110-годовщине со дня рождения маршала Александра Михайловича Василевского посвящается

 

 

 

ДЕТСТВО. УЧЕБА В ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ.

 

 

Александр Михайлович Василевский родился в 1895 году в селе Новая Гольчиха Кинешемского уезда (ныне Вичугский район Ивановской области). Через два года его отца перевели священником в Новопокровское. Скудного отцовского жалования не хватало даже на самые насущные нужды многодетной семьи, поэтому все дети в семье трудились в огороде и в поле. Зимою их отец подрабатывал, столярничал, изготовляя по заказам земства школьные парты, столы, оконные рамы, двери и ульи для пасек. Детство Александра Михайловича Василевского прошло в постоянной нужде, в труде ради куска хлеба.

 

Отец Александра Михайловича Василевского, Михаил Александрович, лишившись в 17 лет отца, устроился в хор костромского собора, так как обладал хорошим голосом. Из Костромы он вернулся к себе в родные места и стал церковным регентом (дирижером хора) и псаломщиком в селе Новая Гольчиха. Вскоре он женился на Надежде Ивановне Соколовой, дочери псаломщика села Углец, того же уезда. К 1912 году в их семье уже было восемь детей. Их первенец умер. Следующий их ребенок, Дмитрий, вырос и стал врачом, а затем офицером Красной Армии. Дочь Екатерина несколько десятков лет работала сельской учительницей, потеряла в Великую Отечественную войну мужа и сына. Александр Михайлович, будущий Маршал Василевский, был четвертым ребенком в семье. Другой его брат, Евгений, стал председателем колхоза и агрономом во Владимирской области; Виктор – штурманом боевой авиации; сестры Елена и Вера – работницами сельских школ; Маргарита – лаборанткой научно-исследовательского института.

 

Летом 1909 года Александр Михайлович Василевский окончил кинешемское духовное училище, а осенью начал учиться в костромской духовной семинарии, хотя для семьи это было нелегко, так как весной 1909 года их дом и все имущество сгорело дотла, а плата за содержание в общежитии составляла 75 рублей в год. Духовная семинария пользовалась в народе немалой популярностью. Костромичи любили ежегодные художественные вечера и концерты, которые устраивали семинаристы. Кроме того, духовная семинария выделялась довольно прогрессивными взглядами своих учащихся, которые вели революционную работу среди рабочих города и даже подвергались за это аресту.

 

Большинство учащихся семинарии стремилось использовать ее как трамплин для поступления в светское высшее учебное заведение. Уездная газета «Кинешемец» в июле 1914 года писала, что из 16 выпускников иркутской духовной семинарии только 2 человека изъявили желание остаться в духовном звании, а остальные намерены перейти в высшие учебные заведения; а из 15 выпускников красноярской духовной семинарии священный сан не принял никто. Почти все семинаристы мечтали пойти по стопам таких семинаристов, как Чернышевский и Добролюбов. Знали они, что семинаристами были такие крупнейшие ученые, как академики И.П.Павлов, Ф.И.Успенский, В.Г.Васильевский, В.О.Ключевский, и тогдашний ректор Московского университета М.К.Любавский. В костромской духовной семинарии в свое время учились профессор медицины В.С.Груздев и профессор физики Г.А.Любославский.

 

 

НОВЫЙ, НЕОЖИДАННЫЙ ЭТАП ЖИЗНИ.

 

 

В июле - августе 1914 года перед последним классом семинарии Василевский проводил каникулы, как и прежде, у себя дома, работая вместе с другими членами своей семьи в поле и огороде. Там-то 20 июля (по старому стилю) они узнали о начавшейся накануне мировой войне. Вот как пишет об этом сам А.М.Василевский в своей книге «Дело всей жизни»:

 

«Хотя эта война подготавливалась империалистическими государствами длительное время, делалось это в глубокой тайне от народа. Во всяком случае, объявление войны явилось для народа полной неожиданностью. Никто не предполагал, что она затянется надолго. Как стало известно впоследствии, даже русский Генеральный штаб, разрабатывая оперативно-стратегический план, рассчитывал закончить войну за 4-5 месяцев, и поэтому все запасы предметов снаряжения и боевого имущества для армии готовились именно на этот срок. Этим отчасти и объяснялась полная неподготовленность страны к производству всего необходимого в нужных для войны размерах. Между тем сложное переплетение интересов империалистических держав и противоречий между ними, вовлечение в борьбу за передел мира все новых участников придало войне не только мировой, но и длительный характер.

 

Война опрокинула все мои прежние планы и направила мою жизнь совсем не по тому пути, который намечался ранее. Я мечтал, окончив семинарию, поработать года три учителем в какой-нибудь сельской школе и, скопив небольшую сумму денег, поступить затем либо в агрономическое учебное заведение, либо в Московский межевой институт. Но теперь, после объявления войны, меня обуревали патриотические чувства. Лозунги о защите отечества захватили меня. Поэтому я, неожиданно для себя и для родных, стал военным. Вернувшись в Кострому, мы с несколькими одноклассниками попросили разрешения держать выпускные экзамены экстерном, чтобы затем отправиться в армию.

 

Наша просьба была удовлетворена, и в январе 1915 года нас направили в распоряжение костромского воинского начальника, а в феврале мы были уже в Москве, в Алексеевском военном училище.

 

Решение стать офицером было принято мною не ради того, чтобы сделать карьеру военного. Я по-прежнему лелеял мечту быть агрономом и трудиться после войны в каком-нибудь углу бескрайних российских просторов. Я тогда и не предполагал, что все повернется иначе: и Россия будет уже не та, и я стану совсем другим...

 

В России было более десяти военных училищ. Первым «по чину» считалось Павловское, вторым - Александровское, третьим - Алексеевское. Созданное в 1864 году Алексеевское училище именовалось ранее Московским пехотным юнкерским, а с 1906 года по велению Николая II ему дали название Алексеевского в честь родившегося наследника престола. Оно заметно отличалось от первых двух, которые комплектовались выходцами из дворян или по меньшей мере детьми из богатых семей. В Алексеевское училище набирали преимущественно детей разночинцев. Иной была судьба и его выпускников. Обычно их ожидала «военная лямка» в провинциальном захолустье. Но это не мешало «алексеевцам» гордиться своим военно-учебным заведением. Выпускники имели свой особый значок.

 

Начальником училища был генерал Н.А.Хамин, обладавший правами полкового командира. Его помощником по строевой части являлся полковник А.М.Попов - человек крутого нрава. Он был убежден, что строгого порядка можно добиться только путем дисциплинарных взысканий. Встречая выпускников, замиравших перед ним «во фронт», он обязательно спрашивал, стояли ли они под ружьем. И если слышал в ответ «нет», тут же отправлял юнкеров под ружье с полной выкладкой, говоря при этом: «Как же вы будете наказывать других, не испытав этого сами?»

 

 

Василевский, имея рост 178 сантиметров, в первую роту не попал и был зачислен в 5-ю роту со смешанным ранжиром, командиром которой был капитан Г.Р.Ткачук. Он к тому времени уже побывал на войне, получил ранение и носил Георгиевский крест 3-й степени.

 

Обучали их, почти не учитывая требований шедшей войны, по устаревшим программам. Не знакомили даже с военными действиями в условиях полевых заграждений, с новыми типами тяжелой артиллерии, с различными заграничными системами ручных гранат (кроме русской жестяной «бутылочки») и элементарными основами применения на войне автомобилей и авиации. Почти не знакомили и с принципами взаимодействия родов войск. Не только классные, но и полевые занятия носили больше теоретический, чем практический характер. Зато много внимания уделялось строевой муштре. О противнике до них доходили крайне скудные сведения.

 

После русско-японской войны иностранцы говорили, что «русские умеют умирать, да только... бестолково». От кого же зависело, чтобы в мировой войне русская армия снискала себе репутацию не только храброй и выносливой, но и умеющей хорошо вести боевые действия? Многое зависело от командных кадров. Нежелание начальства училища считаться с требованиями времени отражалось прежде всего на подготовке выпускников, которым пришлось постигать многое на фронте, в боевой обстановке, расплачиваясь жизнью за легкомыслие и косность их учителей. В роте, где учился Василевский полевое обучение, благодаря капитану Ткачуку было поставлено значительно лучше, чем в других. Пособия, которыми пользовались курсанты, устарели. При поступлении в училище их зачислили юнкерами рядового звания. Через два месяца некоторых произвели в унтер-офицеры (портупей-юнкеры), а через четыре, в конце мая 1915 года, состоялся выпуск по ускоренному курсу обучения военного времени. Царская армия несла большие потери. Остро не хватало командных кадров, и военно-учебное ведомство торопилось. По окончании училища Василевскому присвоили чин прапорщика с перспективой производства в подпоручики через восемь месяцев службы, а за боевые отличия — в любое время... Выдали …револьвер, шашку, полевой бинокль, компас и действующие военные уставы. «И вот, - вспоминает Василевский, - я - 20-летний прапорщик с одной звездочкой на просвете погона. Мне полагалось уметь обучать, воспитывать и вести за собой солдат, многие из которых уже побывали в боях, были значительно старше меня. Что же я вынес из стен училища? Каким был багаж моих знаний? Мы получили самые общие знания и навыки, необходимые офицеру лишь на первых норах… Я считал тогда непременным качеством хорошего командира умение руководить подчиненными, воспитывать и обучать их, обеспечивать высокую дисциплину и исполнительность. Нельзя сказать, что четырехмесячное воинское обучение прошло для меня даром. …Я жадно впитывал все увиденное и услышанное, старался постичь военную премудрость, меня охватывало сомнение, получится ли из меня офицер? Приходилось ломать себя, вырабатывая командирские навыки. Кое-что дали мне устные наставления моих преподавателей. Много получил я в результате чтения трудов видных русских военачальников и организаторов военного дела, знакомства с их биографиями».

 

Василевский серьезно изучил сочинения А.В.Суворова, М.И.Кутузова, Д.А.Милютина, М.Д.Скобелева. Из этих книг он твердо усвоил такие истины: «Не рассказ, а показ, дополняемый рассказом»; «Сообщи сначала только одну мысль, потребуй повторить ее и помоги понять, потом сообщай следующую»; «На первых порах обучай только самому необходимому»; «Не столько приказывай, сколько поручай». Некоторые тезисы Василевский решил сделать твердым правилом на все время военной службы: «близко общаться с подчиненными; ставить службу выше личных дел; не бояться самостоятельности; действовать целеустремленно». Василевский очень хотел стать хорошим командиром, и любые советы на сей счет он принимал как откровение. У него не было никакого опыта, но его дала сама жизнь. Василевский считал своими университетами: первую мировую войну, революцию, гражданскую войну и службу в Советских Вооруженных Силах.

 

 

ПЕРВЫЕ БОИ

 

 

В июне 1915 года Василевского направили в запасной батальон, дислоцировавшийся в Ростове, уездном городе Ярославской губернии. Батальон состоял из одной маршевой роты солдат и насчитывал около сотни офицеров, предназначавшихся для отправки на фронт. Это были в основном молодые прапорщики и подпоручики, недавно окончившие военные училища и школы прапорщиков. Было несколько человек более пожилого возраста, призванных из запаса или вернувшихся из госпиталей. Дней через десять пришло распоряжение об отправке этой роты на фронт.

 

Василевский оказался на Юго-Западном фронте в 9-ой армии, которой командовал генерал П.А.Лечинский, единственный в то время командующий армией, вышедшей не из офицеров Генштаба, то есть не получивший высшего образования. Но зато это был боевой генерал: в русско-японской войне он командовал полком и был известен в войсках как энергичный военачальник. Основную массу пехоты составляли крестьяне - крайне слабо и наспех обученные новобранцы. Офицеры здесь были в основном из прапорщиков запаса или такие же, как и Василевский, окончившие ускоренные офицерские училища и школы прапорщиков, а также из подпрапорщиков, фельдфебелей и унтер-офицеров. Унтер-офицерами стали отличившиеся в боях солдаты. Стремление защитить страну объединяло всех этих людей, и они быстро набирались опыта.

 

Условия, в которых пришлось жить и воевать, были жалкими. Окопы – обыкновенные канавы. Вместо брустверов хаотично набросанная по обе стороны земля без элементарной маскировки по ней, почти без бойниц и козырьков. Для жилья в окопах были отрыты землянки с отверстием для вползания в нее, которые закрывались полотнищем палатки. Укрытия от артиллерийского и минометного огня отсутствовали. Искусственные препятствия были примитивны. От ливней и заморозков спасала лишь шинель. Не хватало гаубиц, тяжелых пушек и артиллерийских снарядов всех систем.

 

У Василевского почти не возникало никаких недоразумений с подчиненными, что в то время было редкостью. Весной 1916 года он был назначен командиром первой роты. Через некоторое время его рота была признана одной из лучших в полку по подготовке, воинской дисциплине и боеспособности. Успех объяснялся доверием, которое оказывали солдаты Василевскому.

 

После кровопролитных боев Василевский оказался во главе пехотного батальона. Однажды этот батальон был вызван генералом Келлером для охраны штаба. Начальник штаба, увидев Василевского, долго удивленно смотрел на него, потом спросил, сколько ему лет (Василевскому шел тогда 22-й год), и удалился в другую комнату. Оттуда вышел генерал Келлер, посмотрел с улыбкой на Василевского и сказал, что еще два года войны, и все вчерашние прапорщики станут у нас генералами.

 

Положение в армии резко ухудшалось. Снабжение стало плохим. Среди румын, которые были нашими союзниками, и, на чьей территории шли бои, росла германофильская пропаганда. Поэтому к русским войскам они стали относиться не очень-то дружелюбно. Ряд высокопоставленных румынских военнослужащих перешел на сторону противника. С получением в марте 1917 года известия о том, что в Петрограде революция, что царь отрекся от престола, в жизни всей армии, Румынского фронта и всей России началась новая полоса. Среди руководства началось разобщение. Одни призывали к продолжению войны, другие к окончанию. Потом и об этом Василевский напишет в своей книге: «Армия раскололась… Я постепенно стал осуждать войну… Нам было известно, что правительство рабочих и крестьян ведет переговоры о заключении мира. Началась стихийная демобилизация… Было время, когда я вел солдат в бой и полагал, что исполняю долг русского патриота. Теперь выяснилось, что народ обманывали, что ему нужен мир».

 

 

КАК ШТАБС-КАПИТАН ЦАРСКОЙ АРМИИ СТАНОВИТСЯ КРАСНЫМ КОМАНДИРОМ

 

 

В конце ноября 1917 года штабс-капитан Александр Михайлович Василевский возвращался с фронта и думал, что военной карьере пришел конец. С чистой совестью готовился он трудиться на земле. В декабре он уже был дома. В конце декабря 1917 года Кинешемский уездный военный отдел прислал ему сообщение о том, что общее собрание 409-го полка, в соответствии с действующим тогда в армии принципом выборного начала, избрало А.М.Василевского командиром полка. Поэтому солдатский комитет предлагал ему немедленно вернуться в свою воинскую часть и вступить в командование. Однако военотдел рекомендовал ему остаться здесь и назначил его иструктором всеобуча в Углецкой волости Кинешемского уезда. 15 января 1918 года был издан декрет о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Были взяты на учет все военные специалисты и кадровые офицеры. В марте было принято решение о всеобщем обучении населения военному делу, с тем, чтобы каждый рабочий, работница, крестьянин и крестьянка умели стрелять из винтовки, револьвера или пулемета. Работа инструктора не приносила Александру Михайловичу полного удовлетворения. Он считал, что мог бы принести больше пользы, так как имел некоторый боевой опыт. Однако военотдел не привлекал его к более активной работе по защите Родины. «Видимо, сказывалось …недоверие ко мне как к выходцу из семьи служителей культа, офицеру царской армии», - пишет А.М.Василевский в своей книге «Дело всей жизни». Он решил, что в таком случае может принести больше пользы в качестве учителя начальной школы, диплом духовной семинарии давал ему такое право. Будучи семинаристом он проводил практические занятия в существовавшей при семинарии начальной школе, и его уроки признавали удачными. С разрешения Уездного военкомата в сентябре 1918 года приступил к работе в сельской начальной школе Новосильского уезда. И Александру Михайловичу показалось, что он обрел житейскую пристань, к которой стремился. Но в апреле 1919 года Новосильский уездный военкомат призвал его на службу в РККА. В мае Василевский стал командиром Красной Армии. Вскоре ему довелось принять участие в боевых действиях против интервентов, затем против бандитизма. Когда банды были истреблены или рассеяны, Поволжье охватил голод. Полк был подключен к сбору урожая. В связи с болезнью начальника штаба 142-й бригады Василевский вступил в исполнение его обязанностей. В 22-ом году бригады были преобразованы в полки, и Василевский был назначен помощником комполка, а когда командир уехал на учебу, то Василевский вступил во временное командование полком.

 

В дальнейшем А.М.Василевскому пришлось поочередно командовать всеми полками 48-ой стрелковой дивизии, и он «приобрел изрядный полковой опыт».

 

В 1924 году А.М.Василевский возглавил дивизионную школу младшего командного состава. В это время его вызвали в Военную академию РККА для сдачи вступительных экзаменов. Однако Василевский чувствовал себя плохо подготовленным, и ему удалось отказаться от поступления в академию, не смотря на все уговоры заместителя председателя комиссии М.Л.Ткачева.

 

С декабря 1924 года, после ликвидации дивизионной школы, А.М.Василевский несколько лет (с годичным перерывом на учебу) командовал 143-м полком. В 1926 году прошел годичное обучение на отделении командиров полково-тактических курсов «Выстрел», где преподавали опытные военачальники. В августе 1926-го года Василевский вернулся в свой 143-й полк.

 

В то время командующим войсками Московского округа стал Борис Михайлович Шапошников, с которым Александру Михайловичу Василевскому придется вместе работать много долгих лет. А.М.Василевский отмечал: «Немногие люди оказали на меня такое сильное влияние и дали мне так много, как он». Жизнь Шапошникова типична для большинства военнослужащих старой армии. 19-летним юношей Шапошников поступил в Московское военное училище и успешно окончил его. После нескольких лет службы в Средней Азии учился в Академии Генерального штаба. Перед революцией стал полковником и командовал кавалерийским полком, в декабре 17-го избран начальником гренадерской дивизии. В мае 1918 года вступил в ряды Красной Армии.

 

 

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА

 

 

«В борьбу с Германией, - пишет А.М.Василевский в своей книге воспоминаний «Дело всей жизни», - мы вступили, имея за плечами опыт гражданской войны и развития военного дела в годы мирного строительства. Это была солидная школа управления войсками». Но уже первые дни войны показали, что для разгрома врага этого мало. Нужно решительно перестраиваться, научиться обороняться, а потом вести мощные наступательные действия. Период оборонительных боев был наиболее трудным. Управление войсками осуществлялось под сильным воздействием противника. Естественно, что не все получалось так, как хотелось бы, допускались просчеты. Установка на то, чтобы вести не просто оборонительные действия, а активную оборону, повысила требования к командующим фронтами и армиями.

 

Великая Отечественная война застала А.М.Василевского на службе в Генеральном штабе, в должности заместителя начальника оперативного управления, в звании генерал-майора. 1 августа 1941 года Василевский был назначен начальником оперативного управления и заместителем начальника Генерального штаба. С июня 1942 года и до февраля 1945 года Василевский возглавлял Генеральный штаб, будучи одновременно заместителем наркома обороны. В дальнейшем на Василевского были возложены обязанности командующего фронтом и члена Ставки Верховного Главнокомандования, а затем главнокомандующего войсками Дальнего Востока. Таким образом, на протяжении всей Великой Отечественной войны А.М.Василевский имел прямое, непосредственное отношение к руководству Вооруженными Силами.

 

Генштаб, который по праву назывался рабочим органом Ставки, оказывал существенную помощь командующим фронтами и армиями. В Ставке определялись первоочередность задач и замысел операции. Практическая же разработка операций, все расчеты, связанные с этим, осуществлялись в Генеральном штабе, который вел непрерывный сбор сведений о складывающейся обстановке на всех фронтах войны. Работники Генерального штаба изо дня в день держали связь с фронтами, обрабатывали поступающую от них информацию, а также все сообщения разведки. Важнейшие сведения и общие выводы докладывались Верховному Главнокомандующему, и только после этого принимались решения. Важность подобной работы Генерального штаба очевидна, так как в войне без знания обстановки на всех фронтах на каждый день невозможно успешно руководить боевыми действиями.

 

Генштаб помогал командующим фронтами и армиями в планировании операций и осуществлял контроль за выполнением. Василевский, как руководитель Генерального штаба, провел большую работу по укомплектованию войск фронтов и армий и подготовке их к операциям. В поле зрения Генерального штаба постоянно находились стратегические резервы, а также соотношение сил по каждому фронту и направлениям, при их подготовке к боевым действиям. На работниках Генерального штаба лежала обязанность следить за точностью выполнения командованием фронтов и армий оперативных решений и директив Ставки. Они были в курсе успехов и неудач фронтов и армий, знали их нужды. Василевский пишет в своей книге: «Самой сложной проблемой для нас, генштабистов, было материальное обеспечение фронтов». Генштаб направлял заявки в правительство на поставку войскам военной продукции, и народное хозяйство давало фронту максимум того, что могло дать. Г.К.Жуков положительно отзывался о А.М.Василевском и работе Генштаба, которым руководил А.М.Василевский. Г.К.Жуков писал, что Генштаб «был на большой высоте в искусстве планирования крупных стратегических и наступательных операций и компаний».

 

А.М.Василевский и его непосредственные помощники С.М.Штеменко, А.А.Грызлов, Н.А.Ломов, А.И.Антонов, назначенный в декабре 1941 года по просьбе Василевского его 1-ым заместителем и начальником Оперативного управления, показали себя подлинными мастерами и прекрасными организаторами штабной работы.

 

Именно о работе Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба Маршал А.М.Василевский в конце своей жизни написал большую книгу воспоминаний «Дело всей жизни».

 

Вот как А.М.Василевский мотивировал написание этой книги: «Каждое новое правдивое произведение об этой священной для советских людей войне – еще одно свидетельство великого подвига, совершенного нашим народом во имя свободы и независимости своей Родины, мира, прогресса. В огне ожесточенных сражений …прошли испытание на крепость …многонациональное государство и его Вооруженные Силы. Были проверены зрелость военного искусства, качество наших военных руководящих кадров, вставших лицом к лицу с фашистским генералитетом, считавшимся до того самым опытным среди …армий».

 

В своей книге ней Василевский правдиво рассказал и о людях, которые учили его, воспитывали в нем воина, командира. Почти все они в 1937 году были несправедливо осуждены и расстреляны, в том числе: Тухачевский Михаил Николаевич (1893-1937, потомок Кутузова), Уборевич Иероним Петрович (1896-1937), которые еще в Гражданскую войну командовали армиями.

 

Отстаивая свое мнение, любой сотрудник Генштаба и Ставки рисковал свободой и жизнью. Василевскому почти всегда удавалось сглаживать назревающие конфликты. Так, А.И.Антонов стал «просить, чтобы его вернули на фронт. Потребность взвешивать каждое слово на весах жизни и смерти, была выше всяких сил… Чувствую: жди беды». Василевский уговорил «Сталина допустить Антонова к работе, непосредственно связанной с обслуживанием Ставки в оперативном отношении». И Антонов оказался в качестве заместителя Василевского на Воронежском фронте.

 

Читая книгу Василевского, понимаешь, как непросто было служить в Генеральном штабе, а затем в Ставке Верховного Главнокомандования. Генштаб и Ставка постоянно должны быть в курсе всего, что делается на фронтах, участвовать в разработке дальнейшей деятельности. Шапошников и Василевский, зная тяжелый характер Сталина и сознавая всю серьезность возможных последствий несогласия с ним, все-таки изо дня в день вступали с ним в принципиальные споры о методах ведения боевых действий и убеждали его в необходимости беречь армию, тем самым сдерживая его неуемное желание побеждать любой ценой.

 

Так, например, Василевский пишет в своей книге, что в начале войны тяжелая обстановка складывалась на всех фронтах. Противник стремительно наступал, тесня наши войска. По всей полосе Юго-Западного и Южного фронтов шли ожесточенные оборонительные бои. Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была чуть ли не ежечасно заниматься ходом боевых действий и событий на фронтах. Вскоре стало ясно, что необходимо незамедлительное отступление, чтобы сохранить армию, а затем, сгруппировавшись, при первой же возможности дать врагу отпор. Но Сталин упорно не давал приказа к отступлению. Часто разговор в Ставке становился особенно трудным и серьезным. Василевский и Шапошников пытались убедить Сталина в необходимости немедленного отступления во избежание чудовищной катастрофы. Но Сталин упрекал Василевского и Шапошникова в том, что они идут по линии наименьшего сопротивления, вместо того чтобы бить врага, стремятся уйти от него... И даже тогда, когда положение становилось наиболее катастрофическим, Сталин принимал лишь половинчатое решение. «При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев, - пишет в своей книге А.М.Василевский, - Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание. Нам же, - упрекает себя Александр Михайлович, - …не хватало необходимой твердости, чтобы выдержать эти вспышки неудержимого гнева, и должного понимания всей степени нашей ответственности за неминуемую катастрофу на Юго-Западном направлении». Часто Сталин не только отказывался принять, но и даже серьезно рассмотреть предложения, поступавшие к нему от главкома, от члена Ставки Г.К.Жукова, военного совета Юго-Западного фронта и от руководства Генерального штаба.

 

А.М.Василевский не соглашался с И.В.Сталиным, когда при вызове в Ставку командующих не приглашались вместе с ними члены военных советов, наравне с командующими отвечавшие за выполнение решений ставки. Обычно Сталин говорил в таких случаях, что их не следует отрывать от руководства повседневной партийно-политической работой. За время своей длительной работы на фронтах Василевский непосредственно убедился, какую огромную помощь командующему оказывали члены военных советов при принятии оперативных решений, при разработке планов и проведении их в жизнь. Он считал, что участие членов военных советов наряду с командующими фронтов в разработке Ставкой той или иной операции принесло бы очень большую пользу.

 

В конце концов Василевский и Шапошников смогли доказать Сталину свой профессионализм и дальновидность. Он стал больше доверять их опыту и считаться с их мнением. Работа Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба стала более заметной и успешной.

 

Ставка при организации и проведении крупных наступательных операций силами нескольких фронтов, для координации их действий, а в дальнейшем и для руководства ими, для оказания помощи фронтам посылала своих представителей, в том числе и Василевского. Выезжая на фронт, он бывал неоднократно ранен. Так, например, в мае 1944 года автомашина наскочила на мину. Водитель был ранен в ногу, а Василевский получил ушиб головы, мелкие осколки поранили лицо. По настоянию медиков он был срочно отправлен самолетом в Москву. Но летом этого года Василевский уже вновь там, где более всего необходим – на Белорусском фронте.

 

Дела на фронте наконец-то пошли хорошо. Когда однажды Василевский прибыл с фронта в Ставку, Сталин, удовлетворенный его работой, сказал: «Товарищ Василевский, вы вот такой массой войск руководите, и у вас это неплохо получается, а сами, наверно, и мухи никогда не обидели». «Это была шутка, - пишет Василевский, - но, скажу откровенно, что не всегда легко было оставаться спокойным и не позволить себе повысить голоса. Но… сожмешь, бывало, до боли кулаки и смолчишь, удержишься от ругани и окрика. Умение вести себя в отношении подчиненных с достоинством – непременное качество военачальника». Подходя к каждому военачальнику со знанием его индивидуальных качеств, Василевский осуществлял руководство командованием фронтами не шаблонно, а применяя в каждом отдельном случае наиболее целесообразные формы и методы.

 

Василевский пишет, что ему было отрадно готовить и проводить наступательные операции. У командующих фронтами и армиями появилось больше смекалки, инициативы. Каждая из проведенных ими операций отличалась не только оригинальностью замысла, но и методов ее осуществления. Наши командующие научились определять направление главного удара и хорошо осуществлять массирование сил и средств на решающих направлениях, организовывать взаимодействие войск, проводить скрытно, в тайне от противника, подготовку операций. Они научились мастерски ставить задачи войскам и проводить необходимое оперативное их построение. Наши войска хорошо освоили и самую решительную форму наступления – окружение с целью уничтожения крупных группировок противника. Такие операции, как Сталинградская, Курская, Белорусская, Корсунь-Шевченковская, Ясско-Кишиневская, Будапештская, Берлинская, Пражская, вошли золотой страницей в летопись советского военного искусства.

 

А.М.Василевский пишет, что к категории полководцев следует относить тех военачальников, которые наиболее ярко проявили на полях сражений своё военное искусство и талант, мужество и волю к победе. Это - прежде всего командующие фронтами и армиями. На их плечи ложилась наибольшая ответственность за успехи войск. Александр Михайлович отмечает положительные качества многих своих сослуживцев. Так, например, он пишет, что Г.К.Жуков – одна из наиболее ярких фигур среди полководцев Великой Отечественной войны. «Столь же сильный характер имел И.С.Конев. К.К.Рокосовский был щедро одарен полководческим талантом. Его также отличало особое умение при решении оперативных вопросов и управлении войсками опираться на штаб, с начальником которого - генералом М.С.Малининым у него были самые теплые отношения, деловая и хорошая дружба. Л.А.Говоров был требовательным и настойчивым. Внешне он казался сухим и даже угрюмым, но на самом деле был добрейшим человеком. Огранизованности Говорова можно было позавидовать. Никто у него не сидел без дела. Много положительного было и в работе Соколовского, особенно это касалось разработки планов операций. Несомненно одаренным полководцем является и И.Х.Баграмян, который обладал командным и штабным опытом, что помогало ему успешно находить кратчайшие пути к победе…» Александр Михайлович Василевский отдает должное всем, с кем довелось служить Родине.

 

Зато себя и свою деятельность А.М.Василевский часто критикует. Но это лишь подтверждает мнение всех знавших его людей, что сам А.М.Василевский всегда был человеком исключительной честности, скромности и порядочности и на самом деле его заслуги в успешном окончании войны столь велики, что его имя должны знать все благодарные потомки.

 

 

Удачно совпало, что одновременно с набором материала о Маршале А.М.Василевском я прочла книгу К.Симонова «Живые и мертвые». В этой правдивой книге показано много замечательных людей, в том числе работник Генерального штаба - Иван Алексеевич Полынин, который проходит через всю трилогию. Это - человек недюжинного ума, исключительной честности, ровесник Василевского, человек с похожей биографией. Его фамилия прозвучала лишь в первой книге трилогии. Создается впечатление, что Симонов и не хочет, чтобы читатель запоминал эту фамилию. Здесь может подразумеваться любой генерал Генштаба, кто самоотверженно служил Родине. В трилогии приведены такие мысли Полынина: «Со Сталиным …говорить трудно… Боремся, как можем, с его заранее готовыми решениями, с предвзятыми мнениями, утешаем себя, что прислушивается, а про себя знаем, что все-таки недостаточно прислушивается к советам». Размышляет он и о том, что люди боятся давать советы Сталину. Хорошо, «чтобы люди никому - как бы высоко ни стоял! - не страшились давать советы, не имели нужды угадывать его мнение, чтобы эта нужда постепенно не сделалась потребностью, которая превращает даже самых хороших людей в дрянных... Конечно, это зависит и от тех, кто дает советы, но гораздо больше - от того, кому дают. От него прежде всего зависит - боятся или не боятся давать ему советы…» А перед этим показано, какое угнетающее впечатление произвела беседа со Сталиным на бесстрашного генерала Серпилина, которого не сломили ни пытки, ни лагерь. В трилогии много доказательств того, что близость к Сталину была наиболее опасна. Таким образом, вся опасность, сложность и важность миссии, которую выполняли работники Генерального штаба, очевидна.

 

Такие советские военачальники, как Александр Михайлович Василевский, внесли несомненный вклад в дело победы. Именно их дальновидность и слаженность действий позволили советскому народу победить в этой войне, целью которой была не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. Не прошли даром и увенчались полной победой над врагом все неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, их напряженный труд в тылу и на фронте. И мы, молодые, должны быть благодарны нашим бабушкам и дедам, свято помнить нашу славную историю, чтобы не допустить возрождения фашизма и новых бед.