ELA 82-3

Ты сам ведь из глины меня изваял! - Что же делать мне?

Меня, словно ткань, ты на стене соткал. - Что же делать мне?

Все зло и добро, что я в мире вершу, ты сам предрешил,

Удел мой ты сам мне на лбу начертал! - Что же делать мне?

Омар Хайям

 

Все катилось к чертям. Поступив в этот университет, я изменил себя до неузнаваемости. Став совершенно иным. Здесь моя душа была настолько омрачена злом вокруг, что психика не выдерживала. Бывали моменты, когда настроение менялось настолько быстро и резко, что это пугало меня. Периодически я впадал в такую апатию, что становилось жутко. Я, наверняка, стоял в двух шагах от пропасти, в которую так хотелось прыгнуть. Все мои действия зависели от настроения, я иногда мог обидеть ни за что людей. Я поражался своим поступкам. Казалось, что когда-нибудь, я дойду до точки. Придет время, когда моя воля не сможет удерживать меня от ошибки, суицида… Я не боюсь смерти, ибо стоял от нее в двух шагах, заглядывал в ее глаза и видел ее сущность. Но пока, я заливал свое горе литрами пива и водкой, вводил себя в состояние полного безразличия ко всему, полного забытья. Но с каждым разом надо было все больше и больше алкоголя. И я пришел к нему – «зеленый змеи», он самый. С его помощью я забывался еще сильнее. Но этот путь не предвещал ничего хорошего. С каждым днем апатия была все сильнее, и все ближе я был к грани. Моя жизнь уже давно была лишена смысла, я не ведал счастья, радости – только горе, злость и ужас. Ужас, когда я понимал, к чему я двигаюсь…

Моя учеба пока была нормальной. Проблем больших не было. Сказал бы так, мое образование проходило совсем в другом направлении. Я самостоятельно изучал их – группу веществ, с которой борется весь мир – наркотики. Амфитамины, барбитураты, производный лизергиновой кислоты, кокаин, морфины и прочие. Я находил информацию об их структуре, методиках получения, физиологическом действии, дозировках. Полностью изучал данный вопрос. Но переступить грань закона и морали – начать производство и распространение, я пока не мог. Хотя моих знаний вполне хватает для этого, но что-то держало меня. Наверно тот ангел, что сидел у меня на правом плече пока преобладал над чертом с левого плеча. Вечная борьба добра и зла происходила во мне. И исход целиком и полностью зависел от меня. Ибо только человек может избрать свой путь, и никто другой не может это за него сделать…

Итак, я стоял на краю пропасти, балансируя между вспышками апатии и короткими промежутками радости, между желанием посадить всех на иглу и сесть самому и противодействием этому, между добром и злом в своей душе…

Наверное, следует начать с того дня. Именно тогда я начал чувствовать изменения. Так как именно тогда апатия стала уступать хорошему настроению. Тогда я уловил на горизонте сознания смутную цель своего существования… Точно определить причину не могу, но в тот день произошло одно событие, о котором стоит рассказать.

«I don’t care about anyone…» звучал в моих ушах крик солиста Drowning Pool. Я шел по осеннему Харькову. Наушники разрывались хард-роком и передавали новые порции эмоций моему сознанию. Серое небо над головой предвещало дождь, ибо такая здесь погода. Мои ботинки месили грязь тротуара, в которой утопали листья, уходящей осени. Среди голых ветвей деревьев гулял ветер. Дома зияли черными дырами-окнами. В некоторых из них горел свет, и в его лучах блестела на дороге грязь. Грустные люди, поникшие, со своими проблемами, мыслями и всем остальным, больше похожие на тени, проплывали мимо. Редкие и унылые прохожие. Я шел по улице, музыка заставляла мое сердце биться чаще, музыка создавала настроение. Я свернул в переулок, и продолжал идти, шагая в ритме музыки, уставившись в дорогу перед собой.

-Я знаю, что тебе нужно… - услышал я голос, раздавшийся из-за спины.

Я продолжал идти вперед ибо понимал, что слова не могли быть обращены ко мне. Я ведь не знал в этих местах никого. Но в глубине моего сознания расцвела роза страха, ее колючки раздирали душу, словно подсказывали что-то, а в бутоне, нераскрывшегося цветка, храниться тайна. Что-то во всем этом было подозрительное.

-Я могу тебе помочь… - тот же голос. Кто же это мог быть? Ко мне ли он обращался?

И внезапно я понял, что голос раздавался не в переулке, а в моей голове, так как даже рев машин глушился в моих ушах музыкой. А голос этот звучал отчетливо, в некоторой степени гипнотизирующее. Я остановился. Обернулся. В тени здания кто-то стоял. Стоял и следил за мной. Холодный пот выступал на спине. Его взгляд пронзал меня насквозь, разбирал на кусочки и смаковал мой страх. Я стоял как вкопанный, его воля сковала меня… Прошло неизвестно сколько времени, ибо оно не существовало в данной точке пространства, пока он не вышел из тени…

Сейчас я могу вспомнить его облик, но мне очень сильно кажется, что он заставил меня видеть его таковым. Это был мужчина низкого роста, его волосы уже тронули года, а лицо было испещрено морщинами. Глаза глубоко впали, и их практически не было видно. Одет он был во все черное, подстать современной моде. Черная кожаная куртка, штаны (вероятнее всего джинсы, но в вечернем полумраке точно определить не смог), туфли, как ни странно не заляпанные жидкой грязью. На руках перчатки. Со стороны я бы принял его за пожилого бизнесмена или ушедшего на пенсию бандита, или просто человека, с нестандартными представлениями об имидже и всем прочем. Но больше всего в нем меня поразили глаза. Такие глубокие, мудрые, казалось в них сосредоточена вся Вселенная… Он не стал более мешкать, и заговорил.

-Я вижу в тебе огромный потенциал. Уже давно я наблюдаю за тобой. Я чувствую в тебе древнюю мудрость. Но я не могу положить мир к твоим ногам, хотя это и было бы совершенно заслуженно. Ты должен сам достичь всего. Я могу лишь оказать посильную помощь. Ты все поймешь сам и обретешь награду. Но помни, все зависит только от тебя…

Мощный свет фар осветил меня, и я отвернулся, закрывая глаза от яркого, резкого света. Машина промчалась мимо, издавая жуткий визг. А изнутри на меня сыпались маты. Ее звуки затихали за поворотом. Я обернулся назад, но его уже не было. Вокруг вновь стояла тишина. Город спал, как маленький ребенок. Как оказалось, было уже 23.00, за эти пять минут пролетело четыре часа. Я поспешил домой. Ноги несли меня по мертвым улицам подальше от того места, в теплую, уютную и такую безопасную комнату.

Мой сосед удивился, почему я так поздно. Ответил, что был в научной лаборатории, работа затянулась, а обязательно требовалось наблюдать за ходом реакции – первое, что пришло в голову.

Я сунул руку в карман – там что-то лежало. Какой-то металлический предмет, завернутый в бумагу. Я осторожно достал и посмотрел на лист. На листе был адрес, а внутри ключ. Наверно незнакомец подбросил его мне. Но размышлять я не стал. Уже пришло время спать. Я быстро разделся и в кровать. Сон уже практически подошел. В полудреме мне казалось, как я выхожу из метро, подхожу к ступенькам, иду вверх, делаю шаг, второй, а на третий ступеньки исчезают – и я проваливаюсь в черную бездну. Мое тело резко дергается, и я просыпаюсь, снова холодный пот на спине. В окно светила полная луна, и ее серебряный свет ложился прямо на мое лицо. Видно тучи разошлись – было видно звезды. Мрак повсюду…

На утро я проснулся с чувством, которое так часто бывает утром – помнишь, что снилось что-то важное, что это надо было запомнить, записать, но вспомнить не можешь. Я сел и начал проводить аналогии, пытаясь вспомнить сон, но на ум приходили только мысли о вчерашней встрече и ключ с адресом…

12.00 суббота, 2004 г. день значения не имеет ибо то, что началось, уже не остановишь и время здесь более не хозяин. Я стоял у двери небольшого одноэтажного склада, в промышленном районе Харькова, место не сказал, чтобы пустынное, но вполне отдаленное от людных районов. Окон не было и внутрь можно было заглянуть только войдя.

Ключ со скрипом вошел в замочную скважину, немного усилий и он повернулся. Щелкнул замок, дверь немного приоткрылась, скрипя ржавыми петлями. Такое ощущение, что склад давно заброшен. Я открыл дверь пошире, и солнечный свет, скользнув внутрь, открыл моему взору небольшую комнатку, покрытую паутиной и пылью. Стол, дерево которого рассохлось, а краска давно слезла. Стул со сломанной ножкой валялся на полу. В углу стоял железный шкаф. Обои, некогда бывшие белыми с красными цветами, пожелтели, оборвались местами, и подплесневели там, где протекала крыша. На всем лежал слой пыли и мусора. Видно было, что когда-то здесь жили или бомжи или наркоманы. В углу была горка пепла, вокруг обложенная кирпичами. Потолок под тем местом закопчен. Дверь в другое помещение выглядела лучше. Наверно потому, что была оббита металлом. Я нажал на ручку – дверь поддалась. Внутри была кромешная тьма. Интуиция подсказывала мне, что выключатель был по правую сторону. Он и вправду оказался там. Электричество заструилось по проводам и под потолком, одна за другой стали вспыхивать лампы дневного света, открывая мне содержание этой комнаты…

От неожиданности я присел и оперся спиной о стену, передо мной была научная лаборатория, собранная по последнему слову техники. Все что нужно для исследований. Огромной количество всевозможной аппаратуры, химическая посуда, печки, центрифуги, весы, в дальнем углу – установка для определения ЯМР. На стенах висели шкафы со стеклянными дверцами – а в них ровными рядами красовались баночки с веществами. Столы, потолок, стены, пол – все было сделано из пластика, скорее всего огнеупорного и химически стойкого. Лаборатория была оборудована настолько хорошо, что в Харькове, да и в Украине такой не было. Тут же был вход в подвал. Два подземных этажа. На первом склад: бочки с наиболее широко используемыми веществами, коробки с другими расходными материалами и прочее. Тут же была отгорожена комната со столом, кроватью, креслом. На столе стояло два жидкокристаллических монитора, еще два таких же висели у потолка. Мощная рабочая станция была соединена с приборами с верхнего этажа, с многочисленными подвижными камерами, она была предназначена для наблюдения за ходом работ. Интернет явно был по выделенной линии, ибо связь была почти мгновенная. Все необходимое программное обеспечение. А на самом нижнем этаже находилась мини биологическая лаборатория, для определения действия веществ на живые организмы, или в народе «уголок живодера». О таком даже мечтать было нельзя. Я так был занят осмотром этого чуда, что даже не подумал, что это могло быть чей-то частной собственностью. Но нет, следов пребывания здесь человека я не видел, кроме своих. Все произошедшее ставило меня в замешательство, я не знал чему верить. Я щипал себя, желая проснуться, но все так же находился в этой подпольной лаборатории.

Не знаю, то ли это эмоциональное перенапряжение сыграло со мной шутку, либо что-то задело за рецепторы моей памяти и я вспомнил свой сон. Да, тот самый сон, что не давал мне покоя утром. Мне снилось именно эта лаборатория, а точнее эксперимент, который я здесь проводил.

Опять ледяной пот на спине, чувство, что за тобой следят. Кто-то рядом. Но тут я был один. Меня захлестнула волна эмоций, все вперемешку – страх, горе, радость, отчаяние, любовь, ненависть, надежда… Окатило всем этим и я как зомби, подчиняясь своим желаниям стал проводить тот приснившийся эксперимент, точь-в-точь. Я не замечал времени, голода, сна. Да может я и спал... Но я без задержек проводил свои работы. Работа кипела, я метался как сумасшедший, одержимый идеей, я был полностью в ее власти. Только теперь я понимаю, что тогда я был сам не свой. ФЯ плохо ощущал себя в тот момент. Это было больше похоже на очередной сон, когда можно взглянуть на себя со стороны. Я не мог четко осмыслить ход работы, но мое подсознание все делало за меня. Я продолжал как будто силы мои были бесконечны. Сколько человек может прожить без сна, еды, питья?…

Очнулся я под вечер в четверг. Все тело болело, в глазах плыло. Мышцы обмякли и руки висели, как плети. Хотелось есть и пить. За эти пять дней я сумел так загадить лабораторию, что теперь смутно ее узнавал. В холодильнике я нашел немного еды и питья. Перекусив и немного полежав я пошел узнать, что же я сотворил. Правильнее было бы сказать – пополз, так как сил идти у меня не было. На верху, на столах, стояли многочисленные колбочки с номерками. В них были растворены вещества. Пахло спиртом. Что-то конкретного понять из всего этого я не смог. Я решил поискать записи в компьютере. И действительно, там оказались документы, посвященные исследованиям. Я открыл первый из них и стал читать.

«Подвергнув оценке действие и строение известных человечеству наркотиков я нашел одну очень занятную закономерность. На ее основе я попытался создать вещество с самым сильным действием. За основу был использован адреналин, как вещество выделяемое при сильном испуге. Так как в соответствии с моими размышлениями страх есть основа удовольствия. Проведя ряд многочисленных опытов, я придал адреналину немного другую структуру, переделав его таким образом, что теперь он в организме инициировал цепную реакцию – эндокринные железы более не производили нормальный адреналин, а только измененный. То есть, придав новому адреналину свойства самого сильного наркотика, я заставил организм его вырабатывать. После одной дозы нового адреналина (я назвал его фиарин) человек впадал в зависимость от страха, ему теперь был необходим страх, как источник наркотика. Это самый совершенный наркотик, сам по себе не вызывает смерти, но зависимость настолько сильная, что человек своими действиями доводит себя или до шизофрении или до смерти. Были проведены эксперименты на крысах. Все без исключения многократно подвергали себя опасности, заведомо зная, что это может привести к гибели. Из 50 особей выжило 2 – и только из-за того, что при неудачной попытке получить новую дозу, они были парализованы и уже не могли причинить себе вреда. Остается одна неясность, единственное, что я не сделал. Остается проверить действия на человеке. И первым должен быть я. Я должен узнать, как вещество будет влиять на сознание, на личность. Я должен принести в жертву себя, ибо я создатель его, и я должен первым ответить за последствия.»

Я просмотрел еще несколько роликов, на которых крысы прыгали через огонь, опаливая себе шерсть, раз за разом, без размышления. Я просто не мог поверить, что это создал я. Не думал, что я способен на такое. Мне все это приснилось и теперь я как Менделеев пожинаю плоды своих снов… Я создал что-то, что не поддается описанию. Нобелевскую премию за это не дадут, но пожизненный срок – точно. Только теперь я осознал, что этот наркотик может сделать с миром, с человечеством! Надо его уничтожить, вылить в унитаз и смыть свои труды к чертям. Но нет, тогда я так и останусь простым студентом, а потом простым человеком, который умрет, и все о нем забудут. Нет, вся моя жизнь состоит в том, чтобы оставить след на этой земле – хороший или плохой, так это решает то, что первое подвернется. Но я не могу умереть, как сотни тысяч других. Раз уж мне хватило смелости создать фиарин, должна быть воля и на то, чтобы я открыл его миру. Но сначала я должен попробовать его действие на себе. Вколоть его в вену и дать ему перестроить мой организм…

Я взбегаю вверх по лестнице. Среди десятков других флаконов стоит он ELA 82-3, номер, который войдет в историю, так же как и LSD-25. Но что такое диэтиламид лизергиновой кислоты по сравнению с фиарином? Один кубик 0,25% раствора, децл – как говорят наркоманы. Жгутом перематываю руку немного выше локтя, сгибаю-разгибаю пальцы – вены четко видны на руке. Ваткой со спиртов протираю кожу, делаю глоток из бутылочки со спиртом для смелости (ох и дрянь же это), выпускаю из иглы воздух и нежно прокалывая кожу, ввожу иглу в вену. Легко нажимая на поршень, вкачиваю наркотик в свою кровь. Сладкое тепло разливается по руке, я снимаю ее в локте, снимаю жгут… И все тело опускается в волны моря наслаждения. Веки тяжелеют, ноги становятся ватными, и я сползаю на пол. Сознание как бы мечется в моем теле, потом вырывается наружу, и я теряю его. У крыс наблюдается такая же реакция при первом введении. Первая стадия у всех общая…

Очнулся я все на том же полу. Поднявшись на ноги, я осмотрелся. Все было таким же, каким я его оставил. Значит во сне я не бредил. Я решил спуститься в подвал, записать свои ощущения. Должен быть четкий анализ состояния. Наука требует фактов, полученных из наблюдений, исследований, опытов. Свет в подвале был выключен и моя рука инстинктивно потянулась к выключателю, но не нажала. Да, подсознательно организм нуждался в страхе. Я убрал руку и сделал шаг вперед.

Темнота окутала меня. Мой самый старый страх – боязнь темноты. Это ощущение, которое ранее щемило сердце, ощущение от которого я раньше пытался избавиться, даже штаны мочил, теперь было настолько желанно и приятно. Я чувствовал как по моим сосудам кровь несла уже новый адреналин. Приторная сладкая боль защемила в суставах. Темнота окутывала меня, но уже не как ужас, страх, а как ласковая, нежная мать принимает в объятия свое дитя. Я больше не боялся тьмы, ибо наслаждение, значительно превосходило страх. Последние отголоски моего страха утопали в море удовольствия, исчезали навечно, стирались, превращаясь в пыль, как все в этом мире…

Я пролежал на ступеньках еще минут пять, пока эйфория не покинула мое сознание. Я превозмог свой страх. Я нащупал выключатель на стенке и зажег свет. Сел за компьютер. И мои пальцы равномерно застучали по клавиатуре, записывая свои ощущения, наблюдения, идеи.

Да, конечно первый опыт всегда хорошо, но пришло время выйти из убежища, так как нужно обязательно проверить его действие в этом огромном мире, и что еще более важно – в обществе. Ибо именно там он может открыть очень много своих особенностей. Пришло время мне взглянуть на мир другими глазами, глазами полными страха…

Только теперь я понял, что совсем забыл следить за временем. Окон в лаборатории не было и визуально наблюдать за сменой дня и ночи я не мог, а на часы я даже и не обращал внимания. Но факт есть факт, что я сейчас стою посреди полу заброшенного района, луна окаймленная куревом облаков, слабо мерцает бледно-серебристым светом на небе. Темнота, уже такая родная и привычная окутывает в свои объятия мир. А я стою посреди всего этого и думаю: «Угораздило, же тебя выйти на улицу именно в два часа ночи!» Тишина пронизывала все вокруг и создавала некое ощущение таинственности. Я тут же почувствовал прилив тепла и сил – хоть и слабый, но есть…

Я не знаю, что я сумел осмыслить быстрее – новый сильный прилив фиарина в кровь, или оглушительный лай своры псов, приближающихся ко мне. Нет вы не подумайте, что я боюсь собак. Можно сказать, я их даже люблю, но то, что ко мне приближалось, не подходило под описание «собаки». Большие, худые, поэтому и злы, наверно голодные. С налитыми кровью глазами. Слипшаяся, грязная шерсть клоками висела по бокам. Хищники каменных лесов… Стая пронеслась мимо, а ком мне опять вернулось трезвое сознание.

Я шел по месиву, которое называлось дорогой, в сторону метро. Я приблизительно помнил, как я сюда пришел и теперь искал этот путь.

-Ты избрал верный путь…

Тот самый голос, тот же незнакомец. Ключ. Он все предвидел. Кто он? Зачем я ему нужен? Что все это значит? Что здесь происходит? Я обернулся в надежде увидеть его, того самого человека. Человека, ли? Пот. Холодный пот по спине. Страх, первородный страх человека перед необъяснимым. Страх настолько сильный, что наркотик был бессилен. Не знаю почему, но, оборачиваясь, я закрыл глаза. И вот я стоял лицом к лицу с ним. Я мысленно представлял его дыхание. Глубокое, затяжное. Я знал, что это был он. Этот голос, его нельзя забыть. Надо открыть глаза. Взглянуть в его глаза, увидеть его сущность… Веки плавно разъехались, открывая мои испуганные зрачки ночному миру. Глаза не могли быстро привыкнуть к темноте, белые искры метались вокруг меня. Он стоял передо мной. Точнее она – маленькая девочка, с виду лет десяти. Невинное детское личико, две косы лежали на плечах. Простая курточка наброшена на плечи. Ребенок… Справа от девочки сидела собака – черный доберман с огромной пастью. Его огненные глаза были направлены на меня. Рука девочки лежала на загривке пса, нежно поглаживая его шерсть. Но двигаться я не мог, страх сковал мои мысли и мышцы. Мои глаза глупо уставились на девочку. Она подняла голову – и наши взгляды встретились. Нет, это не были глаза десятилетней девочки. Это были Его глаза.

-Иди дальше, теперь тебя не остановить! Все в твоих руках… Я буду наблюдать… Всегда!

Глаза устали от непрерывного взгляда. Веки на мгновение опустились, поднялись – а передо мной лишь тьма… Тьма – ласковая, добрая, нежная, приятная – заворачивала меня, и я плыл в ней.

-Я буду рядом… Всегда! – донесся удаляющийся голос. Вдруг все начало меняться, мир стал догонять время, или это я догонял. За минуту тьма посерела, ее тонкая пелена разорвалась огненными косами солнца, выплывающего из-за горизонта. Тени от деревьев и домов сокращались. Свет обретал силу и давил последнее сопротивление тьмы. Новый день. Рассвет новой эры – моей эры. Я взглянул на землю. В грязи были видны два четких следа детских туфель – выжженных следа…

-Пи-пи-пи-пи

В моем кармане лежал мобильник. Новая Motorola Е-398. Опять подарки. Я нажал на кнопку и приложил аппарат к уху. Я ждал опять того же голоса, но услышал совсем другой.

-Синтетик! Привет это Хрон, где тебя черт носит? – Голос был мне явно незнаком. Но не думаю, что это ошиблись номером. Последнее время твориться много такого, что в случайности уже не веришь.

-Да тут я. Затусовался малость! – ответил я.

-Опять по ДиЭт заезжаешь? – голос был недовольным.

-Ну было немного, чего здесь плохого. Что ты вообще ко мне с этим привязался. Говори по какому делу звонишь?

-Ты обещал, что партия ДиЭт будет готова еще вчера. А ее до сих пор нет. Промедления не должно быть.

-Будет, мне нужна твоя помощь. Подъезжай к лабе, - я решил проверить всю эту кашу. Слова о партии ЛСД мне не понравились, так как они на прямую относились ко мне.

-Ты гонишь. Ты же вначале сказал, что синтез – твое дело и чтобы мы нос в него не совали.

-Я сказал, приезжай сюда. Так значит, ты должен быть здесь через час! Понял! – раз ему кажется, что я раньше диктовал условия, так почему же не поддержать такой имидж.

-Я даже адреса не знаю…

Я назвал адрес и бросил трубку. События закручивались в такую кашу, что я просто не мог понять, что тут вообще происходит. События возникают из ниоткуда. Вот внезапно я оказался вовлечен в какую-то кампанию. Наркосиндикат. И я занимаю хорошее место во всем этом. Вокруг творилось что-то необъяснимое. Мне совершенно не хотелось во все это ввязываться, но как оказалось, я уже по уши во всем этом. Нет, чтобы выбраться из всего этого, нужно сначала разобраться во всем…

Хруст гравия под колесами автомобиля. Захрипел и умолк мотор. Открылась дверь, и из машины вышел парень, захлопнул дверь и оглянулся. Я стоял в тени неподалеку и наблюдал за всем этим. Он, немного подумав, направился к лаборатории, постучал в дверь – ответа не было. Я же был не там. Он постучал еще раз, потом достал мобильный и начал набирать. Мой номер. Аппарат в моем кармане заиграл, и я вышел из своего укрытия.

-Да здесь я!

Выглядел он вполне прилично. Даже очень прилично. Пиджак, рубашка, галстук. Ну, прямо бизнесмен. Мы обменялись рукопожатиями и я повел его в лабораторию. Открыв дверь, я чуть опять не сполз на пол. Все следы моей работы по приготовлению фиарина исчезли. Теперь лаборатория выглядела как мини наркофабрика. Процесс синтеза протекал в колбах. На столе справа лежали большие листы почтовых марок. А еще чуть дальше – трехлитровая банка почти наполовину заполненная белыми кристаллами. На банке этикетка «ЛСД-25 крист 97% чист». Черт, у меня тут был целый завод по производству наркоты. Да я ввязался в крупную игру. Всего этого хватит, чтобы засадить меня на тысячу лет в места не столь отдаленные.

Хрон, кажется он так называл себя по телефону, аж ахнул от удивления. Не думаю, что он видел за свою жизнь столько наркотиков. Да я и сам не могу похвастаться таким опытом.

-Ну ты даешь! Ты собрался экспорт налаживать? Зачем столько?

-Твое дело распространение, мое синтез. Каждый должен заниматься своим делом, тогда мы будем расширяться. А теперь бери эту пачку марок и вези их на улицы. Продавай людям счастье, неси им то, что избавит их от проблем и забот. Помни, ты их ангел, персональное божество. Ты несешь им манну небесную.

В глазах моего партнера я ясно видел страх. Страх предо мной. Он поспешил загрузить марки в машину и передал мне чемодан с моей частью прошлой выручки. 500000 гривен банкнотами по сто, упакованные в пачки красовались в чемоданчике. Мои деньги. Скоро их будет еще больше, но деньги не главное – главное власть. Власть над жизнями тех, кто сидит на моем продукте. Все они зависят от меня. Я тот змей искуситель, что накормил яблоком людей. Я гораздо хуже его… Кто Я?

Я очнулся от раздумий… в метро. Здесь нет ощущения времени. Все делиться на короткие промежутки между прибытием поезда и временем, когда его ожидаешь. Одинокий поезд с бешеной скоростью несется во тьме. Люди в нем, уставшие и унылые. Отсутствующие взгляды бегло разглядывают рекламы, которые каждый уже знает наизусть. Тела, качаются в такт движению поезда. Свист воздуха в ушах. Этот специфический запах метро в ноздрях. Лица… лица. Миллионы тех, кого ты уже никогда не увидишь и не узнаешь. Полное безразличие всех и каждого. А я сижу, держу на коленях тот самый чемоданчик…

“Станція Радянська. Перехід на станцію Історичний музей до поєздів салтівської лінії...”. Голос из динамика, который ты тоже знаешь наизусть. Мир, который ты уже узнал, однообразный и такой привычный. Каждое утро одно и тоже. Хочется убежать от всего этого. Забиться в уголок и забыть обо всем. Проблемы на работе, дома, в учебе и прочие. Хочется все бросить хоть на часик. Депрессия – чума больших городов. Техногенная мясорубка людей, созданная самими же людьми. Механизм, скорее живое существо, в котором люди из цели превратились в средство и расходный материал...

А у меня есть ниточка спасения. Я его продаю, делаю – на благо человечеству. Я протягиваю руку помощи каждому желающему. Ведь если бы это было не нужно, то никто бы не просил... А они просят, они желают. Они видят во мне их спасителя...

А-а-ааааа-а-аааа-а... ЧЕРТ!!!! Мозги буквально стала расширяться изнутри, а череп оставался тех же размеров. Температура подскочила практически до 420С. Ужасная боль в суставах. Ощущение будто по твоим сосудам ползут плотоядные черви. Сердце рвалось из груди. Сознание еле держалось за мое тело. Ломка – как ее называют в народе. Да у фиарина она очень серьезная. Я глянул на часы – 27 часов после последнего сеанса. Небольшой срок...

Я собрал все свои силы и сублимировал их в рывок – я встал, вышел из вагона и опустился на скамью, как труп. Люди шарахались от меня, как от чумного. Никто не поинтересовался, хорошо ли я себя чувствую – всем было откровенно на меня наплевать. Такова политика больших городов... Я сидел и соображал, где я сейчас могу получить хорошую дозу страха. Мой взгляд упал на пустой перрон, потом на рельсы. Кстати, а вы знаете, зачем на участке дороги возле перрона, между рельсами сделано довольно большое углубление? А чтобы человек, ненароком упав туда, мог спастись, вовремя забравшись в ту яму, там проезжающий поезд его не заденет... Ветер из туннеля с ревом ворвался в помещение станции и разметал мои волосы. Блик света пробежал по рельсам. Далекий гул нарастал... Он приближался. Сознание бешено работало, считая секунды и расстояние. Три – два – один... Я бросаю свое тело на рельсы. Мир вокруг меня замирает. Постепенно исчезает. И остаюсь только я ужасно медленно летящий и железный монстр в метре от меня. И вот, тело касается пола, я вытягиваюсь в яме и в этот момент тонны металла с визгом, скрипом тормозов, бешеным ревом мотора, оглушающим звуком гудка, обсыпая мое тело искрами, проносится надо мной. Это был шок – заряд пронзил мое тело, сократил мои мышцы, напряг мои нервы. Наверное, литры фиарина излились в мое тело. Меня било в агонии. Такого удовольствия я еще не испытывал. Для меня уже не существовало мира вокруг. Не было ни поезда надо мной, ни рельс под напряжением рядом, ни криков людей с платформы, ни рева динамиков. Сквозь пелену бешеной эйфории, через пленку наркотического тумана до меня доходили редкие звуки и отдельны картины мира. Я чувствовал себя смертным, отпившим амброзии из чаши богов. Моя душа на эти пол часа переселилась в другое тело, в другом мире. Я получил пол часа рая. Мини смерть... А потом воскрешение...Но до воскрешения я побывал в мире своей мечты, в мире идеальном. В мире моего сознания. Одним словом – нирвана. То к чему стремились многие монахи, да и простые люди. То, что они желали увидеть, ощутить хоть на секунду, я получил на пол часа. Другие посвящают этому жизнь ради секунд, а я получил это так легко... Но кто занет, какую я заплачу за это цену. Моим глазам открылась вселенная – великий сад Божий. Никогда бы не подумал, что такое можно обнаружить в метро...

Но всему приходит конец. Или нет? Но моему забытью пришел конец. Я очнулся в больничной палате. В углу сидело два милиционера. Я открыл глаза и привстал. Я был полон сил и жизни. Но как я тут же понял, поспешно покинуть палату мне не дадут. Они представились и тут же стали задавать вопросы. Кто я? Зачем я это сделал? Что меня подтолкнуло? Осознаю ли я свои действия? О наркотиках даже не заикались, а значит фиарин доктора обнаружить не смогли. Потом, когда они поняли, что в психологическом плане они ничего не добьются, перешли к расспросам о деньгах... Короче закончилось все, как всегда, тем, что каждый из них получил по пять тысяч гривен и еще десять я передал больнице. Вышел я быстро на улицу и поспешил уйти подальше, пока не появились еще какие-нибудь заинтересованные в этом деле.

Первой моей мыслью было – надо срочно достать новую дозу страха. В голове всплывало множество идей, но я остановился на экстремальных видах спорта. В ближайшем бюро туристических услуг я вышел на небольшую компанию по горнолыжным видам спорта и, договорившись об оплате сроках и прочих деталях, уже через два часа сидел в самолете. По пути купил ноутбук и целую кучу дисков с ужастиками. Перелет был недолгим, но лучше подстраховаться. Конечно, в фильмах были моменты, после которых слабое тепло пульсировало в сосудах, но это не сравнить с метро. Во всяком случае, оно хотя бы поддерживало мое нормальное состояние...

Поддерживало до поры до времени. Не успел я выйти из самолета, как почувствовал первые отзвуки ломки. Мои глаза воспалились, мозг работал лишь на осуществление цели – испугаться. Мои движения были механичны, отрывисты. Можно сказать, что все это время я был в беспамятстве и только на вершине скалы я очнулся ото сна и трезво оценил ситуацию. Сноуборд под ногами, спокойная погода, белый снежок мерцает на склонах гор. А я стою, готовясь получить новую дозу...

Ширк. Отталкиваюсь правой ногой. Доска медленно заскользила по снегу, я приблизился к спуску. Скорость стала больше. И вот я, накренившись, толкаю себя вниз. Доска становится на склон и, разгоняясь до бешеной скорости, поднимая за собой рой белых мух, летит вниз. Ветер свистит, обтекая мое тело. А тепло уже пробирается по артериям. Конечно, я до этого момента даже ни разу на лыжах не стоял... Делаю резкий поворот. На секунду – две взмываю над склоном, придерживая рукой доску, делаю переворот и опять опускаюсь на склон. С каждым трюком становится все более весело и приятно. Впереди трамплин... Была, не была! Как в метро – или смерть, или рай! Пригибаюсь к доске, набираю скорость. Трамплин... Взмываю в высь и задаю телу вращение.

Я был похож на хрустальный нож, брошенный в цель. Было два варианта. Или он воткнется острием в яблочко, или, ударившись ручкой, отскочит, разбившись в тысячи кусочков. Так и я или приземлюсь, как по маслу на доску, или опущусь на землю вниз головой, сломав шею, и мгновенно умру... Вращение становилось все быстрее. Мир смазался, потек, стал тысячью разноцветных полос переплетенных в моих глазах... Удар! Туча снега поднялась из-под сноуборда, я резко дернулся в сторону и, затормозив, упал на землю. Чувство было очень похоже на испытываемое в машине, когда ее скорость достигает 250 км/час и в двигатель впрыскивают нитро. Инжектор под давлением впрыскивает в цилиндры огненную смесь заставляя их вращаться еще быстрее. И в тот самый момент водитель испытывает то же, что и я. Мир размывается, становится далеким, звуков нет – тишина. Миг невесомости. Глухо отдают в мозгу отзвуки ударов сердца. Лишь секунды, а потом, с бешеным ревом, врываешься в мир, окрыленный, ощутивший то, что не дано ощутить другим людям. Но я пошел дальше, после такого разгона я испытал резкое торможение при котором мое тело опять же на доли секунды (но они показались вечностью) ощутило перегрузки, которые испытывают космонавты, отрываясь от матушки Земли…

Я лежу на земле, снег забился, куда только он мог забиться, рука наверно сломана. Об этом говорит боль – тупая, ноющая. Но за наркотическим опьянением я ее не чувствую, кажется, что она не у тебя, а у твоего соседа. А ты где-то далеко… Поэтому я просто знаю, что она есть. Надо записать свои ощущения, обязательно… Вдох – выдох, еще раз. Снег посыпал с неба. Вдох – выдох. Я еще плаваю в эйфории. Вокруг прямо молочные реки, кисельные берега. Да, телепузиков в детстве я не застал, а то представить себе даже не могу, что бы мне приходило в галлюцинациях… Отметить – с каждым разом все четче проявляются его наркотические свойства, галлюцинации отчетливее, правдивее. Вдох – выдох. В ушах гул…

Гул? В горах? Лавина? Нет… Звук не похож. Рев моторов – вертолет за мной прислали? Спасатели? Нет – не слышно криков! Я делаю глубокий вдох – выдох. Воздух не морозный. Ветер бешено обдувает мне лицо. Я открываю глаза. Металлический проем, за ним пустота, чуть ниже – тучи. Тучи – я в небе. Самолет набирает высоту, а красная лампочка над дверью предупреждает, что прыгать пока нельзя. Высота все больше и больше. Мир подо мной кажется миниатюрным. Вдох – выдох… Зеленый… Бросок. Тело подхватило ветром, бросило влево – вправо и с чудовищной скоростью вниз. Развожу руки и ноги в стороны – торможу полет. Четко координирую свои действия. Парю над Киевом. Это я знаю. Хотя еще не пролетел сквозь тучи. И вот пришло время для rock ’n’ roll. Свожу ноги вместе – руки по швам. Приобретаю обтекаемую форму, и головой вниз с просто сумасшедшей скоростью приближаюсь к тучам. Как супермен пробиваю их насквозь и теперь вижу землю. Город – огромный город подо мной, а я над ним. Я над всеми ними. Я выше, лучше их всех. У меня есть то, чего нет у других. Я обрел вечную радость, хоть и на секунды, хоть и не всегда – зато никто из них даже не знает этого чувства. Я чувствую себя избранным…

До земли 300 метров – надо открывать парашют. Мое тело уже давно окатывается волнами удовольствия, а сердце качает галлоны крови вперемешку с фиарином. 200 – рука на кольце. Шансы выжить после падения – 50%. 150 метров – еще меньше шансов. 100… Рывок, кольцо осталось на пальце. Хлопок ткани надо мной. Парашют раскрывается, тело дергает вверх. Три… два… один… Тяну руль стараясь пустить себя по спиральной траектории приземления. 5… 4… 3… 2… метра до земли. Скорость слишком большая. 1 – напрягаю все тело, группируюсь, готовлюсь к жесткому приземлению. Удар… Я покатился по земле. Ткань парашюта накрыла меня сверху.

Тепло, приятно – цель достигнута. Я лежу и наслаждаюсь последними следами фиарина в крови. Но вот звуки шагов, кто-то стягивает с меня парашют.

-Бос? Очнитесь! С вами все в порядке?

-Да отстань ты от меня.

Это был Хрон. Но теперь он выглядел иначе. Серые лакированные туфли, кожаные штаны, черная шелковая рубашка, две верхних пуговицы которой были расстегнуты, а низ не заправлен в штаны. И опять же черный кожаный пиджак. Рядом с ним еще трое мужчин стоят с умными лицами и смотрят на меня. Неподалеку два Хаммэра. Около них еще человек пять охраны.

-Как самочувствие? – спросил Хрон.

-Все отлично. Как идут дела? – я старался держать имидж начальника, которого не интересует ничего, кроме работы.

-Производство и сбыт идут полным ходом, к нам собираются присоединиться еще три компании. Две американских и одна бразильская.

-Как товарооборот?

-Три миллиарда в неделю стабильно.

-Проблем, надеюсь, нет?

-Мизер. С нашими возможностями проблем нет. Есть правда некоторые государственные структуры, которые просят вносить небольшую спонсорскую помощь, а взамен они нас как будто прикрывают… Наивные ребята…

-Ну ладно с ними, повесели их, кинь немного деньжат, пусть продвинут свою космическую программу на пару шагов вперед. Или ты не чертов патриот? А ответь мне! Ты патриот своей страны? – внезапно меня почему-то захлестнула волна агрессии.

-Черт сэр конечно патриот! Хай живе наша нэнька Украйна! Но, есть одно но!

-Что еще за?..

-Сэр! Наша компания уже давно охватила 75% рынка наркобизнеса. Я не могу понять, к чему мы стремимся. Мне кажется, если мы вытесним с рынка всех – это будет война. Мы против всех угнетенных нами. Мне такая идея совсем не нравиться…

-Мы стремимся к 100% - но это уже говорил не я, мой голос повысился, почти крик – моя цель – подчинить их всех своей воле, стать над миром, держать все в своем кулаке. Я буду богом этого мира. Он станет моим целиком и полностью. От начала и до конца, от мала и до велика, от пылинки и до гор, от капель дождя и до океанов… Чингисхан хотел завоевать мир силой, нет мир завоевывается умом. И я сделаю это!

Наркотик оставил в покое мои вены и мозги. И теперь я стал чувствовать нестерпимую боль – видно при падении я очень хорошо ударился. Болевой шок. Окружающий мир потемнел, и как будто выключили свет…

Глянуть в лицо смерти, почувствовать ее горячее дыхание на своих щеках… Это мечта любого экстремала! Его наибольшее желание. Но не моё… Глядеть на смерть можно всегда, и это не есть столь опасным делом. А вот поцеловать своими прохладными губами ее в лоб, плюнуть ей в лицо – и отвернуться. Вот где ужас достигает своего пика…

Лохмотья снега летели с неба и, падая на мокрую землю, таяли. Хотя некоторые из них превращались в воду на моем лице и руках. Холодные капли скатывались вниз. И вот тут я не мог понять то ли это слезы, то ли, правда, талая вода. А если и слезы, то из-за чего. Не знаю, как проходящим людям, но погоде было совсем безразлично мое состояние. Хотя я сомневаюсь, что хоть один из прохожих обратил на меня внимание… Мои веки были плотно закрыты, я воспринимал мир посредством слуха. Все звуки сливались воедино, сублимируясь в поток эмоций, который отделял мое сознание от тела. Тела я не чувствовал. Его как будто не было. Нет, надеюсь, меня не парализовало? Я открыл свои глаза…

Мир, который я увидел был совсем не таким, как был раньше. Наверно, что-то произошло во время моего очередного провала в памяти. Произошло с миром, или со мной? Это зрелище было одновременно великолепным и ужасающим. Больше всего это напоминало пожар, вселенский пожар. Все было охвачено огнем. Он полыхал практически на всем. Правда огонь этот был не нормальным, то есть нормального цвета, как когда горит сосна в камине, или зажженная спичка, а черный. Полупрозрачный, как шелк, он трепался на ветру. Хотя подождите. Только теперь, когда я перестал охватывать взором всю картину и стал вглядываться в отдельные составляющие, я заметил, что все здесь жило по своим законам. Во-первых огонь не везде был черным, кое-где он был серым, а иногда и практически белым. Да и стремился он своими языками не всегда вверх, его отдельные составляющие простирали свои протуберанцы по сторонам. Там, где они натыкались на белое пламя, происходила борьба, сыпались искры. Можно было так же заметить, что горели только люди и здания. Дорога лишь кое-где на пару секунд вспыхивала, а в общем оставалась в стороне от этого пожара. Деревья тоже оставались нетронутые огнем. Я смотрел на все это уже около минут пяти неотрывно, вглядываясь в окружающее меня действие. И ни разу я не глянул на себя. Эта мысль пришла ко мне внезапно, и я тут же поднял обе руки так, чтобы они попали в поле моего зрения. Левая моя ладонь, да и рука, была объята сплошной чернотой, ее языки взметались вверх на многие метры, а моя правая рука светилась чистейшим белым светом так, что аж слепило глаза. Опустив вниз глаза, я увидел, что подобным образом было разделено все мое тело пополам. Но на стыке двух огней совсем не летели искры, а языки обеих стихий переплетались между собой и поглощали друг друга… Почему-то это зрелище сразу навело на мысль о Инь и Ян. Два начала боролись во мне…

Не знаю почему, но мысли о фиарине совсем оставили мою голову. Ломка куда-то ушла, и не было того ежесекундного желания испугаться. Что-то случилось, но я не мог понять что же…

Я продолжал сидеть и думать о Восточной философии, о религии, о значении этого пламени. Но больше всего меня волновал вопрос - а видят ли это другие люди? Ведь они продолжали идти, так же как и раньше. Смотрели на все с тем же выражением лица. Все казалось далеким, будто мир отодвигался от меня.

Ответ пришел сам собой. Правда представлял он не четко выраженную мысль, а белую машину скорой помощи, которая остановилась напротив меня. Дверь открылась и из нее вышли два санитара в белых халатах. Еще два остались в машине. Меня подняли и занесли в машину. В этот момент я начал ощущать ее – приступ недостатка фиарина в крови. Мир ворвался в мое сознание, как скоростной поезд, сметая на своем пути все мысли. Мышцы свела судорога, а мое тело забилось в конвульсиях. Но долго мучаться не пришлось, тряпка с эфиром опустилась на лицо и я погрузился в бессознательное состояние…

-Ну, как поживаете наш наместник дьявола на Земле? Есть новости из ада? Хм, вижу сегодня вам лучше, что начальник не приходил? Ну да ладно! Видели мы вашего сатану сами знаете где. Вот видите – здесь – он показал на грудь – у меня крестик из церкви. Так вот он меня ото всякой нечисти оберегает. А у вас есть? Что качаете головой – нет! А зря. Надо бы, может дьявол испугался бы и оставил вас в покое. Нет, ну не жмитесь вы так к стене, если не хотите этого, мы делать не будем. Да и кстатии, что мне не нравиться в нашем диалоге, так это то, что он больше похож на мой монолог. Когда же вы батенька осчастливите нас хоть словом? Ведь мы идем к вам на встречу, ну и вы постарайтесь нам помочь. Не бойтесь, он не услышит. Ну что же вы опустили взгляд? Ну, все будет нормально. Мы вас вылечим. Отдохнете у нас пару годков, забудете про начальника и про все, что с ним связано. Что не хотите забывать? Или что? Ну, ну спокойнее, давайте быть людьми. Мы же с вами люди! Нет?! А как же это? Хм, интересно! Что же, вы хотите сказать, что я не человек? Обижаете меня? Нет… А ну значит это вы у нас нелюд. Да? Ага, понятно. Вы у нас полу дьявол получеловек. Как же это про вас еще комикс не нарисовали? Да плохо дело. Жаль мне вас… Люди брошенные на обочину жизни…

-Обочина? Да в моих руках – я поднял свои руки вверх – было сосредоточено практически все производство наркотиков в мире. Я руководил огромнейшими капиталами. Главы государств лизали мои пятки, а вы называете это обочиной жизни? Нет, скажу я вам откровенно, это вас вельми уважаемый доктор жизнь на обочину скинула. Я в день тратил на свои потребности больше, чем вы можете заработать на своем посту за всю жизнь. Я контролировал практически всю жизнь на этой чертовой планете! Я сделал то, что не смог Чингисхан – завоевал мир. Но не мечом, ведь кто придет с мечом – от меча и погибнет, нет, я завоевал мир тем, что нужно людям – счастьем. Трехминутное, получасовое, суточное – все зависело только от их финансов. Они любили меня. Я как бог нес им манну в их распростертые длани. Я держал в своих руках их судьбы. Мало того, я сделал то, что не под силу ни одному государству, я сделал наркотики настолько контролируемым бизнесом, что больше не было ни разборок между синдикатами, ни между продавцами. Я уменьшил потребление наркотиков молодежью, ведь мое слово было настоящим законом для всех, в отличие от виртуальных государственных постановлений. Я из тени правил миром. И уж поверьте мне доктор, смерть я видел множество раз, и можно сказать, я сейчас мертв. Половина моя – зло, половина – добро. Одно – смерть, другое – жизнь. И от того, в какую сторону качнется чаша весов зависит не только моя жизнь, но и жизни очень многих людей… Но знаете доктор, ко всему этому меня привел за руку дьявол, он стоял ко мне ближе, чем стоите сейчас вы. Он смотрел на меня глазами, которые пронизывали меня насквозь, читали все мои мысли. В его глазах полыхало пламя ада. В нем я видел первородное зло. Пустота, антиматерия, чернота, ужас – называйте, как хотите, но это было его сущностью. Нет, доктор, я не сумасшедший. Мой мозг не опух и не стремится вытечь через ушные раковины. Просто я стал способным видеть мир таким, каким он есть на самом деле. Вы не можете этого понять, так как ваше сознание не способно охватить этого. Вы слишком традиционны, не можете приемлить что-то новое. Вы замкнулись в своем сознании, зациклились на своем «Я». А его то, как раз и нет. Все мы едины, неотделимы… Да что я вам объясняю. Я вижу в ваших глазах сожаление ко мне, а жалеть нужно вас доктор…

-Хм. Отлично. Да… Что я могу сказать. Как бы так вам сказать. Это похоже на всплеск эмоций. Но вы все-таки заговорили. И это значит, что вы ступили на путь выздоровления, но ваши речи, взгляды говорят совершенно о другом. Как это бы странно не прозвучало, но я могу все опровергнуть, правда, ради вашего же блага, делать сейчас это не буду, я все еще надеюсь, что вы сможете вылечиться. Время нашего разговора подошло к концу. Я приду завтра и с удовольствием раскрою вам некоторые из аспектов знания, информации, известной мне. Ну что же, до завтра. Да, еще, хорошо питайтесь, вам это необходимо для восполнения сил. И помните – все будет хорошо…

Его тело полыхало черным огнем. Теперь, после того как я провел дни за созерцанием этого пламени и пониманием его структуры, я видел, в его темных языках крылья с обрывками черной плоти. Это был черт, сидящий в человеке. Так же я понял закономерность – чем больше пламя вздымается над человеком, тем менее он подвержен злым силам, а если пламени черного лишь маленькие огоньки гуляют по всему телу – черт крепко укоренился в глубинах тела и подсознания человека.

Просто раньше я видел мир как будто глазами полуслепого. Вернее сказать, я видел два мира одновременно. Своим обычным зрением я видел мир таким, каким созерцал его лет пять назад, а зрением тайным я видел потоки добра и зла. Сначала видел плохо, расплывчато, потом все четче и четче. И теперь я различаю даже мех на самых старых черных ангелах. Я видел их глаза. А они понимали, что я их вижу. Они злились, и это делало их уязвимыми. Твари тьмы? Нет, я бы сказал – такие же формы материи, как и мы, только более высокоорганизованные. Что демоны, то и ангелы – все они существа одной природы. Только в их симбиозе с человеком они требуют от человека разного. Демоны питаются негативными эмоциями, вернее продуктом трансформации этих эмоций в телах этих созданий. Точно описать способ их питания я не мог. Но из наблюдений понимал, что ничего похожего на человеческий не было. Вот, а ангелы были так сказать противоположностью. Они высасывали из человека положительные эмоции. Соответственно человеку, носящему на себе одно из этих созданий необходимо было производить все новые и новые порции эмоций… И называть их прихвостнями Бога или Сатаны, тоже нельзя. Ни демоны, ни ангелы не имели в себе ничего общего с высшими существами. Они только были способны лучше их воспринимать, чем люди. Они были ближе к ним по развитию…

Сказать по правде они мне порядком наскучили. Они слонялись сквозь наш мир в поисках новых жертв, а я сидел и улыбался им. Ведь мое тело уже давно было свободно от них. Я послал их куда подальше, еще в первый же день нашего знакомства, когда, обернувшись, глянул своим паразитам в глаза и, улыбнувшись, дал им понять, что им здесь делать нечего. С тех пор я иногда подкармливал демонов, пытаясь найти с ними общий язык, но они молчали…

Я ждал Его. Я хотел увидеть Его таким, каким он есть на самом деле. Теперь я более или менее понимал Его сущность и уже не боялся смотреть Ему в глаза. Теперь смотря на все, являющееся порождением «света» или «тьмы» я не испытывал эмоций, не питал их и они, поэтому не получали контроль надо мной. Я был уверен, что смогу говорить с Ним, хотя бы осознавая себя, теперь я надеялся не дать Ему подчинить себя. Я был готов к встрече с Ним, но Его все не было…

На следующее утро я сидел посреди комнаты и размышлял над устройством нашего мира, в соответствии с новыми знаниями. Я сопоставлял факты с теориями и принимал или отбрасывал последние, формируя базу для осмысления общей картины. Демоны и ангелы, как и вчера, проплывали сквозь мою комнату, косясь на меня. В такие моменты мне кажется, что я музейный экспонат, на который эти существа съезжаются посмотреть со всего мира. Чувство неловкое и неприятное… Вскоре, я заметил, что один демон завис в дальнем углу и уставился на меня. Это мне естественно не понравилось – нагло пялиться на себя я не дам. Я поймал его взгляд и устремил свое сознание в него. Как ни странно он не ушел, наоборот он стал приближаться. Расстояние между нами было меньше метра. И тут я понял, сейчас придет хозяин. В некогда серебряных глазах демона мелькнула тень. И в мгновение тело этого создания разорвало на тысячи кусков, которые разлетелись в разные стороны, оставляя за собой серебристые хвосты, разлагающейся плоти. Вспышкой меня немного ослепило. Всего на пару секунд…

Теперь, когда оба зрения вернулись ко мне, я увидел Его. Реальная сущность, которая не требовала воплощения в некоем материальном объекте, как это было раньше, была намного поразительней всего, что я видел раньше. Описывать объекты нематериального мира, терминами материального совсем не помогает передать их настоящую красоту и великолепие. Но что же поделать, если наш человеческий ум не придумал иных способов передачи своих ощущений и идей, как кроме сухих абстракций именуемых словами. В силу своих возможностей опишу это существо в понятиях, которые близки человеку, но отмечу заранее, что само существо во много раз многограннее и величественнее, чем я его обрисую.

Больше всего мне он напоминал очень яркую лампочку. И понять был ли он чем-то вроде лампочки, или самим светом – было невозможно. Свет был больше похож на дым – он постоянно бурлил, извивался и перетекал, казалось, он обладал некой материальной структурой. Своими отростками он пронзал все пространство. И что было наверное самым удивительным, так это то, что свет был белым в противоположность его естеству… А посреди этого светового комка, зияла черная дыра размером с грецкий орех. В этом образовании и содержалась его основа. Я сразу вспомнил эту темноту – она была в Его глазах, когда я впервые Его встретил. И хотя я уже столько понял в устройстве мира, я все равно не мог оторвать взгляд от этой дыры. В ней содержалось первородная противоположность всему материальному – физики называют это антиматерией. Ни один луч света, ни один протуберанец не мог закрыть эту дыру. Все исчезало в ней…

И вдруг я почувствовал странное чувство, как будто где-то в моем сердце открылся цветок. Распустил свои лепестки и раскидывал их все шире и шире, выходя за границы моего тела, этой комнаты, города, мира. Цветок заполнил естеством всю Вселенную, и крупинки моего сознания разносились вместе с ним во все уголки мира. Я купался в волнах Вселенского сознания. Я был собой и был всем сущим. Я был частью и в то же время целым. Я вознесся до уровня сознания, о котором ранее и помыслить не мог. И вот я услышал голос. Нет, не услышал, я был этим голосом, и я же его внимал.

-Мой мальчик! Ты достиг большего, чем я рассчитывал. Мне стыдно признаться, но ты стал наравне с нами. Я и Брат, Бог по-вашему, крайне недовольны этим. Я отдал тебе в руки Землю и человечество, а ты все испортил. Почему человек не останавливается на достигнутом, а всегда хочет прыгнуть выше своей головы? Не знаю! Но слушай меня внимательно. Я должен объяснить тебе твою задачу, которую ты провалил. Весь наш мир держится на чашах весов, которые колеблются между двумя потенциалами и смещение равновесия грозит катастрофой. Мы выбрали тебя, дали тебе силу контролировать Землю. Мы думали, что ты урегулируешь жизнь на этой планете, а ты все только ухудшил, хотя смог достичь того, что не дано человеку! Но мир надо спасать, а ошибки исправлять. Тем более что в мире двух потенциалов – третьего не дано! Запомни на всю жизнь – ты заставил две противоположности объединиться ради борьбы с тобой. Такого не было и более не будет. Мы все исправим…

-Сейчас вы выиграли. Эта битва за вами! Но если смог я - тогда смогут и другие люди. Нет, конечно, не прямо сейчас, через века, а может и тысячелетия, они придут к тому, что смогут достичь вашего уровня! А может даже, они превзойдут вас! Я искренне в это верю и надеюсь. Человек рожден, чтобы быть свободным…

-Давай разряд, он уходит от нас… - слышал я теперь совсем другой голос. Мне было тесно, нет, не телу, сознанию. Я никогда не чувствовал себя так тесно и неудобно в своей голове. Я открыл глаза…

-Стойте! Он очнулся! Все нормально. Он жив… - темнота, пелена накрыла мое сознание, и я уснул.

Я очнулся в той же белой палате. Я больше не видел ангелов и демонов. Мое сознание снова было запихнуто в костяную коробку под названием череп. Они исполнили свое обещание – я снова стал нормальным человеком, т.е. таким же, как и большинство других. Ко мне вернулась жизнь такая, какая была до этого. Осталось только доказать врачам, что моя психика в полном порядке. А потом, а что будет потом, после всех этих событий, я уже боюсь предсказывать. Они забрали у меня право освободиться от оков материи, но забрать право человека на лучшую жизнь, они не в состоянии. Я достигну своих целей без помощи каких-либо сторон. Тем более, что моя интуиция все еще подсказывает мне случаи, когда ангелы или демоны хотят покормиться за мой счет. Я их отпугиваю и знаю, что в своих эмоциях я полностью свободен…

Ко мне в палату зашел все тот же доктор. Пробежался по мне своим анализирующим взглядом, покряхтел, почесал бороду, и наконец начал говорить:

-Ну что же вы батенька. Вы нас порядком попугали своими попытками умереть. Но я рад, что все обошлось, все хорошо теперь. Хм! Сегодня, как я посмотрю, чувствуете себя лепше, чем ранее. Отлично! Прекрасно. Думаю как раз время разбить молоточком хрустальный замок ваших грез и показать реальность, чтобы вы забыли об ангелах и демонах, и о дьяволе, который с вами, батенька, разговаривал. Я, конечно, вас понимаю, жизнь сейчас сложная. Особенно молодым, в нашем жестоком мире не каждый, милый мой, может бороться с проблемами. Но ведь согласитесь же вы со мной, авось нет? Что наркотики принимать – уж никак не выход. Разум ты притупил на денек, а телу – зло делаешь. Нельзя так себя гробить. Я так к чему клоню. Не от хорошей же жизни вы стали всякую гадость в себя пихать. Сначала конопелечкой баловались, а после и кетаминчиком укалывались. Ну и как после такого вашему умишку не покоситься набок? Ой-ой, а уж как во вкус вошли, так пошло поехало и фенаминчик, сиднокарб, меридильчик. Вот-вот. Нельзя так себя не жалеть. Не знаю зачем, а потом уже вы и на буфотенин, промедольчик, пентазоцинчик присели. И все мало вам было? Ишь и привело вас после к кокаину и героину, на чем вы, по словам лиц с вами контактировавших, долгое время и жили. Ну и под конец уже и фентанил с ЛСД пошел в ход. Ну зачем же так далеко заходить, батенька, то? Вот у вас и смешалось все, воображение ваше реальный мир то вытеснило из сознания. И зажали вы в своих мечтах, а организм то не железный, да и деньги то у вас не рекой текут. Вот и выпали вы из мечты в осадок прямо к нам. Вы, батенька, Бога хвалите, что после всего этого он вам жизнь спас, ведь химия то эта просто так не отпускает. А вам удалось! Эх, слишком вы глубоко нырнули, что аж самое дно жизни челом зацепили, да так, что надолго там остались, а после раз, да и выплыли к нам, на свет. Ну а наше дело малое. Тянули, тянули, да и вытащили вас из грязи… Что голову то понурили, правда, она и в Африке правда. И уж деваться некуда, приемлить надобно и выздоравливать поскорее. А коли память вам не дает вспомнить, что на самом то деле с вами было, вот фотографии вашей некогда комнаты. Тут вы и жили, мечтали и умирали… - он достал из кармана штуки четыре фотографии и протянул мне.

На первой был виден кусок комнаты. Низкий потолок. Грязные, пожелтевшие обои на стенах, все формулами химическими исписаны. Кое-где обрывки плакатов с девушками. Распечатки, подранные, типа: «Курить? Нет времени – колись!». Вот, да и прочий хлам, развешанный на стенах. Под стеной кровать. Старая, металлическая, скрипит наверно чуть только к ней прикоснешься. Постель уже грязная, кое-где капли крови засохшей на ней. Пол голый, доски видны. Мусора на полу тьма – шприцы, бумага, пакетики и столько всего, что перечислить опасно. Не знаю почему, но я точно знал, что в двух шагах от кровати стоял холодильник. Старый, лет сорок ему наверно – «Донбасс», один из первых. А за ним шкаф. Дерево на нем вздулось. Да и поцарапан он был ножом не раз – что-то помечали. В шкафу банки, посуда, пузырьки, баночки с какими-то жидкостями, порошками. На следующем снимке – стол со штативами. Наверно я не только принимал, но и сам производил. Вот-вот, а в памяти просыпались воспоминания…

Получается, что я и вправду простой наркоман. Как любят говорить некоторые: «Уже не человек, а животное». Что же это все лишь сон, навеянный ядом. Пропащий я человек, раз ступил на этот путь. Это ведь конец детским мечтам, да и взрослым тоже. Что же мне теперь делать, кто к себе возьмет наркомана, психбольного и без образования? На что я теперь этому миру? Надо с этим кончать. Да побыстрее. Удавку на шею, яд в желудок, пистолет к виску и прыгнуть с обрыва на скалы. Чтобы наверняка… Умереть, оставить этот мир… А может есть еще варианты? Может, есть шанс? Ведь не зря доктор говорит, что надо Бога благодарить за мое выздоровление. Так может, я нужен здесь, на Земле, а не на небесах? Жизнь просто так не достается!

Нет, есть у меня шанс! Что для гусеницы – конец света, для Мастера – бабочка! Так есть же желание расправить крылья и ворваться в жизнь с новыми силами. Заново родившись, с новыми ценностями, идеями, взглядами на мир. С новыми целями в этой жизни. Нет, не дам я миру сбросить себя с дороги жизни, я гордо встану и пошагаю к своей мечте. Забуду обо всем, что было раньше, и со светлыми мыслями двинусь к победе. Держа в руке факел надежды, ловя на горизонте мечту в нежном эфире восхода, я твердым шагом двинусь к светлому будущему!

-Да, доктор, я вспомнил! Я вспомнил все, теперь я вижу, что есть реально, а что лишь мечта. Я готов быть здоровым! Я хочу этого.

-Как я рад, батенька, как рад, что помог найти верный путь человеку! Хм. Думаю, что через недельку сможете ступить вы в жизнь, настоящую жизнь. Желаю вам удачи, от чистого сердца – удачи милый мой!

Я не видел, но был уверен, потому что моя интуиция мне это подсказывала – над доктором расправлял крылья, и все глубже уходил в тело, белый ангел, напоенный новой дозой эмоций…

19.12.04-10.02.05