Пусть тают на излёте снежинки, как уголья. Их путь настолько ж вечен, Как у луча Луны. И, умерев, родятся в безбрежности простора Заснеженного поля Вселенской тишины. Я с ними зарождаюсь В безмолвной хладной выси, И жизнь моя – паденье В безмолвье белизны. Я знаю, я спокоен – мне срока не превысить – Что дольше, чем безбрежность Души и Тишины? И я вливаюсь в поле; когда-нибудь – иль вскоре. И безмятежно стынет на гранях звездный свет. Мы ждем венца творенья – И в утреннем просторе По нам проходит первый, как ангел, детский след. |