Часть 2 Город Словно меч, что рассекает все, но Не может рассечь сам себя, Словно глаз, который видит все, но Не может увидеть себя. (Дзэнрин) Глава 1 Я умер… или я просто сплю… Но я осознаю себя… осознаю без принадлежности к чему-либо, без отождествления с личностью… потому ли мне так легко и свободно?.. Мне хочется петь, но я не могу произнести ни звука… и я пою… И мчусь куда-то с безумной скоростью, испытывая глубокое наслаждение безграничной свободой… сумасшедшее наслаждение! Я сливаюсь со скоростью, я растворяюсь в своем упоении… Не существует ни времени, ни границ, лишь тьма и ощущение головокружительного полета… И вдруг на огромной скорости разбиваюсь о стену внезапно возникшего чувства совершенного абсолютного одиночества… Оно переполняет меня, становится моей сущностью, и превращается в один долгий, разрывающий Вселенную стон отчаяния... Его эхом наполняется каждый атом, начиная звучать своим собственным тоном… Я с ужасом осознаю себя звучащим атомом, и одновременно целой вселенной, одной из бесконечного множества… И осознание своего глубокого одиночества в вечности, безмолвного, невыносимого, наивысшего страдания, становится пожирающим адом, страшнейшим оружием самоуничтожения, и в то же время – ценнейшей возможностью осознания своей истинной сущности, своего истинного предназначения, возможностью избавления от ада в самом себе… от ада саморазрушения в одиночестве вечности… …но пока я не чувствую силы и боюсь остаться без своего одиночества, боюсь слияния с могучим единым мыслящим Океаном Творящего Духа, пока я всего лишь одинокий стонущий атом в бесконечном множестве таких же, как я… Я хочу уверить себя в том, что я умер…или просто сплю… Я лежал на раскаленном песке. Вокруг, на сколько хватало взгляда, простиралась Пустыня. Одним мгновением перед внутренним взором пронеслись картины прошлого…окровавленные и обожженные лица солдат…Фло с перерезанным горлом… пробитая пулей голова Хищника… ожерелье из ушей на груди плачущего Крестоносца…обезображенное лицо Слепого…изуродованная кочевниками рука Лиса… Все смешалось в один пестрый, сверкающий ком воспоминаний, но по сравнению с тем неким высшим прикосновением, след которого остался где-то в глубине души, он становился блеклым и тусклым… Я поднялся на ноги и, вдруг, заметил сидящего ко мне спиной человека в старом плаще. Неизвестно было, откуда он появился, ибо на песке вокруг него не сохранилось никаких следов. Он сидел, сгорбив костлявую спину, и…пускал через соломинку мыльные пузыри. Я подсел сзади, но Смеющийся Человек даже не обернулся. - Помнишь, когда ты был ребенком, ты тоже пускал мыльные пузыри. Смотрел, как они переливаются радужными красками и блестят на солнце, и познавал радость жизни, а когда они лопались, а они всегда лопаются - понимал еще кое-что… - Я не помню, что был ребенком… - удивленно признался я. - Ты просто забыл! Потому, что потом жизнь навалилась на тебя, и ты ненавидел сам себя и всех вокруг. Ты подходил к зеркалу и видел в нем дьявола… и тогда ты разбивал зеркало. Но дьявол оставался в тебе. Где-то в глубине души он постоянно был рядом с тем маленьким ребенком… он всегда лопал его мыльные пузыри… Зачем я говорю тебе это? – и он засмеялся своим чистым беззаботным смехом. – Наверное, потому, что ты сам такой же мыльный пузырь… - Ты явно сумасшедший, старик! – пробормотал я. – Но мир действительно один большой мыльный пузырь. Нет смысла в том, что делают люди, ибо, что бы они ни делали - они только выдувают разноцветный и радужный обман, который, лопаясь, сметает их с лица земли. И я ненавижу этот мир, ненавижу этих жалких людишек, поклоняющихся иллюзорным идолам! Но больше всего я ненавижу Бога, создавшего все это грандиозное комическое представление. Все это вызывает у меня глубокое презрение! Но старик продолжал смеяться. Я знал, он смеется не надо мной. Этот чистый смех, подобный звону колокольчиков, был проявлением его внутренней сущности… - Когда ты ощутишь полное отчаяние – солнце сядет! – произнес он. – Так что, смотри на солнце… Я невольно поднял голову и взглянул на огромный пылающий шар, никогда не менявший своего положения на мутном желтом небе. Когда я вновь посмотрел туда, где был старик, то уже никого не увидел. Смеющийся Человек исчез, и ничто вокруг не напоминало о его недавнем присутствии. - Ну и пусть! – упрямо пробормотал я. – Жить в обмане и закрывать глаза? Нет, пока в этом мире еще существует свободная воля! Глава 2 Я долго шел по пустыне, пока не заметил впереди на песке какой-то темный предмет. Чем ближе я подходил, тем четче проступали очертания завалившегося на бок фургона. Трупы впряженных в него лошадей смердели разлагавшейся плотью, привлекая к себе множество, неизвестно откуда взявшихся, мух. Я заглянул внутрь фургона в надежде найти воду, но ничего не обнаружил, кроме беспорядочно валявшихся ящиков, некоторые из которых треснули при падении. Из образовавшихся щелей, высыпался синий песок. До моих ушей донесся какой-то звук. Я насторожился, пытаясь определить его происхождение, и вскрикнул от неожиданности, заметив под грудой ящиков шевелившуюся человеческую руку… Через мгновение я уже разгребал заваленного ящиками человека. Увидев его разбитое и обожженное лицо, я удивленно воскликнул: - А, Мистер Джонс! Вот мы и снова встретились! - Воды… - беззвучно прошептал он распухшими губами. - Что, подыхаете здесь, совсем один? – я не испытывал к нему ни капли жалости. – А где же ваши соратники, члены Организации, вольные братья-освободители? Или теперь они вам не нужны? – издевался я. – Да, теперь вы богаты, богатство буквально навалилось на вас! Столько драгоценного синего песка и, весь он – ваш! Ведь если вы сейчас сдохнете, как собака, это же не будет для вас самым страшным! - Воды! – обессилено выдохнул он. – Вытащи меня отсюда… - А ты не думаешь, что я просто могу размозжить тебе голову! – зло вскричал я. – Нет, я не сделаю этого, потому что ты именно этого и хочешь! Ты же надеешься вернуться сюда снова. Умереть, потом родиться заново где-нибудь в Пустыне… Как же все просто… Но, единственное, чего ты не учел, это то, что связался со мной! Мне же наплевать на ваш чертов синий песок, из-за которого вы режет друг другу глотки. Знаешь, что я сейчас с ним сделаю? Я развею его по ветру! В глазах мистера Джонса появился не наигранный ужас. - О, я вижу, ты испугался! Это дерьмо для тебя дороже жизни. С ним ты чувствуешь себя человеком и можешь позволить себе все – власть, роскошь, уважение в обществе, красивых женщин, - захлебывался я в ярости. – А жизнь, что такое для тебя жизнь? Ты не ценишь ее. Даже не замечаешь, потому что это дар! И ты будешь получать его постоянно! Какая ценность в том, что дается тебе без всяких усилий, даром?! И, не надейся, что кто-то будет ценить твою жизнь, когда сам ты ее не ценишь. Смотри, несчастный, как твое бессмысленное божество ускользает от тебя, - вскричал я с презрением, схватил один из ящиков, поднял его над головой, и вышвырнул из фургона. Ящик ударился о землю и раскололся. Синий песок понесся, увлекаемый ветром, смешиваясь с желтым песком Пустыни, и растворяясь в нем… Мистер Джонс застонал, казалось, его сердце разорвется от боли и отчаяния. Но я не слышал его. Я словно обезумел, кричал и пинал ящики ногами, потом склонился над ним и злорадно зашипел в самое ухо: - Когда ты родишься заново, ты придешь в этот мир таким же жалким ничтожеством, таким же нищим, каким и был всегда! Морщась от боли, ворочая в пересохшем рту разбухшим языком, он силился что-то произнести. Я наклонился прямо к его губам. - Половина твоя… - еле слышно выдохнул он. Я в ужасе отшатнулся от него, безумно закричал, схватил ближайший ящик, и с размаху обрушил его на голову Мистера Джонса. Потом я бежал, падал, полз, задыхался, давился песком, вновь поднимался и опять бежал, не зная куда, подальше от того злополучного места. Перевернутый фургон с синим песком, уже давно остался позади, а я все бежал. Ноги словно одеревенели и перестали слушаться, обессиленный я упал и уткнулся лицом в песок Пустыни. Я знал, что без воды долго мне не продержаться. Я лежал целую вечность, и думал о смерти, пока не увидел вдалеке приближавшуюся группу всадников. Они направлялись в мою сторону, и вскоре копыта их лошадей взрывали песок прямо перед моим носом. - Дайте ему воды, а то не выдержит! - услышал я над собой грубый голос. Один из всадников спешился, опустился на одно колено, и просунул мне в зубы горлышко фляги. Я начал жадно пить, чувствуя, как влага обжигает иссушенные жаром внутренности. - Хватит! Присосался, паразит! Не трать на него слишком много! – произнес тот же голос. Меня подняли, перекинули поперек седла и куда-то повезли. Монотонное покачивание, острый мускусный запах разгоряченного тела животного, приливающая к голове кровь постепенно уносили меня в царство сна… Потом темнота…лица…лица…лица… Грубый пинок заставил мне очнуться и придти в себя. Вокруг сновали люди в длинных пончо. Их головы покрывали матерчатые накидки. Обернутая вокруг шеи, такая накидка закрывала нижнюю часть лица, защищая дыхательные пути от попадания в них песка. Руки мои были связаны, горло перетягивала прочная кожаная веревка, к которой таким же образом были привязаны и другие пленников. На их опустошенных лицах лежала печать обреченности. - Кто они? – спросил я у ближайшего ко мне пленника. - Кочевники, - прошептал он, и тяжело вздохнул. – Нас продадут на Прииск или замучают до смерти… Один из людей в пончо резко ударил говорившего прикладом ружья в живот. Тот скорчился от боли и со стоном повалился набок. - Синий песок! – произнес я, решив действовать на свой страх и риск. Кочевник замахнулся было прикладом, готовый обрушить его на мою голову. - Десять ящиков синего песка! – невозмутимо повторил я, пристально глядя ему в глаза. Он замер с поднятым прикладом, минуту раздумывал, потом опустил ружье и стал снимать петлю с моей шеи. - Иди! – крикнул он, толкая меня в спину. Минуя раскинутые на песке палатки, мы вошли в большой, сшитый из дубленых шкур шатер. Кочевник ткнул меня прикладом так сильно, что я упал лицом вниз. Подняв голову, я встретился взглядом с вождем клана. Облаченный в расшитые золотыми и серебряными нитями одежды, он гордо восседал посреди шатра на свернутом одеяле. Пальцы его рук украшали богатые перстни, а грудь – медальон с изображением человека-льва. - Ястреб, мой предводитель, - склоняя голову в уважительном поклоне, произнес кочевник, - этот человек говорит что-то о синем песке! Суровое обветренное лицо Ястреба сплошь покрывали боевые шрамы, карие глаза смотрели жестко и безжалостно, но я выдержал этот тяжелый взгляд. - Я знаю, где синий песок, много синего песка, десять ящиков, наполненные до краев, - произнес я. - Кто поручится за то, что ты говоришь правду? – усмехнулся Ястреб, шрам на верхней губе превратил его улыбку в страшный оскал. - Можешь не верить мне, а можешь поверить, - с деланным безразличием ответил я, продолжая смотреть ему в глаза. Это было столкновение сил. - Где? – хитро прищурившись, спросил Ястреб. - Думаешь, я дурак? Стоит мне сказать, где синий песок, тебя уже ничто не остановит, продать меня как раба. Ястреб гневно вскинул брови, тяжело вздохнул, и потянулся к фляге, валявшейся рядом на одеяле. Сделал большой глоток, и наигранно мягко произнес: - Ты играешь с огнем, малыш! Как ты думаешь, если с тебя живьем снимут кожу и оставят жариться под палящим солнцем, разве ты не выложишь все, что знаешь? Сердце перестало биться, все внутри похолодело, но в ответ я лишь брезгливо хмыкнул. - Ты сумасшедший?! – засмеялся Ястреб, с изумлением глядя на меня. – И что же ты хочешь взамен? – Похоже, он воспринимал мое упрямство как игру, потеху, развлекавшую его самолюбие. - Я хочу уничтожить Город! – жестко произнес я, отбрасывая шутки в сторону. - Ты точно сумасшедший! Как твое имя? - Меня зовут Скиталец! – я гордо вскинул голову. - Эй, Пес! – обратился он к кочевнику, все это время молчаливо стоявшему за моей спиной. – Привяжи-ка этого идиота к столбу, пусть поджарится на солнышке! - Но, Ястреб, а если он говорит правду? – воскликнул Пес. - Ты глуп, и поэтому я предводитель клана, а не ты! – зло ощетинился Ястреб. Я заметил, как глаза Пса сверкнули ненавистью, но он промолчал и вывел меня из шатра. Раздетого донага меня привязали к столбу. Я прекрасно понимал, что через некоторое время солнце высушит мою кожу, и она станет тонкой как бумага, вздуется волдырями и полопается… Глава 3 Я очнулся от того, что кто-то хлестал меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Не поверив своим глазам, я увидел перед собой Крестоносца. - Рад снова встретить тебя! – сказал он, обнажая свои гнилые зубы. – Особенно сейчас, когда ты стоишь таких денег! Зачем же так портить товар? – кивая на меня, бросил он к Псу. - Приказ Ястреба. – Недовольно буркнул Пес. Крестоносец поморщился и сплюнул сквозь зубы. - Ты здесь откуда? – прошептал я потрескавшимися губами. - Налаживаю торговлю с кочевниками. - Тогда продай им синий песок! - Синий песок?! Крестоносец бросил недоуменный взгляд на Пса, и вдруг лицо его озарилось пониманием. - Так вот почему Шериф сходит с ума. Он назначил за его поимку награду как за двадцать голов, рожденных в пустыне! – хитро прищурился Крестоносец. - Значит, Скиталец не врет… - вскричал Пес. - Ты точно знаешь, где синий песок? – Набросился он на меня. Я молчал, презрительно глядя на них, в голове уже начал созревать план. Нужно было всего лишь умело использовать их низменные желания и животные инстинкты, чтобы стравить между собой, как стаю голодных собак. - Я же ограбил Гарнизон. Можно догадаться, почему Шериф не распространяется об этих десяти ящиках синего Песка. Потому что я их спрятал, и никому кроме меня неизвестно, где они! - Тише, говори тише… - умоляюще заскулил Крестоносец, воровато озираясь по сторонам. Судорожным движением он выхватил из кармана грязный платок и стал заботливо протирать пот с моего лица. - Крестоносец вытащит тебя отсюда, - шептал он, - Крестоносец тебе как брат, только не говори больше никому про синий песок… Пес грубо оттолкнул от меня Крестоносца, тот упал на песок и подполз ближе, чтобы слышать наш разговор. Пес склонился надо мной. - Говори! – рявкнул он. - Сначала дай воды! Пес поднес флягу к моим губам, терпеливо дожидаясь, пока я утолю жажду. - Кто становится главным в отсутствии Ястреба? - Я… - Отлично, а теперь отвяжи меня! - Нет, сначала договоримся! – настаивал Пес. - Ты поможешь мне захватить Город, а я направлю Ястреба по ложному следу… - Так синий песок в Городе? - Прямо под носом у Шерифа! – не моргнув глазом, солгал я. – Но я могу указать твоему предводителю любое место в Пустыне. Наверняка он отправится туда с небольшим отрядом, в то время, как весь клан останется в твоем подчинении. - Да, и тогда мы отправимся в Город! - недобро ухмыльнулся Пес и зло сверкнул глазами. – К черту Ястреба! Он у меня в печенках сидит! Заметив внимательно слушавшего Крестоносца, Пес смекнул, что сказал слишком много, и выхватил кинжал. Крестоносец испуганно затряс головой и, защищаясь, выставил перед собой руки. - Никто ничего не узнает, клянусь, - забормотал он, - я ничего не скажу, я с вами, я смогу помочь… Пес взмахнул кинжалом и рассек ремни, привязывавшие меня к столбу, поднял меня своими сильными руками, взвалил на плечи, словно какую-то пушинку, и понес в шатер к Ястребу. Я рассказал предводителю клана кочевников всю правду про оставленный в песках фургон, уверенный, что, найдя ящики, Ястреб уже не вернется назад. Дальше все происходило так, как я и планировал - прихватив с собой дюжину воинов, Ястреб вскоре спешно отъехал из стана кочевников в том направлении, которое я ему указал. После того, как отряд скрылся за горизонтом, Пес, получивший в свои руки все полномочия Ястреба, приказал собирать шатры, седлать коней и готовиться к выступлению. Орда кочевников неслась по Пустыне в сторону Города. Взмыленные кони вздымали копытами тучи песка. Облаченный в одежды пустынного воина я восседал на молодом черном жеребце, рядом, бок о бок со мной, на гнедом скакал Пес, чуть позади, стараясь не отставать, яростно погонял своего коня Крестоносец. Дважды кочевники останавливались на привал. Наконец, на горизонте показался темный островок Города. Издалека он выглядел таким маленьким и безобидным… Инородным телом на фоне Великой Пустыни… Кочевники ворвались в Город, словно ураган, снося все на своем пути. Под их неукротимым натиском оборона Города была смята. Стрелки, отправленные Шерифом на защиту городских стен, пали, пронзенные стрелами и изрубленные саблями кочевников. Воины Пустыни под предводительством Пса с дикими воплями и криками продвигались все глубже в Город, наводили панику, жгли дома, убивали горожан. Обратив основные силы сопротивления в бегство, кочевники начали разграбление Города. Пришпорив жеребца, я направился прямиком к конторе Шерифа. Внезапно с крыши одного из домов раздались выстрелы. Жеребец подо мной испуганно заржал, поднялся на дыбы и стал заваливаться на бок. Падая, я успел высвободить ноги из стремян и произвести несколько выстрелов с бедра. Откатившись под ограду ближайшего загона, я перезарядил ружье и, дождавшись, когда человек на крыше поднимет голову, прицелился и спустил курок. Пуля нашла свою цель. Стрелок дернулся, через мгновение его безвольное тело скатилось с крыши и упало на дорогу, приняв неестественное положение. Лишившись коня, я продолжал свой путь, осторожно ступая, стараясь держать в поле видимости всю улицу. Отовсюду доносились вопли, дикий свист кочевников, стрельба и взрывы. К небу взметалось пламя горевших домов. Вокруг царил творимый кочевниками хаос. Глава 4 Шериф в одиночестве поджидал меня на ступеньках своей конторы. Я издалека заметил его длинный плащ до пят и белую шляпа с отороченными мехом полями. Пока я медленно приближался Шериф сидел без движений и не спускал с меня настороженного взгляда. - Я знал, что от тебя можно ждать одних только неприятностей, - с какой-то странной грустью произнес он. Между нами оставалось расстояние в несколько шагов. Я остановился и поставил ноги на ширину плеч. Он медленно поднялся со ступеней, откинул полу плаща, позволяя мне видеть свой револьвер. - Ты оказался крепче, чем я думал, Скиталец! Предлагаю тебе место помощника Шерифа. Я не сводил с него глаз, от меня не ускользнуло, как сузились его зрачки, как дрогнули пальцы… И тут боковым зрением я заметил какое-то движение в окне конторы, то ли промелькнула тень, то ли шелохнулась занавеска… В мгновение ока Шериф выхватил револьвер. Я выстрелил… Все произошло в какие-то доли секунды. Несколько выстрелов слились в один. Я увидел, как Шериф падает, схватившись за горло, а из окна конторы, вываливается человек с ружьем в руках, и замирает на земле без движений. Ощутив липкую струйку крови на виске от царапины, оставленной пулей Шерифа, я понял, что он промахнулся, а я нет… Пребывая в легком шоке, я обернулся и увидел Лиса, который пристрелил одного из людей Шерифа, устроившего засаду в конторе. - Снова друзья! – весело воскликнул Лис и, подбежав к выпавшему из окна стрелку, перевернул его ногой на спину. – Прямо в сердце! Я не промахиваюсь! Я изумленно вскинул брови. - Да забудь ты! Все в прошлом! – Примирительно воскликнул он, доставая платок и протягивая мне, чтобы я остановил кровь. - Пытаешься спасти свою шкуру?! – не скрывая презрения, бросил я, продолжая держать его на прицеле. - Только что я спас твою шкуру, не забывай, - весело подмигнул Лис, но я видел, что он нервничает. - Я ничего не забываю, в том числе и то, что ты способен выстрелить в спину. Хочу, чтобы ты знал – я убью тебя! Может быть не сейчас, но когда-нибудь точно. - Да ладно, я нужен тебе, Скиталец, я знаю все и всех в этом Городе. А ведь ты только что стал его новым шерифом! Шериф лежал на спине, его развороченное пулей горло превратилось в сплошное кровавое месиво. Я склонился над ним, распахнул плащ и сорвал с его груди серебряную звезду представителя власти. - Ты уволен, Шериф! – произнес я, пристегивая звезду к своему пончо. В это время послышался стук копыт и к конторе подъехал Пес. Он спрыгнул с коня и перезарядил ружье. - Я вижу, ты справился сам! Где синий песок, Скиталец? - Не соображаешь? – медленно с расстановкой произнес я, поднял, отряхнул и надел на голову шляпу Шерифа. – Теперь весь Город наш! - Город – это золотое дно! - воскликнул Лис. – Когда у нас в руках окажется Оранжерея, мы сможем, как и Шериф, в обмен на воду регулярно получать от Майора крупную долю от всей добычи синего песка на Прииске… - Кто это? – не удостоив Лиса даже взглядом, спросил у меня Пес. - Что за бред он несет?! - Это Лис. Сейчас он на нашей стороне, но будь с ним осторожен - Лис любит продавать союзников. - Но ведь Оранжерея – это всего лишь старая легенда? – удивленно воскликнул Пес, и вдруг схватил Лиса за шиворот и стал трясти его так сильно, что у парня душа ушла в пятки. – Говори, что ты знаешь, щенок! - Это стало легендой, потому что Шериф расправился со всеми, кто что-либо знал об Оранжерее, - испуганно зачастил Лис. – Раньше Крестоносец занимался этим делом, но как-то он попытался обмануть Шерифа, и тот подверг его таким пыткам и истязаниям, что Крестоносец сошел с ума. Для Шерифа такой исход дела был самым удачным, а Крестоносец теперь превратился в дерьмо. Информация в его подсознании об Оранжерее блокировалась внушенной информацией о, якобы, убитых им детях. Ну, что-то в этом роде… Я не разбираюсь в таких тонкостях. С ним хорошо поработал Хирург, который после этого до сих пор гноится где-то в подземельях. А люди, работающие в Оранжерее, никогда не поднимаются на поверхность… - Откуда же ты все это знаешь? – недоверчиво произнес Пес. - Крестоносец, до того как стал придурком, был моим другом… Я удивленно наблюдал за ним и, в конце концов, не выдержал и закричал, привлекая к себе внимание: - Кто-нибудь объяснит мне, о чем идет речь?! Лис осторожно высвободился из рук Пса и сразу же почувствовал себя увереннее. - Оранжерея – это, буквально, артерия Города! - сказал он. – В ней выращиваются растения – единственный источник воды в этом мире, не считая всяких штучек подземного царства Детей Пустыни. О том, что она существует на самом деле, знают не многие, да и те помалкивают. Когда-то давно воду покупали у Детей Пустыни, и она стоила очень много синего песка. Шериф монополизировал эту торговлю. За какие-то проценты он обеспечивал водой и Город и Северный Гарнизон. Потом по его приказу втайне построили Оранжерею, в которой стали выращивать растения и производить воду, а весь синий песок, что Майор пускал на торговлю с Детьми Пустыни, пошел в личную казну Шерифа. С тех пор Шериф опасается, что Майор узнает об этом и захватит Оранжерею. Но пока есть всем известная легенда о неком сказочном источнике воды, ему бояться нечего… Так вот откуда вода в Пустыне! А вода здесь – самое дорогое и жизненно важное. И теперь ее источник почти уже находился в моих руках… - Тебе известно, где Оранжерея? – спросил я Лиса. - Я многое знаю … - хитро прищурился Лис. - Чего ты хочешь взамен, Лис? - Того же, что и ты! Власти, денег, женщин… - Неправда! Я хочу лишь уничтожить Город! – в бешенстве вскричал я. - Но зачем, Скиталец, какой в этом смысл? Так ты ничего не получишь. А потом все опять начнется заново… - Если уничтожить Оранжерею – все кончится. – пробормотал я. – Я перережу вены Городу… - Загляни внутрь себя, Скиталец, ты полон ярости, жажды власти и крови. Тебе не убежать от себя… - говорил Лис. – Месть, вот единственное, что движет тобой. Когда в твоих руках власть, ты можешь уничтожить всех… но медленно, наслаждаясь. Согласись, тебе же нравится это… - Нет! Нет! Нет! – закричал я, хватаясь за голову, - Замолчи! Взгляд мой затуманился, в ушах стоял звон. Я хотел, чтобы он замолчал, заткнулся. Все его слова больно били и ранили меня куда-то очень глубоко. И где-то в той глубине я знал, что Лис прав, но не хотел себе признаваться в этом. Я боялся оказаться таким же ничтожеством, как и они, но что-то внутри меня жадно разевало зловонную пасть и заглатывало разум… Глава 5 Уже не сознавая, что делаю, я выхватил револьвер, который забрал у убитого Шерифа. Я стрелял в Лиса, пока в барабане не закончились патроны. Какое-то мгновение Лис весь окровавленный еще стоял на ногах, удивленно глядя на меня, потом упал замертво, лицом вниз. Раздался щелчок. Еще не успев перевести дыхание, я повернулся, и уткнулся носом в дуло ружья. - А сейчас брось оружие! - медленно произнес Пес. – Ты понимаешь что натворил? Только что ты убил человека, который хоть что-то знал об этой чертовой Оранжерее?! - Не знаю, как это произошло… какое-то наваждение… - прошептал я, потирая пальцами виски. - Мне придется убрать тебя, Скиталец! Ты становишься слишком опасен! - Подожди, Пес, он говорил о Крестоносце. Я знаю, как найти Оранжерею! - Но Крестоносец – сумасшедший! - Оставь это дело мне. Пес внимательно посмотрел на меня, опустил ружье, резво вскочил в седло, протянул мне руку и крикнул: - Садись позади. Но смотри, Скиталец, если выкинешь еще что-нибудь подобное, от меня тебе все равно никуда не деться! Мне оставалось завершить начатое. Только бы отыскать Оранжерею. Жажда разрушения вскипала в воспаленном мозгу, словно бурлящее шаманское зелье. Я объявил войну всему миру. Я вынес ему смертный приговор, и я должен был сам привести его в исполнение. Внезапно меня охватило будоражащее чувство могущества, я осознал себя безжалостной рукой справедливого правосудия, палачом, призванным вершить вселенскую расправу… Схватил протянутую руку Пса, я вскочил в седло позади него, и Пес пришпорил коня. - Должно быть, Крестоносец в салуне. - Туда мы и направимся, – ощерился Пес, – сейчас бы пожрать хорошенько, выпить, да найти какую-нибудь девку! Салун буквально кишел пьяными кочевниками. Воины Пустыни оказались обыкновенными ворами и головорезами, для которых не существовало морали, а, тем более, чувства меры. Клубившийся табачный дым и пьяный угар органично смешивались с криками, руганью, диким хохотом кочевников и визгом женщин, которые метались по салуну, вырываясь из грязных лап насильников, и сверкали сквозь порванную одежду обнаженными телами. Бармен с белым, как мел лицом вцепился в стойку, и то и дело вытирал платком выступавший на лбу пот. Подойдя к стойке, Пес поманил его пальцем, схватил за рубашку и притянул к себе. - Тащи самое крепкое! – рявкнул Пес прямо ему в ухо и оттолкнул так, что тот еле устоял на трясущихся ногах. С трудом справляясь с дрожью в руках, бармен достал бутылку и налил выпивку. В это время я осматривался вокруг и неожиданно наткнулся взглядом на людей, занимавших столик у дальней стены. Улыбка появившаяся на моем лице, наверняка, могла бы не понравится многим. Я одернул Пса за рукав. - Да тут полно моих старых друзей! Пойду, поздороваюсь! Проигнорировав налитый барменом стакан, Пес присосался к бутылке и хлестал пойло прямо из горла, в ответ он лишь беззвучно кивнул мне. Медленно, наслаждаясь своим превосходством в сложившейся ситуации, я приближался к столику у стены. По пути пришлось отшвырнуть пару, напившихся до потери сознания, бандитов, и разбить пустую бутылку о голову третьего, кинувшегося было на меня с ножом. Буйвол первым заметил меня и сразу же изменился в лице. Увидев его реакцию, Хищник, а за ним Крестоносец невольно обернулись и уставились на меня. Подчеркнуто небрежно я отодвинул ногой свободный стул и, не спуская с них глаз, уселся напротив. - Новый шериф… - нервно захихикал Крестоносец, но, поймав мой пронзительный взгляд, замялся и заерзал на стуле. - Ловко ты все это проделал! – Произнес вдруг Буйвол и попытался дружелюбно улыбнуться. – Выпей с нами, Скиталец! Сожалею, что у нас с тобой как-то все сразу не сложилось. Знаешь, Шериф никому не нравился. Вот ты – другое дело! Буйвол отобрал у Крестоносца стакан, наполнил его из бутылки и подвинул ко мне. Затем налил себе и кивнул Хищнику, тот отрицательно мотнул головой. Хищник сидел неподвижно, ни на мгновение не выпуская меня из поля зрения. Я чувствовал, в каком напряжении натянуты его нервы, как учащенно бьется его пульс. - А ты ведь тоже подставил меня… - как бы невзначай подмигнул я ему. Мышцы на шее Хищника вздулись, черты лица заострились. Он, словно зверь, ощущал исходившую от меня угрозу. - Да нет, ты не мог сам так поступить, тебя заставили! – беззаботно усмехнулся я и потрепал его по плечу, чувствуя, как мышцы его напряглись еще сильнее. - Что затихли? – издевательски глядя на них, произнес я. - Помешал разговору? - Я тут предлагаю Крестоносцу продать мне его ожерелье, - немного расслабившись, захохотал Буйвол, - а он опять начинает плакать о своих детках. - Не смейся… – заныл Крестоносец. – Совсем не смешно! Мои малышки – это все, что у меня осталось… - Наверное, от большой любви ты отрезал им уши?!– не унимался Буйвол. Крестоносец сжал кулаки и забормотал что-то бессвязное, а Буйвол наклонился ко мне и прошептал: - Видел я отрезанные уши, но то, что висит у него на шее – это другое. Не знаю что. Из Крестоносца сделали придурка потому, что он слишком много знал. Не хотел бы я оказаться на его месте. Его обработали… - Кто? - Не знаю. Какое мне до того дело? Болтают, что Шериф и Святой Отец как-то замешаны в этом… Наконец я начал нащупывать какие-то ниточки и решил идти напролом. - Может, Оранжерея в святом лоне Церкви?! – покосился я на Крестоносца. Буйвол удивленно перевел взгляд с меня на него. Крестоносец перестал бормотать и поднял на меня совершенно безумные глаза. - Нет! Я не убивал их! – завопил он во всю глотку. – Клянусь, не убивал! Не знаю…ничего не знаю…Оставьте же меня в покое! Я резко наклонился вперед и схватил Крестоносца за шею, внимательно разглядывая его ожерелье. Действительно, то, что напоминало маленькие ушки ребенка, скорее всего, было высушенными листьями какого-то растения. Я отпустил хрипевшего и отчаянно отбивавшегося от меня Крестоносца. Если мои предположения были правильными, то я находился на полпути к своей цели. Я сидел и думал. Крестоносец продолжал нести какую-то чушь, а Буйвол, не переставая, ржал над ним. Несколько раз он толкнул меня в плечо, это начинало меня раздражать. Я вытащил из кобуры револьвер, откинул барабан, медленно, у всех на глазах заполнил ячейки патронами, и положил перед собой на край стола. - Как ты думаешь, толстяк, пристрелю я тебя или нет?! – ледяным тоном произнес я. Буйвол не принял всерьез мое предупреждение, он был слишком пьян. Продолжая смеяться, он поднес горлышко бутылки ко рту, проливая на себя содержимое, захлебнулся, закашлялся, и обрызгал меня, даже не заметив этого. - Ты веселый парень, Скиталец! – вскричал Буйвол. Моя рука легла на револьвер, направляя его дуло в толстый живот Буйвола. Передернувшись от отвращения, я спустил курок. Какое-то мгновение Буйвол продолжал смотреть на меня, потом перевел взгляд на свой живот. Увидев расплывающееся на рубашке кровавое пятно, Буйвол охнул, закатил глаза, и его большое грузное тело свалилось на пол вместе со стулом. - Я не веселый парень, который устал от ваших шуток, – устало произнес я. – Пойдем, Крестоносец, нам нужно поговорить. Пес стоял за стойкой бара, направив в нашу сторону ружье, и наблюдал за моими действиями, готовый в любой момент вмешаться. Я подал ему знак, что все в порядке, и начал подниматься из-за стола, но остановился, встретившись глазами с Хищником. - И все же ты предал меня… - с отчаянием проговорил я. В одно мгновение Хищник вскочил из-за стола и кинулся на меня. Лезвие его ножа рассекло воздух в дюйме от моего горла. Двумя выстрелами с бедра я отбросил Хищника назад. Он упал спиной на стол и больше не двигался. - Это ведь не по-настоящему! – холодно улыбнулся я Крестоносцу и обнял его за плечи. – Но так натурально, как будто все на самом деле. Ты же знаешь, они вернутся! Крестоносец, тебе нравится жить вечно? Хотя, это же так удобно - никакой ответственности! - Ты еще более ненормальный, чем я! – испуганно прошептал Крестоносец. Как же отчаянно я ненавидел их всех в этот момент. И та ненависть, словно змея, удушающими кольцами сжимала мои внутренности. - Оранжерея? – спросил я, не выпуская Крестоносца из своих объятий. Глаза его помутнели. Он вцепился в мою руку, моля о пощаде. - Пожалуйста, не надо… - Вспоминай! - Нет… Лицо Крестоносца перекосилось от боли, тело затряслось в судорогах, губы зашевелились, издавая бессвязный бред. Его безумие ядовитыми испарениями проникло в меня. Я почувствовал, как заложило уши, как глаза заволокла мутная пелена, во рту пересохло…и вдруг волна ярости захлестнула все мое существо. Каждая клеточка тела завибрировала жаждой уничтожения. Все вокруг внезапно растворилось, и дикая беспощадная сила начала крутить меня в безумном ритме, швыряя обо все, что попадалось на пути. Обезумев от ненависти, я судорожно дергал пальцем курок револьвера. Обмякшее тело Крестоносца безвольно повисло на моих руках. Пес, увидев охватившее меня безумие, вскинул ружье и выстрелил в меня. Пуля с чавканьем вошла в мертвую плоть Крестоносца, которая невольно послужила мне защитой. Я уложил Пса двумя выстрелами в грудь. Он упал, покатился по полу и, раскинув руки, распростерся передо мной. Отбросив пустой револьвер, я схватил ружье Пса, вытащил из его сумки патроны и перезарядил. Дальше все происходило расплывчато и неясно, как в дурном сне. Я реагировал выстрелами на любое движение. Пьяные кочевники, не успев опомниться, не разобравшись, откуда исходит опасность, затеяли беспорядочную пальбу друг по другу. Пробегавшая мимо меня девица, взвизгнула и упала, словно подкошенная, пробитая навылет чьей-то шальной пулей. Кровь заливала ее молодую красивую грудь, в которой уже не билось сердце. Мгновение я смотрел в ее остекленевшие глаза…мгновение Вечность касалась меня липкими холодными пальцами. В этой Вечности я одинок, и ей совершенно наплевать на меня. Смириться ли с этим, или доказывать обратное…Ничто не имело смысла. Глупо и смешно – мне нет места в Вечности! Да, я действительно изгой… Скиталец. (продолжение следует...) | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
