Утро.

Через два часа Леонида Сафронова, поэта по профессии и к его счастью, по призваниию, посетит мама. Каждый год, именно в этот день мама посещает сына. Так же как и обильные обьятия и настырные поцелуи. Каждый год они все обильнее, продолжительнее и настырнее. Эти ежегодные визиты, дливщиеся две недели, давались поэту нелегко. А все ее заботы, завтраки, обеды, ужины, пирожки на полдник, послеобеденные прогулки, вечерние посещения ее бесчисленных знакомых–все это делало его несчастным и надолго отвлекало от поэзии. За всего лишь четырнадцать дней, что мама у него была, она истощала его душу до такой степени, что от не мог писать. Ни строчки, даже мысли избегали его. После отьезда проходило примерно столько же времени, сколько и длившийся визит, и вдохновение робко стучалось в его дверь. Но самое невыносимое, что делало мамин ежегодный визит, большой мукой,- это безперерывное перечисление воспоминаний о далеком детстве Левочки. Уже давно перешедший тридцатилетие, Левочка неизвестно в какой раз слышал эти истории. Но для мамы Любы, как ее называли близкие, эти рассказы были частью ее жизни. Самой главной и неотемлимой частью жизни. С такой же тщателностью, как и воспоминания о детсве сына, она читала его стихи, охотилась за газетами и жадно выискивала творения ее талантливого сына, чтобы потом зачитывать родственникам. Эти зачитывания повторялись с такой регулярностью, что многие стихи она знала наизусть, что давало ей возможность свободно декламировать творения, например, продавцу в лавке, дабы скоротать время между разрезанием сыра и подачей колбасы, врачу,жалующемуся на ее сердце и дающему совет сменить такой интенсивный, не для ее возраста, темп жизни. Она не могла иначе, она гордалась своим талантливым сыном.

Леонид Сафронов был действительно, без преувеличения, талантлив. Уже с детсва его стихи не оставляли многих знатоков равнодушным. Его творчество многих восхищало.Студенток,из-за довольно таки молодого возраста, критиков, за его ненавязчивые,но полные чувств строки,юношей и дам, за возможность цитировать его стихи во время любовных откровений, самоубийцам, за туже возможность процетировать стихи то ли себе перед смертью, то ли в прощальном письме остающимся.

 

Сонный Леонид встав с постели с мукой посмотрел на часы. Сорок минут до ее выхода.

 

Он любит свою мать. Он уверен, что и она его таким вот очень своеобразным образом любит. Но ее материнская любовь не видит, что он скрытный, мечтательный человек, нуждающийся в покое, тишине и порой одиночестве. Или мама Люба просто не хочет видеть то, что она мешает своему сыну, давит на него своим материализмом, мелочностью и безтактностью, по отношению к его личности.

 

Он выпил, сделанный вчера кофе. Это его взбодрило, он набрался духу и стал собираться к приходу матери. Может в этот раз будет не так уж плохо, как всегда.

 

Звонок в дверь. Улыбающаяся мама с тортом руках.

 

- Здравствуй сынок! - несмотря на ее широкую фигуру и большое как мячик лицо. Голос, вернее голосок, абсолютно не подходящим, такой статной женщине.При разговоре с ней навязывалось такое впечатление,что эта особа,поет. Поет медленно,успокаивающе.Леонид поздоровался, смиренно перенес ритуальные лобызания, восторги о новой встрече, переживания о том, что он снова похудел и обещания, что мама позаботится о сыне. Сын же заботился о своем творчестве. Зная, что при визите мамочки его покидают все возможные таланты, он подготовил еще заранее свои стихи к выпуску первой его книги. Но на то эта книга и первая, чтобы старательный поэт переживал,все ли достаточно хорошо подготовленно. Он расчитывал на один день, маминого благословения удалится в свой кабинет и закончить такую важную для него работу. Но признаться в этом он просто не решался. Он знал, это будет сложно. Четкое и ясно выраженное выражение сомнения на его лице для матери оставалось незаметным. Она увлеклась разглядывнием немытой еще с прошлой недели посуды, нестиранным уже с неизвестных времен, белье и многие прочие детали,которые,для такого творческого деятеля, как Леонид,просто неуловимы. Воспользовавшись такой благоприятной минутой, Леонид робко намекнул, что ему бы не помешало пару часиков поработать, а она бы могла занятся наведением порядка. От волнения у него даже вырвался комплимент, что неплохо бы вкусно пообедать в чистой комнате. Но лесть была не услышана. У мамы моментально выступили слезы и выражения счастья сменилось печалью. Она тут же принялась рассказывать оскорбительные истории, о наглости и дерзости, проявленых наглым мальчишкой, еще в детстве. Шокированный поэт понял, работать эти две недели он не сможет.

И действительно дни шли и шли. Позади визиты и связанные с этим назойливое декламирование стихов, их разбор, всегда заканчивающийся спором, какой же из прочитанных стихов лучше всего. Позади пышные обеды в маленькой кухоньке Леонида, позади генеральная уборка. Когда таким образом истекло дней десять и терпение поэта вырыбытывало мужество, позвонил издатель и полюбопытсвовал волнующимся голосом о столь долгом молчании Леонида Сафронова. После твердого, положительного ответа голосу издателя была возвращена радость.Но вот в сердце Леонида начал закрадываться тихий ужас.

 

Что делать?

 

Леонид вошел в кухню.

- Мама, мне надо сегодня поработать и так как мне лучще работается на голодный желудок, то вам придется завтракать одной. Я настоятельно прошу не мешать, тогда я закончу быстрее и смогу провести с вами еще время.

 

Дверь закрылась. Мама открыла рот от удивления, а затем скриваила от обиды. Дверь открылась.

 

- И...звините, что не смогу присутсвовать у вашей бывшей соседки, Варвары Тиховны. Но же...лаю вам приятного...вечера..- мужество начало оставлять Леву , от чего он стал заикаться. Во избежания истерического концерта, он быстренько удалился.

 

Дверь закрылась.

 

Не смотря на изчезновение вдохновения, окрыленному поэту удалось поработать. Эта удача длилась до следующего утра. Он вышел довольный и гордый собой. Он полностью подготовил свой сборник к издательству. Пришлось пару стихов подправить и пару новых вставить. Порывшись в столе,полного исписанной бумаги,он нашел пару интересных произведений,что его и раньше всегда спасало от творческого безплодия. Он сиял от восторга, представляя как все будут восхищаться его работой, хвалить, говорить лестные вещи, от которых у него часто голова кружиться и захватывает дух. Многие будут даже гордиться и в очередной раз тердить, что он оправдал их надежды. С выпуском книги он станет абсолютно не зависим от газетных издательств, которые постоянно требовали от него все новые проявления творчетсва, то стихи про любовь, то оду государству, то стихотворное посвящение лучшему редактору, то поздравление имениннику. Этому злоупотреблению его таланта пришел теперь конец. Он сможет сам решать когда и где ему читать и что писать.

Мама будет очень высоко от счастья и гордости. Он же не говорил ей все это время про книгу, чтобы еще больше не вводить ее в возбуждение и не сглазить. Ведь восхищение его матери набирает такие пугающие размеры, что он всегда побыивается не в последний ли раз этот ее восторг.И тем самым его успех.

 

Кстати, где она?

 

Никто не мешает ему с чаем или мокрым бельем или очередной историей о его, проявленной еще в детсве, неограниченной лени. Наверное она осталась у своей бывшей соседки, решив, что раз уж сын не хочет слушать пусть другие послушают.

С успокоенным, почему-то,сердцем с еще более довольным,свежепобритым лицом, направился в редакцию. Просидев до утра с главным редактором, ставшим за это время лучшим его другом, Леонид Сафронов отправил свою первую и долгожданную книгу в свет.

 

И вот книга вышла в свет. А ее автор окунулся в море успеха и славы, давал интервью, бесконечные автографы. Обретя крылья свободного времени, Леонид навещал забытых друзей,ходил в театр. После получения бесконечных комплиментов даже престала кружиться голова и захватывать дух. Он был счастлив. Хотя в глубине своей души с трепетным нетерпением он ждал маминых поздравлений. Он надеялся, новый успех ее сына растопит в ней все обиды на него. Леонид прятал эти переживания, боялся спугнуть столь приятное ощущение успеха и развлекался дальше.

Он испытывал триумф. А во время триумфа забывается многое, многое становится более важным, чем раньше. И что раньше казалось неотложным, теряет свою неотложность, если не забывается вообще.

 

Его успех длился полгода.

 

Ему хотелось писать, но не писалось. Однажды, при очередной попытке начать сочинять, когда в очередной раз ничего не получилось, он заплакал. Истерически, изливая все переживания о матери, о его таланте. Он плакал также от страха и наверное одиночества. Он разозлился на самого себя, что раньше не решился позвонить своей матери. Правда о не делал этого лет наверное десять. Обычно мама Люба опережала его, так как у него никогда не возникало желания или особой потребности звонить.

 

На другом конце провода подняли трубку.

Леонид почти крича потребовал свою мать, но потом заставил себя успокоиться.

-Не надо буянить,молодой человек. Женшина, которую вы ишете, здесь больше не живет. Она скончалась еще месяц назад... Сердечный приступ... Никаких родсвеников или близких не нашлось, поэтому все небольшое имушество было продано с молотка.

 

Леонид был оглушен.

 

Все тело начало дрожать, сердце бешено стучать. Он упал на пол, пролежав весь день, плача, проклиная себя. В его глазах торжествовал ужас слившийся с одиночеством. Больше всего его раздирало раскаяние. До конца дней своих, а жил он мучительно долго, не переставал он чувствовать боль и тихо сьедаюшее, все тело, раскаяние.

 

***

 

Прошло много времени. Леонид так и не вернулся к творчесту. Талант окончительно покинул его. Хоть бывший поэт не спился, не сошел с ума, не обанкротился, как это часто случается со многими людьми искусства, но он так и не написал ни строчки, а значит не приобрел покой. Его покинула мать, с ней ушел его талант, а он покинул мир, где он как непоэт, не мог больше находиться. Он купил себе домик высоко в горах. Редким туристам его темная фигура встречалась на безлюдых тропах. Но никто не решался заговорить с ним, боясь,что его печаль заразительна.