Колючий иней ощетинился на деревьях и проводах. Можно было бы умиляться этой зимней сказке, если бы не было так холодно. Морозная дымка, витавшая в воздухе, гонялась за проносившимися автомобилями, бросаясь от одного к другому, словно злобный дворовый пёс. За кирпичными стенами автобусной остановки пряталось четыре человека, так некстати задержавшихся после работы. Трое мужчин и женщина, нахохлившись, бродили под дырявой крышей, сквозь которую пробивался лунный свет, и изредка с надеждой выглядывали на шоссе. Ни автобуса. Ни маршрутки.

- Черт знает что! – раздраженно высказал общее мнение Карпов, худосочный мужчина, одетый в не по сезону легкое пальтишко.

- Да уж, – охотно поддержал сотоварища «по несчастью» Аркадий Веревочкин, редактор заводской малотиражки. – Мало о транспортниках в газетах пишут! Я этого так не оставлю! Я на них такой фельетонище накрапаю – век икаться будет!

Веревочкин решительно сунул руку в карман, будто тотчас собирался достать ручку и приступить к написанию обличительной статьи. Но нет, на свет он извлек несвежий носовой платок и громко высморкался, вложив в него всю ненависть и презрение к пассажирскому автотранспорту.

Людочка Белякова поморщилась от неаппетитных звуков Веревочкина и выглянула за стену. Нет. Даже признаков приближающегося автобуса нет. Угораздило ее опоздать на «развозку». Все из-за проклятой «мочалки», Людочкиной начальницы. Понадобились ей копии документов. Три года не нуждалась в них, а тут вдруг подавай...

- Как говорится, полцарства за карету! – хохотнул Гарбузенко, главный технолог.

В отличие от других, одет он был в дубленку и меховую шапку, и чувствовал себя не в пример комфортнее. Он, ухмыляясь в скованные инеем усы, добродушно посматривал на пританцовывающую троицу, и степенно прохаживался вдоль остановки, демонстрируя сибирскую стойкость к морозу.

- Гляжу я на вас, Людочка, и завидую морозостойкости вашей, - продолжал балагурить Гарбузенко. – И как вам в такой коротенькой курточке и колготочках не холодно? Понимаю, понимаю, - он предупреждающе поднял руку в ответ на попытку посиневшей Людочки выразить в трех словах все, что она о Гарбузенко думает. – Красота требует жертв! Эх, где мои семнадцать лет...

- Однако! – подал голос Карпов, взглянув на часы. – Это уже, знаете ли, ни в какие ворота...

- Может, машину поймаем? – робко предложила Людочка, выбивая зубами дробь.

- Машину? – задумался Карпов.

- Такси здесь вряд ли будет проезжать. А платить частнику я не намерен, - заявил Веревочкин. – Он налоги не платит.

- О! Вот это позиция! – заржал Гарбузенко. – Вы, часом, не в депутаты баллотироваться собрались?

- А что? – стушевался редактор. – Если даже и в депутаты. Должен хоть кто-то порядочный там быть!

- А вы тут причем? – веселился главный технолог.

Веревочкин недобро прошелся взглядом по массивной фигуре главного технолога и мстительно прищурился. Никак замыслил и о нем «фельетонище» в малотиражку тиснуть...

- Мужчины, ну придумайте что-нибудь, - умоляюще отстучала зубами Людочка.

- Что тут придумаешь? – воздел очи горе Гарбузенко и поежился. – Да, крепчает морозец. Поди, градусов двенадцать!

- Двенадцать... Двадцать – не хотите! – возразил Карпов, активно притопывая на месте. – А то и двадцать пять...

На остановке появился пятый – молодой человек из коммерческого отдела. Он оглядел скукожившихся сослуживцев и вздрогнул.

- Давно стоите?

- Да уж минут пятнадцать, - весомо ответил Гарбузенко.

- Пятнадцать... Полчаса уже! – воскликнул, негодуя Карпов. – Я засек время.

- Может, машину поймаем? – спросил молодой человек.- Рублей по двадцать скинемся и до метро доедем.

- По двадцать! – возмутился Веревочкин. – Тут ехать минут десять!

- Ну, как знаете, - пожал плечами «коммерсант» и через две минуты, договорившись с частником, покинул остановку.

- Конечно, в коммерческом отделе зарплата не такая, как у нас, – едко заметил редактор. – Можно и на такси ездить... Этот вопрос надо как следует провентилировать...

- Вот только ветра нам сейчас и не хватает, - поморщился Гарбузенко. Он уже притоптывал наравне с остальными и так же нетерпеливо высматривал автобус. – Да, похоже, к двадцати подбирается...

- Автобус! – радостно вскрикнула Людочка и выскочила на дорогу, отчаянно голосуя.

Полупустой ПАЗик промчался мимо, оставив позади белый шлейф выхлопных газов и плюющих вслед раздосадованных людей.

- Вот скотина!

- Не то слово!

- Да таких стрелять надо!

- Что б ты все колеса пробил!

На какое-то время остановка погрузилась в тягостную тишину. Слышался только топот задубевших ног. Людочка говорить уже не могла, ее била крупная дрожь и челюсти надежно свело судорогой. Веревочкин свирепо метал глазами молнии в проносившиеся мимо автомобили, где в натопленных салонах расслаблено сидели счастливчики. Карпов, подпрыгивая, хлопал себя по плечам и приговаривал известную советскому зрителю формулу: «Надо меньше пить...»

- Да уж, выпить бы не помешало, - вздохнул Гарбузенко, старавшийся не показывать пробивавшей дрожи, но изредка и его передергивало.

- Автобус, - процедила Людочка посиневшими губами.

Подозрительно дребезжащий «ЛИАЗ», чуть накренившийся набок, остановился на остановке и, шикнув, отворил переднюю дверь. Салон был забит пассажирами почти до отказа. Разогнавшись, первым вклинился будущий депутат Веревочкин. За ним втиснулась Людочка и Карпов.

- А ну, граждане, потеснились! – сказал Гарбузенко и даванул животом Карпова и впереди стоящих пассажиров. – Как говорится, в тесноте, да не в обиде...

С пятой попытки водителю удалось закрыть дверь, и автобус с натягом тронулся с места.

- Ну вот, - удовлетворенно сказал Гарбузенко. – А то сразу машину тормозить...

- Молодежи, лишь бы деньги на ветер выбросить, - весело поддержал Карпов.

- С нашей-то зарплатой... - рассмеялся Веревочкин.

- Как здесь тепло, - счастливо вздохнула Людочка.

- Передаем на проезд, - донесся откуда-то из глубины голос кондуктора.

- Ага, щас! – сказал Гарбузенко.

- Сначала обеспечьте нормальный проезд, - добавил Веревочкин.

Автобус качнуло вперед, и он остановился. Заскрипели, отворяясь двери, и за спиной главного технолога послышался робкий старушечий голос:

- Сынок, пройди чуток...

- Куда?!- взревела четверка пассажиров. – Куда прёшь?! Местов нет! И так не вздохнуть! Достали эти чертовы пенсионеры!

- Пусти бабушку, ради Христа, - взмолилась старушка, истово перекрестилась и саданула технолога клюкой по хребту.

О чудо! Гарбузенко вдруг дёрнулся, напрягся и потеснился.

«Вот, что крест животворящий делает!» Истинно говорю...