Беркуты вьются над мертвой равниной, Дождь вперемешку со снегом идет, Грузною дробью печатаясь в глину И омывая стальной пулемет. Здесь каждый вечер закатами алыми Небо прощается с тем, кто ушел, Слезы невольные пряча за скалами Так, что свидетель им – только орел. Здесь, на раскопанных взрывами землях, На почерневшей от гари траве, Там, где, как вспышкой, застигнуто время, – Лишь тишина среди голых ветвей. Здесь лишь потухшее пламя пожаров, Лишь неизвестный отныне солдат. Где это – здесь, – его мать не узнала, Как не узнает – Зачем – никогда. |