Вам, неожиданно-случайно, принцесса встречная моя, я подарю большую тайну – букет в хрустящем целлофане, живые розы января. Они чуть-чуть морозом тронуты. Вы их дыханьем отогрейте. Немного схожи роз бутоны с рулоном лент магнитофонных в зелёно-розовой кассете. И неизвестно, что записано на этих хрупких лепестках, где монограммою оттиснуто от Вас со мною независимо названье музыки о нас. Они слегка морозом схвачены, и дома, одарив теплом, их осторожно в вазу вставьте, как будто бы в магнитофон. Заиндевевшая наивность… С морозным звоном отлетая, неузнаваемо-пленительная, по-робкому скоропалительно задышит музыка живая. Как тихо лепестки посыплются перед заснеженным окном, где монограммою оттиснута зима, в которой мы живём! |