Давным-давно Врубель, рисуя своего «Демона», наверное, не задумывался, что с ним произойдет через несколько веков.

Так бы я начал рассказывать о себе… Отец, я называю его именно так, создавая меня, не подозревал к чему приведет его страсть к искусству, но все это неважно, моя история не об этом.

Я называю Себя Солитар… Через несколько веков после моего появления, жизнь забросила меня в Россию на выставку итальянского искусства. Там я и повстречал ЕЕ… О, как прекрасна она была: мраморная кожа, нежное лицо, а глаза… в них я бы мог смотреть вечно. Но она все время стояла спиной ко мне. Как она была жестока… «Нимфа со скорпионом»… Лоренцо Бартолине воистину был великим мастером. Он вложил душу в свое творение, а Нимфа без памяти полюбила своего Лоренца, и была холодна ко всем. Днем я любовался ею со своего полотна. Мимо нас проходили сотни, тысячи людей, а я смотрел на нее через весь зал музея и пытался понять, о чем Нимфа думает в эту секунду. Ночью я уходил с картины, и, скользя бесшумной тенью по музею, приходил к ней.

«УникО», - так представилась она мне.

Прекрасная светловолосая Нимфа всегда говорила со мной только о Лоренцо. Рассказывала, как несчастна без него.

- Но,- уверяла она, - Бартолине вернется со дня на день, и, наконец, уберет этого ужасного скорпиона.

- Ах… Солитар, я так боюсь эту жуткую тварь… Она ведь может ужалить меня…

А я слушал, от отчаяния ломая руки. Сколько раз я говорил ей: «Унико, он не вернется, он давно мертв. Будь моей, Унико, я не могу без тебя… Я люблю тебя… Взгляни мне в глаза… Я никогда никого не любил так как тебя…».

- Солитар, не говори чушь, мой Лоренцо… любит меня, он создал меня такой красавицей, разве мог он умереть и забыть про меня?

Утром я возвращался на свое полотно, вновь и вновь прокляная Отца. Да он создал меня Демоном, но вдохнул в меня свою душу, душу человека. Столетиями я был одинок, я не знал, что значит любить… Я был в разных странах, видел как эпоха сменяет эпохе, но не думал, что полюблю так как может любить человек.

- Унико, позволь я буду рядом с тобой?

- Убирайся, Солитар! – кричала она. Мне нужен Лоренцо. Позови его, пусть он убьет этого мерзкого скорпиона.

- Унико, Лоренцо сам вырезал его. Теперь этот скорпион будет вечно угрожать тебе. Бартолине умер. Он уже ничего не исправит.

- Уходи, Солитар. Уходи, слышишь? Я ненавижу тебя!.. Ты врешь! Ты все время врешь мне!.. – кричала Нимфа.

Я не знал, как мне быть. Моей единственной мечтой стала Унико. Нужно сделать ее счастливой. Убить скорпиона? Но как, как сделать это? Она прогнала меня. И я не смел ослушаться.

Я больше не уходил с холста. Днем я смотрел, как маленькие солнечные зайчики скользят по ее мраморной спине. И каждый раз, невыносимо страдал, когда кто-то из посетителей музея закрывал от меня мою Унико. Лишал возможности видеть ее каждую секунду моего существования.

Ночами я слушал, как Нимфа зовет Лоренцо и просит его вернуться и убить скорпиона. Эти мольбы разрывали мое сердце. О! Проклятые люди! Вы, создавая нас, не понимаете, что мы обречены на страдания…

Экспозиция давно закрылась. Унико давно в Лувре. А я до сих пор по ночам слышу ее мольбы. Я всегда буду любить ее. А она всегда буде ждать Лоренцо…

В этом и заключается вечная сила искусства. Унико навсегда останется статуей, а я как всегда буду картиной Врубеля «Демон». Но разве от этого я буду страдать меньше? А ведь я всего лишь нарисованный демон с человеческой душой…