Николай Рычагов.

АГОНИЯ.

Невысокая грузная женщина, в сиреневом трикотажном платье, которое обтягивало ее жировые складки, подошла к автобусной остановке. Презрительно осмотрев стайку худосочных студенток, повернулась к фонарному столбу, обклеенному бахромой объявлений. «Алла Владимировна, здравствуйте». «Здрасте, Марья Семеновна, отработали уже? Домой?» Мария Семеновна Светина высокая женщина, склонная к полноте и скрывающая свои формы под деловым серым костюмом, действительно шла домой, из стоматологической поликлиники, где она и работала. «Что ж вы, Алла Владимировна, не заходите? Я же вам время неделю назад назначила». «Да вот, Мария Семеновна, нужда пропала вот и не пришла больше».

«Как? У вас же ужасный пародонтоз, я вам говорила; затяните, – придется операцию делать». «Прошел пародонтоз ваш, как не бывало». Мария Семеновна растерянно пыталась заглянуть в открывающийся и закрывающийся рот говорившей экс пациентки. «Как так?» «Э, мила моя, экстрасенс помог, посмотрел, пошептал, все как рукой сняло». «Ну и, слава Богу, только вы бы все равно зашли ко мне - убедиться».

«Да, что вы Марья Семеновна я вам точно говорю – все в порядке. Такой дядечка хороший – от всех болезней лечит, даже по женским…» - перейдя на доверительный шепот, Алла Владимировна придвинулась ближе – «мне обещал жениха приворожить. Он еще порчу снимает, от сглазу всякими заговорами лечит…» «Где ж вы его нашли?» - заинтересовалась Марья Семеновна. «Да у нас в кинотеатре, комнату арендует, - и понимающе подмигнула, – Филипп Ильич его зовут, по 50 рублей за сеанс берет, работает до шести кроме воскресения». Алла Владимировна повернулась к подъехавшему автобусу, щуря глаз, разглядела номер маршрута. «Мой!» - констатировала она, и, бросив через плечо: «До свидания», пошла на «таран» студенток столпившихся у дверей автобуса.

«До свидания!» - запоздало произнесла Мария Семеновна вслед втискивающимся телесам Аллы Владимировны.

«Наверно правда, что-то есть, – думала Мария, продолжив свой путь, – не зря же в газетах объявления этих магов-экстрасенсов печатают, наверно помогают кому-то…»

У нее личная жизнь не заладилась с памятного года перестройки; когда государственные предприятия банкротились, останавливались на месяцы из-за отсутствия запасов сырья, тогда ее муж, ведущий конструктор, попал под массовое сокращение и потихоньку спился, трепя ее нервы; - капля, за каплей наполняя «чашу терпения».

Пропив деньги, он принялся таскать из дома вещи, а когда Мария с возмущением свойственным интеллигенции высказала мужу, что; он не прав. Получила в ответ такую оплеуху, что, пролетев комнату по диагонали, попутно собрала стоявшую на пути мебель, сломав руку. «Последняя капля упала в ее переполненную чашу».

Оформив больничный, она занялась бракоразводным процессом. Благодаря отсутствию детей и наличию гипса на руке, суд довольно-таки быстро удовлетворил требование истца и благоверный алкоголик, получив при размене однокомнатную квартиру, покинул Марию.

Стоматологическая поликлиника, перейдя на хозрасчет, оставила в своем штате квалифицированного стоматолога Светину, а, обретя статус частной клиники, сохранила опытных специалистов, ощутимо увеличив их доход. Что позволило Марии Семеновне обновить свой гардероб, сделать евро-ремонт в своей однокомнатной квартире и обставить её современной «мягкой» и «твердой» мебелью. Удовлетворив, таким образом, бытовые потребности Мария Семеновна начала откладывать деньги, для осуществления давней мечты: поездки на пресловутые «канары». Внешне у нее все складывалось благополучно. Но её внутреннее невостребованное чувство просыпалось по вечерам в уютно обустроенной, увы, пустой квартире. В эти часы душа, освободившись от условностей бытия, металась по комнате, таская за собой тело, не понимая своих устремлений. Сначала Мария думала, что ей не хватает мужчины, даже не мужчины как такового, а самца, который удовлетворял бы её сексуальные потребности. Проведя несколько ночей в объятиях подвыпивших нахальных и циничных любовников она поняла, что это не для нее. Душа продолжала маяться, новым вопросом, щемящим грудь, она хотела Любви…

Да и кто не хочет любви, той Любви с большой буквы, любви до исступления, до самоотречения, той мудрой любви, которая ослепляет зряшного и дает зрение слепым, которая делает немым красноречивого, и косноязычному вкладывает в уста сладкий мед поэзии. Любовь, сжигающая все остальные чувства. Любовь просторную как мир, глубокую как вселенная. Всепрощающую и ревностную. Любовь, замирающую в страхе и трепещущую в надежде. Твердую и непоколебимую в вере. Любовь, которая волнами музыки захлестывает и кружит в своем водовороте счастливого владельца Любовь, что уносит рассудок на своих крыльях в заоблачные сферы небес. Та Любовь, за которую не страшно умереть, Любовь зовущая на подвиги, и подлости. Любовь заставляющая страдать, радоваться и ненавидеть.

Любовь с тысячами обличий, хитроумных сплетений простоты понимания. Любовь, лишающая разума мудрых и дающая мудрость глупцам. Такая разная и такая постоянная. Кто не жаждет такой любви? Такой яркий и сочной насытиться которой невозможно, ей можно захлебнутся и пить, умереть и пить, не замечая, что ты уже умер. Оргазм похоти – жалкий уродец, не смеющий даже взглянуть в глаза Любви, что он знает о ней он раб тела, раб страсти, - ничтожная прелесть терзающая плоть. В ужасе бегущая от Любви сердца, Любви ума, Любви души. Если есть человек, не желающий этой Любви, то я искренне и глубоко скорблю об этом человеке, хотя вряд ли его можно назвать человеком.

 

***

Мария Сергеевна придя, домой занялась своими обычными делами: протирала пыль, готовила ужин, принимала душ…

И уже лежа в постели не в состоянии сосредоточится на страницах романа, она отложила книгу, и задумалась; Если предположить, что знахарь вылечил пародонтоз, а это факт, то можно представить, что и жениха этот торговке наворожит, или приворожит, как она говорит. В таком случае получается, что действительно есть эта карма, аура, биополе и всякая лабуда про которую в газетах пишут. Интересно, как срабатывает этот механизм приворотов – отворотов. В институте немного изучали мозг, его отделы, отвечающие за нервные реакции участков тела. Но все-таки мозг он хоть и центр сплетений нервных окончаний все равно остается мясом тогда чем же человек думает, мыслит… не мясом же. Вполне возможно, что человек является носителем чего-то еще… психики! Кстати психика переводится с греческого как «душа», а психология – наука о душе. Надо завтра полистать этот учебник, завтра, завтра воскресенье, а сегодня? …сегодня уже ночь, а утро вечера мудренее. Нить её рассуждений запуталась в тумане Морфея, уводя её глубже в царство Гипноса.

 

2

Филипп Ильич отпуская очередную посетительницу, устало откинулся на спинку стула, и произнес: «Скажите там, чтоб больше не заходили, пока. Я сам позову». И облокотившись на стол, помассировал веки. «М-да устал, что-то сегодня, пора об отдыхе подумать». Филипп Ильич снова откинулся на стуле и, балансируя на двух ножках, оглядел себя в большое во всю стену зеркало. Доставшееся ему в «наследство» от прежних арендаторов комнаты. Зеркало отразило пожилого импозантного мужчину в черной тройке поверх темно синей рубашки и небрежно повязанного галстука серого цвета. Седой ёжик волос красивой волной пролег на его лбу, над тонкими сжатыми губами, щетинились аккуратные усы. Полюбовавшись собой, Филипп Ильич поднялся, с шумом отодвинув стул, и, пройдясь из угла в угол по комнате, снова остановился перед зеркалом «3 дня… всего 3 дня…»

***

… Лет назад дед Филька, побиравшись по окрестным селениям, забрел к бабке Иванихе с надеждой на подаяние. И к великому удовольствию нежданно получил. Простую работу «по хозяйству», как-то: Заготовка дров, сена, прополка огромного огорода и т.д. Бабка Иваниха считалась в деревне «бабка» или, как говорили еще раньше – знахарка. Иваниха лечила травами, заговорами, практически любую болезнь, в том числе алкоголизм, падучую и разные психические отклонения. Только один дед Филька знал, как на самом деле происходит процедура лечения, и чем расплачиваются «выздоровевшие» кроме подарков и подношений «бабушке». Запах смрада наполнявший по ночам избу, и выкрики заклинаний на непонятном языке сначала пугали Филиппа, особенно бормотание старухи за закрытой дверью, из щелей которой в сени пробивались голубые языки холодного пламени.

Шло время, время которое, как известно, лечит все, и Филипп привык к чудачествам хозяйки, или просто устал бояться. Тем не менее, стал спать спокойно, не обращая внимания на бабушкину «возню» в доме.

Шло время, Филька работал по хозяйству, ночью отсыпался, по выходным мылся в бане и выпивал заработанную «косушку».

Время пришло; Иваниха на рассвете как всегда разбудила «батрака» - как она называла Филиппа, и вместо обычного завтрака, следующего за процедурой пробуждения сев на сундук, на котором спал Филипп, вкрадчиво заговорила: «Я чаю у тебя Филипп родных то никого нет, ходишь по свету мыкаешься, небо коптишь зазря, а случись, помру я, куда пойдешь? Опять побираться, так временна-то, настали; люди по деревням-то сами обноски донашивают, хорошо еще огород мало-мало кормит, а так-то обнищали люди, в городе оно получше, но такие как ты уже, вокзалы да паперти как мухи облепили. А зима придет…? Ох, намыкаешься горя-то». «Ты че, Ивановна помирать собралась что ли. Эвон баба кака, самый сок!» «Не я собралась, меня собрали, зажилась, говорят на этом свете, пора и честь знать, не перебивай

милай, долго уж живу… так долго, что почитай уж всю родню пережила. Я к чему разговор-то веду, кухню мою ты немного знаешь, разговоры всякие слышал, коли не дурак, смекнул, должно быть, кто я, а что не дурак вижу. А поэтому должен знать, что перед смертью мне надо передать кому-то «дело» свое. Родных и близких у меня не осталось, посему могу дать, кому захочу. Вот тебе предлагаю: с даром этим заживешь по-царски только плата за это самая высокая, но после смерти. Так, что ежили, решишься, заходь в горницу, а пока подумай немного, я чаю цигарку выкурить успеешь»

Филипп Ильич курить не стал, только почесал лохматый затылок, и «была, не была» махнув рукой, молча вошел в горницу…

Через 3 дня старуха умерла. Филипп Ильич стал наследником ее имущества: движимого и недвижимого, видимого и невидимого. А в стране настало тяжелое, страшное время, по России «громыхала гражданская война…»

***

«… Всего 3 дня. Найти приемника за 3 дня…» мысли об отдыхе улетучились: «И так всю жизнь отдыхал, через 3 дня расплата, раньше головой думать надо было, а не тыковку чесать, кабы раньше-то знать… хотя ведьма предупреждала пред смертью… да жуткая смерть… еще страшнее будет, если приемника не найду». Филипп Ильич вышел в коридор. По стенке, соблюдая очередность, стояли посетители. Он оглядел лица стоявших и прошел на выход, доставая на ходу сигарету. Стоя на крыльце кинотеатра, пуская в воздух кольца дыма, он вспомнил лица людей. «С какой верой они смотрят, люди со своими недугами, проблемами они верят в меня…. в меня – черного мага, прислужника беса, в меня который умрет через три дня, и не в силах отвратить свою смерть… . все-таки странно устроены люди, они готовы поверить колдуну, но не верят в Бога, а пошли бы они в церковь с такой верой, и душу бы спасли, и от немощи избавились бы. Странные люди… нет, не странные – глупые, а глупость я накажу…»

По ступенькам кинотеатра поднималась, молодая женщина в сером деловом костюме, Филипп Ильич взглянул на нее, и понял – «она».

«Мария, подожди». «Вы мне?» «Если вас зовут Мария, то к вам. И если вы к Филиппу Ильичу, то не спешите, считайте, что вы уже пришли» «??» «Позвольте представиться Филипп Ильич, как, говаривали в старину: собственной персоной». «В таком случае я к вам». «Я приму вас обязательно, постойте здесь 5 минут, пожалуйста, а потом заходите, по коридору последняя дверь налево, напротив художника». Филипп Ильич резко развернулся и почти вбежал в коридор, остановился напротив посетителей и объявил: «Сегодня и на последующие два дня я прием окончил, так, что извините». Он вошел в свою комнату и остановился перед зеркалом. «Она, … преемница. Метущаяся душа, зачатки пороков, и полное неведение придется переработать чуть-чуть… 3 дня, всего 3 дня». В опустевшем коридоре гулко раздались приближающиеся шаги. «Она».

***

«Мария Семеновна, дорогая не за этим вы ко мне шли» - Филипп Ильич, сидя «верхом» на стуле пристально вглядывался в сидевшую напротив собеседницу – «Вы шли ко мне, с маленькой проблемой, не зная, что судьба ведет вас за руку к моему порогу: Подумайте сами: такая обаятельная и привлекательная женщина, да вам только глазом моргнуть, и женихи в очередь к вам встанут. Только вы рассудите это ли вам надо? Кода вы можете все, абсолютно все. Вы, конечно, читали «Мастер и Маргарита», так вот если хотите знать уважаемая – вы настоящая ведьма. Я не в коей мере не хочу вас обидеть, напротив я вам завидую. И не вам бы ко мне идти, а мне к вам, так-так ваши дремлющие силы, намного больше моих. Вы же грамотный человек, следовательно, понимаете, что вся средневековая терминология отжила себя. Сейчас так не говорят. На смену тем словам, которых пугались обыватели, пришли другие: экстрасенс, левитация, телекинез, телепатия, гипноз, наконец. Кстати слово ведьма означает женщину, которая ведает, т.е. обладает знанием, и способностями к парапсихологии.… Если вы согласитесь, я с удовольствием открою вам глаза на эти вещи. Ничего страшного в этом нет, просто непривычно сначала: живешь как в аквариуме, т.е. для вас не существует стен, заборов. Вы будите видеть человечьи недуги, проблемы, хлопоты. Их мысли станут, понятны для вас, и вы легко уведите их желания, страсти, намерения. С такими знаниями и способностями вы сможете работать где угодно; медицина, бизнес, торговля – впрочем, это одно и тоже, экономика, промышленность, администрация да хоть президентом, если желание будет. Я понимаю, вы получили сейчас столько информации, что вам необходимо обдумать это все, что-то понять, где-то догадаться, а это все время, а времени у нас нет, через два дня уезжаю, далеко и надолго… навсегда. Так, что я предлагаю вам подумать, до завтра,… увы, времени очень мало. А, что б вам легче систематизировать то, что вы от меня услышали, я дам вам книжечку, полистайте, почитайте, с вашим интеллектом вы легко разберетесь в ней. Нет, нет, не пугайтесь это не «черная магия», напротив вполне

современное издание, одно время продавалось во всех книжных лотках. Вернете завтра, с ответом на мое предложение, хочется верить, что ответ будет положительный. Верьте мне, положительный он будет не только для меня. До завтра. Приходите обязательно».

Закончив монолог, Филипп Ильич протянул Марии объемную книгу с красочной глянцевой обложкой «Тайны ясновидения».

 

Мария Семеновна, в смятении чувств шла по улице. Верить – не верить – этому чудаку? В конце концов, других вариантов нет. Так, что надо померить то и другое, например, если верить – получается, я ведьма, что я об этом знаю, - так – на помеле летают. Вечная молодость, лягушек едят – гадость, можно превратить кого-то, во что-то, мужа – алкаша в верблюда, чтоб месяц вообще не пил, это уже веселее. Потом приворожить кого-нибудь… все наверно. Теперь второй вариант: если я не верю, во все это то… ничего не теряю. Кстати он и деньги даже не спросил. Наверное, правда, что-то есть.

Мария Семеновна с высоты самомнения оглядела стоявших на остановке людей. И царственной походкой подошла к маршрутному такси.

***

Как художник, пишущий картины, как композитор, пишущий музыку, как и писатель, пишущий книги. Все эти люди создающие свои произведения «С душой» вкладывают в свое творение частичку самого себя, и поэтому люди столетия замирают у полотен де Винчи, Рафаэля, Шишкина, Васнецова… Столетия музыка Баха, Моцарта, Рахманинова, Прокофьева, зажигает сердца людей, уносит разум к высокому и безобразному, погружает в глубины фантазии. Столетия люди питают свой разум со страниц нестареющих истин Пушкина, Толстого, Достоевского, Диккенса, Лондона…

Произведения этих далеко не всех перечисленных столпов искусства. Заставляют людей плакать и смеяться, любить и ненавидеть, надеяться и впадать в отчаяние, думать и терять рассудок…

Любое хорошо исполненное произведение служит своеобразным мостом между автором и слушателем, созерцателем, читателем. Автор в своих творениях передает чувства, настроения, знания своему потребителю. Но, только внимательному и ищущему открываются невидимые горизонты познания истины, очарование простенького пейзажа, красочное обаяние мелодии. Но, опять это «но». Каков автор такие и эмоции, какие струны вашей души он хочет пробудить, куда он вас позовет? К жизни? К смерти? Это уже решает ОН. И только вы вольны в своем выборе; смотреть или не смотреть, слушать или не слушать, читать или не читать.

Эти простые истины, человек познает еще в школьные годы. Но с годами в хлопотливой суете жизни многие это просто забывают, впрягаясь в узду быта; семья – работа, работа – семья… . Филипп Ильич все это знал и понимал. и еще он знал струны человеческой души, от порочной до добродетельной, и не только знал, но и мог сыграть на них определенную «мелодию чувств». В Марии Семеновне он пробудил чувства гордости, тщеславия, самомнения и, вручив ей книгу известного в узких кругах мага, как прожектором высветил путь, где эти трепещущие чувства могут себя реализовать, расцвести в своем махровом цвете. Стоит ей только начать, скользкая дорога «знаний» подхватит ее и понесет, туда, куда хочет он.

***

«Творение Вселенной. Информационное поле и биосфера. Телепатия, психокинез. формы – голограммы. Закон кармы, психодемические опыты, ясновидение» - Мария Семеновна, устроившись на мягком сидении маршрутного такси, просматривала содержание. – «Регрессия, Тибетский ламаизм, упражнения по практической парапсихологии…» так интересно страница 436 загрузочное дыхание, ступени создания ясновидения. Материализация, лечение на расстоянии – вот это по специальности посмотрим, в подзаголовке – Целевая установка, воздействие, вспомогательные средства, ход упражнения»… Молодой человек в армейском камуфляже плюхнулся на сиденье рядом с Марией Семеновной и, устраиваясь по удобнее, едва не выбил книгу из ее рук, так же бесцеремонно дыхнув «свежачком» заглянул в раскрытую книгу. Поморщившись как от съеденного лимона, отвернулся, и устало закрыл глаза.

«Мужлан – подумала Мария Семеновна – алкаш, только жить мешают, телерепортировать его отсюда куда подальше…» и, найдя нужную страницу, Мария Семеновна углубилась в чтение.

4

Павел Петрович Романов, возвращаясь, домой после суточного дежурства «принял на грудь, 100 грамм наркомовских» и, устраиваясь в «маршрутке» неуклюже зацепил локтем книгу у сидящей рядом женщины. Хотел извиниться, но, увидев надменное выражение её лица, передумал, и заглянул в раскрытую книгу… «Лечение на расстоянии» - Павла передернуло, как от плохо разведенного спирта, он отвернулся

и устало закрыл глаза: «Какую гадость, только не читают, – рассуждал он сам в себе – интересно ей. А ведь скажи я, что это делается гораздо проще, не поверит. Естественно – кто я такой? Алкаш, мужлан. Кстати мая книга-то со мной? Вроде взял. Подарить что ли? Не возьмет. Надо так дать, что б взяла…» Павел открыл глаза, зафиксировал проезжающую местность и опять заглянул в книгу к соседке «Телепортация, подиж-ты сурьезная тетя, а может глупая, так я ей свою книгу подарю, в раз поумнеет вот только как?..»

Павел Романов в свое время, прошел через это, и книги у него были, посерьезней, чем та, которую читала женщина. Такую азбуку – завлекалку, он прошел очень давно и не хотел об этом вспоминать. Влечение к потустороннему не сузило его интерес до примитивных книг по практической магии. Он взял широкий диапазон книг от «йоги» до «Евангелия», от «Записок Колдуна» до «Писем Святителя Феофана». Знания, полученные из этих источников, тонко противоречили друг другу. Мысли Павла путались, речь становилась бессвязной и напоминала бред больного. Встретив местного монаха, он решился, так сказать, из первоисточника узнать о смысле жизни, и, вступив с ним в разговор, уже не мог остановиться, в голове рождались новые вопросы, ранее полученные знания выстраивались в ровные ряды, ненужное и вредное стало более заметно, и безжалостно подвергалось забвению. Простояв с монахом несколько часов, Павел с трудом распрощался с ним, унося в руках подаренную книгу. За полгода он перечитал её бесчисленное количество, раз почти выучил наизусть, но все равно носил с собой и в свободную минуту открывал и читал, и снова находил для себя что-то новое, и снова получал пищу для размышлений.

Подъезжая к своей остановке, Павел неспешно, расстегнул на сумке молнию и, взяв рукой книгу, дождался остановки такси. «Это вам!» - Павел впихнул в руки женщины книгу и, выйдя из машины, закрыл за собой дверцу. «Газель» взвыла, набирая скорость, и послушная рулю продолжила знакомый маршрут. «Ну, вот – произнес Павел – теперь до хаты и баиньки».

Мария Семеновна растерянно осмотрела оставшихся пассажиров, сделала вывод: «никто ничего не понял» и отложила свои «Тайны…» машинально раскрыла потрепанную книгу священника Родиона «О влиянии злых духов на людей в современных условиях».

5

Павел уснуть не успел, он успел только лечь и закрыть глаза, плотная волна подхватила его и, подбросив к потолку, закружила в воздухе. Испугаться Павел тоже не успел. «Это че я так быстро уснул что ли?» - подумал он, силясь открыть глаза и пытаясь пошевелить какой-либо конечностью, тщетно. «Ну и, что дальше?» Неведомая сила впечатала его в потолок, из глаз брызнули искры, остались светящимися звездочками на черном фоне космоса, все та же волна несла его между звезд, но он уже видел, видел мелькавшие планеты, астероиды. Космос, наполнялся звуками, жужжанием, рычанием, противным хихиканьем.

Движение замедлилось, и Павел оказался в полу мрачном помещение, стены и потолок терялись темноте, он видел только паутину, толщиной с высоковольтный провод. Облепленные пылью как мохнатые гусеницы неимоверных размеров «паутинки» свисали сверху, проходили где-то сбоку. Расстояние между ними позволяло Павлу двигаться, но он стоял на месте, привыкая к обстановке и освещению. Паутинки задрожали, и Павел увидел приближавшегося к нему огромного толстого паука с головой человека. Седой ёжик волос красивой волной прилег на его лбу, над тонкими губами щетинились аккуратные усы.

Видя, что Павел испытывает только любопытство, и полное отсутствие страха человек-паук «сел» напротив него и заговорил тихим приятным голосом: «Зачем же ты Паша, в чужие дела вмешиваешься, нехорошо. Ты же не любишь, когда в твою личную жизнь вмешиваются. Зачем книгу свою отдал? Тебе ее подарили, а дареное, сам знаешь, не дарят. Да и сам без книжки остался, как теперь жить-то будешь? Нехорошо!… но еще не поздно, я могу её вернуть тебе, только признай, что был не прав, подарив книгу незнакомому человеку, и она снова окажется у тебя, ты же знаешь, я не вру. Пожелай вернуть!»

«Мы сейчас стоим здесь, обнаженные, то есть каждый из нас видит другого, так как он выглядит на самом деле, следовательно, и мысли наши обнаженные до предела, мы даже не разговариваем, а только успеваем показывать их друг другу. Так посмотри на меня, ты же не так глуп, как хочешь казаться, смотри, что ты видишь?»

«Я вижу мальчика замучившего животное, ворующего, предающего, занимающегося развратом, пьяного юношу, гордеца хваставшегося показной кражей, ругающего своих родителей, сквернословящего…»

«Я, что умер? Что ты обличаешь мои пороки? Пошел ты… к своему хозяину. А мне пора на землю в свое тело…»

«Поздно, поздно мальчик, тело твое проснется без тебя. Смотри, тебе решил позвонить твой друг.

Сейчас зазвонит телефон, и мы посмотрим, как ты… точнее твое тело проснется ха-ха-ха».

«Господи, признаю грехи свои, будь милостив ко мне грешному, помилуй меня…» над головой Павла вспыхнула молния, разорвав темноту, и ощутив на себе мощную руку, он почувствовал, как с быстротой молнии влетел в светящийся в темноте просвет, и рухнул в свое тело. «Благодарю тебя Господи за оказанную милость. Слава тебе…» Телефонная трель, разорвала тишину квартиры. Павел знал, кто звонит, и зачем. Он лежал и слушал, слушал и слушал, пока телефон не смолк, затем открыл глаза и оглядел свою комнату, наполненную запахом озона. Он успел. Успел понять, что сам он не вернется, и всю веру вложил в надежду, и любовь спасла его.

Филипп Ильич не успел в отпущенный срок передать свой «дар». Умер в страшных мучениях, предвидя весь последующий ужас.

***

Мария Семеновна часами простаивала на остановке, делая вид, что ждет автобус. Транспорт подходил, уходил, менялись пассажиры. Приезжающие, отъезжающие, они не обращали внимания на женщину, беспокойно оглядывающуюся по сторонам, у них свои заботы свои дела, проблемы, и им нет никого дела до одиноко стоящей женщины поджидающий автобус. Автобус?