьем излечивать болезнь одним глотком. Его не остановишь сном и ленью, он с ними словно вовсе не знаком. Он появился здесь как добрый рыцарь, чтоб из застенков вытащить меня. Я, в тот момент увидев чьи-то лица, не видел глаз средь дыма и огня. Я лишь теперь глаза его увидел. В них ум и благородство и... тоска. Как будто здесь в таверне этой сидя, душой он где-то там. Она пока из дальних странствий, нет, не возвратилась... А тело здесь - при ножнах и мечах. Во лбу его вдруг что-то засветилось, меня повергнув в непонятный страх... Про третий глаз давно уже я знаю. То был не он. Клянусь любым святым! Мне показалось, дон со мной играет. А моя вера превратилась в дым... 2.Время на двоих. Румата: - Вчера мой сокол обучился небу. Смотри, мой друг, как он летит к тебе, А раньше думал, небо - это небыль, И крылья прятал, покорясь судьбе. Будах: - Судьба не ждет ни бунта, ни покорства. И крылья тебе даст она сама. И радости, и беды щедрой горстью тебе отмерит: там своя цена... Румата: - Если б знал ты, мой друг, какова эта ноша – быть сильнее, чем плач, и лечить, и калечить неушедшее прошлое, словно лекарь-палач. А родная страна, чья душа изувечена - равнодушный малыш... Если б знал, старина, ты б ответил, конечно же, а сейчас ты молчишь... Почему ты молчишь, если сзади трясина, а вдали – чистота неизвестных открытий, ненаписанной жизни и пустого листа? Будах: - Потому что трясина была здесь и будет. Она Богу зачем-то нужна. Потому что зима снова осень остудит, перед летом наступит весна... Румата: - Ты наверное, прав, если высшею силой, что закована в нас, мы не можем менять ничего, что случилось и случится не раз. Наш удел – эту землю вспахать осторожно, чтоб пробился росток. Среди всех ируканских цветов подорожник - наш с тобою цветок. Помолчим, друг мой Будах, у края дороги, Дело времени – время делить на двоих. Друг, мы оба с тобой - неумелые боги, но пытаемся... сделать богами других. Будах: - Ты нас бросишь, Пришедший От Бога. Я и раньше, мой друг, это знал. Мы с тобой оба верим в дорогу. Жаль вот только, что путь не совпал... 3.Эпилог. Письмо с Земли. Как ты живёшь там, мой тихий воробыш? Средь воронья, среди кладбищ и рожищ, средь серого мира, не зная другого, не зная, что небо у нас голубое, что утром в листве кто-то тихо щебечет, не просто поёт, а тихонечко лечит (как Будах - мой друг). Кстати, как он там, Кира? Наверное, хочет объехать полмира, увидеть полсвета, узнать всё, что можно? Пусть будет, скажи ему, поосторожней. Я скоро вернусь и с тобою увижусь, слезинки твои мне всё ближе и ближе... Прости мне, что я без тебя ненадолго, прости, что совсем не похож я на Бога, что утром тебе не шепчу: «Просыпайся», что холодно в доме, где свечи погасли, и что нам обоим сейчас одиноко. Я скоро вернусь, ты не бойся, из окон увидишь звезду, что упала, сверкая... Я скоро приду, только верь мне, родная. |