Небольшое предуведомление: этот рассказ был написан в сентябре 2002 г. и описывает мои впечатления от поездки на море. Я решил поместить его сюда как свидетельство из той поры, некое воспоминание о беззаботных временах юности. Хотя и сейчас, конечно, я не стар:)

 

Собрали рюкзаки – и в дорогу. Маршрут я узнал на вокзале. Народ резко переменил планы и мы вместо запланированного Питера едем в Крым. К тому же не на два дня, как я думал, а на неделю. Не могу сказать, что мне это понравилось с самого начала, ведь я такой человек, что не могу сразу менять свои планы. В общем, меня уговаривали до самого утра, пока мы сидели на Курском и пили пиво с портвейном. В пол-пятого утра, когда отходил наш поезд, я был уже готов и к поездке, и вообще ко всему на свете. Мы выехали на «Москва-Симферополь».

К утру, протрезвев под Тулой, я решил использовать последнюю возможность, чтобы сбежать и вернуться в Москву, но решил ещё поспать, а проснувшись через два часа, понял, что назад уже дороги нет. Не подумайте, что меня заставляли мои товарищи или я слабый, бесхарактерный человек, который легко подчиняется чужому влиянию, просто во мне с самого начала боролись два противоречивых желания. Трезвый голос разума говорил мне, что вся эта поездка авантюра с самого начала (чем она, впрочем, потом и оказалась), приводя для этого множество причин. У меня было мало денег (точное их количество я знал только в своём кармане), а о сумме у остальных оставалось только догадываться. Не было приготовлено никаких вещей, надобных для туристского похода. Была только палатка, но без неё же вообще же никуда поедешь. С другой стороны, подмывало желание поехать на юга, в Хохляндию, где я вообще никогда не был. Тем более, Крым.

Было над чем задуматься. Кстати, теперь наверное нужно рассказать о своих попутчиках. Нас было пять человек, все студенты одного ВУЗа. Две девушки и два парня. Парни – Васёк и Санёк. Васёк экстремальщик и заядлый турист по жизни, Санёк - обычный неформал, подрабатывающий ассистентом режиссёра в «Мосфильме». Девчонки, ехавшие с нами, были моими давними знакомыми и представляли из себя обычных, без затей студенток, им просто хотелось посмотреть Крым и отдохнуть, тем более, что платили за их проезд и питание Васька с Саньком. В общем, компания самая, что ни на есть обычная и студенческая, что меня и привлекало и отталкивало.

В итоге моих колебаний победило всё-таки желание увидеть желанный и столь многократно описанный в литературе и нашими знакомыми Крым. Я поехал.

Наш маршрут был такой: сначала поездом до Белгорода, потом электричкой до Харькова, затем поездом в какой-нибудь крымский город (куда будут билеты). Такой непростой маршрут оказывался дешевле, да мы и не искали для себя лёгких путей.

В то время я увлекался Пастернаком и временами, смотря в окно стремительно несущегося вагона, я вспоминал строки из его переписки с сестрой, Ольгой Фрейденберг. Особенно мне нравились письма из начального этапа их эпистолярного общения - так всегда более близки все начальные ступени развития чувств, процессов, событий, привлекает свежесть и чистота, незамутнённость восприятия, отсутствие усталости (иногда практически незаметной, но всё-таки остро чувствуемой) друг от друга корреспондентов. Как прекрасны всё-таки эти знаменитые обороты пастернаковского языка: стремительно – печальный, снисходительно-высокий и так далее, их так и тянет использовать в своей речи. Но не судьба.

Приехали в Белгород в обед. До электрички на Харьков оставалось полтора часа, которые мы провели, шатаясь по городу и попивая пиво. В электричке мы ехали три часа, хотя расстояние, которое мы проехали, можно было пересечь намного быстрее, вся задержка была из-за государственной границы с Украиной, которую мы пересекли. Все поезда (и многие электрички) останавливаются на ней и проходят пограничный контроль, как правило, более жёсткий со стороны украинских пограничников. Здесь мы понесли первую потерю – хохлы содрали с Васи 15 баксов за какие-то неточности в оформлении нашего, российского паспорта. Бред конечно, но Вася почему-то повёлся. Таким образом, задуманная экономия денег резко обратилась в их перерасход. Проставив штампы в наши паспорта, пограничники исчезли, и мы оказались на территории незалежной Украйны.

Прибыли в Харьков вечером, сразу окунулись в зарубежье, судя по надписям на домах, типа «Нема хода» на каком-то закрытом подъезде. Впрочем, народ говорил по-русски, и мы успокоились. Поменяв рубли на гривны, берём билеты до Симферополя. Кроме того, на вокзале я купил за 20 гривен радиоприёмник (никто конечно не догадался взять свой в дорогу), по которому мы потом слушали заунывные напевы туркиш радио.Ближайший удобный поезд уходит через два с половиной часа, и мы снова отправляемся осматривать достопримечательности города. Достопримечательностей в районе вокзала оказалось немного, зато оказался один замечательный дворик, которым мы сразу же и воспользовались. Взяв горилки и пива, коротаем время за душевным разговором. По соседству гремит какой-то концерт и время летит незаметно, так что потом мы едва успеваем на поезд.

Утром воскресенья мы в Симферополе. Задумчиво-усталые пирамидальные тополя стоят около вокзала и их, а также бегущих по делам прохожих, мочит небольшой дождик. Дальше мы добираемся на автобусе до Коктебеля, за который платим 15 гривен с человека. Надо сказать, что гривна стоит примерно 6 рублей, так что цена выходит не очень большая. Пока всё идёт более-менее хорошо, к тому же пиво в Хохляндии оказывается очень дешёвым - всего две гривны за очень приличное пиво, что не может не радовать. Снова слоняемся по городу, нося с собой рюкзаки и палатку, покупаем всякие нужные туристские мелочи. Город хороший: зелёный и с трамваями.

Дорога до Коктебеля длится два с половиной часа. За окном тянется унылый одинаковый пейзаж типичного южного местечка, только ближе к побережью сменяемый более-менее гористой местностью.

В место назначения приезжаем ближе к обеду. Спускаемся вниз по набережной мимо праздно шатающегося народу к месту стоянки палаточного городка. Вожделённых неформалов на месте практически не осталось (всё-таки уже бархатный сезон, у народа закончились деньги), зато теперь на пляже есть много свободного места и практически никто не будет стрелять деньги. Быстро выпиваем принесённые с собой два боттла портвейна (по 4 гривны бутылка) и бежим окунаться в столь страстно желаемое нами всю дорогу море. Море оказывается тёплым и ласковым. После того, как вдоволь накупались, выползаем на берег - наступает состояние лёгкого отрезвления и какой-то пустоты внутри. Желание утолено и хочется расслабиться, но нужно делать неотложные действия. Быстро ставим палатку и направляем экспедицию на рынок за бухлом и хавчиком. Не вошедшие в экспедицию, готовят что-нибудь заточить и знакомятся с аборигенами.

Аборигенов немного, все какие-то вялые – сказывается усталость от продолжительного отдыха в Коктебеле. Рядом с нами тусуются какие-то хиппи, которые, как оказывается, зависают здесь уже второй месяц. Их снимают на камеру какие-то журналисты, для фильма о бархатном сезоне в Крыму. Остальной народ – это в основном нудисты преклонного и не очень возраста, которые разложили свои телеса на горячей гальке.

Я был направлен в экспедицию за едой, но её мы купили почему-то мало, зато я приобрёл себе кепку с вышитым на ней листом конопли. Очень красиво смотрелось, к тому же стоит всего 6 гривен. Ещё был куплен коньяк за 13 гривен, который оказался офигенного качества, но впоследствии не приобретался вследствие нехватки денег. Вместо него брали коньяк с привкусом шоколада, но за 5 гривен. Вечером устраиваем первую вечерину, выпивая коньяк, потом переходим к бутылке водки, припасённой заранее. Неожиданно быстро темнеет (вот что значит южная ночь!), а у нас ессно не было заготовлено нужное количество дров для костра. Таким образом, первая ночь была проведена практически без огонька. Пока ещё что-то горело, к нам подсел какой-то чувак хипповской наружности, что было вполне естественно, так как мы в открытую бухали. Из его речей мы узнали, что это житель славного Минска, сисадмин комп. клуба, ну и конечно, борец против Системы, путешествующий всегда стопом. Такому человеку трудно было отказать в бухле, и мы ему ессно налили. И тут же выпили.

Отвалившись на спину, я смотрел на звёзды над головой. «Небо, море, Коктебель, как всё это было невообразимо далеко всего два дня назад. И вот я здесь, слышу рокот моря, пью коньяк, забил на все свои проблемы и обязанности. Это забивание обязательно потом отольётся мне новыми проблемами, но это будет потом, потом, потом… »,- вертелись в голове путаные мысли. Народ тоже приобрёл какое-то мечтательно-восторженное состояние, вследствие чего, а также из-за потухания костра мы залезли в палатку спать.

Утро было прекрасным по многим причинам: было тепло, но не жарко; мы были на море; и у нас практически не было ожидавшегося отходняка после пьянки. Очень бодренько мы выдвигаемся в город за покупками для предстоящего похода в горы. Изначально он планировался в качестве большого маршрута от Коктебеля до Алушты, которые мы должны были пройти всего за 5 дней. Потом, здраво рассудив, что в таком случае получится не отдых, а тяжёлая, изнурительная работа, мы ограничились переходом в Лисью бухту – известное своей неформальностью в узких кругах посвящённых место. До него нужно было идти всего 10 км, правда дорога шла извилистой петлёй, но в горах выбирать не приходится.

Поход решили перенести на следующий день – вторник, так как, как оказалось, у нас были огромные проблемы с туристским снаряжением, а точнее полное его отсутствие. Для меня это открытие стало неприятным сюрпризом, так как, когда на вокзале меня уговаривали ехать в Крым, одним из доводов был как раз тезис о наличии всей этой туристкой лабудени. Эту пустоту нужно было заполнить, хотя бы самым необходимым. Я снова оказался в экспедиции за этим самым необходимым, в результате которой у нас появился фонарик за 5 гривен (вместе с батарейками 8), большая миска за 9 гривен, которую мы приспособили для варки вместо котла (за 30 гривен), ну и всякая мелочь типа пшёнки, спичек, бухла и т.д. Кроме того, я зашёл в интернет-салон, который по счастью обнаружился в Коктебеле, чтобы отправить письма домой и сестре, ведь об этой поездке я ессно никого предупредить не мог. Интернет стоил по 2 гривны за 15 минут. Я так всё подробно пишу для того, чтобы вы, милостивый мой читатель, имели представление о порядке цен, царившем в той, незабываемой для нас осени 2002 года, на городском рынке Коктебеля. А зачем вам знать об этом порядке цен? Честно говоря, ответа на этот вопрос я пока не придумал

В обед этого - второго дня пребывания в славном Коктебеле, к нам на контакт вышел чувак из хипповской тусовки. Как оказалось, этот, довольно уже потасканный (вследствие двухмесячного пребывания на побережье) чел учится у нас в институте, и хорошо знал наших друзей, которые гостили за две недели до нас в этом же месте. Он оказался хорошим собеседником и ловкой пронырой, продал нам корабль травы за 30 гривен, как оказалось впоследствии - дороже, чем она там стоит. При забитии и последующей раскурки косяков, мне показалось, что один косяк он у нас успел незаметно подрезать, хотя, может быть, это просто привиделось моему затуманенному мозгу.

После раскумаривания нам как-то уже было в ломы купаться и что-либо делать, поэтому мы продолжили буханием водки и вина за костерком, благо что теперь дров было вдоволь. Чувак из родной альма-матер, убедившись в нашей дальнейшей неплатёжеспособности, быстро ретировался к себе в палатку.

Следующее утро было уже не таким радужным, может быть из-за некоторой усталости организма, а может быть из-за особенностей местного климата. Перекусив и искупавшись в море (как оказалось потом, в последний раз в этот день), мы отправились на штурм крымских дорог. По пути зашли ещё раз на рынок, чтобы купить кое-какие продукты и пива с вином. Потом, отбившись от назойливых таксистов, собравшись с духом отправились в нелёгкую дорогу.

Стояла довольно жаркая, несмотря на начало сентября, погода. Нагруженные рюкзаками и бутылками с водой, мы, обливаясь потом, тащились в гору. Пролетавшие мимо «Паджеры» и «БМВ» обдавали нас клубами пыли, а водилы, наверное, ещё долго оглядывались на представителей практически вымершего вида «туристов советских», передвигающихся пешком и с кучей вещей.

По дороге нам попадались виноградники, точнее они тянулись по обочинам дороги практически на всём протяжении пути. Это было очень неплохо, и мы, конечно, воспользовались ситуацией, набив пару пакетов халявным виноградом. Точную дорогу в Лисью бухту никто из нас не знал, примерно было известно только направление, но трудности никого, даже уже и меня, не пугали. Добравшись с многочисленными привалами и простоями за три часа до посёлка Курортное, мы выяснили, что дальше наш путь пролегает через горы, и в Лисью ещё не заросла народная тропа, по которой нам и предстояло двигаться. Выкурив пару последних сигарет, мы двинулись вверх.

Дорога пролегала по склону небольшой горы, медленно поднимаясь вверх и при этом всё время поворачивая. Местность была покрыта густым южным лесом, в некоторых местах дорога была засыпана небольшими обвальчиками, но была вполне проходима, о чём свидетельствовало пара человек, попавшаяся навстречу. Наконец мы поднялись практически на вершину горы, откуда открылся классный вид на окрестности, незамедлительно фоткнутый нами с огромного камня, стоявшего у обочины. В этот момент я сбегал по-быстрому поссать, и во время этого сакрального акта был поражён, тем, как много везде вокруг на земле валялось различных ракушек и прочей окаменевшей морской хрени. «Страшно даже представить сколько миллионов лет прошло с тех пор, когда здесь плескалось море. А сейчас на том же самом месте возвышаются уже порядком разрушенные горы, посыпанные, как голова перхотью, этими мелкими ракушонками. Что же тогда человеческая жизнь? Это даже не миг, как поётся в песне, а всего лишь пикосекунда какая-то!». Но, мочеиспускательный процесс был закончен, и мне надо было спешить к своим товарищам, не додумав этой важной мысли до конца.

С вершины открывалась довольно интересная картина. Помимо упомянутых красот нам открылось, что дальнейшая наша дорога вьётся ещё где-то 4 километра к морю, где было довольно хороша видна пресловутая Лисья бухта. Но были варианты: Васёк и Саня предлагали взобраться на соседнюю невысокую гору и устроить на ней привал, так как всё равно время, мол, уже позднее, в Лисью мы всегда успеем, а вот переночевать в горах – навряд ли. Я благоразумно возражал им, иногда не стесняясь в выражениях, но девушки, захотев горной романтики, заняли их позицию, и мне пришлось подчиниться.

В итоге, к вечеру, часа через два, мы залезли на эту проклятую гору и до наступления темноты (а наступала она к 8 часам) успели поставить палатку и насобирать сушняка (то есть дров). Можно сказать, что в этот день мы устали как собаки, да так оно и было. Девки сварили походный ужин, и мы приступили к пиру. Пир состоял из бутылки чачи и двух бутылок приличного вина (мускат и ещё какое-то), которые мы купили утром на рынке. После выпивания этого богатства, тянуло заняться сексом или просто расслабиться, но мы не искали лёгких путей, ведь ещё оставалось два косяка. Их мы и выкурили, уйдя на самый край горного обрыва, сидя у разожжённого там костерка. Как мне объяснили: «Чтобы нас было видно издалека!». В горах действительно всё видно издалека.

Потом были свои приколы. Я превратился в немца, на которого наступали русские партизаны. Партизанами были мои друзья, ползшие на брюхе по травяному склону горы, в то время как, я светил в них фонариком и издавал ругательства на немецком. В общем, всем было весело и приятно. После этого мы сидели у костра, слушая по радио заунывные напевы на турецком, и втыкали в ночное небо, усыпанное южными звёздами.

- Вот она, Большая Медведица: Вот с края.

- Где?

- Да, вот же, вот. Полярная звезда там сверху.

- Не видно ни фига.

Продолжаем втыкать. Вдруг меня потянуло поговорить о вечном, обращаюсь к Ваську:

- Василий, а ты умереть не боишься. Не именно сейчас умереть, а вообще, там, в старости.

- Вот они, типичные мысли и вопросы двадцатилетнего человека.

Усмехаюсь.

-Ты всё-таки не ответил. Значит, боишься.

- Я этого не говорил…Хотя боюсь конечно, как и все остальные люди.

- А в Бога что, не веришь?

- Такой большой, а в сказки веришь. Нет, конечно.

«Ой, смотрите звезда упала!»,- вскрикнула Анька, и мы все стали смотреть туда, куда упала звезда.

Чтобы развеять тягостность момента, Санёк начинает прикалываться, изображая себя, снимающим кино на камеру оператором. Актёрами в этом фильме, выступаем естественно мы. Дурачась, мы корчим разные рожи, придумываем на ходу диалоги, подыгрываем друг другу. Нас прёт и все постоянно смеются над тупостью происходящего.

После окончания этой содержательной беседы мы продолжаем втыкать в небо наши остекленевшие от тупости и пьянства взгляды. На меня наплывают какие-то волны чувственного принятия мира, как после пятой банки пива «Сибирская Корона», которое сейчас стоит около меня, пишущего эти строки. В таком состоянии я проваливаюсь в глубокий, тяжёлый, нездоровый сон. Сон, как водится, без запомнившихся снов, уж простите меня за тавтологию. Просто отдохновение мозга от дневных трудов, если можно так выразиться.

Утро. Красит нежным светом стены древнего Кремля. В данном случае - Крымских гор. Я сам не люблю и ненавижу употребление штампов разговорного языка к месту и не к месту, но ничего с собой поделать не могу. Я, как и все, являюсь продуктом современной цивилизации, которая не щадит никого, вырывая из человека всё его, личное, все хорошие задатки, которые в нём есть и заменяя их чужеродными, приспособленческими чертами, чтобы сделать абсолютно таким же, равнозначным всем остальным в их тупости, скудоумии и покорности. Такова жизнь и изменить её таким червякам, как я, не дано.

Мы решаем, куда нам выдвигаться дальше. Во время этого процесса мы хаваем, потом фоткаемся на фоне окружающей красотищи, потом просто сидим, вяло переругиваясь и окидывая последним взглядом окрестности с высоты 400 метров. Над головами кружит невесть как сюда залетевший вертолёт; исходя из его постоянного движения по кругу, делаем вывод о том, что на нём летят туристы.

В итоге решаем так: часть народа (в которую вхожу я и девчонки) идёт в Курортное за провизией и спиртным; остальные вместе с оставшейся частью вещей, идут в Лисью ставить палатку и готовить лагерь. Решение кажется разумным, и мы начинаем спускаться.

Спуск пролегает через пересечённую местность, которая состоит из оврагов, в которые мы постоянно спускаемся, чтобы потом подняться, чтобы потом снова спуститься. Всё это длится на фоне общего понижения местности по мере приближения к морю. Где-то через полчаса выходим к посёлку. На окраине, в каком-то дворике набираем воды, там же хаваем перезревшие абрикосы, которые в изобилии валяются на земле. После этого идём на местный рынок, попутно справляясь у местного населения о его местонахождении. На рынке покупаем коньяк, сигареты; в соседнем маге берём хлеб, консервы и тушёнку, покупаем ещё кое-чего по мелочам. Теперь наша миссия практически выполнена, можно со спокойным сердцем сваливать на соединение с нашими челами. Решаем немного осмотреть городишко, но в процессе осмотра ничего интересного в посёлке не обнаруживаем, после чего, нагруженные продуктами и питьевой водой, окончательно уходим на юг по побережью, в сторону Лисьей бухты.

Через час перехода по морскому берегу мимо заваленного камнями высокого, обрывистого берега выходим к Лисьей. На подходе к ней, там, где горная дорога, по которой спускались остальные перцы, выходит к побережью, сидят эти самые Васёк и Санёк, допивая бутылку водки. Оказывается, они просто не могли определить места для палатки и решили по этому поводу выпить водки. Аргументация железная, но это нам не помогает, так как вместо того, чтобы устанавливать палатку, эти личности сваливаются на землю и мгновенно засыпают. Мы тем временем купаемся, собираем хворост, знакомимся с местным населением.

Так начинались мои последние счастливые денёчки этого года – незаполненные рутиной работы, блевотным отношением окружающих и серым московским небом над головой.

К вечеру протрезвевшие чела всё-таки ставят палатку и мы можем насладиться покоем. Только нужно успеть лечь раньше всех, и непременно в середину! Иначе ты окажешься с краю, где обязательно замёрзнешь, к тому же тебе нечем будет укрыться. Лисья - место отличное, закрытое от ветра и с песчаным пляжом, но мы располагаемся не непосредственно в ней, а немного в стороне, как раз там, где проходит дорога к морю. К Лисьей от нас идти метров 100; по дороге, немного не доходя до пляжа, стоят торговцы, продающие вино, продукты и траву. Местные палаточные жители ходят нагишом и устраивают перфомансы. На одной из палаток нарисована конопля - тут, вдали от городов, всё естественно. На горе Ачкедак, в сорока минут ходьбы от нас, можно набрать питьевую воду. В общем, практически все блага цивилизации под рукой и мы опять совершили стратегическую ошибку, таща на себе неподъёмные мешки с едой и водой 5 км от Курортного. Ничего, впредь будем знать.

Перед сном устраиваем небольшой сабантуйчик по поводу нового места стоянки, настроение у всех приподнятое, можно сказать радостное. Выпиваем коньячок, закусывая его виноградом с близлежащих плантаций, курим сигареты, разговариваем за жизнь - что ещё нужно для самоуспокоения?!

Ночью нас ожидал неприятный сюрприз - прокатывается гроза, перерастающая в дождь до утра. В голове ещё живы воспоминания о недавнем потопе на российском побережье, которые усугубляются нашей бытовой неустроенностью. Через 15 минут дно палатки промокает насквозь, а бегущий рядом ручей незаметно превращается в горный поток. Но мы как заядлые туристы трудностей не боимся, после окончания грозы переворачиваем полиэтилен, которым была покрыта палатка, и стелим его на пол, что гарантирует некоторую сухость. В таком состоянии и засыпаем.

Снятся какие-то странные, мамлеевские сны. Словно я пересмотрел курёхинский "Замок". К счастью, на юге пока ещё рано наступает утро и можно наконец-то согреться под восходящим солнышком.

Утром купаемся, обедаем, пьём пиво. Всё как обычно (какая восхитительная обычность!). К обеду у народа возникает бредовая идея залезть на самую высокую в окрестностях гору Ачкедак, и, несмотря на все мои увещевания о необходимости хотя бы дня нормального отдыха, она приобретает реальные очертания, вследствие чего всю вторую половину дня мы карабкаемся на эту гору, делая попутно кучу фоток. К нам пристаёт милый щенок, такой, знаете, мультяшный, которого я уже видел за день до этого и успел восхититься его непосредственной щенячьей натурой. Он прирождённый скалолаз - бегает, прыгает практически по отвесным скалам, недоумённо оглядываясь назад на нас - "мол, а вы почему отстали?". Так и хочется потрепать его по рыжему уху.

Часам к шести вечера мы достигаем вершины, вид которой недвусмысленно говорит о том, что на ней ступала нога человека. И неоднократно. Сидим, болтаем.

- Как здесь, красиво.

- А мне страшно.

-Натали, не бойся, я с тобой.

-Тут высоко, того и гляди упадёшь. Ааай, Васёк, не пугай меня, чуть инфаркт не хватил.

- Лучше нет красоты, чем пописать с высоты.

- Ах, ты извращенец. Погоди, погоди, я сфоткаю, как ты с горы ссышь.

Я сижу в стороне, пытаюсь вспомнить свою недолгую жизнь. А здесь действительно классный вид: с одной стороны море и побережье, с другой - горы, горы, горы и маленькие ниточки дорог внизу. Жизнь моя - иль ты приснилась мне? Если так мерзко жить в молодости, то что же тогда будет со мной на старости лет. Хотя человек ко всему привыкает. Появляется душевное отупение, болевой порог повышается, душа умирает. Вся русская литература по большому счёту об этом - о загадочной русской душе. Игры, в которые играют люди. Но, чур, зовут фотографироваться.

Спускаемся вниз ещё медленнее, чем поднимались. Виной этому неприспособленная для склонов обувь и неустойчивая почва склонов, кое-где легко осыпающаяся.

В лагерь приходим уже затемно, попутно собирая хворост. И - снова вечер, опять сидим у костра. Точно так же, как люди в каменном веке. Почему человек так эгоистичен? Мы ведём никому не нужные разговоры ни о чём, а самого главного не говорим. Иногда оно прорывается и вот тогда наступает момент истины - какой ты будешь человек, счастливцев или несчастливцев. Слишком поздно.

Сегодня пьём столовое вино, а потом выкуриваем косячок. Ничего, немного распедалило, конечно, не как в фильме "Укуренные", но тоже ништяк. Снова втыкаем в турецкое радио. Кстати, вообще не тянет заниматься сексом, несмотря на пресловутую южную ночь. Может быть виновата старая, надоевшая друг другу компания, может быть ещё что-то. Хотя сегодня по дороге с горы видел классную девчонку, но потом мгновенно забыл о её существовании. Ещё один феномен Лисьей Бухты.

Утро пятницы. Наш последний "настоящий" день отдыха. Мы медленно просыпаемся, я почему-то раньше всех. Лезу на близлежащий холм, чтобы попробовать немного помедитировать. А чем я в этом отношении хуже окружающих?! Медитация получается, только неправильно, так как снова лезут в голову всякие дурные мысли об моём избитом прошлом.

Вспоминаю: все мои прежние "смешные любови", моё ученичество в средней школе№9 г. Саранска, пьянки и потасовки во время учёбы в институте, недолгие и разнообразные работы. В общем, всё из чего состоит жизнь молодого человека моих лет. Погружаюсь в детство, представляю себя маленьким мальчиком и вдруг ощущаю какую-то лёгкость в теле, какое-то очищение засиранных мозгов. Продолжается это где-то с полчаса, но припекающее солнце заставляет двигаться. Открываю глаза - передо мной расстилается море, далеко-далеко до горизонта; по берегу идёт личность, которая каждый день утром ходит за водой. Обычный, в общем, пейзаж, но для Лисьей! Какой кайф.

Слажу с горы. Народ меня потерял и ушёл купаться. Я поступаю так же. Пока купаюсь, выпиваю бутылку пива, закусывая их какими-то кукурузными палочками, из-за чего у меня потом весь день болит живот, особенно нестерпимо вечером.

В обед обедаем. Потом все расползаются кто куда: Анька в палатке отбивается от мух и читает журнал "Журнал", Васёк и Санёк спят, Натали купается и клянчит сигареты. К вечеру Санёк с Наташкой идёт в поход за виноградом, я мучаюсь животом (злой рок не даёт мне нормально отдохнуть даже последний день!), остальные валяют дурака.

На вечер назначен пир. Купили литр чачи, вина и сигарет, вследствие чего денег почти не осталось. Я в пире не участвую, всё потому же. Валяюсь в палатке, слушаю невесть откуда здесь взявшееся "Радио России", по которому передают всякую муть. Постепенно засыпаю, но ночью меня будят вваливающиеся в палатку в жопу пьяные соратники. Сплю хорошо (в тепле).

К утру начинает идти дождь, медленно перерастая в тропический ливень. От него никуда не деться, погода безвозвратно испортилась - осень всё-таки. Мы, вроде бы и так собирались сваливать, поэтому вылазим из палатки. Переворачиваем и складываем наше жилище, собираем мокрые шмотки, которые вчера эти пьяные уроды разбросали по периметру лагеря. Потом медленно выходим в направлении Курортного.

Дорога вдоль берега, но всюду ручьи, а с горы, того и гляди, сорвётся какой-нить валун нам на головы. Мы минуем все опасности и к обеду выходим в Курортное. Народ (ну, это уж без меня) купается "последний раз в море", который оказался не последним. Подкрепляется коньяком с печеньем, чтобы не замерзнуть из-за мокроты происходящего. Потом ищем остановку общественного транспорта, с коей и выезжаем после недолгого ожидания в сторону Феодосии (удовольствие стоит 2,5 гривны с носа).

Феодосия... Классное местечко, дождь отсутствует, что уже неплохо. Быстро выясняется, что билетов до Харькова из Феодосии нет, но можно пойти другим путём. Надо поехать до Владиславовки на электричке (40 минут от Феодосии), а потом пересесть там на поезд "Москва-Керчь", который домчит нас до Харькова. Ко всему прочему, при таком раскладе экономится целых 15 гривен с билета до Харькова, что приятно. Выбираем этот вариант, но теперь нужно ждать до 9 вечера эту проклятую электричку.

Сидим, ждём. Я встретил на вокзале свою давнюю любовь Настю, которая, как оказалось, курсировала последние два месяца по всему побережью, а теперь уезжала на "Москва-Феодосия". Провожаю её, трепетно помахав в окно.

Народ безмолвствует, но хочет купаться. Около вокзала продают дешёвое даже по местным меркам пиво, кроме того, также недалеко продаётся "Вино столовое" в пакетах по литру, за 4 гривны. Всем этим мы, разумеется, воспользовались, пообщались на тему российско-украинских отношений с бабульками, сдающими комнаты, и почапали на пляж.

Мне после всего выпитого становится плохо, но я мужественно купаюсь, прыгая с пирса. Народ тоже не отстаёт. Потом опять тупеем и валяемся на пляже, наблюдая происходящее. Васёк с Анькой поют в караоке (надо же куда-то девать остатки гривен), потом я следую их примеру. Вместе с Анькой мы поём "Море, Море" Ю. Антонова и "Костю-моряка", курортники милостиво хлопают. Вечерняя Феодосия очень красива, и нам очень неохота отсюда уезжать.

Садимся в электричку. Около вокзала проходит какая-то дискотека, потом начинается нехилый фейерверк - не иначе какой-то праздник в Феодосии. Но мы уезжаем. Прощай Юг!

В электричке выпиваем ещё пива, но приезжаем во Владиславовку очень быстро, даже неинтересно. На вокзале этого захолустья нужно сидеть до двух ночи, поэтому мы забуриваемся в вокзальный буфет и там играем в нарды, попутно попивая водку за 3 гривны, купленную у бабулек. Я в процессе пития уже не участвую. Вася собирает со столов недоеденный пассажирами хавчик, но буфетчику по ходу это не интересно. В общем, время пролетает незаметно, и в пол-третьего мы садимся в опоздавший поезд. На вокзале народ прощается друг с другом, разбиваются десятки курортных романов, но нам это уже не смешно.

В три дня в воскресенье мы в Харькове. Электричка до пограничной Казачей Лопани отходит через пол-часа и я даже не успеваю купить водки, удовольствуясь бутылкой пива. Едем без приключений, подкалываем друг друга, вспоминая юг. В Лопани нас сначала не выпускают из электрички, примитивно не открывая двери вагона, поэтому потом мы быстро бежим в соседнюю "собаку". И правильно - потому что она отправилась через 2 минуты.

По дороге до Белгорода к нам навязались какие-то два джека, вмазанные и плохо соображающие. Говорят нам про какие-то поставки опиума и конопли, места сбыта в приграничной полосе России, но, к счастью, быстро сходят. Короче, в шесть вечера мы в Белгороде. Сразу же узнаём нашу родную полосу - по запаху навоза и характерному говору.

Тут нас ожидает "косяк" - оказывается деньги, которых ждали мои спутнички, им никто не высылал, так что перспектива купить билет на поезд до Москвы становится абсолютно гипотетичной. Делать нечего, им придётся добираться на "собаках", а я, уже уставший от всей этой романтики, пытаюсь взять билет на поезд. Билет не берётся, так как идут только проходящие. Народ в очереди волнуется, но к ночи всё-таки выкидываются плацкартные тикеты на "Москва-Симферополь", и я становлюсь счастливым обладателем одного из них. Отдаю друзьям последние 200 рублей и жду часа ночи. В это время проходивший мимо мент успевает навязать нам с Саньком роли понятых в соседнем ЛОВД, где из кармана какого-то алкаша извлекают 100 рублей и пачку "Примы". Он, как водится, грозит ментам всеми смертными карами.

Поприкалывавшись, замечаем, что время моего "Ч" настало. Все выползают проводить меня до вагона, заодно напрягая мне отвозом до Москвы палатки и мокрых шмоток. Я не спорю, так как еду нормальным поездом. Сажусь, смотрю в последний раз на град Белгород и мы (я и вагон) отъезжаем.

Утром меня встретила хмурая и холодная Москва. Так закончился мой трип и этот "Трип-Триппер", причём последнему факту я очень рад, так как уже устал писать:).

 

Спасибо, что прочитали мой рассказ. Всем тем, с кем я общался и приятно проводил время во время поездки, конечно же - ОТДЕЛЬНОЕ СПАСИБО!!!